51 глава сиротская скорбь (11)
После того как Шэнь Цинцю закончила говорить, Хуан Цзюньфэн поспешно пнул Лю Пэя под столом.
Лю Пэй, заткнутый словами Шэнь Цинцю, и видя, как окружающие подают ему знаки глазами, тут же был вынужден сдаться.
Чжан Янфэн, услышав это, поспешил добавить:
— Я верю мисс Сяо. В моих записях о прогрессе, помимо очевидной информации, действительно есть два пункта, о которых мы раньше не знали, но только один из них принёс очки. Что касается истории с ребёнком, то мы действительно услышали её от мисс Сяо.
После слов Чжан Янфэна остальные всё поняли и не могли не поверить.
— Тогда могу я осмелиться спросить, мисс Шэнь, о чём была та информация, которую вы получили? Не могли бы вы дать подсказку? — Хуан Цзюньфэн сиял от улыбки, смотря на неё с надеждой.
— Раз уж Муюй только что сказала, что не нужно подозревать и остерегаться друг друга, то я, естественно, могу дать вам подсказку. Эта информация не очень важна, всего 2 очка, и связана с тем, что вы ели вчера вечером.
Шэнь Цинцю выглядела лениво, отвечая на вопрос Хуан Цзюньфэна, затем подняв бровь и взглянув на Сяо Муюй.
Та поймала её взгляд, но проигнорировала его, вместо этого мрачно сказав:
— Вопрос очков, конечно, важен, но сейчас самое срочное — не исследование прогресса, а выживание.
Эти слова Сяо Муюй напрямую вытащили на свет страх, который испытывали все. Даже всегда оптимистичный и смеющийся Хуан Цзюньфэн побледнел.
Очевидно, вспоминая события прошлой ночи и уход Цзя Вэньлуна, они всё ещё не могли сдержать дрожь.
— Эта игра продолжится сегодня вечером? Вчера участвовали только шестеро, а сегодня? Каковы условия активации?
Чжан Янфэн выпалил все вопросы, которые его больше всего волновали. Почти все невольно подняли глаза на Сяо Муюй и Шэнь Цинцю — они уже начали полагаться на Сяо Муюй.
— Это, должно быть, волнует всех. Но, к сожалению, на данный момент у нас нет никаких зацепок. Даже если бы мы сегодня знали, что одно из событий является триггером, вопрос в том, стоит ли его делать или нет. — Сяо Муюй была трезва до ужаса, сразу перекрыв этот путь.
Шэнь Цинцю никогда не любила участвовать в подобных коллективных обсуждениях и объяснениях. Но если это было продолжение слов Сяо Муюй, она не стеснялась высказаться.
Поэтому, когда все погрузились в молчание, она сказала:
— Вместо того чтобы думать, как избежать игры, лучше раз и навсегда подумать, как её пройти. Иначе вы думаете, что вчерашняя игра была просто вопросом судьбы, и жизнь зависела от удачи?
Конечно, по сравнению с объективностью и хладнокровием Сяо Муюй, слова Шэнь Цинцю звучали не так приятно — её голос был холоден, а тон пренебрежителен, словно она намеренно хотела разозлить людей.
Но хоть это было неприятно слышать, те, у кого был мозг, сразу уловили суть.
— То есть ты заметила закономерность? — Лю Пэй выглядел сомневающимся.
Но прежде чем Шэнь Цинцю успела ответить, он покачал головой:
— Наблюдения приводят к выводам, но их ещё нужно проверить. Всего один пример, даже если что-то обнаружено, как это проверить? Если сегодня будет игра, и кого-то выберут, кто осмелится рискнуть своей жизнью?
Сяо Муюй бросила на него взгляд и равнодушно сказала:
— Мы просто выдвигаем гипотезы и приводим доводы. Никто не заставляет вас делать выбор. Если вас выберут, и у вас будет лучший ответ, естественно, не нужно рисковать жизнью.
Закончив, она даже не посмотрела на Лю Пэя, а уставилась на Шэнь Цинцю. Вчера она наблюдала за игрой извне, с далёкого расстояния и под ограниченным углом, так что не могла видеть всё так же детально, как Шэнь Цинцю.
Шэнь Цинцю выглядела так, будто её ничего не волнует, ведя себя несерьёзно, но на самом деле её ум был невероятно острым.
Если называть её лисицей-оборотнем, то не только из-за внешности — её ум был не менее хитрым.
— Ну, я только дополняю. Всё остальное моя Муюй понимает лучше всех. — Видимо, ей снова стало лень говорить.
Она холодно обняла свою всё ещё повреждённую правую руку и откинулась на спинку стула. Сяо Муюй сохраняла бесстрастное выражение лица, но в душе не могла не вздохнуть: *Чья это я «моя»?*
— Как вы думаете, тому, кого выбрали первым в игре, повезло или не повезло?
Сяо Муюй не стала тянуть и задала вопрос, который на первый взгляд казался глупым.
— Конечно, не повезло! Чёртовски не повезло, это же очевидно! — Хуан Цзюньфэн сразу ответил.
— Почему?
