Глава 1. Судьбоносная встреча
Восход солнца – красивое зрелище, которое редко кому удаëтся увидеть. Восход солнца – это раннее утро, в это время всем ещё полагается спать, поэтому и увидеть, как из-за горы выглядывает солнце, человек может только пару раз в своей жизни, если не один. Восход солнца – это игра ярких красок, таких как красный, жëлтый, оранжевый, розовый – в общем, все оттенки красного вперемешку с синим, цветом неба. Но вот беда: в Керпсии восход солнца можно увидеть крайне редко из-за почти что постоянной облачности и обилия дождей. Однако этот день стал исключением в жизни керпсидов. Хоть многие и проспали это зрелище, «ранние пташки» видели его, этот красочный и потрясающий восход дневного светила, снабжающего нас теплом и витамином D. Раньше ради того, чтобы увидеть восход, родители специально будили детей и вытаскивали их на улицу, дабы и они насладились этим редкостным событием. Когда это было? Ну, в более давние времена, когда рабочий день начинался с восхода солнца, то есть с четырëх-пяти утра – учитывается также время года, то бишь зимой солнце восходит гораздо позже, чем летом. Сейчас же рабочий день начинается с шести утра, не раньше.
Теперь вопрос на засыпку: кто встаëт раньше всех? Деревенские и крепостные, конечно же! У них же весь день расписан по минутам и они очень работящие и занятые люди, что без дела никогда не сидят. И их дети не исключение, ведь они те же крестьяне, что и их родители. Куда Бог послал, там и живи, а с волей Божьей не поспоришь.
А сейчас мы с вами уделим внимание одной крестьянской семье, жившей в избушке на окраине леса. Семья эта состояла из отца, матери и сына, все они были крепостными местной барыни. Вся семья работала в основном в поле, иногда же им давали другие поручения, например зимой, когда в поле им делать нечего. Все члены семьи носили необычную фамилию Паланшель, а она звучала, как название дворянского рода, даже барыня завидовала им, желая отобрать у них эту фамилию и присвоить себе.
— Шинджи, сынок, просыпайся, — ласково погладив сына по щеке, пропела его мама. Отец и мать уже давно встали, а вот сын всë ещё сладко посапывал на своей лавочке. — Вставай, моë солнышко. Ну же, открой глазки...
Недовольно простонав от нехотения просыпаться, он всë же повиновался маминому зову и открыл свои изумрудные глаза. Мальчик прищурился из-за солнечного света, а потом перевëл взгляд на маму, тепло улыбающейся ему. Его мама по имени Эльза была красивой женщиной, ей даже тридцати ещё не было, имела такие же глаза цвета изумруда и тëмные, как смоль, волосы, а также стройную фигуру, чуть загорелую кожу – вся эта еë красота была натуральной, но бишь у неë просто не было времени и средств заботиться о своей внешности. Так как в частности все мальчики похожи на своих матерей внешне, то и вывод напрашивается сам собой: мальчик был таким же красивым, как и его матушка. Отец же у него был человеком высоким и статным, имел русые волосы, бороду и иностранное имя Николас, синего оттенка глаза, был весьма мускулист, правда умом особо не блистал, даже алфавит не знал, но это было простительно людям, живущим в деревне и имея статус крепостных. Школы, естественно, были платные, а им денег на обучение сына, как вы понимаете, не доставало, даже на еду порой не хватало, не говоря уже о других расходах.
— Чë, не встаëт? — вмешался отец, до этого спокойно сидя за столом и попивая чай с молоком.
— Встаю я, встаю, — неохотно отозвался мальчик.
— Как твоë плечо? Всë ещё болит? — поинтересовалась мать.
— Немного.
— Насколько немного? В поле с нами сможешь работать?
— Дорогой, о чëм ты? Ему лекарь строго-настрого запретил напрягать руку! — заступилась за сына мама.
— Прям запретил?
— Запретил!
— Ну ладно, раз запретил...
— Вот и хорошо, — вздохнула она. — А вот за земляникой он вполне в состоянии сходить, да, Шинджи?
— Да, матушка, — покорно кивнул он в ответ.
— Отлично, тогда вставай, умывайся, завтракай и иди, а то через пару дней она пропадëт.
— Хорошо, — сказал, а сам обратно бухнулся на подушку. Мать на него непонимающе взглянула. — Только можно я ещё немножко полежу?
