Глава 2.
Глава 2. От лица Делл.
Ну и ну. Какая поездка.
Я отошёл от Канали, и мне пришлось бороться с желанием повернуться и посмотреть ещё раз. Прекрасно. Он не мог преувеличить даже мою способность к гиперболам. Глаза такие тёмные, что казалось, будто смотришь в беззвёздную ночь. Скулы, которые заставили бы плакать скульптора эпохи Возрождения, а губы? Чёрт. Созданы для поцелуев!
Он был тем, о ком я слышал? Должен был быть. Только несправедливая вселенная могла сделать этого человека натуралом.
Чёрт. Сегодняшний вечер может быть очень интересным.
Я вошёл в свою комнату в казарме, которую выделили инструкторам на время курса, и остановился при виде моего друга и второго пилота Тая, который, растянувшись во всей своей кошачьей красе на моей односпальной кровати, крепко спал. Его поселили в общей казарме, и он ненавидел это. Очевидно, он решил, что сон важнее обеда.
Я быстро сходил в общий туалет, смыл с рук запах еды и вернулся в свою комнату.
Тай уже сидел и потирал глаза, когда я вошёл.
– Привет, чувак, спасибо за отдых.
– Хочешь ещё? Я могу провести дневную сессию один.
Он прижал руку ко рту в насмешливом ужасе.
– Что? Тебе не нужно, чтобы я был твоим человеческим указателем? Ванной Уайт из «Воздушного пожаротушения»? – белые зубы сверкнули в широкой ухмылке.
– О-о-о. Ты гораздо красивее любой телеведущей.
– Только в твоих странных глазах, мой любимый гомик.
– Ах, ты переполняешь меня ласками, друг мой. – я прижал руку к груди.
Но он был так неправ. Любой человек, будь то мужчина или женщина, нашёл бы моего непутёвого друга красивым как грех. Тай был классическим примером того, как Вселенная играет с несмышлёнышами, потому что он был прямым, как отвес, но в то же время красочным и сказочным существом, продуктом китайского отца и полуафриканской-полуевропейской матери.
У него были платиновые светлые волосы, когда я встретил его после того, как он присоединился к подрядчику по пожарной авиации, на которого я работал в Орегоне. Конечно, в то время я отрастил волосы до плеч и обзавёлся бородой в качестве реванша за военную причёску, так что между нами царила неформальная обстановка. Когда мы оба решили присоединиться к Cal Fire, мы немного привели себя в порядок, и Тай позволил своим натуральным волосам отрасти.
Он потянулся и зевнул.
– Кстати, о красавце, чёрт возьми, с кем это ты притворялся, что не разговариваешь за обедом? И, кстати, быстро работаешь. Ты сразу вычислил самого горячего пожарного в Калифорнии.
Я хихикнул:
– Это, друг мой, Донни Канали, один из легендарного клана Каналис!
(Прим.ред. Напоминаю: Канали – фамилия; Каналис – клан, семья).
Его брови взлетели вверх.
– Тот самый гей?
История о брате Канали, который стал геем, распространилась в Cal Fire, как лесной пожар, вскоре после нашего присоединения.
Я сжал ладони в знак мольбы.
– Понятия не имею, но сегодня вечером я зажгу свечу.
– Не сомневаюсь, – рявкнул он. – Этот чувак достоин календаря. Для натурала у Тая был хороший вкус на мужчин.
Шутки в сторону, я был уверен, что жеребец Канали в моем классе был геем. Он слишком нервничал и волновался в моем присутствии, чтобы это не было влечением, эти большие карие глаза были практически обожающими. Я очень на это надеялся.
Я взглянул на часы:
– Кстати, о сегодняшнем вечере: в семь я иду в «Тилли», чтобы встретиться с некоторыми из наших студентов. Хочешь пойти?
– Конечно. А "Горячие Канноли" будут среди них?
– Возможно. Так почему бы тебе не остаться здесь и не прочитать новеллу за меня во сне, а мы встретимся в четверть седьмого.
– Ты уверен, что я тебе не нужен? – он развёл руками, словно указывая на что-то на экране.
– Я уверен, что половина мужчин и все женщины в классе умрут от разочарования, но сон – важный товар, если ты собираешься пережить полет со мной.
Он откинулся на спинку кровати, его ботинки свисали с края, а руки были скрещены на груди. Весь вид его говорил: "Разве я не знаю этого, парень. Разве я не знаю?"…..
