Чемоданы собраны [Заморожено]

Погода не задалась ещё с утра. Все утро шел снег и было жутко холодно. Холоднее, чем вчера. Ветер был такой странный: то есть, то нет. И снег белый-белый лежал везде. За ночь намело выше крыши. Эстония сидел за столом и смотрел на кипяток в кружке, от ничего его помешивая ложкой. От неожиданности он повернулся, когда на плечи опустилось две ладони. Широкая  улыбка и подозрительный взгляд. Узбекистан сел рядом и щёлкнул пальцами перед лицом младшего. Эстония из-подо лба посмотрел на него.
— Доброе утро, — сказал Узбекистан.
— Доброе, — еле слышно сказал Эстония.
— Давай хотя б заварки в воду закинем, — посмотрел он в кружку, — Ты плохо выглядишь.
— Пожалуйста, отстань, — Эстонец закрыл лицо руками, в надежде, что когда он их откроет, то надоедливого брата не будет рядом. Зря надеялся. Узбек убрал руки от лица.
— Эй, все хорошо?
— Откуда в тебе столько заботы? Это не ты.
— Я, — задумчиво ответил Узбекистан.
— Иди. Я сегодня вечером ухожу, можешь не спрашивать. Я ничего тебе не скажу.
— Мне и не надо. Я просто...
— Не, не, не, — перебил Эстония, — Стой. Запомни, что хотел сказать и закрой глаза.
Узбекистан отказался. Дурак что ли? Он смотрел на Эстонию и смотрел очень внимательно, с подозрением. Эст вздохнул и отпил кипяток из кружки. На кухню зашёл Туркменистан, взглянул на Эстонца, растрепал пыльные волосы, которые и так лежали неопрятно и сел рядом с ним. Все время на веселе, улыбка была ему свойственна.
— Что нового ты можешь рассказать про вчерашние похождения? Азербайджан, как я заметил, остался вполне доволен. Где вы были? Какой ерундой страдали?
— Нашёл что спросить, — фыркнул Узбекистан.
— Про него что-нибудь говорил? — спросил Туркменистан, показывая на Узбека. Узбекистан резко посмотрел на него, хлопнув руками по поверхности стола.
— Говорил, — расстроенно сказал Эстония, переводя взгляд на Узбека. — Никогда не думал, что кого-то так сильно могут... обидеть — это даже слово не подходит.
— Я не люблю его. Он сам себе что-то придумал и теперь живёт с этим.
— Ты тоже, — холодно смотрел Эстония, — когда тоскал меня за собой, думал, что мне с тобой нормально. Может мне хотелось забыть это, а я не могу. Может мне было больно, а приходилось ждать. Кто вернет меня назад, к тому моменту, где жизнь моя начала ломаться постепенно?..
— На прошлом стоит будущее, — сказал Туркменистан.
— В зависимости от прошлого. На костях растут цветы, а цветы забрасывают костями, — сказал Узбекистан и посмотрел на Туркмена.
— Я могу предложить тебе сделать так, как вы смеялись надо мной. Просто посмотри реакцию. А потом как хочешь, — сказал Эстония.
— Тебе терять нечего, — усмехнулся Туркменистан.
— Ладно...
Узбекистан поднялся и ушел. Он заглянул в комнату, где шел телевизор и его смотрели Армения и Азербайджан. Последний сразу же обратил внимания на пришедшего и молча кивнул "Здравствуй". Арменин ничего не сделал, он только дернул брата за рукав, заставляя отвернуться и смотреть в экран дальше. Узбекистан ещё несколько раз подумал и подошел к ним.
— Аз, нужно поговорить.
Азербайджан посмотрел на него. А Армения опять развернул его к телевизору. Азербайджанец поднялся и Армения молча схватил его за руку. Не хотел его отпускать с ним.
— Мне больно... — спокойно сказал Азербайджан. Арменин отпустил его и Аз посмотрел на второго. Узбекистан вышел с ним на улицу и долго ничего не мог сказать. Аз уже хотел уйти, но продолжал ждать.
— Что тебе надо? — слегка грубо спросил Азербайджан, — Можно прямо?
— Я не знаю как это сказать.
— Скажи как есть. Мне надоело уже просто стоять здесь.