— Ты не выспался?
— Да нет, просто вставать прямо сейчас не хочется, хотя я знаю, что всë равно уже не усну.
— Я не против, но если ты встанешь, когда мы уйдëм, кто молоко уберëт обратно в подполье? Иначе же оно прокиснет! Да и тебе ведь нельзя напрягать плечо...
— Спуститься в погреб я смогу, уже это делал...
— А если нет, то кто тебя собирать будет? Нас же дома не будет!..
— Я смогу, не переживайте.
— Ну не, главное, в подполье он спуститься сможет, а вот в поле поработать – нет! Как так-то?! — завыступал отец.
— Ник, успокойся, не кричи. Ты ведь знаешь, что если Шинджи говорит «смогу», значит, действительно сможет! И он никогда не врал в этом плане, — пыталась убедить его жена.
— Пожалуй, соглашусь, — со вздохом согласился он. — С тобой спорить – всë равно, что ссать против ветра.
— Очень оригинальное сравнение, дорогой, — закатила глаза Эльза.
На этом разговор был закончен. Перед тем, как уйти, мать сказала Шинджи, где лежит корзинка и чтобы он был аккуратен, спускаясь в подполье. Он лишь немо кивнул, хотя и сам всë знал и помнил. Они ушли, оставив дом на лежащего в постели сына. То ли он действительно ждал их ухода, но Шинджи встал сразу же, когда они ушли. Ему просто было некомфортно в присутствии отца, что за всë время завтрака обычно читал ему натации и упрекал в чëм-то, а после того, как Шинджи вывихнул плечо, грохнувшись с дерева, он стал ещё более зануднее, ругал его за неуклюжесть и потраченные на него материнские нервы. Конечно, это не повод ненавидеть родного отца, но отношения у них были не сахар это точно, нежели с мамой, что всегда жалела и лелеяла своë дитя, а отца, понятное дело, это не устраивало, порой даже бесило, мол, ему уже 13, хватит с ним сюсюкаться... Его из родителей никто не бил, только ругали, он вообще был послушным и смышлëнным ребëнком, правда порой за языком не следил, но он не вавакал*, просто любил высказывать правду в лицо, не думая о последствиях. Мальчик считал, что лучше всегда говорить правду, чем потом краснеть из-за раскрывшейся лжи.
Выполнив наказ матери, Шинджи поспешил в лес, не забыв про корзинку. На удивление стояла солнечная погода, чему мальчик обрадовался. Да, он любил солнышко, как и другие жители Керпсии. Чтобы добраться до леса, нужно было пересечь поле, на котором росли разнообразные цветы и лечебные травы, но, к сожалению, им осталось жить не долго, то бишь именно на этом поле работают сенокосцы, ведь оно большое и длинное – грех такое упустить. Скот, конечно же, был на первом месте, нежели красота природы. Его родители тоже здесь сено косили, только чуть дальше, но и до этого места они дойдут.
Лес возле поля был берëзовым, но земляника росла не в нëм самом, а на другой его стороне, где имеются полянки с ягодой. Там этой земляники навалом, главное – быстрее всех успеть еë обобрать, но в прочем еë должно хватить на всех, учитывая площадь полянок.
И вот, Шинджи уже шëл по лесу, пробираясь сквозь поваленные деревья и кочки. Здесь его отец каждое лето заготавливал берëзовые веники для бани и рубил деревья для растопки печи. По всей видимости, Николасу нравилось это дело, а Шинджи приходилось помогать ему в этом. Кстати, именно в этом лесу он и шлëпнулся с дерева, умудрившись вывихнуть себе плечо. Уровень невезучести, конечно, был колоссально велик, но он не зря пострадал. Он залез на то дерево, чтобы привязать к ветке тарзанку, на которой можно с ветерком нырять в воду. Обильные дожди не мешали детворе купаться, они могли хоть в град бултыхаться в реке, лишь бы не чувствовать жару и хоть как-то развеяться. И да, Шинджи не только за ягодой намылился, но ещё и к тому самому дереву, с которого он чуть ли в усмерть не навернулся, дабы высказать ему все свои недовольства по поводу его ранения. Хотелось бы в реальности на это поглазеть...
