Я сделал это. И мне стало хуже
Она вошла в класс.
И не ушла.
Она увидела.
Села.
И просто... была.
Я думал, она убежит.
Я хотел, чтобы она убежала.
Но она осталась.
И это... выбило меня.
Изнутри.
Я сидел, делая вид, что ничего особенного.
Как всегда.
Шептал с Чимином.
Улыбался Сери.
Но внутри — что-то стучало.
Глухо. Не по плану.
Это должно было быть просто.
"Пошутить".
"Поставить на место".
"Наказать за взгляды, за Юнги, за то, что она — в его руках, а не в моих."
Хотя...
Я ведь никогда не хотел её себе.
Правда?
Тогда почему, когда я увидел, как он смотрит на неё...
Как она боится, но всё равно рядом с ним...
Почему внутри меня стало жечь?
Почему я не мог отпустить?
Когда Мина сказала мне, что он носил её на руках, что она спала у него, что у неё был его запах,
я хотел вырвать это всё из её тела.
Словами.
Пальцами.
Маркером.
Словом, которое прилипнет к ней, как клей:
шлюха.
И теперь — она носит его на себе, как шрам.
Но знаешь что?
Мне не стало легче.
Я смотрел на её спину.
И видел —
не страх.
А пустоту.
И мне стало страшно.
Я сделал это.
Я думал, буду чувствовать власть.
Но я чувствую...
что теперь она уже не сломается.
Она просто исчезнет.
А я...
я всё ещё здесь.
И это — хуже всего
Он ждал, пока перемена растянется.
Пока коридор опустеет.
Пока они не разойдутся.
Потом пошёл сам.
Без шума.
Без слов.
Тэхён стоял у умывальника.
Вода текла. Он мыл руки.
Как будто мог смыть что-то из себя.
Юнги вошёл.
Закрыл дверь.
Они встретились взглядами в зеркале.
— Скучал, Мин? — усмехнулся Тэхён. — Давно не разговаривали с тобой. С тех пор как ты... сбежал.
Юнги не улыбнулся.
Просто подошёл ближе.
Стал рядом. Не напротив.
— Оставь её.
Тэхён замер.
Скосил взгляд.
— Кого именно? У тебя слишком обширные вкусы, может, уточни?
— Ким Соен, — ровно. — Не трогай её. Больше.
Тишина.
Потом — лёгкий смешок.
— Слушай, Юнги... — он выключил воду, облокотился на раковину, — а ты с чего вдруг?
Ты же, вроде, не из тех, кто лезет.
Или она у тебя теперь... что?
Юнги смотрел в него. Спокойно. Без угроз.
— Она просто человек.
И ты её ломаешь.
— Люди ломаются. Это нормально, — пожал плечами Тэхён. — Мы же с тобой знаем, как работает система.
Юнги опустил голову.
Потом посмотрел снова.
— Это не система. Это ты.
Пауза.
Тэхён выдохнул.
Потом усмехнулся, уже без веселья.
— Хочешь, чтобы я отстал? Окей. Тогда есть условие.
Юнги молчал.
— Вернись к нам. В компанию.
Сядь рядом. Смотри, как мы смеёмся. Как живём.
Как будто ты снова один из нас.
Юнги прищурился.
— Ты скучаешь?
— Я скучаю по порядку, — сказал Тэхён жёстко. — Когда ты был в круге, мы все знали, кто есть кто.
Ты ушёл.
И теперь ты — угроза.
Ты защищаешь.
Ты делаешь меня слабым.
Юнги не ответил сразу.
Потом сказал:
— Я подумаю.
И ушёл.
Не быстро.
Не со спиной, полной силы.
А как человек, который снова должен вернуться в тень.
Чтобы оттуда — выбраться.
Он вернулся поздно.
Весь день звенел в голове.
Разговор с Тэхёном — словно гвозди под ногтями.
Он ненавидел себя за то, что вообще разговаривал.
Но больше всего — за то, что хотел согласиться.
Пока не открыл дверь на крышу.
Там было темно.
И тишина...
Но не пустая.
Наполненная ею.
Она спала.
Свернувшись, как маленькое животное, в уголке, прямо на пледе, в его куртке.
Слишком лёгко одета — он видел, как плечо обнажено.
Волосы — растрёпаны. Лицо — спокойное, но губы дрожали, как будто даже во сне ей было страшно.
Ты ждала меня.
И не дождалась.
Но осталась.
Он опустился рядом.
Смотрел.
Смотрел долго.
И вдруг понял:
если завтра она снова сядет за парту, исписанную тем словом — я не смогу молчать.
Если кто-то снова дотронется до неё, даже взглядом — я не смогу просто уйти.
Если она снова заплачет — я сгорю вместе с этим городом.
Он коснулся её руки. Осторожно.
Потом — снова взял на руки.
Она не проснулась.
Только тихо вздохнула.
Он снова нес её в комнату.
Только теперь — не ушёл сразу.
Он сел рядом.
На пол.
Прислонился спиной к её кровати.
Слушал, как она дышит.
Его рука легла на её одеяло.
Близко к пальцам. Не касаясь.
Я войду в их круг.
Я сяду с ними.
Я буду рядом.
Он закрыл глаза.
И впервые —
почувствовал страх не за себя.
А за неё
Он сидел на полу.
Прислонившись к её кровати.
Смотрел в потолок.
Дышал её дыханием.
Её пальцы лежали на краю одеяла.
Расслабленные. Мягкие.
Совсем рядом.
Если я сделаю это — я не смогу повернуть назад.
Он медленно, почти не дыша, сдвинул руку ближе.
Почти рядом. Почти соприкоснулись.
И вдруг —
она пошевелилась.
Пальцы — будто сами — нащупали его.
Сначала неуверенно.
Потом — крепче.
Она взяла его за руку.
Медленно. Тепло.
Как будто искала его даже во сне.
Как будто где-то глубоко — знала, что он рядом.
Юнги застыл.
Её ладонь была маленькой, тёплой, хрупкой.
Но её хватка — настоящей.
И он... не смог не ответить.
Сплёл пальцы с её.
Осторожно. Молча.
Как будто боялся разрушить что-то слишком чистое.
Твоё сердце дышит сквозь кожу.
Ты вся — открытая рана.
И я — преступник, если останусь здесь.
Он почувствовал, как дрожь прокатилась по телу.
Желание — не сексуальное.
А поглотить её боль, вырезать её страх.
Убить того, кто сделал с ней всё это.
Он сжал её руку чуть крепче.
И закрыл глаза.
Он был на грани.
И только её ровное дыхание удерживало его от того, чтобы не склониться ближе,
не провести губами по её лбу