Chapter 17
«Разреши себе сойти с ума.
Так будет лучше, так будет правильно».
Как только первые пряди отстриженных волос коснулись твёрдого пола, Виола вздрогнула от осознания, что обратного пути нет и уже точно не будет. Именно в эту секунду началась новая история. История, в которой она начнёт принимать решения и наконец допускать ошибки без лишних сожалений. История, в которой рядом будет близкий душе человек, вызывающий внутри необъятное чувство влюблённости.
Это начало новой главы. Новой эры. В которой всё будет так, как должно было быть всегда. Судьба сама решит, сама направит и подскажет. Остаётся лишь прислушиваться, наблюдать и следовать.
— Знаешь, я никогда не думала, что буду стоять здесь и портить причёску дочери Островского. Всегда мечтала, если честно, — шуточно проговорила Мики, заставляя Летту усмехнуться. — Интересно, как бы всё сложилось, не будь я настолько внимательной.
Эти слова почти сразу заинтересовали Виолу, из-за чего выражение её лица в момент сменилось на вопросительное. Но его, к сожалению, Микелла не лицезрела.
— О чём ты?
Девчушка хмыкнула, очередной раз смыкая кольца ножниц пальцами правой руки.
— Не знаю, стоит ли трепаться с тобой об этом. Я, конечно, не крыса какая-то, но... Ой, ну и чего мелочусь? Твоё тату на том вечере, как ты помнишь, заметила именно я, поэтому боюсь, если бы не мой зоркий глаз, Дан бы даже не знал, кто ты такая, и с чем тебя едят, — она тихо захихикала, на что Виолетта показательно улыбнулась, смотря в никуда. — Мне страшно представить, насколько ему было тяжело это принять. Фух, он ведь так и не смог избавиться от навязчивых мыслей о тебе, но это так, по секрету, хорошо?
Микелла вовсе не хотела, чтобы всё это держалось в тайне, но чувствовала, что Ви обязательно ослушается. Это было как раз на руку. Им с Даниэлем давно стоит поговорить и расставить все точки над «i».
— Почему он так боится открыться мне? — в полголоса пролепетала Летта, не до конца осознавая недавно услышанные слова. — Из-за того, что я обманывала? Так ведь? — она неосознанно дёрнулась, после чего встала на ноги, обращаясь к удивлённой Микелле, которая застыла с опасным инструментом в полном непонимании. — Он не сможет доверять мне, ты ведь знаешь, Мики... Зачем тогда говоришь об этом, зачем пытаешься дать мне ложную надежду? Уэст не хочет иметь со мной ничего общего, я поняла это ещё с того разговора на крыше, о котором он, наверняка, прочесал тебе все уши.
— Ну уж нет, Виолетта, будь добра, сядь обратно, не вынуждай меня применять насилие, — девушка состряпала злобное выражение лица, но на Виолу это не оказало даже малейшего влияния. — Не выделывайся, как маленький ребёнок, приземли задницу и послушай тётушку Мики! — слегка повысив голос, она наконец проводила хрупкую фигуру Островской обратно в кресло. — Он не говорил мне о тебе с того момента, когда понял, что Дэвис и Островская по своей сути один и тот же человек. И вообще, ты можешь не делать вид, что рада мне, я чувствую негативные эмоции за сто миль. Сейчас это очевидная ревность, существование которой отрицать бессмысленно, но можешь поверить мне на слово, нас с Даниэлем связывает исключительно дружба и ничего больше. Наверное, будет правильнее назвать нас братом и сестрой, ведь мне совершенно не нравятся кучерявые русоволосые парни, так он ещё и в татуировках весь. Ужас! Вообще не мой типаж.
Виолетта тихо рассмеялась, несмотря на то, что ей и не хотелось показывать хоть какую-то эмоциональность. Положила ногу на ногу и на несколько секунд погрузилась глубоко в свои мысли. «Разве нормально ревновать, если человек тебе не принадлежит? Почему я не могу прекратить злиться? Даниэль даже не даёт повода считать, что он чей-то. Он ничей. Пока что. Как же это глупо... Виолетта, хватит! Он ведь не так прост, его одним взглядом к себе не притянешь. Хотя...», — всё в голове смешалось, отчего Ви прикрыла глаза, надеясь на опустошение, которое так и не появилось. Каждая, стремительно мелькающая мысль внутри её черепной коробки, казалась всё глупее и глупее по мере своего поступления.