Я направил свой джип на стоянку у "Тилли", а Тай уставился на свой телефон рядом со мной. Поскольку я не пил, я всегда был назначенным водителем, но мы чередовали машины. Как только я выключил зажигание, зазвонил телефон, и я нахмурился, увидев, что это моя мама. Я ответил.
– Привет, любимая, как дела?
– Ты придёшь сегодня вечером, Ривенделл?
Я очень тихо вздохнул:
– Нет, мам. Я преподаю спецкурс в Айоне. Помнишь, я тебе говорил?
– Говорил? Ну, ты же знаешь, что я иногда думаю. Эльфы крадут все мои мысли.
Да, эльфы были ответственны за многое в нашей семье. Наряду с троллями и орками. Моя мама была одержима "Властелином колец" ещё до моего рождения, и я ежедневно жил с его обитателями.
– Как Гала? Она ходила в библиотеку? – я затаил дыхание.
– Нет. Она неважно себя чувствовала, и я сказала ей, что лучше остаться дома и отдохнуть.
На этот раз мой вздох не был таким тихим:
– Мам, ей никогда не станет лучше, если она не позагорает и не позанимается. Они очень хотели увидеть её в библиотеке. Они ищут волонтеров, и Гала может дойти туда пешком от нашего дома.
Я специально искал, чем бы Гала могла заняться поблизости от дома. Я любил свою маму, но она могла вывести меня из себя.
– Она просто не готова, Ривенделл. – в мамином голосе прозвучало упрямство, которое она проявляла, когда не хотела уступать.
– Ладно, хорошо. Я поговорю с ней, когда вернусь домой.
– В котором часу это будет? Я припасла для тебя ужин.
Я провёл рукой по лицу.
– Сегодня меня не будет дома. Увидимся через пару дней. Я напишу Гале подробности.
Я повесил трубку, и Тай положил руку мне на плечо:
– Оставь это. Ты же знаешь, она просто не любит слушать то, что её не устраивает.
Я улыбнулся и глубоко вздохнул:
– Ты же знаешь мою маму.
Мы оба выпрыгнули из джипа, и он подошёл, обнял меня за плечи и сжал. Моя мама могла достать меня, как никто другой, и Тай знал это на собственном опыте. Моя благодарная улыбка означала только одно – "Спасибо".
– О-о-о.
Я поднял голову и проследил за его взглядом: в дверях "Тилли" стоял великолепный Донни Канали и смотрел прямо на нас широко раскрытыми глазами.
Когда его взгляд встретился с моим, он, казалось, попытался улыбнуться, но потом сдался, повернулся и бросился в бар.
Тай поднял свои тёмные брови:
– У этого чувака очень неправильные мысли.
– Хм. И нет простого способа их изменить. – подтвердил я.
– Да. Ты не можешь начать приставать к одному из своих учеников в разгар вечеринки в «Тилли».
– Проклятие ответственности. – я усмехнулся. – Пойдём смотреть в лицо музыке.
В "Тилли" уже был полный разгар, потому что пришёл почти весь мой класс. Как правило, я не ходил в бары, и никогда – со студентами. Я предпочитал, чтобы мои спутники говорили "Да, сэр" по гораздо более приятным причинам. Но сегодня? О да. Мой блуждающий взгляд остановился на лице, с которого началась тысяча басен. Донни сидел за столом в центре группы. Одна из женщин-пожарных, Одри, придвинулась к нему вплотную.
Пожарная из Тахо, Джанин, встала и помахала рукой:
– Пилот Мерфи. Сюда. – несколько парней присоединились к маханию.
Я двинулся к большой группе студентов, старательно избегая смотреть на Донни. Я не хотел, чтобы он чувствовал себя обособленно. Я занял один из пустых стульев, на которые указала Джанин, а Тай пересел на другой.
– Что мы можем вам предложить, ребята? – спросила Джанин.
– Пиво. – Тай улыбнулся.
Я поднял палец:
– Клюквенный сок и сельтерскую.
Джанин сверкнула ямочками:
– Да ладно. Ты можешь нам доверять.
– Назначенный водитель. – я подмигнул ей. Это было более лёгкое объяснение, чем все эти разговоры о наследственности. В семье моего отца были серьёзные проблемы с алкоголизмом. Выросший на этой почве, я вычеркнул этот дамоклов меч из своей жизни в раннем возрасте.
Джанин и парень по имени Рик подошли к бару, чтобы взять выпивку, и снова завязались какие-то периферийные разговоры. Студенты рядом с нами выглядели немного неловко – что сказать учителю, – но Джордж, один из мужчин постарше, спросил:
– Как давно вы летаете вместе?
