Никто не услышал
Автобус свернул с главной дороги и остановился у длинной деревянной базы с выцветшей вывеской. Вокруг — сосны, камни, спущенные дорожки и запах костра, который уже кто-то развёл заранее.
Ребята высыпали на улицу, галдели, растягивались, тянули руки к небу. В лагере было прохладно, но свежо — совсем не то, что серый воздух города.
Учителя построили всех в линию, раздали ключи от домиков. Комнаты были по четыре человека, мальчики и девочки отдельно. Соен досталась комната с Сери, Джиён и Гаён — другими девочками, которых она старалась избегать.
— О, круто. Наша любимая тень с нами, — фыркнула Сери, таща свой чемодан вглубь комнаты. — Надеюсь, не будешь ныть по ночам.
Соен ничего не ответила. Она просто молча положила рюкзак у дальней кровати у окна и начала раскладывать вещи. Внутри — уже знакомое чувство пустоты, как будто мир зажимается, оставляя вокруг неё всё меньше воздуха.
Днём прошли квесты, обед, и даже смех на импровизированной "сцене у костра". Все казались весёлыми. Соен — нет. Юнги был рядом, но не с ней. Он держался ближе к ребятам из "компании", к Тэхёну, как и обещал. Он как будто стал частью их шума, их цвета, их правил.
И она старалась не думать, что этот взгляд, который раньше принадлежал только ей — теперь стал всего лишь фоном.
Когда солнце скрылось за линией сосен, над поляной разожгли костёр. Все сели полукругом: кто с пледом, кто с колой, кто с чужим плечом. Соен устроилась чуть в стороне.
И именно это стало ошибкой.
Сери подошла первой.
— Ты чего одна, призрак? — её голос звучал громко, слишком нарочито. — Или тебя никто не зовёт — как всегда?
Чимин подхватил:
— Может, она просто ждёт, когда Юнги наконец поцелует её. У нас же теперь тут лагерная любовь.
— Только он теперь с нами, не с ней, — добавил Тэхён и взглянул прямо в лицо Соен.
Та молча встала.
Собиралась уйти.
Но Сери перегородила путь.
— Нет-нет, подруга, — прошипела она. — Мы тут решили: если ты ведёшь себя, как девочка, которая "заслужила внимание", то и обряд посвящения тоже пройдёшь.
Девочки начали окружать её.
Одна вытащила телефон.
Другая — пластиковую бутылку с водой.
— Давайте сделаем фотку для чатика!
— Ты, кстати, давно мылась? Может, помочь?
Холодная вода хлестнула ей в плечо.
Соен вздрогнула.
Пальцы задрожали.
— Прекрати... — выдохнула она.
Но голос был слишком тихим. Слишком слабым.
— А вот и слёзы? Ой, да не плачь, шлюшка. Ты ж уже привыкла.
И в эту секунду всё оборвалось.
Что-то внутри неё рвануло.
Не гнев.
Не страх.
Просто... перегрузка. Точка отказа.
Она вырвалась. Побежала.
Прямо через костёр, через стоящих ребят, через сосны.
Кто-то закричал. Кто-то засмеялся. Кто-то сказал:
— Она чокнутая.
Но она уже не слышала.
Лес глотал её шаги.
Тёмные деревья скрипели.
Воздух был сырой.
Куда?
Куда угодно.
Только подальше.
Колени дрожали.
Лёгкие жгло.
Щёки были мокрыми — от воды? Слёз? Неважно.
Она споткнулась.
Упала на землю.
Обняла себя руками.
Сжалась. Затихла.
И вдруг — всё вокруг стало глухо.
Только шёпот ветра.
И хруст шагов где-то... далеко.
Но никто её не звал.
Никто не бежал за ней.
Она была одна.
Совсем.
Она сидела на холодной земле, прижав колени к груди.
Дыхание сбивалось, грудь сжималась от слёз, которые больше не текли — просто застыли внутри.
Листья под пальцами были мокрыми. Ноги дрожали.
И никто не звал её.
Никто.
Кроме —
шагов.
Медленных. Тяжёлых. Точно знающих, куда идти.
Сердце застучало с новой силой.
Она не обернулась сразу.
— Соен, — голос. Знакомый. Глухой.
Она подняла голову.
Тэхён.
Стоял перед ней.
Дыхание горячее, как будто он бежал.
Глаза — горели.
— Ты... — выдохнула она. — Ты чего?..
— Замолчи, — резко. — Ты с ума сошла? Одна. В лесу. Ночью.
Он наклонился, схватил её за руку.
— Ты вся дрожишь, — прошептал, ближе. — Ты что, опять ждала, что он придёт?
Она вырвала руку.
— Не трогай меня.
— Ты опять бежишь к нему, — он скривился. — А он? Он просто играет в героя.
А я... — он шагнул ближе. — Я тебя держал.
Я тебя чувствовал.
Я видел, как ты дрожишь от моего голоса.
— Нет! — воскликнула она. — Я дрожала от страха, а не от...
Он схватил её за запястья.
Резко. Вскинул вверх.
Прижал к дереву.
— Ты уверена?
Она замерла.
Его тело нависло.
Лицо — слишком близко.
Дыхание било в щёку.
Руки — тёплые, крепкие, прижимали её к коре дерева.
Никуда не уйти.
— Почему ты вся такая живая, когда я рядом, а не он? — прошептал он. — Почему ты дрожишь, а не кричишь?
— Потому что... боюсь, — срывалось с губ.
Он скользнул ладонью вдоль её руки.
Потом — по шее.
Большой палец задержался под подбородком.
Поднял её лицо.
Глаза встретились.
И на секунду — тишина.
— Я тебя хотел, — сказал он. — Не вчера. Не сегодня. Всегда.
— Это не... — её голос был как трещина. — Это неправильно...
— Нет. Это ты не понимаешь.
Ты всегда была моей.
Даже когда не смотрела.
Он опустил лицо.
К её губам.
На полвздоха.
Она зажмурилась.
Тело замерло.
Его пальцы обвили её талию.
Скользнули под ткань.
Не спеша.
Не грубо.
Но с тем напряжением, от которого волна жара прокатилась по её телу.
Она пыталась дышать.
Но воздух был слишком плотным.
Он прижимался.
Сильнее.
Теплее.
— Скажи "нет", — прошептал он.
Но она не могла.
Губы дрожали.
Колени подгибались.
Стыд и жар перемешивались.
И в этот момент —
он остановился.
Резко.
Отступил на шаг.
Словно его отбросило от неё.
Он смотрел на неё.
Долго.
С дыханием, как у зверя, которого сдержали в последний момент.
— Беги, — сказал он.
— Пока я не передумал.
И ушёл.
А она осталась.
Стояла.
Сжалась.
Плакала.
И не знала, кого ненавидит больше — его... или себя