Узбекистан посмотрел по сторонам. Перевел глаза на уже замерзшего младшего брата и вздохнул.
— Sen menga yoqasan¹...
— Я ничего не понимаю, — сказал Азербайджан и уже пошел на выход. Узбекистан взял его за локоть.
— Men seni Sevaman², — сказал Узбекистан. Азербайджан остановился и несколько секунд стоял растерянно. Он повернулся и смотрел на него.
— "А вдруг он врет... А, если он просто шутит..." — Азербайджан ничего не мог сделать. Снова прийдя в сознание, он отрицательно помотал головой и убрал его руку, после чего ушёл домой. На кухне сидели Туркменистан и Эстония. Второй сидел и пил остывшую воду, а первый что-то пытался ему сделать, щелкал у самого лица. Азербайджанец пошел к Армении и продолжил смотреть телевизор, а там Армения приобнял его и погладил по голове. Узбекистан зашел на кухню и сел рядом. Туркменистан не переставал щелкать. Эстония заздраженно закрывал глаза.
— Слушай, Турок, перестань, — сказал Узбекистан.
— Я — Туркмен! — вскрикнул Туркменистан и отвесил ему щелчок по носу. Узбекистан же щёлкнул ему за ухом. Эстонец немного посмеялся и щёлкнул обеими руками, что одному, что второму. Они смеялись больше десяти минут, каждый только и успевал закрываться от щелчков. Наверное, это было странно и очень тупо, но это занятие отвлекало от проблем. Парни чуть не перевернули стол, чуть не защикотали до боли в животе Эстонию, защелкали друг другу уши и носы, щеки, руки. На кухне появилась Беларусь, она разняла их и успокоила смеющегося Эста. Но их это не волновало и через раз троица все равно продолжала беситься и щелкать пальцами. Молдавия смотрела на все это у дверей и оценивала ситуацию.
— Придурки, — простодушно подытожила она.
— Ты тоже так делала, — сказал Туркменистан. Молдавия подошла и так ему насщелкала, что тот начал извиняться.
— У тебя маникюр, глаза выколить можно! — возмутился парень и отскочил в сторону. Эстония молча повис на плече, рядом стоящей, Белоруски и вздохнул. Беларусь погладила его по голове.
— Ты опять с температурой...
— Все в порядке, я не болею. Просто жарко, — сказал Эстония и смотрел на пол.
— Идём температуру помереем и все. Просто, как ты говоришь.
Эстония не хотя пошел за сестрой. Она быстро нашла градусник и отдала брату. Через пару минут Эстония отдал его и шокировал Беларусь своим "здоровым" состоянием.
— Ты смеёшься? Температура 39, а тебе просто жарко?
— Но я правда здоров! — сказал Эстония, боясь, что опять будут таблетки. Так оно и было. Противовирусного дали, посадили в кресло и сидит. Но ему стало скучно, даже смотря в экран телевизора. И поэтому Эст сидел у камина и смотрел на угольки. Темные, от ветерка вспыхнули и снова погасли в своей темноте. Они, как маленькие звёздочки, отражались в почерневших глазах Эстонца, которому так и хотелось до них дотронуться. Он даже невольно, еле заметно, улыбался и помахивал рукой, будто здороваясь с кем-то в угольках и зале. Сейчас у него блестят глаза, милая улыбка и он от всего отвлекся, даже от полуудивленных взглядов родни. Все у Эстонии туманно, спокойно, загадочно, ему нечего не надо и он только смотрит в камин, сидя на полу у ножек кресла. На него смотрит Латвия, которая очень удивлена его поведением, и иногда поглядывает Россия, сменивший Аза с Арме и смотрящим телевизор, параллельно что-то записывая в блокнот. Казахстнан находился в кресле рядом с Эстонией и не подавал вида.
— Что с ним... — наконец спросила Латышка.
— Сам в шоке, — ответил Россия.
— Эстония-я? — присела к нему Латвия и дотронулась до плеча.
— Ja maailm on nii tohutu³, — медленно протянул Эстония, не отрывая глаз от углей. Латвия осторожно перевела его лицо на себя и Эстония закрыл глаза, вздохнул, положил голову ей на плечо. Латвия испугалась столь тихого поведения как никогда не пугалась.
