Глава 21. Освобождение
После стольких лет, проведённых без единого проблеска свободы, в их сердцах поселилось отчаяние.
Однажды Перуэр предложила убить бывшую Слугу и свергнуть её с трона. Но Клерви отказалась.
У Клерви было две причины для отказа: во-первых, бывшая Слуга была опытным Предвестником, достаточно могущественным, чтобы попытка убийства, скорее всего, провалилась бы. А вторая причина, ну, Клерви никогда о ней не говорила.
Но Перуэр поняла. Клерви не могла отрицать кровные узы, связывающие их; она не могла заставить себя поднять меч на собственную мать.
В ту ночь им исполнилось по шестнадцать.
— Я пыталась бороться за свободу, но потерпела неудачу, — сказала Клерви. — Может быть, моя мать родила меня только ради собственной выгоды. Ей нужна была дочь, чтобы вступить в Дом Очага и показать свою «справедливость» остальным. Вот почему она решила выносить и вырастить меня.
— Так что даже моё рождение не было моим собственным выбором. Я так долго боролась, но, оглядываясь назад, понимаю, что единственная настоящая свобода, которая у меня когда-либо была... — это смерть.
И в ту ночь Клерви выбрала смерть.
Наконец, жестокая борьба за титул «Короля» достигла своей финальной стадии. Последними выжившими детьми были Клерви и Перуэр.
После изнурительной битвы Клерви решила позволить Перуэр убить себя. Она встретила свою единственную возможную свободу, смерть, от руки Перуэр.
Перуэр стала «Королём», ребёнком, которого «Мать» сочла лучшим.
Но она не испытывала радости. Будучи бессердечной по своей природе, она была удивлена, почувствовав прилив эмоций, которые едва могла назвать. Волнение? Печаль? Ярость? Она не была уверена.
Чтобы избавиться от этого необъяснимого чувства, она сделала выбор, убила бывшую Слугу.
Всем своим навыкам она научилась у бывшей Слуги; её способностей ещё не хватало, чтобы убить её. Поэтому она усердно тренировалась, оттачивая свои навыки, пока однажды, возможно, в знак божественного одобрения её решимости, перед ней не появился Глаз Бога.
Благодаря упорству и обретенной силе она наконец нанесла своей «Матери» смертельный удар. Это дорого ей обошлось, но ей удалось убить бывшую Слугу, и ее бросили в тюрьму.
В конце концов, Крио Архонт Снежной отпустила ей грехи, даровала Глаз Порчи и титул «Слуга», а также позволила ей надеть мантию Предвестника и дала ей новое имя: Арлекино.
Итак, Арлекино отказалась от титула «Мать» и вместо этого стала «Отцом», возглавив Дом Очага.
Под её руководством больше не будет сражений, не будет кровопролития. Арлекино сделает всё возможное, чтобы стать достойным родителем.
В тот момент Арлекино всё ещё сидела на самой высокой точке Дома Очага.
Она не знала точно, почему решила взять на себя управление Домом и почему так сильно заботилась об этих детях. Может, она хотела исполнить мечту своей подруги? Или ей самой хотелось создать атмосферу, похожую на семейную?
Она не была уверена.
Шли годы, а она всё это время искала смысл семьи, стремясь построить настоящий дом.
Но в глубине души она понимала, что такой дом может существовать только в мечтах.
В конце концов, Дом Очага был частью Снежной. Пока он был окутан тайнами и соперничеством, Дом никогда не мог стать местом истинного счастья.
Глядя вниз на раскинувшееся внизу здание и двор, она подумала о своём огне, уникальном пламени. Для некоторых, как она утверждала, оно оставило после себя странный след.
Так было с Клерви, чьи воспоминания частично сгорели перед её смертью, оставив после себя нечто, обладающее независимым сознанием.
Из-за частичной потери памяти в этом осколке хранились воспоминания семи или восьмилетней Клерви, и она выглядела соответственно.
Остатки Клерви годами прятались в Доме Очага, привязанные к этому месту, запертые в собственном мире.
Она по-прежнему считала, что находится в старом Доме Очага, по-прежнему видела в нём неизбежную тюрьму и поэтому избегала солнечного света. Она даже приняла Арлекино за прежнюю Слугу и избегала её. Однако, как и прежде, она была доброй и часто помогала детям.
На крыше Арлекино вздохнула. На протяжении многих лет она бесчисленное количество раз пыталась освободить дух Клерви, но все попытки терпели неудачу.
Только что она просканировала территорию, но не нашла никаких следов Клерви.
