Громче смеха - только тишина
Учительница вошла, перекрикивая гул:
— Так, класс, у нас сегодня пополнение. Прошу любить и жаловать — Мин Юнги. Надеюсь, вы будете вежливы и поможете ему освоиться.
На этих словах кто-то сзади громко фыркнул.
Конечно же, Тэхён.
Юнги не поднялся, не представился. Он просто остался сидеть — молча, ровно, как будто никто его не звал.
Весь класс уставился на него. Кто-то с интересом. Кто-то — с пренебрежением.
Учительница, слегка сбитая с толку, кивнула и пошла к доске.
— Ну... хорошо, — буркнула она. — Тогда начнём с повторения.
Соен украдкой взглянула в сторону Юнги.
Он сидел с прямой спиной, руки скрещены, взгляд устремлён куда-то в пустоту.
Ни одной эмоции на лице. Но... он не был просто отстранённым. Он выглядел как будто готов к атаке.
И она не могла оторвать глаз.
Он снова был рядом. Настоящий. Но такой... недосягаемый.
— Ну конечно, — шепнула Пак Сери с ухмылкой, — теперь у нас будет два психа в классе.
Чимин тихо усмехнулся. Тэхён не ответил, но повернул голову и посмотрел на Юнги с лёгким прищуром.
Будто оценивал. Изучал.
Хищник, встретивший незнакомца на своей территории.
Учебный день тянулся как вечность.
На одном из уроков Юнги не достал ни тетрадь, ни ручку. Просто сидел. Иногда стучал пальцами по столу — медленно, почти ритмично. Как будто у него в голове играла музыка, которую слышал только он.
Соен это заметила. И почему-то... ей стало спокойно.
Как будто его молчание заглушало весь остальной шум
Перемена.
Класс опустел, но не полностью. Несколько человек ушли, остальные болтались между партами, листали телефоны, смеялись.
Соен сидела одна, в углу, как всегда. Тетрадь перед ней была открыта, но глаза не читали.
Они снова были на нём.
На нем.
Юнги сидел у окна, как будто не принадлежал этому месту. Руки в карманах, взгляд — в никуда.
И всё же она чувствовала: он знал, что она рядом.
И, несмотря на страх, она встала.
Только одно слово. Просто сказать "привет". Хоть раз. Хоть кому-то.
Она подошла ближе. Сердце било в груди, как барабан.
— Эм... привет, — выдохнула она почти шёпотом.
Юнги чуть повернул голову. Его взгляд скользнул по ней, медленно, холодно. Безразлично.
И вдруг —
— Ты что, серьёзно? — голос, как пощёчина.
Соен вздрогнула.
Пак Сери стояла в дверях, ухмыляясь.
— Она реально решила заговорить с ним?
— Может, она подумала, что у них одинаковая карма — оба отбитые? — добавил Чимин, проходя мимо и ударяя её по плечу тетрадкой.
Соен попятилась. Щёки вспыхнули. Руки дрожали. Внутри — пустота.
Но на этом не закончилось.
— Эй, Соен, — сказал Тэхён, подходя ближе. Он уселся прямо на её парту, склонился к ней, слишком близко.
— Ты уверена, что ему не надо показать справку, что ты не заразна?
Смех. Смех вокруг. Громкий, режущий.
— Может, она просто хотела попросить его научить её, как быть таким же нулём, — снова Пак Сери, пританцовывая от удовольствия.
Чимин уже достал телефон и притворно начал снимать:
— Улыбнись, Соен. Для хроники самых жалких попыток завести друга.
Она пыталась уйти, но Тэхён поставил ногу прямо перед ней.
— А ты куда? Мы же только начали. Неужели уже стыдно?
Стыд.
Такой острый, будто кожа слезла с души.
Внутри она кричала, но рот молчал.
А он...
Он всё это видел.
Юнги сидел, не отрываясь, с тем же спокойным лицом. Как будто то, что происходило, не касалось его вовсе.
Но в его взгляде — на одно мгновение — вспыхнуло что-то.
Мгновение. И снова пустота.
Соен вырвалась, едва не упав, и выбежала из класса
Она бежала.
Просто бежала.
Куда — не важно.
Лишь бы подальше от этих голосов. От их смеха. От себя.
Открытая дверь. Пустой коридор. Хлоп — туалет.
Женский, дальний. Тот, где всегда тише всего.
Она захлопнула кабинку. Щёлк замка. Села на крышку унитаза, вжавшись в стену.
Руки дрожали. Колени болели от удара о кафель.
Она зажала рот ладонью, чтобы не закричать.
Глаза — сухие.
Слёзы — где-то глубоко, будто даже они больше не верят, что стоит плакать.
«Почему я? Почему всегда я?»
Она слышала, как кто-то зашёл, что-то пробормотал, вышел.
Но её будто не существовало.
Как и всегда.
Она медленно подняла взгляд на граффити на стене перед собой. Чьи-то бессмысленные каракули. И одна фраза:
"Жить — боль. Прятаться — привычка."
Соен почти улыбнулась. Почти.
Сколько раз она уже сидела вот так.
Сколько раз сжимала себя, чтобы не сойти с ума.
Сколько раз надеялась, что кто-то... увидит.
Но никто не видел. Никто не слышал.
Она была прозрачной.
До тех пор, пока не становилась целью.
И даже тогда — она была просто фоном для чужого удовольствия.
Она прикрыла глаза.
"Если бы я просто исчезла... хоть кто-то это заметил бы?"
...И вдруг перед ней снова вспыхнул тот взгляд.
Юнги.
Он не засмеялся. Не вмешался. Но он видел.
И это почему-то... ранило сильнее, чем все их слова