Тай посмотрел на меня:
– Э-э, два года. Мы познакомились, когда оба летали на пожарах в Орегоне, и всё сразу встало на свои места.
– Ты тоже служил в армии, Тай? – спросил кто-то ещё
– Нет. Я некоторое время работал уборщиком урожая в центральной Калифорнии, прежде чем решил отправиться на борьбу с огнём.
Джордж спросил:
– А как насчёт вас, сэр? Как долго вы были пилотом пожарных?
Я отпил напиток, который протянула мне Джанин, и взглянул на Донни. Эти тёмные глаза прилепились ко мне, как будто их приклеили, отчего моё сердце забилось в такт. Улыбаясь, я ответил:
– Во-первых, вы не должны называть меня сэром. Я обычный пожарный с гораздо меньшим опытом, чем некоторые из вас. Отвечая на ваш вопрос, скажу, что я десять лет служил в армии и стал там пилотом, а после увольнения начал летать для подрядчика пожарной авиации в Орегоне. Это было три года назад. Но каждый пожарный пилот знает, что вершина величия – это Cal Fire. Лучшая из лучших.
Да, я говорил, как совок, но им это нравилось, и вся группа аплодировала и давала «пять».
– Чертовски точно! – сказал Донни, наши глаза встретились, и мы оба улыбнулись друг другу. Точнее, три улыбки. Ему, мне и моему члену.
Джанин вернулась из бара с выпивкой и расположилась между мной и Таем. Она начала задавать вопросы, и мы все разговорились. Очень скоро Одри прижалась к Канали так близко, что практически сидела у него на коленях. Но всякий раз, когда я смотрел на него, я видел, что он смотрит на меня. Может, она и теснила его тело, но всё его сладкое, сладкое внимание было у меня.
Примерно через сорок минут несколько человек допили свои напитки и начали прощаться. Одри все ещё была прикована к Донни, как прилипала. Либо я ошибался насчёт него, либо она ничего не понимала. Я решил, что могу дать ему ещё один шанс.
Я встал и огляделся вокруг. Один из пожарных сказал:
– Пилот. Вон там. – он указал на зал в задней части паба.
– Спасибо. – я прорвался через группу и прошёл в мужской туалет. Там было почти пусто, и я направился прямо к писсуару. Я держал в руках свой микки, когда шум толпы стал громче, и дверь за моей спиной открылась, а затем, о да, Донни Канали встал через два писсуара от меня. Он прошёл тест. Небрежно он достал «его».
Контролируй глаза. Контролируй глаза. Мне пришлось заставить себя не ухмыляться. Мужчины притворяются, что никогда не пялятся на чужие причиндалы в туалете, но, чёрт возьми, каждый мужчина, будь то натурал или гей, хоть раз в жизни, но делал это: сравнивал и разглядывал, как на витрине?
– Привет, сэр. – сказал он.
– Привет. Это Делл, особенно в туалете.
Он хихикнул, похоже, немного нервничая.
– Хорошо хоть на минуту выбраться из шума.
– Ага.
Донни стряхнул «его», и я не смог удержаться. Я украдкой взглянул на него. О, чёрт, и я имел в виду это буквально. Он был крупным парнем. Слюни потекли у меня изо рта.
Он застегнул молнию и отошёл к раковинам, я сделал то же самое. Мы оба довольно тщательно мыли руки. Пора провести ещё одно испытание:
– Похоже, ты нашёл себе поклонницу, парень.
– Что? Кто? – он покачал головой. – Одри? Да нет, она не в моем вкусе.
– Слишком сильная? Боишься, что она надерёт тебе задницу?
Он ехидно ухмыльнулся:
– Нет, слишком милая. – мы оба рассмеялись в той мужской манере. Он сказал: – Вообще-то, я ищу удобный выход. Я не хочу ранить её чувства, но я ехал с несколькими парнями, и она уже попросила подвезти её домой вместе с ними.
– Легко. Поедешь со мной и Таем.
Его лицо засветилось, и моей ирландской душе захотелось сочинить сонет к его красоте.
– Можно? Это было бы здорово.
Я указал на дверь:
– Ты иди. Я напишу Таю и сообщу ему счёт.
Он вдруг нахмурился:
– Я не хочу быть третьим лишним и нарушать твои планы на вечер.
– Единственное, что у нас с Таем двухколёсное, – это носовой редуктор самолёта, на котором мы летаем. На самом деле, он будет благодарен, если я избавлю его от разговора. – я пристально посмотрел на него.
– Хорошо, если ты уверен. – он выглядел довольным и поспешил выйти за дверь.
