Ты слишком светлая, чтобы стоять в тени
Кабинет был тёплым.
Тот самый плед.
Чай с мёдом.
И голос, который будто ничего не нарушает.
Соен сидела, закутавшись, молчала.
А он — Ли Хёнсо — терпеливо ждал.
— Я не тороплю, — произнёс он. — У нас есть время.
Она кивнула.
Глаза — уставшие.
Кожа под глазами — чуть темнее обычного.
— Я просто хотела... посидеть. — тихо.
— Ты можешь сидеть сколько угодно, — он улыбнулся. — Ты здесь не потому, что что-то "не так".
Ты здесь, потому что в тебе многое слишком тонкое.
А тонкое — ломается тише всех.
Она опустила взгляд.
Он продолжил:
— Я наблюдаю.
Не осуждаю, не оцениваю.
Просто — смотрю.
И замечаю, что с тобой рядом есть человек...
который всё время носит в себе бурю.
Она напряглась.
— Мин Юнги — не плохой, — сказал он. —
Он просто... разваливается.
Ты это видишь.
Я — тоже.
— Он... старается, — пробормотала она.
— Но ты не должна жить в его ранах.
Ты не обязана лечить того, кто не хочет зашивать себя сам.
Молчание.
Он налил ей ещё чая.
— Ты думаешь, он поможет тебе расти?
Ты думаешь, он выведет тебя в свет?
Или он просто тянет тебя туда, где ему привычно — во тьму?
Её руки дрогнули.
Он заметил — и заговорил тише.
— Я не говорю, что он опасен.
Я говорю — он потерян.
И рядом с ним теряешься ты.
Он замолчал.
Дал словам осесть.
Потом поднялся.
Открыл окно.
Свежий воздух ворвался в кабинет.
— Подумай, — сказал он, поворачиваясь к ней. —
Однажды ты проснёшься — и поймёшь, что перестала слышать себя.
Только потому, что всё время слушала его тишину.
Она вышла.
С чашкой в руке.
С ровной спиной.
Но внутри —
было щемящее "а вдруг он прав"
Утро было обычным.
Школа — шумной.
Юнги ждал у раздевалки,
и когда увидел Соен —
что-то в нём дрогнуло.
Она шла ровно.
Спокойно.
Улыбалась учителю в коридоре.
Поздоровалась с одноклассницей.
И даже взглянула на Юнги —
но не так, как раньше.
— Ты... всё в порядке? — тихо спросил он.
— Конечно, — просто.
— Мы могли бы поговорить?..
— Зачем?
Он замер.
— Потому что я хочу понять...
— А может, иногда лучше ничего не понимать? — её голос был не холодным.
Он был ровным.
И это пугало сильнее крика.
Она ушла,
оставив после себя аромат шампуня и ощущение,
что она уже где-то далеко.
Почти сразу после звонка —
это началось.
Сери.
Улыбка.
Медленный шаг.
— Что, принцесса теперь разговаривает? — громко.
— Смотрите, она сегодня прямо летает.
Может, это новый способ привлечь Юнги?
Соен подошла к своей парте.
На ней — снова надписи.
Жвачка.
И кусок исписанной бумаги:
"Ты всё равно сдохнешь, как твоя сестра, только медленнее."
Класс притих.
Все ждали, что она снова опустит голову.
Но она медленно взяла листок.
Рванула.
Выкинула в лицо Сери.
— Что? — прошипела та.
— Ты думаешь, ты выше всех, потому что научилась шептать грязь?
— Остынь, — Сери попыталась пошутить. — У тебя месячные?
— Нет.
У меня хватило терпеть.
Соен подошла.
В упор.
— Твои слова — пустота.
Твои шутки — страх.
Ты лезешь к другим, потому что внутри ты никто.
Сери замерла.
Класс — тоже.
— Хочешь драться? — спросила Сери, тише.
— Хочу, чтобы ты замолчала.
На сегодня — хотя бы раз в жизни.
И ушла.
Села.
Спокойно.
В классе — молчание.
Шёпоты.
Глаза в её сторону — не с жалостью.
А с удивлением.
И... даже с уважением.
Юнги смотрел сзади.
И не знал, радоваться или бояться.
Но кто-то улыбался по-настоящему.
Хёнсо.
Он закрыл дверь своего кабинета.
И прошептал:
— Отлично.
Теперь тебя увидели.
Теперь они начнут бить сильнее.
И ты снова придёшь ко мне.