— Ладно, спасибо тебе за правду, стриги меня уже, а то это кресло только на вид мягкое, на деле же весь зад мне отдавило.
Мики усмехнулась, предпочитая не отвечать, ведь тратить весь день на одни только волосы вовсе не хотелось. Быстро расправившись с основной частью тёмных локонов, девушка приступила к удлинённой чёлке, которая Виоле была очень даже к лицу. С окрашиванием мороки было ничуть не меньше, но приятная атмосфера весенней террасы сменилась прохладной ванной комнатой.
— Как же я устала, — протараторила Виола, как только в руках Микеллы отключился фен.
— Да что ты говоришь, а я тут отдыхала, чувствую себя лучше всех.
Островская учуяла сарказм в ту же секунду, но негативных ноток в этом не нащупала, лишь тепло улыбнулась и, поднявшись со стула, обняла новоиспечённую подругу, поглаживая её ровную спину. Мики была совсем не против, отвечая взаимностью.
Такая волна теплоты даже для Виолы была удивительна, что уж тут говорить.
— Спасибо, что помогаешь нам.
— Не говори так, будто у меня был выбор.
Они мгновенно засмеялись, наконец выходя в гостиную. Даниэль давно разобрался с номерами, ожидая девчонок на кухне. Он всё ещё отбивал по столу непонятный ритм и о чём-то слишком усердно думал.
— Оценивай свою птичку, — задорно прокричала Микелла, отчего получила нехилый подзатыльник. Виолетта терпеть не могла внимание, ведь в её жизни его было навалом.
Дан медленно поднял безразличный взгляд, отчего маленькое, местами подбитое сердечко Островской замерло. Сейчас он что-то скажет. И это «что-то» слишком для неё важно.
— Хорошо. Теперь нам нужно решить вопрос с паспортами.
Он сделал вид, будто совсем ничего не изменилось, но на деле все внутри сжалось от страха сказать лишнего. Он замер, цепляясь взглядом за что угодно, только бы не просверлить дыру в лице девушки, которая всё ещё заставляет его внутренности трепетать.
— Мики, ты знаешь, что делать дальше. Сколько там на изготовление времени требуется? А то боюсь, если её батя возьмется за голову в ближайшее время, они этот дом вынюхают за считанные секунды.
Сказал он, кивнув в сторону девчонки, которая стала причиной всей этой истории.
— Ему плевать, — бросила Виола, вмешиваясь в так и не начавшийся разговор. — Более чем уверена, что сейчас он зависает в своём офисе, думая, что через несколько часов я приползу к нему на коленях, выпрашивая прощения и соглашаясь на любую авантюру. Хрен ему. Пока очухается, мы уже будем с тобой на другой планете, Уэст. Это факт, в котором даже сомнений быть не может. Он своих людей напрягать начнёт минимум через сутки.
— Сутки, Дан, как раз сутки. Именно столько времени нам нужно, чтобы изготовить паспорта. Сам знаешь, Рой работает максимально быстро. Я просто надеюсь, что Островский действительно сейчас занят своим бизнесом. А вы мне вообще объясните, что происходит то? А то в курс дела меня так и не посвятили.
Даниэль усмехнулся, а Летта с хитрой улыбкой, но стеклянными глазами, выдала прямолинейное:
— Папа хочет выдать меня замуж по расчету. Парам-пам-пам, вот вам и вальс под музыку. Я сама не ожидала такого, но, переспав эту ночь, поняла, что так и планировалась с самого начала. Всю мою жизнь он меня буквально выращивал, чтобы сдать в рабство какой-нибудь богатой семейки. Плюнуть бы ему в лицо за то, что забрал у меня детство и заставил так быстро повзрослеть.
Она тяжело вздохнула, а Уэст в мгновенье погрузился в собственные раздумья. «Забрал у меня детство», — эта фраза не выходила из его памяти. Быть может, все те проблемы в её голове — результат дерьмового воспитания. Может, все её глупые и необдуманные поступки — результат отсутствия родительской любви.
— Чёрт, милая, прости, что из-за меня тебе пришлось снова вспоминать об этом, иди ко мне, — пролепетала Микелла, вытягивая руки вперед для объятий, на которые Виола, на удивление, откликнулась, делая несколько шагов вперёд. — Доверься Даниэлю, он ни за что не сделает тебе больно. Всё будет хорошо, никто никогда не заставит тебя поступать так, как тебе не хотелось бы. Ты сильная девочка, и я верю в то, что ты заслуживаешь счастья.