— Возможно, теперь, когда Дом Очага закрыт, ты чувствуешь, что полиция наконец-то пришла, чтобы спасти тебя из логова преступников. Может быть, ты веришь, что правосудие наконец-то свершилось и ты теперь свободна? — прошептала она в ночь. — Если так… это было бы замечательно.
— Я пыталась построить дом, о котором ты мечтала, место свободы и счастья. Но, к сожалению, в Доме Очага слишком много тайн и интересов. Ему никогда не суждено было стать настоящим домом.
— Теперь, когда Дом расформирован, а воспоминания стёрты, эти дети больше не связаны с Фатуи. Они получили новые личности и стали свободными. Они получили право стремиться к счастью без оков.
— Если бы ты знала, это сделало бы тебя счастливой?
Она снова вздохнула, задумчиво глядя перед собой. — Кстати, мисс Фурина упомянула о подарке для меня перед моим отъездом из дворца. Интересно, что это может быть.
Арлекино замолчала. Ее жизнь была неразрывно связана с Домом Очага. Она вложила в этих детей так много себя.
Но теперь, когда Дом Очага распался, её единственные связи с миром были разорваны в одно мгновение.
Пламя роковой луны сожгло не только воспоминания детей, но и её последнюю связь с этим миром.
С этого момента она будет одна. После напряжённого дня она вернётся в пустоту, её никто не будет ждать дома.
Глядя на пустой двор, она чувствовала глубокую пустоту в своём сердце.
Арлекино прислонилась к стене и тяжело вздохнула.
Она подняла голову и посмотрела на полную луну, как когда-то смотрела на неё вместе с Клерви.
И все же сейчас, когда она смотрела вверх, ее фигура казалась одинокой.
Она не знала, как долго простояла там, погрузившись в одиночество, пока вдруг не услышала голос позади себя.
— Давненько не виделись, Перуэр!
Перуэр её старое имя. И только один человек когда-либо называл её Перуэр, её давно ушедшая подруга Клерви.
Она изумленно обернулась.
Позади нее плыла прекрасная Океанида.
***
— Я не держу зла на Лини или Линетт. Они хорошие дети, — сказала Фелина, сидя в своём кабинете во дворце Мермония и спокойно обращаясь к Слуге.
— Я также восхищаюсь вами, мисс Арлекино. Если бы мы могли оставить в стороне наши разногласия, думаю, мы могли бы стать хорошими друзьями. Но, к сожалению, такие разногласия, как у нас, часто определяются с самого рождения, и от них нелегко избавиться. Из-за этого нам суждено стоять по разные стороны баррикад.
Фелина улыбнулась, встретившись взглядом с Арлекино.
— Тем не менее, помимо этих ролей, я хотела бы предложить вам подарок личного характера — особенный, просто в качестве жеста уважения после нашей встречи.
— Подарок?
— Да. Если мы случайно встретимся снова, возможно, вы сами всё увидите.
— Понятно, — Арлекино тихо усмехнулась. — Тогда я заранее вас благодарю, мисс Фурина.
Этот разговор состоялся сразу после того, как Арлекино извинилась перед Фуриной. Она решила, что этот «подарок» был просто вежливым жестом, и не придала ему особого значения.
До этого момента.
Услышав своё имя, Перуэр, она наконец поняла, что обещанный Фуриной подарок был буквальной «встречей».
Она обернулась и увидела не знакомое лицо своей давней подруги, а прекрасную мерцающую океаниду.
Там, на крыше, они долго молча смотрели друг на друга.
Воссоединившись со старой подругой, Арлекино лишь на мгновение позволила себе удивиться, а затем быстро взяла себя в руки. Это была не холодность, а просто её характер.
— Давненько мы не виделись, Клерви.
Она слабо улыбнулась.
— Хм! Ну, я думала, ты будешь немного более взволнована, может, даже обрадуешься мне, — ответила дух, и в её голосе послышалось лёгкое раздражение, прежде чем она тихо рассмеялась.
— Неважно. В конце концов, ты всегда была такой.
Дух подплыл к Арлекино и вместе с ней молча посмотрел на луну.
Когда старые друзья воссоединились, в их сердцах поднялось бесчисленное множество слов, которые они хотели сказать. Но, возможно, им было так много что сказать, что на мгновение они обе не знали, с чего начать.
— Возможно, мы впервые смотрим на луну вместе, не в комнате, не так ли?
Через некоторое время Клерви нарушила молчание.
— Да, в первый раз.
— Я никогда не думала, что у нас будет возможность встретиться снова.
— Когда мы вместе смотрели на луну, мы были просто девочками примерно одного роста. Теперь, когда мы снова встретились, мы так сильно изменились. Но всё равно я очень рада тебя видеть.
