Свиток
Испытав облегчение в момент, когда напугавший ее собеседник ушел, Эмико поспешила домой. По дороге она гнала от себя чудовищные в своей нелепости слова господина Хиаши.
Нет, твердила светлоглазая, успокаивая себя – она просто неправильно поняла его. Наверняка, она ослышалась, а ее нездоровое сознание зло подшутило над ней. Конечно же, она бы никогда не посмела сойтись с ним – Эмико всегда неукоснительно соблюдала субординацию – он был лидером для всех Хьюга. Даже покойный Хитоши, а ведь он был намного старше главы клана, принимал его власть как данность и был бы рад помолвке Хидео с госпожой Ханаби, почтя ее за честь.
И что же произошло в эти несчастные пару лет, что заставило ее переступить эту границу?!
Взбудораженная возмутительным поведением Хиаши и, одновременно досадуя на свою неспособность разобраться в случившемся, куноичи сама того не замечая, энергично шагала по дороге и на время избавилась от той печали и неприкаянности, что изводили ее долгие недели.
***
Вечером к дому Сато пришел посыльный с письмом для нее, подпись вызвала у женщины смесь страха и отвращения. Желая избавиться от него, она чуть не выбросила его в мусор, но передумала – если Юми заметит свиток, то последуют вопросы. А обсуждать ту безобразную сцену не хотелось.
Так послание было отложено на маленький столик в ее комнате, завтра утром она изыщет способ отделаться от него.
Расправив постель, она потянулась к ночнику и нечаянно задела запечатанный свиток, отчего тот покатился со столика.
Инстинктивным движением она подхватила его. Красивый, с шелковистым покрытием, он уже не казался ей таким уж гадким.
Она сняла печать. В самом деле, чего ей бояться? Наверняка там вежливые извинения. Куноичи пожала плечами и вынула письмо.
Несколько ровных вертикальных строк – стоило ли ради них портить целый лист прекрасной дорогой бумаги?
Как и ожидалось первая фраза была просьбой о прощении за не к месту проявленные чувства. Она пробежала ее вскользь, сосредотачиваясь на главном:
«Я признаю свое поведение неоправданно эгоистичным и недопустимым. Я обещаю больше не навязывать вам свои чувства. Впредь будьте спокойны на этот счет. Сегодняшнее происшествие не повторится.
Эмико, вы сказали, что хотели разобраться в себе и вернуть воспоминания. Я готов ответить на все вопросы. Завтра утром я буду в роще.
Однако, должен предостеречь, что для постижения правды необходимо искреннее желание, а порой и смелость.
Наша история не самая простая и уж точно не безупречная, я совершал ошибки, иногда мы теряли взаимопонимание и испытывали боль, но я бы не отказался пройти все заново».
Ниже следовала подпись и указание адреса.
***
26 августа
Следующее утро она провела дома. Прогоняя от себя мысли о господине Хиаши, быть может, в этот миг ждущего ее появления у пруда с лотосами, Эмико пила душистый чай, через силу улыбаясь и поддерживая беседу с Юми.
И чем больше она старалась забыть о его обещании раскрыть ей тайну забытого, тем настойчивее перед внутренним взором вставали строки из его письма - о преодолении страха принять правду.
После завтрака Эмико, засучив рукава, присоединилась к садовым работам, Юми, памятуя о недавней болезни поручила ей несложную, но ответственную работу – нужно было перебрать и распределить по корзинам плоды сладкого картофеля, перед тем как убрать его на длительное хранение.
И постепенно работа затянула светлоглазую, отодвигая решение возникшей дилеммы.
***
Вечером, после ужина и теплой купальни, она нанесла на лицо и руки ароматное масло, питающее кожу и легла в постель. Мышцы немного ныли и она прикрыла глаза, с наслаждением поочередно потягивая и расслабляя их, устраиваясь поудобнее под одеялом.
***
Две женщины сидят под раскидистыми глициниями – порыв ветерка разносит повсюду сладкий и пьянящий аромат. На руках у одной посапывает ребенок, глядя на которого, вторая произносит:
- Он похож на своего отца. Такой же сильный и упрямый, когда-нибудь он тоже станет лидером, - голос звучит с любовью, так что у Эмико щемит сердце.