Я достал свой телефон и усмехнулся, отправляя смс.
Через десять минут мы попрощались, и Тай, Донни и я направились к двери с бедной Одри, выглядевшей так, будто кто-то убил её хоббита.
Когда мы дошли до моего джипа, Тай остановился:
– Эй, я, пожалуй, пойду проведу немного времени с Джанин. – он указал через парковку на красный "мустанг", к которому прислонилась Джанин и помахала нам пальцем. Если бы Тай написал на табличке: "Я не с Делл, я натурал", это не было бы так очевидно. Хороший человек. Он ухмыльнулся Донни.
– Не волнуйся. Он гораздо трезвее меня. – с этими словами он кошачьей походкой направился к Джанин.
Я ухмыльнулся и пожал плечами, а затем забрался на водительское сиденье. Донни поспешил к пассажирскому и запрыгнул внутрь.
Когда я выезжал с парковки, Донни прочистил горло:
– Я был удивлён насчёт Тая. Я подумал...
– Что Тай был геем? Нет. Просто мой лучший друг.
Я оглянулся и увидел, как он кивнул с лёгкой улыбкой. Либо он почувствовал облегчение, либо я увидел то, что хотел увидеть.
Я прочистил горло.
– Ещё довольно рано. Я знаю, что мы начинаем в дурацкие часы по утрам, но если ты хочешь выпить в каком-нибудь более тихом месте, мы можем остановиться.
– Было бы здорово. У меня миллион вопросов.
Я усмехнулся и направился через весь город к понравившемуся мне месту, расположенному в стороне от главной улицы. Я остановился.
Донни огляделся.
– Где мы?
– «Путевая станция». У них хорошая еда, пиво и вино, если хочешь. Я нашёл это место вскоре после того, как начал здесь преподавать. – они также были гораздо более открытыми, забавное местечко с официантами из числа ЛГБТК. Но я не стал об этом говорить.
Мы вышли из машины, и, когда мы вошли в ресторан, Донни сказал:
– Держу пари, это утомительно – всё время быть с твоими студентами. Все мы, мальчики-фанатики. – его смех прозвучал немного смущённо.
– Мне нравится быть инструктором. Это позволяет мне знакомиться с людьми, которых я обычно не встречаю во время полёта на самолёте.
Это заставило его снова улыбнуться, как будто он подумал, что я говорю о нём. Хорошее предположение, парень.
Внутри "Путевой станции" негромко играла музыка в стиле кантри-вестерн, а помещение было тускло освещено свечами на столах. Среди посетителей было несколько одиноких мужчин у бара, несколько пар мужчин и женщин и группа подростков в кабинке. Я подвёл Донни к кабинке и придвинулся к нему с одной стороны. К нам поспешил официант.
– Привет, Делл. Рад снова вас видеть. Что вам принести, ребята?
– Кофе для меня, Мэтт.
Донни попросил пива, и симпатичному Мэтту с его голубыми бликами пришлось потрудиться, чтобы оторвать взгляд от этого лица. О боже, умник. Я разделяю твои вкусы.
Чтобы перевести мысли на более нейтральную территорию, я сказал:
– Расскажи мне о знаменитых Каналисах.
Он даже не стал притворяться, что не понимает, и приветливо ухмыльнулся:
– Нас тут несколько человек, и большинство из них – пожарные. Мой отец – начальник в Оровилле, и один из моих братьев, Тони, тоже там. Другой брат, Майк, работает со мной на станции Гридли. Мой дядя – начальник пожарной части на юге, а два двоюродных брата работают в Cal Fire". – он пожал плечами. – А те, кто не пожарные, как правило, полицейские.
– А, вы разливаете тестостерон по бутылкам и предлагаете его для продажи на Amazon?
На секунду между его бровей промелькнула складка, но потом он рассмеялся, и его лицо расслабилось:
– Ты не первый, кто это говорит.
– Итак, это твоя семья. А как насчёт девушки? Кто-то серьёзный? – я говорил так легко, как только мог, но завуалировать вопрос было невозможно.
Донни покачал головой:
– Не-а. Я не люблю девушек.
О, детка. Да, блин. – я не смог скрыть ухмылку, но, к счастью, внимание Донни было приковано к Мэтту, принёсшему наши напитки.
Когда Мэтт ушёл, мы звякнули бокалами. Я сказал:
– За тушение пожаров, где бы они ни были. – если в моём тоне прозвучал намёк, он мог истолковать его по своему усмотрению.
– Ну, разве что в камине зимней ночью.