— А ты? — Клерви пристально посмотрела на Арлекино. — Ты рада меня видеть?
— Если ты называешь себя моей подругой, то уже должна знать, что я чувствую.
— Это не то же самое. Я хочу услышать это от тебя!
Хотя по лицу Клерви, когда она стала океанидой, было трудно что-то понять, Арлекино всё равно слышала игривую настойчивость в её голосе.
Она усмехнулась и кивнула. — Да, я очень счастлива.
— Хе-хе! — в голосе Клерви слышалась улыбка, когда она услышала ответ Арлекино.
— Итак, как ты стала такой? — спросила Арлекино. — Я всегда думала, что ты была просто осколком, сохранившимся в Доме Очага, но у той версии тебя были воспоминания только о том, как тебе было лет семь или восемь.
— Но то, как ты говоришь сейчас, — менее невинно, чем тогда, и в твоём тоне есть нотка задумчивости. Кажется, ты настоящая Клерви, а не просто ее часть.
— Хе-хе, это всё благодаря леди Фурине.
— Разве ты не помнишь? У меня кровь фонтейца, и я умерла в Фонтейне.
Клерви продолжала объяснять.
В Мондштадте говорят, что, когда житель Мондштадта умирает в стране ветров, ветер Барбатоса направляет его душу домой, позволяя ему упокоиться с миром.
У людей Фонтейна, будучи неполноценными людьми, есть свой собственный цикл реинкарнации.
Поскольку жители Фонтейна изначально были океанидами, когда пара в Фонтейне хочет завести ребёнка, они совершают паломничество к фонтану Люсин у оперного театра.
Фонтан Люсин - это место, где сходятся все воды Фонтейна. Здесь, если океанида услышит их желание, она может стать их ребёнком.
А когда фонтеец умирает, его сознание возвращается в воду, превращаясь обратно в океанида. Если он хочет снова стать человеком, он находит подходящую пару и перевоплощается в их ребёнка.
Много лет назад Клерви погибла от рук Перуэр. Поскольку в ней текла кровь фонтейца, её сознание вернулось в воды Фонтейна.
Хотя её физическая оболочка давно погибла, её сознание задержалось в водах, ожидая подходящего момента для перевоплощения.
Несколько дней назад, когда жандармы обыскивали Дом Очага, они наткнулись на фрагмент сознания Клерви.
Столкнувшись с таким уникальным явлением, они не знали, что делать, и в конце концов сообщили о её существовании Фурине.
Фелина обладала силой создания чистой воды, но из-за огромного населения Фонтейна в водах было бесчисленное множество душ. Найти дух Клерви среди всех этих разрозненных сознаний было так же трудно, как найти одного человека в мире.
Узнав о фрагменте Клерви, Фелина сразу же отправилась в Дом Очага.
Теоретически этот фрагмент был похож на истинное сознание Клерви, и, используя его в качестве ориентира, Фелина успешно определила местонахождение истинного сознания Клерви в текущих водах.
Получив согласие Клерви, Фелина использовала силу создания чистой воды, чтобы заключить дух Клерви в чистую воду, дав ей новое тело и позволив ей вернуться в мир в качестве океаниды.
— Понятно.
— Тогда я снова в долгу перед ней, — ответила Арлекино. Когда она впервые увидела Фурину, то подумала, что та просто наивная девушка.
Затем, по мере развития событий, Фурина показалась ей проницательной, расчётливой и, возможно, даже немного лицемерной, той, кто плел интриги в своих интересах, как и Арлекино.
Когда Фурина потребовала извинений, Арлекино заметила в её поведении нотку ребячества.
И теперь, воссоединившись с Клерви, она стала свидетельницей божьего сострадания.
Наивная, проницательная, но исполненная божественной доброты.
Каждая из этих черт в совокупности сформировала в сознании Арлекино полноценного Гидро Архонта.
В конце концов Арлекино убедилась, что о детях Дома Очага будут хорошо заботиться. Архонт Фонтейна, которая присматривала за ними, была не только добросердечной, но и достаточно сильной, чтобы защитить их.
— Что стало с тем осколком в Доме Очага? — спросила Арлекино.
— С ней?
— Когда я вернулась, я пошла к ней. Я сказала ей, что я, это она, взрослая, и что я наконец обрела свободу. Я сказала ей, что ей больше не нужно оставаться в ловушке прошлого.
— Когда она узнала, что уже умерла и что её будущая версия теперь свободна с помощью леди Фурины, она была вне себя от радости.
— В тот самый день она вышла на солнечный свет и обрела свободу.