Услышав всхлип, Мики сразу же отпрянула от растрогавшейся Островской, которая наконец дала волю своим эмоциям. Сейчас она не властна над ними, теперь они властны над ней.
— Так! Вот только этого нам не хватало, реветь не нужно, если это не слёзы радости, — посмеялась Маус. — Сейчас я сделаю вам фото, обработаю их и отправлю Рою, надеюсь, он сделает всё, как можно быстро.
— Ты останешься сегодня? — наконец подал голос Дан.
Она задумалась, а после заметила, как напряглась Островская. По-доброму улыбнулась и подмигнула «подруге».
— Конечно, нет. Мне нужно срочно забрать тачку, потом сменить на ней номера и уладить всё с хвостами. Если вас кто-нибудь пас, мне нужно точно убедить всех в том, что в машине были не вы. В общем вникаю в ваше дельце по полной. Как никак мне совершенно не хочется, чтобы эта малышка вышла замуж за какой-нибудь обвисший член с жирным кошельком, фу. Мерзость.
Показав жестом два пальца у рта, Мики хихикнула и подошла к Виолетте, хватая её под руку. Дан кивнул в знак одобрения, и все трое направились в единственную комнату, где находилась однотонная белая стена без изображенных на ней абстракций.
— Просто стой, не улыбайся и желательно откинь волосы назад, — раздала указания девушка. — Вот так, умничка.
Достав фотоаппарат из сумки, Маус сделала несколько снимков и, посмотрев на результат, одобрительно закивала. Не зря Виола всегда получалась хорошо на снимках папарации, многолетний опыт и вмешательство родителей в её внешность сыграли свою роль.
— Супер! Ну-ка, Уэст, твоя очередь. Давай только без секси лица, приоткрытых губ и хитрых взглядов, окей? А то Рой пока надрочится на твои фотки, уже не то, что бы сутки пройдут, год пролетит.
Даниэль усмехнулся и пожал плечами, вспоминая своего хорошего знакомого: Роя Флюгера, который несколько лет назад проявлял в его сторону знаки внимания. Уэст, конечно, мало замечал подобное поведение друга со стороны, пока тот не опустил руку к его промежности со словами «Дан, ты даже не представляешь, как сильно я влюблён в тебя». В день настолько резкого признания Даниэль убегал из дома Роя так, что сверкали только его пятки. С тех пор парни и не общались, но страх перед мальчишками с гейскими наклонностями у Дана всё ещё остался.
— Шутки про Роя уже давно не актуальны, Маус. Я даже ночами больше не просыпаюсь в конвульсиях от кошмаров.
Летта мгновенно захихикала, пока Мики пыталась сдержать резкий порыв смеха. Как жаль, что не получилось, и уже через долю секунды громкий звук, похожий на вороний крик, раздался по помещению. Она схватилась за живот и села на корточки, дабы не упасть от неожиданного приступа веселья.
— Завязывай ржать, малая. Делай фото и чеши уже, время — деньги, — с довольно позитивным настроем протянул парень, вставая в позу салдатика и натягивая на лицо угрюмую физиономию. Прошу прощения, угрюмую секси физиономию.
* * *
— Вот вам телефон. Здесь новый номер, который я регистрировала на рандомного человека, по нему вас не отследят, поэтому звонить я буду только сюда. В контактах вбиты мои цифры, набирайте только в экстренных ситуациях. Кстати, в пакетах, которые я притащила, шмотки для мелкой, и продукты на первое время. До завтра как-нибудь дотяните, а к вечеру я уже приеду с готовыми документами.
В ответ Даниэль кивнул, а Виола улыбнулась. Ей была до ужаса приятна компания этой девушки. Она оказалась вовсе не плохой, а очень даже душевной и тёплой. Островская не привыкла к такому отношению к себе, но, почувствовав это, уже не могла перестать нуждаться. Ей хотелось заботы, поддержки, элементарной любви. В такие моменты, Летта всегда вспоминала сестру, которая старалась дать ей всё это, но из-за её ужасного характера была просто неспособна.
Услышав резкий хлопок дверью, Виолетта отвлеклась, понимая, что даже не попрощалась с Микеллой. В её лице Островская видела своего героя, поэтому больше не испытывала ревности в ситуации с Даниэлем, как раз наоборот одно лишь восхищение, и в подарок к нему принятие. Принятие её, как человека, который очень близок Дану. А значит, должен быть близок и ей.