— А он тебя не любит, — устало усмехнулся Эст.
— Ах ты... черт... — зашипела она и, стряхнув с себя своего братца, поднялась и захотела уйти. Но остановилась и Эстония расстроенно вздохнул, снова открыв глаза.
— Он под таблетками сидит... — шипела девушка, — Чувствительный какой...
— Отстань от него, — сказал Россиянин. — Точно ты ему не поможешь. Разве что, поговорить с ним.
— Буду я ещё ерундой страдать! — возмутилась Латвия и осуждающе взглянула на Эстонца, что он даже показался меньше. Она, гордо подняв голову, вышла из комнаты, будто её здесь оскорбили или унизили и долго она ещё ходила с обиженным видом. Россия продолжал смотреть и записывать что-то в блокнот. По телевизору шел странный детектив.
— Э-эсти, — позвал его Рос. Эстония молчал.
— Эстоша-Эскимоша, — задумался Россия, опуская карандаш и проводя на бумаге линии.
— Боже, на каких задворках своей памяти ты вспомнил это? — удивленно, но все равно улыбнулся Казахстнан.
— Я много чего помню, — вздохнул Россия и повернулся в сторону Прибалта, — Эстония!
— Я не глухой, я здесь. Хотя скоро, обещаю, уйду.
— Успокойся и не думай об этом. Тебя, больного, зная нашу сестру, не пустят по холоду, — Россия поднялся и подошел к Эстонии, а он оперся об стенку и сидит с закрытыми глазами.
— Я убегу... далеко, далеко...
— И замерзнешь от холода, дурень, — вмешался Казахстнан.
— Вы видели настоящие звезды..? — спросил Эстония.
— Ты наша звёздочка, — погладил брата по волосам Казахстнан.
— Нет, это не правда. Я не могу быть звёздочкой. Я не хочу. Звезды приятные, маленькие, красивые. Я не могу быть звездой.
— Ты наша бледная, холодная, с загадочностью глаз звёздочка, — улыбнувшись сказал Россия.
— Откуда ты знаешь?...! — резко сел голос у Эстонии.
— Я все знаю, — ответил Россиянин, помогая ему подняться. — Иди пройдись по дому. Если тебе станет плохо, приляжь, а не на пепел смотри.
— Откуда ты знаешь, — смотрел на него Эстонец, не собираясь уходить.
— По телевизору говорили, — сказал Россия и пошел сел обратно. Эстония взглянул на Казаха, но тот только пожал плечами. Прибалт все мельком осмотрел и ушел в коридор, где на лестнице сидела Латвия и, как змея, смотрела на него. Эстония смотрел на нее. Очень долго, до того как понял, что она плачет.
— Ты тоже забудешь, — сказал Эстонец.
— Ты несешь полный бред. Ты не понимаешь, что говоришь, — Латышка вытерла слезы и спустилась к нему. Парень взглянул на лестницу вниз и повернулся к сестре.
— Я твой брат.
— Ты во всем виноват. Только ты.
— Я ничего не сделал тебе.
— Виноват. Все равно. Всегда.
— Ты больная не меньше, — сказал Эстония и спустился на ступеньку ниже. Латвия за шиворот вытянула его обратно наверх.
— Не уйдёшь.
— Я не собирался. Я считаю. Сколько здесь ступенек?
— Двенадцать, — ответила Латвия.
— Сколько сейчас времени?
— Двенадцать, — голос пока держался.
— Во сколько начинается день?
— С двенадцати...
— Заканчивается?
— В двенадцать...
— Следующий месяц?
— Декабрь.
Эстония замолчал и снова спустился вниз на ступени:
— Двенадцатый месяц.
— Я не понимаю, — сказала Латвия.
— Поймешь. И ты тоже забудешь... меня. И ты тоже.
— Ты больной, — сказала Латвия и ушла наверх ко всем. Эстония молча поднял глаза на дверь и заметил удивленного Казахстнана. То ли напуганно, то ли шокированно он смотрел на Эстонию и горел желанием уйти. Но Эстония молча смотрел на него, не давая уйти и даже пошевелиться.
— Что это было...
— А ты не забудешь. Ты просто не сможешь, — сказал Эстонец и пошёл на кухню. Казахстнан пошел за ним.