Девушка вздыхает и поднимает взгляд к синему без единого облачка небу, и память уносит ее в свои дали.
Она прекрасна, и Эмико любуется ее светлой кожей, большими глазами, окаймлёнными изогнутыми ресницами, нежно-розовыми губами, которые в данную минуту жалобно кривятся:
- Я постоянно просила его отпустить меня из своих мыслей. Но он был так упрям. Я сотни раз повторяла ему, что он не смог бы изменить ничего. Но вина все равно мучила его. И его боль причиняла страдания мне.
Эмико слушала, не в состоянии взять в разумение речь молодой родственницы.
- Почему я не знаю вас, мы ведь из одной семьи?
Темноволосая красавица вмиг прогоняя грусть, рассыпается мягким серебристым смехом:
- Когда-то мы были знакомы, но время стирает память. Также как и сильная боль...
Эмико вздрагивает. Боль, способная предать забвению воспоминания – как бесконечно горько это звучит! Ей становится тоскливо и зябко, хотя летнее солнышко хорошо прогрело лесной воздух.
Забытая родственница легко поднимается и улыбается Эмико.
- Тебе пора. Любая боль проходит – поверь мне. И лучше чтобы рядом был кто-то любимый. Так легче. Он поможет тебе, а ты - ему.
Опять странные фразы, кажется, прекрасная собеседница вновь говорит сама с собой, но вот она посмотрела на малыша и добавила.
- Так вышло, что его место в этом мире. Ты это знаешь, просто забыла.
Слова девушки подобны неожиданным и острым кунаям, смазанных ядом, они поражают Эмико в самое сердце.
- Я не оставлю его, - она чувствует, как холодеют и теряют силы ее руки, но продолжает держать ребенка и повторяет.– Я не оставлю его никогда!
- Ты забыла, что тебя ждут там.
Эмико упрямо замотала головой, зажмурилась, и слезы покатились из глаз.
- Нет. Я не нужна ему, он любит другую, ту что давно ушла. Умоляю, оставь мне сына, - она прижимает мальчика к себе.
Сочувственно красавица тихо говорит:
- Передай ему, что я благодарна и довольна тем, какими он воспитал наших девочек, взамен я хорошо позабочусь о вашем малыше.
Вероятно, эта странная девушка не в себе. О чем она толкует? Кому ей следует передать благодарность за девочек и почему она будет ухаживать за ее ребенком?
Внезапно она осознала, что не может ступить ни шагу, ни двинуть рукой. Стройная красавица подошла вплотную к окаменевшей Эмико и бережно взяла из ее рук пробудившегося мальчика, который нисколько не сопротивляясь, сам протягивал ручонки ей навстречу.
Хьюга смотрела на то, как удаляется в глубину леса силуэт незнакомки в белой* юкате, и как постепенно стихает мирное воркование ее сына.
Как только девушка с ребенком скрылась за деревьями, к ней вернулась сила, Эмико помчалась вслед за ними, но благоухающие глицинии вдруг исчезли, превращаясь в непроходимую чащу, стена колючих кустарников, царапала ей лицо, резала руки, пока несчастная не упала в изнеможении и зарыдала.
27 августа
Слезы - горячие и горькие катились из глаз, наполняя ее неизбывной тоской; грудь, сдавленная рыданиями, мешала свободному дыханию, Эмико всхлипывала, не сразу поняв, что ей говорит Юми.
- Эмико, проснись, - подруга была сама напугана, но старалась успокоить светлоглазую. – Все прошло, это тебе приснилось.
Хьюга с трудом разомкнула опухшие веки.
***
Она никогда не заходила во двор гостиницы, хотя много раз видела вывеску «Белой магнолии» - гостиницы, указанной в том письме.
Надеясь, что господин Хиаши выйдет к ней сам, она остановилась у ворот и включила бьякуган, в поиске его чакры. В одной из комнат, за письменным столиком, будто задумавшись, сидел господин Хьюга перед ним лежал чистый лист.
Внутренняя дрожь мешала Эмико мыслить ясно. Что она здесь делает? Вернее, что ей следует сделать сейчас?