— Ушла, — тихо прошептала Летта, поднимая взгляд на Даниэля, который гулял по её внешнему виду любопытным взглядом. — Что-то не так? Я плохо выгляжу?
Он выгнул одну бровь.
— Я этого не говорил. Просто думал, что будем готовить. Нужно поужинать, дабы не умереть с голоду.
«Чёрт». Пронеслось в её маленькой головке. Девчушка не понимала, почему так зациклена на своём внешнем виде. Выходит, что она сбежала всего лишь от своей семьи, но никак не от прежней жизни. Желание выглядеть идеально всё ещё шло с ней рука об руку. Почему так страшно просто выглядеть обычно? Почему страшно быть осужденной кем-то? «Дьявольское воспитание, дьявольские установки! Ненавижу!».
— Что ты хочешь? Я не совсем голодна, да и умею готовить только русскую кухню.
— Мне абсолютно без разницы. Как ты решишь, так и будет.
Она замялась и погладила руками собственные плечи. Скромно улыбнулась и развернулась, чтобы пойти в сторону кухни. Как же красиво звучала эта фраза с его уст. Если бы только всё действительно было так, как решит она. Может, тогда они были бы вместе. Может, тогда он бы давно простил её, позабыв старые обиды.
Парень, не медля ни секунды, пошёл следом за ней, наблюдая, как та открывает ящики один за другим в поиске того, что только ей и известно.
— Тебе помочь?
Она замерла, вспоминая о пакетах, которые приволокла с собой Микелла. «Точно! Продукты!». Пробежав мимо Даниэля в прихожую и, схватив необходимые сумки со столика, Виола вернулась обратно, скидывая их на пол.
Распаковав пакет с овощами, батоном и пачкой спагетти, Летта не стала даже задумываться. Всё, как на ладони, других вариантов и быть не могло.
— Будем готовить пасту с овощами. Мики была не очень находчива, — быстро протараторила Ви, понимая, что находиться с Даном наедине в этой кухне ей придется, как минимум, минут сорок. Дай Господь терпения не высказать всё, что так давно копится. А Господь хоть есть? Ведь всё увенчалось провалом.
Увы.
— Без проблем, руководи процессом, — пожав плечами, сказал Даниэль и подошёл к шкафчику, доставая весь необходимой для готовки инвентарь.
Островская молча взяла ход «операции» в свои хрупкие женские ручки. Работа кипела полным ходом, а разговоры этой сумасшедшей парочки заканчивались на уровне «поставь это сюда», «подай нож», «закрой заслонку». В остальном же их окружала полнейшая тишина, но ни один из них не смог ощутить её в полной мере. У каждого в голове был свой шум. Шум из мыслей, поток которых невыносимо давил на виски.
— Ты всё ещё злишься на меня? — не выдержав напряжения, буквально на выдохе выдала Виола, разворачиваясь к Даниэлю и облокачиваясь на кухонный гарнитур бедром.
Он обернулся и выгнул левую бровь в немом вопросе, пока блюдце из его руки медленно опускалось на стол.
— Даниэль, послушай.
— Я не хочу, — он нахмурился.
— Но тебе придётся. Ты можешь бежать от меня, сколько захочешь. Можешь прятаться по углам и дальше думать о том, что я самый ужасный человек, который когда-либо был в твоей жизни. Ты можешь ненавидеть меня, Дан, но ты не сможешь убежать от собственных чувств. Я знаю, что ты солгал тогда в машине, когда сказал, что тебе нет до меня дела.
— Виола, заткнись, — резко выдал парень, делая пару шагов в её сторону.
— И не подумаю! Я мечтала поговорить с тобой с того самого дня, и даже не пытайся заставить меня заткнуться! Ты солгал, ведь если бы действительно не переживал обо мне, то не устроил бы всё это, — повышая голос, она осмотрела помещение, агрессивно размахивая руками. — Не стал бы вляпываться в неприятности, просто отвёз бы меня к отцу, разве я не права? Давай, скажи это? Разве я, чёрт возьми, не права? Ты не можешь отпустить наше прошлое, не можешь забыть то, что я сделала? Дьявол! Я сама не в состоянии сделать этого, я ошиблась, но никогда не жалела! Если бы не моя ложь, я бы никогда не нашла тебя, я бы никогда не узнала, как важна тебе. Никогда бы не почувствовала то, что чувствую! Я не могу не думать о тебе, все мои мысли всегда заняты только тобой, ты даже представить не можешь, как мне тяжело! Тяжело понимать, что ты не можешь простить, выслушать, принять в конце концов! Принять то, что в тот момент я не видела иного выхода! Ты знаешь, как я росла? Да мне всю жизнь внушали, что каждый будет искать во мне только выгоду. Что каждому будет важен мой статус, моя внешность, мои деньги. Я не могла даже подумать, что кто-то будет относиться ко мне так, как это делал ты. Может, ты и повелся на внешность той блондиночки, но ты хотя бы не знал о моём денежном состоя...