— Не надо, — остановил его, взявшись из неоткуда, Кыргызстан.
— Ты знаешь о чем он говорит?
— Этого никто не знает. Казахстнан, оставь его, ему уже не надо чужая помощь и внимание. Он уже все сказал.
— В каком смысле? — Каз продолжал посматривать в сторону кухни. Кыргызстан ничего не ответил. Это не успокоило, а посеяло сомнения и догадки у старшего.

***

День прошёл тихо, больше не было ерунды и все занимались своими делами. России под вечер стало плохо. Голова болела, глаза — стекло. И температура не было. Он от всего отказывался, от любой попытки родных лечить его. Сел в комнате на втором этаже и сидел. Только иногда к нему подходили и проверяли как он. Молдавия с Украиной сидели в том же помещении и время от времени смеялись, смотря по телефону видео, юмористические шоу. Но старались быть тише, взглядывая на брата на соседней кровати, которому становилось явно не лучше. И они спрашивали про это, а Россиянин только отворачивался. Он ничего не отвечал.
— Тебе, правда, так плохо?.. — тихо спросила Молдавия. Россиянин даже глаза не поднял. В комнату аккуратно зашел Таджикистан и лег на край кровати, а а которой сидел Рос.
— Мне, можно сказать, прогнали, — объяснил он.
— И Кыргызстан сегодня будет ночевать там, получается, Казахстнан — здесь, — сказала Украина. Молдавия разочарованно вздохнула.
— Я сегодня этажом выше перекантуюсь... Одному побыть хочется... — заговорил Россия. Таджик повернулся и посмотрел на него с вопросом. Россия опустил на него стеклянный взгляд и на мгновение улыбнулся:
— Тебе уже лучше?
— О, да, все замечательно, все прошло! — обрадовался Таджикистан.
Россиянин поднялся и пошел на выход из комнаты. Поднявшись на "чердак", он, не включая света, лег на застеляную кровать. Он глядел на косой потолок и не о чем не думал. За окном продолжал падать мелкий снег.

Хотя не на долго. Когда парень открыл глаза за окном было темно и вокруг было темно. Зато в чёрном помещении он разглядел как кто-то закрыл окно. Взъерошенная тощая фигура иногда шумно ходила по комнате и что-то делала.
— О... Армейка... — тихо усмехнулся Россия, — Сколько времени... — приподнялся он.
— Час ночи, — полушепотом ответил Армения и пошел из комнаты к дверям.
— А, — коротко протянул Россия и взглянул по сторонам. Ещё до Армении кто-то заходил. Знал он своего брата и знал, что Армения не потащил бы сюда покрывало. Лень было бы. Россу поднадоело тупо лежать и он пошел вниз, где уже вышел на улицу.
— Извините, — донеслось до него. Россиянин сначала удивился, а уже потом пошел к калитке. За ней стоял растерянный, это было видно сразу, парень, но он пытался вести себя спокойно и уверенно. Россия обвел его взглядом. Одет был нежданный гость не по погоде.
— Сразу говорю, что в дом не пущу, — сказал Россия.
— Я не прошу. Эстония у вас?..
— Я не знаю. Что Вам нужно?
— Он не пришел... Он обещал прийти, он не пришел... — голос дрожащей нитью обрывался. Русский пошел обратно, заранее предупредив, что вернется. Неприятно было ощущать чужой взгляд. Очень быстро дойдя до дома и заглянув в комнаты, Россия не нашёл Эстонию. Но обувь его стояла в прихожей.

***

Утро выдалось на удивление тихим. Даже очень. Снег лежал везде, где только можно. Было красиво. А Россия снова отказался поесть и его еле уговорили просто попить чай. Он туманно обводил каждого человека за столом холодными глазами. У всех был обеспокоенный вид. Никто даже с места не пробовал двинуться и сидели молча, лишь иногда быстро поднимая глаза. Первой была Украина. Она подняла голову и посмотрела на старшего брата так же холодно, как и он. Беларусь поддержала ее решение и тоже посмотрела на него. Но не холодно. У нее не получится. Она все время смотрела обеспокоенно.
— Что случилось? — спросил Таджикистан, поднимая на него глаза.