Его глаза были тёплыми, и от этих слов у меня в животе вспыхнуло тепло. Но потом он, кажется, удивился, что сказал это. Он сделал большой глоток пива.
– Так ты родился в Ирландии? У тебя американский акцент, но иногда ты используешь слова, которые звучат по-ирландски.
Я покачал головой:
– Нет, я родился в Калифорнии, но мой отец был ирландцем, как свинья Пэдди, как говорится, родился в самых неблагополучных районах Дублина, боролся за выход и приехал в Нью-Йорк. Но, как и большинство изголодавшихся по солнцу ирландцев, он жаждал хорошей погоды и переехал в Калифорнию, где свалил мою мать с ног. – я отпил кофе. – Он никогда не отказывался от своего ирландского говора, любви к сказкам и феям и неутолимой жажды. Он мог рассказать лучшую историю и выпить больше виски, чем любой человек, которого я когда-либо знал. – я поднял свой бокал в насмешливом тосте. – Моя мама ушла от него, когда мне было десять, но он оставался в моей жизни, пока не умер от болезни почек, когда мне было двадцать.
И это было примерно то, что я мог бы сказать о своей семье любому незнакомому мужчине, каким бы красивым ни было его лицо.
– Чёрт. Это тяжело. Мне жаль. Поэтому ты не пьёшь?
– Это было давно, и – да.
Моего «да» было достаточно, чтобы любой человек стал трезвенником на всю жизнь. Тёмная волна воспоминаний захлестнула меня, и я вынырнул на поверхность, заставив себя приятно улыбнуться.
– Как ты попал на курс? Как я понимаю, каждая станция выбирает только лучших кандидатов на должность наземного связного, так что это должно быть охренительно важно.
Донни покраснел, и я с удовольствием расцеловал бы розы с его щёк.
– Да, мой папа был чертовски счастлив, когда шеф Рейгер дал мне добро.
Мы потягивали напитки и делили корзину с картошкой фри ещё час, а я в основном наблюдал за блеском в его глазах. Очевидно, что Донни Канали любил свою семью и своего отца больше всего. Хорошее мнение этого человека явно имело для него большое значение. И я это понимал. Мой отец был пьяницей, но я всё равно боготворил его.
Я бы с удовольствием просидел там до конца вечера, предаваясь мечтам о тёмных глазах и широких плечах, но начальство не любило, когда студенты гуляют допоздна, а я не хотел, чтобы в итоговом отчёте Канали появились чёрные метки. Я взглянул на часы.
– Мне лучше вернуть тебя до начала занятий по тыкве.
– Вот чёрт. – он улыбнулся. – У меня все ещё так много вопросов.
Я достал телефон из кармана джинсов и сказал:
– Может, мы сможем встретиться завтра после занятий?
Он выглядел озадаченным.
– Мне нужно вернуться в Резолют после занятий. Мама, моя мама, она планирует, чтобы я был там на ужине. Это семейный праздник. Есть желание пробежаться утром? Там есть хорошая тропа, которая начинается от тренировочного центра.
Разгорячиться и вспотеть с этим парнем не казалось мне чем-то сложным. Но я сказал:
– Ты уверен, что справишься с этим, Канали? Я довольно быстрый.
Он одарил меня такой улыбкой, что у меня подкосились пальцы на ногах.
– Думаю, я справлюсь.
– Да?
– Да.
Мне пришлось отвести взгляд и проглотить полный рот кофе, пока я не наделал глупостей.
– Тогда встретимся возле общежития в шесть.
– Круто. Господи, мне, наверное, придётся записать все свои вопросы. Я очень ценю, что ты поговорил со мной в свободное время.
Я надеялся, что парень притворяется.
Дорога до учебного центра заняла всего несколько минут. Я припарковался на своём месте возле своей каюты.
Донни посмотрел на меня.
– Спокойной ночи, Делл. Было весело.
Мне захотелось поцеловать его, но я пожал плечами, как только мог.
– Не заставляй меня ждать утром, Канали.
– Ни в коем случае. – его адамово яблоко подпрыгнуло. – Увидимся завтра. То есть утром. На пробежке.
Пока Донни шёл к своей казарме, я зашёл в свою комнату. Чёрт, мои грёбаные ладони вспотели, а член был твёрдым. Донни Канали был самой интригующей вещью, случившейся со мной с тех пор, как я ушёл из армии. Я никогда не мог спокойно спросить, является ли он братом-геем, но мне казалось, что я знаю ответ. Эта искра между нами могла бы сжечь половину Калифорнии.