Рина. Моя первая победа.
Прошла неделя с Нового года. Я в полюбившейся «Sad squad», чёрных джинсах и белоснежном пуховике шла по покрытой снегом дороге. Снег блестел и скрипел под ногами, солнце светило во всю.
Дорога домой будет долгой.
***
В квартире пахло выпечкой и куревом. Знакомый и родной до жути запах навевал воспоминания.
На кухне мама учила меня готовить шоколадные кексы, а в моей старой комнате кричала на меня за четвёрку. Папа вешал на стену фотографию с выпускного, а затем критиковал меня за чересчур, по его мнению, яркий макияж. Хорошие воспоминания всегда перебивали плохие.
— Привет.
В дверном проёме возникла мама, сложившая руки на груди. Русые кудри были собраны в извечный пучок, острые скулы готовы порезать любого, кто посягнет на её мнение. Худющая фигура в длинной аляпистой юбке и грязной футболке посмотрела на меня сквозь толстые линзы очков.
— Привет, мам. С Новым годом!
Я сняла сапоги и подошла к ней, чтобы обнять. Она лениво обняла меня в ответ и побежала на кухню, попутно зажигая тонкую сигарету. В этом доме она — царица. Никто и никогда не смел сказать что-то против её вечного курения в квартире, взбалмошного характера и слишком высокого самомнения.
— Что за друзья такие у тебя появились, что ты решила праздновать с ними, а не с семьёй?
Она налила в кружку заварку, даже не спросив, хочу ли я чаю.
— Хорошие.
Села за стол и нервно начала перебирать ногтями по деревянной поверхности. Походы в гости всегда давались мне тяжело.
— Лучше, чем мы? Вот так значит, да? — она поставила передо мной чай с такой силой, что кипяток потёк через край.
— Не начинай, прошу.
Пододвинула мятного цвета кружку к себе и сделала аккуратный глоток.
— Господи, какую неблагодарную дочь мы воспитали! — мама слишком наигранно схватилась за голову одной рукой — вторая держала источник дыма.
— А где папа? — я пропустила её реплику мимо ушей, ведь такое слышать было уже не в новинку.
— Знаешь же, что на работе.
Мама — повар в столовой на заводе, но всегда хотела стать учителем, отец — инженер на этом же заводе. Всё время работали, даже в новогодние каникулы.
— Понятно. — Сделала глоток, обожгла язык. — Чёрт.
— Рината!
Женщина укоризненно посмотрела на меня.
— Да?
— Что за слова? Ты будущий учитель!
— Мне двадцать лет, мама. — Вздохнула и поставила кружку на стол, готовясь к серьёзному разговору.
— И? Ты же девушка, это некрасиво. Твои друзья так на тебя влияют? — женщина вертела в длинных костлявых пальцах сигарету, сощурив глаза.
— Нет. — Я на секунду замолчала, готовясь к тому, что сейчас будет. — И знаешь, я хочу перевестись на другой факультет.
— Что?! Куда?
Она вскрикнула, резко встала, отчего упал стул. В ней умерла актриса, хоть и посредственная.
— На журналистику.
По сравнению с мамой я словно глыба льда. Спокойная и уравновешенная. Может, приемная?
— Не смей!
— В этот раз посмею. Я совершеннолетняя и мне выбирать, кем и как я хочу провести остаток жизни. Это моя жизнь, а не твоя. Хватит уже через меня воплощать свои мечты.
— Боже милостивый, мы с отцом лучше знаем, что для тебя хорошо, а что плохо!
— Я жила по этому принципу всю жизнь и впредь больше не намерена.
— Неблагодарная! Мы столько сил в тебя вложили, а ты... Все эти твои журналистки — проститутки будущие. Ты тоже хочешь на трассе работать? Катись на все четыре стороны. Сразу понятно было, что закончишь так.
Эти слова больно резанули по сердцу. Трудно было сдержать слёзы, но если бы мама увидела их, вцепилась бы ещё сильнее. Я просто молча продолжила смотреть на неё.
***
Без сил упала на кровать и была готова пролежать так до скончания веков, честное слово.
Это слишком сложно — общаться с родителями. Особенно с непринимающими твой выбор родителями.
Мысль о том, чтобы перевестись на журфак, зародилась в сознании недавно, недели две назад. Я поступила на учителя, потому что так хотели родители. В какой-то момент даже начала думать, что лично я этого хочу. Сейчас осознала — это не моя мечта, не моя жизнь.
Посоветовавшись с Алекс, окончательно решила перевестись.
Раньше даже фантазировать о таком было страшно, не то что говорить. Мне понадобилось максимум усилий, дабы рассказать о решении матери. Теперь же я была выжата, как лимон. Первый раз за всю свою никчёмную жизнь я пошла против неё и всё-таки считала, что это того стоило.
Мама кричала, как обычно. Потом угрожала, что не будет давать деньги. Когда я и на это не повелась, стала унижать. Мол я бездарная, тупая и не смогу поступить туда, куда хочу. Но больше ранили её слова про моё будущее. Может, она права? Я уже отдала свою невинность человеку, которого толком не знаю. Грязная, жалкая, никчёмная. Надо бы сходить в душ.
Пока стояли под ледяной водой в голову лезли неприятные мысли:
Почему жизнь так жестока? Почему именно я вязла в этом болоте? Чего я смогу достичь и смогу ли вообще? Найдётся ли парень, который меня полюбит после всего? Или я и вправду буду вынуждена работать на трассе?
Как обычно натёрла себя до красных пятен, включила кипяток. Вроде, получилось почувствовать себя живой. Что-то болит, значит, я жива. Так ведь работает?
Выключила воду, вылезла из кабинки и посмотрела на себя в зеркало. Отбросила все жалеющие себя мысли, и меня вдруг стала наполнять уверенность.
Она не сломает меня, ведь я уже сломана. Так пусть буду живым трупом, зато не по её указке. Буду поступать так, как считаю нужным. Слепая вера в её слова уже не привела ни к чему хорошему. Нужно выбросить все глупые слова из головы и просто продолжать жить. У меня есть друзья, которые меня поддержат и не осудят. Так что, да:
Это моя первая победа за свою свободу.