— Эстония вчера ушел? — спросил Россия. Все сразу же переглянулись. Было неожиданно увидеть такую панику на лице некоторых.
— Наверное да, а может нет. Вон, обувь в коридоре. Может босым ушел. Это же Эстония, — ответил Армения.
— Он не мог уйти, — резко повернулась Латвия.
— Почему это? — удивленно спросил Россиянин.
— Ему с вечера было плохо. Беларусь не отпустила бы его.
Белоруска незаметно вздрогнула и посмотрела на сестру, которая так быстро перевела стрелки. Она не знала, что говорить в свое оправдание и только опустила голову. России позвонили, он вышел в прихожую, поговорил меньше пяти минут и вернулся.
— Кто это был? — спросила Молдавия.
— Звонили из больницы, — сказал Россия. — Эстонии было плохо. Мне сказали, что передозировка лекарства. Что может быть точно, пока не ясно. Но теперь есть у кого спросить.
Он перевел взгляд на Беларусь, которая не выдержала давления и ушла успокаивать себя. Естественно, верить в это было сложно, то что она не знала сколько нужно давать таблеток. Все таки она работает в аптеке. К ней пошел Казахстнан, затем Молдавия, Туркменистан. Уж больно было тихо. Таджикистан уверенно пошел проверять. За ним покавылял Кыргызстан, а после и Литва с Латвией. В конце концов, когда стало совсем тихо, что тишина была практически мертва, а из комнаты не доносилось ни звука, пошел Армения, потянув за собой Узбекистана, который ну ни в какую не хотел туда идти, ну плевать ему было, что там. Тихо остались сидеть лишь Азербайджан, который не хотел туда идти, Грузия, поддержавший идею брата и Украина с Россией.
— Ты специально её довел? — спросила Украина.
— Она себе ничего не сделает, — сказал Россия.
Тут сорвался Грузия и со всей силы хлопнул по столу, что сидящий рядом Азербайджан вскрикнул.
— Შე დებილო?!⁴ — прикрикнул Грузин. На него с недоумением взглянули, его, такого спокойного и приветливого, очень редко можно было встретить в таком виде. Он не сог объяснить столь резкое поведение, он только ругаясь вышел на улицу. Его ругню мало или вообще никто не понимал, от чего тот вполне спокойно мог возмущаться. Хотя, что там было понимать. Эту фразу можно было использовать всегда и особенно когда кто-то здесь творил глупости, ужасные, необдуманные поступки. Не успеешь подумать, а никого уже нет. На кухню зашёл Туркменистан и Таджикистан, начиная убирать со стола. Они молчали. Никто больше ничего не говорил. Кыргызстан зашел на кухню и кивком головы указал в коридор.
— Она уходит.
Это прозвучало и холодно, и расстроенно, и с каким-то предупреждением. Россия поднялся и пошел в комнату. Все, кто не пришел на кухню, разошлись по комнате и взволнованно смотрели на то, как Беларусь заканчивает складывать свою сумку. Россиянин обвел всех взглядом и подошел к сестре, которая быстро все сложила.
— Ну вот зачем ты это делаешь? Ты обиделась? — спросил Рос.
— Да, обиделась. Отстань от меня. Я решила, что уеду и уезжаю! — Беларусь подняла сумку и пошла в коридор. Россия за ней, Казахстнан пошевелся с места. Оба вышли за ней в коридор, Каз пытался уговорить её. Она никак не соглашалась, а наоборот, одевая куртку и обувь, говорила, что это её конечное решение, она уезжает, если она не справляется со своим делом, что ее все достало, что голова от всего этого болит. Буквально пробившись, чтобы уйти, Беларусь промолчала на слова старшего брата и ушла.
— Ее реально уже все достало, почему ты не понимаешь, что нельзя держать всех? — сказала Украина. — Почему тебе это нужно все время повторять?
Россия промолчал и взглянул на всех.
— Да идите вы куда хотите.

_________________________________
Sen menga yoqasan¹ — Ты мне нравишься (узб.)
Men seni Sevaman² — Я люблю тебя (узб.)
Ja maailm on nii tohutu³ — А мир такой огромный (эст.)

Შე დებილო?!⁴ — Ты тупой?! (груз.)