— Да я плевать хотел! Мне всегда была равнодушна оболочка, я блять влюбился не в неё. Я был одержим тобой. Тобой, дура! Одержим твоим голосом, смехом, одержим твоими мыслями. И что я получил в итоге? Ну же? Скажи? Два года! Два грёбанных года ты не отвечала мне. Я был готов закрыть на твою ложь глаза, был готов познакомиться с тобой заново. Я просто с ума сходил по тебе, я не мог даже представить, какой дерьмовой станет жизнь, если ты уйдёшь...
— А сейчас что? — распахнув глаза и замерев в оцепенении, перебила его Ви.
— Что сейчас? — немного понизив тон, переспросил Уэст. — Ничего. Я больше ничего к тебе не чувствую.
На эмоциях Дан даже не заметил, как близко подошёл к Островской, которая всё сильнее вжималась в поверхность сзади от страха. Её пугал его громкий голос. Её пугал его буйный нрав. Даниэль хотел сделать шаг назад, дабы снова установить дистанцию, но Виола не позволила, схватив парня за плечо.
— Зачем ты лжешь? Думаешь отплатить мне тем же? Хочешь разбить меня? Так я уже разбита, перестань идти на поводу у своей гордости, — она перешла на шёпот, после погладила его по плечу, так аккуратно, нежно поднимая пальцы к подбородку, затем к щеке, ощущая, как всё его тело напрягалось в ожидании дальнейших действий, а вены на руках и шее набухли до своего предела. — Может, разобьёшь меня позже? Чего бы тебе хотелось прямо сейчас? Ну же! Скажи.
— Летта, завязывай, — прикрыв глаза, сквозь зубы процедил Дан.
— Я не могу.
Встав на носочки и переместив руки за его шею, Виола оставила лёгкий поцелуй на щеке. Затем чуть ниже. Опускаясь к подбородку, она продолжила обсыпать его лицо нежными поцелуями. Он молчал, но дыхание его участилось в разы, а тело онемело, теряя возможность сделать хоть что-либо.
— Блять, — еле слышно проговорил Дан. — Зачем ты делаешь это со мной? Зачем ты срываешь мне крышу? — прикоснувшись к её лбу своим и прикрыв глаза, он сказал последнее. — Утром мы оба пожалеем.
Виола совсем потеряла дар речи, как только его сильная ладонь опустилась на её затылок, а мягкие губы впились в горячо-желанные уста. Такие девственно-чистые, ни разу не испытывающие мужской ласки. В этом страстном танце языков уже руководила не малышка Ви, вся власть была только в его мощных руках. Внутри Виолы всё трепетало, рой тех самых бабочек пробудился, начиная щекотать внутренности. Она чувствовала, как сердце стремится покинуть тело. Её руки дрожали, пока непонятный узел завязывался где-то внизу живота. Дан буквально терзал то, что так давно хотел попробовать. Неумелые движения Летты, заставляли его восхищаться ей ещё больше. Осознание, что её первый поцелуй забрал именно он, вводило его в некий транс. Доводило до сумасшествия. Тяжело дышав, он всё-таки отстранился на долю секунды, чтоб приподнять её за бёдра и усадить на стол. Его руки расположились на её тонкой талии, прижимая ближе к своему паху и заставляя малышку выдать сдавленный стон удивления.
Он сдался. В этот момент он понял, что слабак. Дан всегда был слабым, если дело касалось Виолы. Он всегда терял своё мужество, когда речь заходила о ней. Он пропал, испарился, стёрся с лица земли. В этот момент ему не хотелось думать. Не хотелось таить никаких обид, всё, чем так горело его сердце — это наслаждение. В котором он рвался раствориться без остатка. Она была его наслаждением. В ней он готов был тонуть.
Задыхаться. Погибать. И делать это снова и снова, только бы чувствовать сладкие губы. Губы, которые снились ему каждую ночь.
Какое безумие.