Ну почему она не поговорила с ним вчера, когда он ждал ее в роще? Ведь визитом сюда она продемонстрирует свою заинтересованность, а, стало быть, уязвимость. Не говоря уже о том, насколько компрометирующим является сам факт ее посещения гостиничной комнаты, в которой остановился одинокий мужчина! Станет очевидной ее слабая позиция: обнаружится большая потребность её в нем, чем его в ней и, соответственно, её согласие играть по его правилам. Это было ясным как день, но бездействовать она уже не могла.
Все так сильно изменилось за один день, вернее эту ночь.
Сон – сегодня он запомнился ей целиком – все слова таинственной красавицы, лицо малыша, свое отчаяние, врезались в ее сознание, не отступив после пробуждения.
Ей необходимы ответы! Она прикусила губу и вошла внутрь.
***
Хиаши
Прожив на свете немало лет, шиноби уяснил себе, пожалуй, одно – играя вдолгую, не стоит удивляться тому, что события зачастую вовсе не следуют заранее подготовленному плану, каким бы искусным ни был игрок.
Прибыв в деревню Холмов, он ждал чего угодно – ее недоверия, равнодушия или враждебности, это было ожидаемо, потому не страшно. Его нехитрый, но в целом, вполне реализуемый план заключался в том, чтобы снова свести знакомство, дать ей привыкнуть к его обществу, и, наконец, завоевать ее вновь. Они ведь смогли полюбить друг друга когда-то, не прикладывая к этому особых усилий.
Казалось бы, на каждое препятствие мозг опытного шиноби мог изыскать противодействие. Однако, как выяснилось позднее, он переоценил свое хладнокровие. Хьюга справедливо предполагал встретить некоторое сопротивление, но к чему он не был готов, так это к собственной беспомощности, безоружности перед изменившейся Эмико.
Не той, к которой он успел прикипеть душой: прежняя Эмико радостно и смущенно ждала их свиданий, одаривая любовью и заботой. Та Эмико говоря о самых простых вещах, ласкала его слух; слушая его, проявляла неподдельный интерес; с ней он ощущал себя самым важным человеком на свете.
Когда бьякуган впервые заметил ее чакру в местной роще – в тот день Эмико прогуливалась с подругой, у него защемило сердце. Тогда он так и не подошел к ней. Он ждал подходящего случая и вскоре дождался.
Серое небо, холодный ветер и одинокая фигурка на скамье у пруда. Слова стояли комом в горле при виде озябшей возлюбленной. Шиноби не помнил, какое банальное приветствие он произнес в начале, стараясь уловить ее реакцию. Она не была с ним холодной, отнюдь, но отрешенная от внешнего мира, бесконечно печальная, тогда Эмико почти не обращала внимания на него, но он верно прочитал ее – дело не в нём. Проблему представляла ее потерянность для самой себя.
Во время их второй встречи ему удалось чуть-чуть разговорить ее, этому способствовала прекрасная погода и хорошее настроение Эмико, очарованной прекрасными лотосами. Сам Хиаши не обольщался этому успеху. Говоря на отвлеченные темы, он осознавал насколько чужим она воспринимает его – это читалось в ее кратких ответах, приличествующей дистанции, которую она держала, почтительной интонации, больше подходящей беседе младшего со старшим, иногда ему казалось, что он стесняет ее.
Его выручило то, что прекрасно зная ее вкус, он повел беседу на приятные ей темы, обсуждая поэзию, он порадовал Эмико любимым хайку. Но насладиться очаровательной улыбкой не получилось – ведь выходило, что располагая к себе хитростью, он все же обманывал ее.
Про третье свидание ему не хотелось даже вспоминать. Её уязвимость уничтожила его стратегию, он пошел на поводу чувств и отвратил ее от себя. Высказанные Эмико мысли о самоубийстве потрясли его, и он все испортил, утратив самообладание. Слишком живы были слова Сакуры о том, что лишь вовремя оказанная помощь вернула Эмико к жизни. Слишком хорошо он запомнил объявший его страх новой безвозвратной потери.
Хьюга закрыл глаза и увидел ее лицо, обычно столь милое, в тот миг оно пылало праведным возмущением; её прощальные резкие слова и презрительный взгляд, они не оставляли ему никаких надежд.
Поручив письмо посыльному, он отдал себе отчет, что сам не верит в положительный ответ.
***
Примечание
Белые одежды незнакомки - в японской культуре белый цвет - отсылка к божественному.