— Ну... В первом раунде игры никто не знал, что происходит, всё было слишком внезапно. Как только понимаешь правила, уже наполовину мёртв от страха.
К тому же невозможно было обсудить, почему выбрали именно его, какая кукла стоит за ним — всё зависело от чистой удачи. Восемь вариантов, вероятность смерти — практически сто процентов!
Когда Хуан Цзюньфэн закончил, Сяо Муюй кивнула и посмотрела на остальных:
— Значит, вы все думаете, что первый человек чертовски невезуч и практически обречён, верно?
Все, кроме Шэнь Цинцю, дружно кивнули.
— Тогда *почему*? — Сяо Муюй вдруг задала этот вопрос, заставив их замереть. Они даже вспомнили вчерашний крик Цзя Вэньлуна: *Почему?!*
Пока остальные пятеро ещё приходили в себя, Ян Жуй вдруг поняла. Она неуверенно сказала:
— Мисс Сяо, вы имеете в виду, что это нелогично и несправедливо по отношению к Цзя Вэньлуну, да?
— Да. Эта игра жестока и часто действует нелогично, но раз это игра, какой бы сложной она ни была, она должна оставлять игрокам шанс на выживание.
И ещё раз: система с самого начала заложила идею — даже в сверхъестественных сценариях *мозги* всё ещё полезны. Поэтому надеяться на удачу — не вариант.
Кроме того, игра может быть несправедлива к нам, но между игроками должна быть справедливость. Независимо от того, кто вошёл, при отсутствии особых условий первый человек ни в чём не виноват.
Она сделала глубокий вдох и тихо продолжила:
— Вчера все вели себя одинаково, никто не оставил еду, так почему Цзя Вэньлун должен был умереть? Но кто-то должен был быть первым, поэтому я предполагаю, что вчера в игре была подсказка, но Цзя Вэньлун был слишком напуган, чтобы её заметить. И *почему* выбрали именно его — тоже была причина.
Закончив, она взглянула на Хоу Ляна, а затем мельком на Шэнь Цинцю, в глазах которой читалось беспокойство.
— Какая подсказка? — Любопытство игроков достигло предела. Они пытались вспомнить кукол, которых видели прошлой ночью, но ничего не приходило в голову.
Сяо Муюй покачала головой:
— Я была слишком далеко, некоторые детали я не разглядела.
Когда все уже разочарованно вздохнули, Шэнь Цинцю вмешалась:
— Я знаю.
— Ты знаешь? Что именно? — Хоу Лян напрягся, его шея непроизвольно вытянулась вперёд. Смерть Цзя Вэньлуна сильно на него повлияла, и теперь он отчаянно хотел узнать ответ.
Шэнь Цинцю не изменилась от его возбуждения, лишь бросила взгляд на Хоу Ляна, затем на себя и задала совершенно не связанный с вопросом новый вопрос:
— Вы задумывались, почему, если никто не ошибся, в первом раунде выбрали именно Цзя Вэньлуна? Или, точнее, почему выбрали именно *таких*, как он?
Из-за взгляда, жеста и слов Шэнь Цинцю Хоу Лян вдруг соединил всё воедино. Он рухнул на стул, дрожа и не в силах усидеть на месте.
— Значит... вы имеете в виду, что мы трое... мы трое были теми, кого выбрали вчера?
Шэнь Цинцю кивнула. Не так уж и глуп — во втором раунде дураков меньше, чем в новичковом.
— То есть вы хотите сказать, что вчера у кукол были проблемы с глазами? У вас троих были свои особенности, поэтому было легко найти соответствующую куклу, и поэтому вас выбрали первыми?
Хуан Цзюньфэн остолбенел, но быстро вспомнил слова Сяо Муюй за вчерашним ужином, и по спине пробежали мурашки.
— Да. Восемь игроков, восемь детей, восемь кукол — даже самый глупый человек догадается, что между ними есть связь.
Кроме того, Му Юй уже говорила: травмы снижают боеспособность, что несправедливо, но теперь оказывается, что травмы делают особенности более заметными, поэтому легче найти соответствующего ребёнка и объект для замены.
А вчера, когда Цзя Вэньлун участвовал в игре, соответствующий ему ребёнок отсутствовал. Поэтому, если бы вы внимательно посмотрели на фонарный столб, то увидели бы, что прямо напротив него стояла кукла в розовом платье с золотистыми волосами, которая слегка наклонила голову. У неё один глаз светился, а другой был тусклым.
Тогда я посмотрела на других кукол — у всех глаза сияли. К сожалению, Цзя Вэньлун был далеко от меня, и я не могла быть уверена. А когда та кукла остановилась за его спиной, уже было поздно что-то говорить.
Лицо Хоу Ляна застыло. Он тоже знал, что с восемью куклами что-то не так, поэтому, даже будучи напуганным до смерти, старался рассмотреть их отличия.
Но, честно говоря, в такой обстановке разглядеть живых людей было сложно, не говоря уже о почти одинаковых куклах. И тем более их глаза были настолько жуткими, что никто не решался смотреть.