Мальчик шëл в сторону реки. Вдруг он услышал пение оттуда, куда путь держал. Прислушался – теперь слышал красивое пение неизвестной песни в исполнении девочки. Он, понятное дело, заинтересовался и добавил газу, дабы утихомирить своë любопытство. Дойдя до реки, он увидел сидящую на берегу девчушку с волосами цвета только что выпавшего снега, чего никогда мальчик не видывал. Но что больше его поразило, так это то, что она пела, а в реке стоял мальчик чуть помладше еë и ловил сетью рыбу, и главное – она будто загипнотизированная сама туда заплывала.
«Магия? — недоумевал Шинджи, пребывая в немом шоке. — Что за на...?»
Он стоял за деревом и тихо наблюдал за происходящим. Ну никогда он такого не видел, чтобы рыба на шум сама в сеть заплывала! Мальчик заподозрил их в колдовстве, что, по сути, является смертным грехом, а за этим следует смертная казнь... Тем не менее, страха он не испытывал по отношению к этим детям-колдунам. Если они его не тронут, то и он тоже, наверное...
— А? Эй, ты! — крикнул в его сторону малец, грозно нахмурив брови. — Выходи, я тебя вижу!
Девочка сразу же перестала петь и обернулась. Своими гранатовыми глазами она смотрела на незнакомого мальчика, что неспешно подходил к ним, нервно двигая зрачками из стороны в сторону. То ли он испугался, то ли просто заволновался, но он точно не знал, что с ним эта парочка сейчас сделает. Будто зная о его негодовании, приятель девчонки вышел из воды и с жатыми кулаками подошëл к неприятелю. Он схватил его за грудки и прижал к дереву. Шинджи поразился его силой, схватившись за руки напавшего.
— Только пикни – и я сделаю так, что ты вообще без руки останешься, инвалида кусок, — увидев его бинт, пригрозил ему пацан. — А может, мне сразу тебя...
— Брат, прекрати! — остановила его сестра, встав на защиту Шинджи. — Мы же с тобой договорились...!
— Думаешь, этот бинтованный будет хранить молчание? Он ведь видел наше колдовство...!
— Я-я вас не выдам, — отдышавшись от удушья, пытался словами защититься Шинджи. Оба на него посмотрели недоверчивыми взглядами.
— Ага, так мы тебе и поверили!..
— Я не лгу! Ненавижу ложь! — громко заявил он. — Даже если я и скажу, особого внимания на мои слова никто не обратит.
— С чего бы?
— Нам, простым крестьянам, всë равно, тем более нам никто не поверит. Если уж и ловить колдунов, то самим, а какой резон нам это делать? Заплатят? Да хрен там, наша барыня всë себе в охапку заберëт.
— Хочешь надавить на жалость и сбежать? Как бы не так!..
— Я же сказал, что не лгу! — повторил мальчик, но уже погромче. — А также я сказал, что мне нет резона вас сдавать.
— Ты...
— Он не лжëт, — подтвердила девочка.
— Уверена?
— Абсолютно!
— Ох, и что тогда с ним делать?
Девочка не ответила, лишь молча смотрела в глаза этому незнакомцу, что делал то же самое, не понимая, почему она имеет такую внешность, словно сама себе волосы и глаза перекрасила. Спустя недолгое молчание беловолосая обратилась к нему:
— Я Вереса, рада знакомству, — протянув руку ему, она с улыбкой на лице назвала своë имя.
«И имя у неë странное, как и внешность».
— А я Шинджи, тоже очень рад, — неуверенно улыбнувшись, он назвался ей и пожал бледную ручëнку. Приятель Вересы злобно вытаращился на него. — А он...
— Мой брат Такушиби, — опередила брата она. — Ты уж не злись на него, просто сам понимаешь, нам в спокойствии жить не дано.
— Понимаю.
— Так ты не расскажешь никому о нас? — решил убедиться Такушиби, сложив руки под грудью.
— Моë слово твëрже камня, — ответил он.
— В таком случае, — заговорила Вереса, — давай дружить, Шинджи?
— Ха, я не против, — брюнет усмехнулся и выпустил девичью руку из своей. Вереса не могла отвести от него взгляд, словно заколдованная.
«Она что, влюбилась в этого бинтованного спиногрыза? Смотрит и не отлипает от него... Или ты что-то задумала, сестра?»
*Вавáкать — молвить глупое слово, болтать невпопад, некстати.