Лю Пэй, сидевший рядом с Цзя Вэньлуном, теперь выглядел странно. Наконец он пробормотал:
— Она права. Я тоже видел. Но... я лишь мельком взглянул и не придал значения. Теперь, когда ты сказала, я вспомнил, что это действительно так.
— Сейчас нам нужно решить две вещи. Первое: выяснить особенности каждой куклы — для этого каждый из вас должен описать то, что видел. Второе: найти соответствующую себе куклу. — Сяо Муюй подвела итог.
Все присутствующие смотрели на Шэнь Цинцю и Хоу Ляна. Чжан Янфэн сказал:
— Тогда получается, Хоу Ляну и мисс Шэнь проще всего. Даже если они попадут в игру, стоит лишь внимательно посмотреть, и всё будет в порядке.
Хоу Лян замер, его прежнее тревожное выражение смягчилось, в глазах даже появился блеск. Но слова Шэнь Цинцю снова разбили его мечты.
— Говорите так легко. Если бы это было так, этот раунд был бы для нас двоих слишком простым. А что тогда сказать о Цзя Вэньлуне?
Она слегка прищурилась и холодно сказала:
— По принципу справедливости, мы получаем больше всего информации, а значит, если сегодня кого-то выдвинут, то скорее всего это будем мы с Хоу Ляном. И даже если будут подсказки, они не будут такими явными, как у Цзя Вэньлуна.
Эти слова заставили Хоу Ляна задрожать. Он с трудом сглотнул, его лицо окаменело. Прошло много времени, прежде чем он прошептал:
— Но если нас выдвинут и не дадут прямых подсказок, что нам делать?
Сяо Муюй бессознательно постукивала пальцами и, услышав это, вмешалась:
— Восемь кукол, внезапно появившихся в приюте, сами по себе странны. Если говорить о куклах, то пока все видели только ту, которую держала Сяо Цзяо. У той куклы, помню, волосы были цвета льна. Среди восьми кукол прошлой ночью, если вспомнить, была ли она там?
Хуан Цзюньфэн, Чжан Янфэн, Лю Пэй и другие мужчины переглянулись и хором спросили:
— Какой ещё цвет льна?
Хуан Цзюньфэн почесал затылок:
— Ну, я думал, это либо жёлтый, либо коричневый. Где вы видели цвет льна?
Услышав это, присутствующие женщины молча переглянулись. Действительно, если цвет волос не был ярким, для этих мужчин существовало только три варианта: жёлтый, коричневый и чёрный.
— Ладно, допустим, коричневый. Вы видели её лучше — была ли там похожая?
Не желая влиять на выбор других, Сяо Муюй не стала описывать ту куклу.
Только Ян Жуй, Чжан Янфэн, Лю Пэй и Хуан Цзюньфэн видели куклу Сяо Цзяо, и теперь все изо всех сил старались вспомнить.
— Там было три куклы с коричневыми волосами, и у всех одинаковая одежда, цвет обуви тоже одинаковый. Да и у всех кукол лица — маленькие алые рты, белая кожа, большие глаза, длинные ресницы — все на одно лицо. К тому же тогда мы были слишком напуганы, чтобы запоминать, как они выглядели!
Чжан Янфэн всё это время молчал, его красивые брови были нахмурены. Наконец он нерешительно сказал:
— Я тогда разглядел довольно чётко. Одежда куклы была немного грязной, но лицо чистым, волосы растрёпанными и даже спутанными.
— На левой стороне возле уха был спутанный локон? — быстро перебила Шэнь Цинцю.
Чжан Янфэн показал направление и уверенно сказал:
— Нет, справа.
Пока сердца всех то падали, то поднимались, Шэнь Цинцю рассмеялась:
— Да, действительно, у одной из кукол волосы были спутаны, и именно справа.
— Тебе что, нравится издеваться над людьми? — Лю Пэй не выдержал и проворчал.
Сяо Муюй бросила на него взгляд и равнодушно сказала:
— Когда человек ищет утешения или отчаянно хочет подтвердить какие-то выводы, мозг может даже искажать воспоминания, не говоря уже о рационализации размытых моментов. Если информация окажется неверной, цена — ваша жизнь.
Поэтому Шэнь Цинцю намеренно ошиблась.
— Но почему вы снова заговорили о кукле Сяо Цзяо? Вы уже знаете, кто ей соответствует? — Хуан Цзюньфэн теперь был в полном недоумении.
— Не знаем. — Чёткий ответ заставил Хоу Ляна замереть. Но Сяо Муюй быстро добавила:
— Но можно подтвердить важный вывод: восемь кукол из приюта — не случайные куклы-призраки. В реальности они действительно существуют как детские игрушки. Их появление в приюте логично, а поскольку они слишком похожи на людей, то и накапливают человеческую обиду.
— Значит, нам нужно найти этих восемь кукол и сопоставить их с каждым из нас, верно?
Ян Жуй слушала с горящими глазами. Обычно молчаливая, она теперь говорила быстро и возбуждённо, сияя и глядя на Сяо Муюй.
*Примечание автора*
Сяо Муюй всегда защищает Шэнь Цинцю, сама того не замечая.
Любовь — это когда ты не осознаёшь, а потом понимаешь, что уже по уши в ней.