Глава 6. Оказание Давления
— Президент Марсель, вы, кажется, немного нервничаете.
Шеврез окинула Марселя пристальным взглядом, и его сердце забилось быстрее.
Но Марселю удалось сохранить спокойствие и выдавить из себя улыбку. — Вы шутите, капитан Шеврез. Любой бы занервничал, если бы к нему пришёл кто-то из особого патруля по охране и наблюдению.
— Неужели?
Шеврез ничего не сказала и ушла без лишних слов.
Вернувшись в свою комнату, Марсель глубоко вздохнул и наконец заметил, что его одежда промокла от холодного пота.
Он думал, что избежал подозрений, но взгляд Шеврез перед уходом вновь пробудил в нём тревогу.
Одним только взглядом она заставила его сердце учащенно биться.
Он не мог не задаться вопросом, не выдал ли он себя.
Неужели она уже раскрыла что-то компрометирующее?
Неужели она обнаружила улики и просто проверяла его?
Мысли Марселя закружились в вихре сомнений, и он понял, что не сможет уснуть этой ночью.
С другой стороны, Шеврез, которая только что покинула торговую ассоциацию, слегка нахмурилась.
Она чувствовала, что с Марселем определенно что-то не так.
Однако, не обладая широкими знаниями Фелины, она понимала лишь то, что Марсель вызывал большие подозрения, но улик было недостаточно, чтобы доказать, что он был организатором нападения на Архонта.
Не было никаких конкретных доказательств, связывающих Марселя с покушением на убийство; её подозрения основывались исключительно на догадках.
При таком скудном наборе улик Палата Ордали не смогла бы осудить Марселя.
На самом деле она даже беспокоилась, что решение Фелины отправить её на проверку к Марселю на этом этапе может не дать никаких важных улик и даже преждевременно насторожить его.
Тем не менее, вспомнив расчётливый блеск в глазах Фелины, когда она была погружена в раздумья, Шеврез решила, что её план, должно быть, сложнее, чем кажется.
Пока что ей нужно было просто выполнять приказы и ждать, когда Фелина раскроет свои истинные намерения.
Прошел еще один день.
Шеврез снова посетила Братство Кабриера под предлогом оказания помощи в расследовании и разыскала Марселя.
На этот раз она задала ему один-единственный вопрос:
— Мистер Марсель, вы известный торговец. Не могли бы вы рассказать мне, знаете ли вы что-нибудь о группе, продающей Синт?
Прошел еще один день.
В тот день Шеврез вернулась, чтобы задать Марселю ещё один вопрос:
— Мистер Марсель, мы расследуем недавнюю серию исчезновений молодых девушек. Не могли бы вы рассказать мне, знаете ли вы что-нибудь об этом?
Прошел еще один день.
На третий день Шеврез появилась снова.
Но на этот раз она была не одна. Её сопровождала не кто иная, как сильнейший дуэлянт Фонтейна, Клоринда.
И снова Шеврез задала Марселю только один вопрос:
— Мистер Марсель, мы расследуем старое дело. Вы слышали фамилию Вашер?
При упоминании имени Вашер рука Клоринды легла на рукоять меча, и в ней вспыхнула непреодолимая жажда крови, направленная на Марселя.
В этот момент лицо Марселя стало смертельно бледным.
Он застыл на целых две секунды, прежде чем взять себя в руки, заставить себя сохранять спокойствие и выдавить натянутую улыбку.
— Прошу прощения, но я никогда не слышал этого имени.
— Вот как? Спасибо за сотрудничество, — ответила Шеврез, кивнув, но не сводя с него пристального взгляда.
— Президент Марсель, когда я упомянула имя Вашер, вы замешкались на две секунды. Вы уверены, что не знаете этого человека?
— Недоразумение, полное недоразумение! — Марсель протестующе взмахнул руками. — Я был напуган мисс Клориндой. Она самая искусная дуэлянтка в Фонтейне, и, конечно, любой бы немного испугался, увидев, как она тянется за мечом. Я был только напуган мисс Клориндой.
— А, понятно. Прошу прощения, что напугала вас, — бесстрастно ответила Клоринда, стоя в стороне.
С этими словами Шеврез и Клоринда повернулись, чтобы уйти. Но Марсель окликнул их, когда они подошли к двери.
— Пожалуйста, подождите минутку. Капитан Шеврёз, могу я спросить, почему вы допрашиваете меня каждый день? Вы подозреваете меня в каком-то преступлении?
Шеврез сделала паузу, ничего не выражая на лице, и снова повернулся к Марселю. — Вы слишком много думаете, президент Марсель. Это обычное расследование. Не только вас, многих жителей этого района допрашивали сотрудники службы безопасности и наблюдения за последние несколько дней.
С этими словами Шеврез и Клоринда ушли, оставив Марселя в одиночестве и в состоянии ужаса.
В своем кабинете Марсель попытался успокоиться за чашкой чая.
Но когда он взял чашку в руки, его руки начали бесконтрольно дрожать, и он пролил половину чая, прежде чем успел поднести чашку к губам.
Почему он так нервничал?
Потому что тот, кто организовал покушение на Архонта, кто торговал синтом и был виновником череды исчезновений молодых девушек, всё это был он!
Безжалостный преступник, скрывавший свои деяния в течение двадцати лет, внезапно столкнулся с капитаном особого патруля по охране и наблюдению.
В первый день она спросила его, знает ли он о покушении на Архонта.
На второй день она спросила его о сети распространения синта.
А на третий день она спросила его о череде исчезновений молодых девушек.
Представьте, что вы Марсель, что бы вы чувствовали? Вы бы испугались?
С каждым визитом Шеврез оказывала на него всё большее давление, каждый вопрос всё больше приближал её к правде, каждый становился всё более целенаправленным, каждый становился всё более весомым.
Хотя на первый взгляд всё было просто, каждый вопрос, каждый взгляд и даже каждое движение были продуманы так, чтобы довести нервы Марселя до предела.
Если использовать метафору, Марсель стоял на краю обрыва, и с каждым визитом вопросы Шеврез подталкивали его всё ближе к пропасти.
Когда она наконец упомянула имя «Вашер», это означало, что Марсель уже был на грани.
Вашер, старое имя Марселя.
Когда он решил похищать молодых девушек для проведения экспериментов на людях, он отказался от имени Вашер.
Он был так уверен, что стер все следы этого имени.
Даже в официальных записях Фонтейна не было упоминаний о Вашере.
Но то, что Шеврез упомянула это имя, означало, что она тщательно его изучила и нашла улики, указывающие на его преступления.
Её неоднократные визиты за последние несколько дней были призваны оказать давление, оценить его реакцию.
Марсель не сомневался, что действия Шеврез в эти дни были санкционированы леди Фуриной.
И когда преступник, скрывавшийся годами, наконец загнан в угол и балансирует на грани разоблачения, его наиболее вероятная реакция, убить и заставить замолчать тех, кто угрожает его секретам.
Каждый наводящий вопрос оказывал еще большее давление, чем предыдущий.
Особенно когда Шеврез произнесла имя Вашер, а Клоринда сделала движение, словно собиралась обнажить меч.
Марсель был бизнесменом, наркобароном и безумцем, который убил двадцать четыре молодых девушки ради своих экспериментов над людьми.
Отнимая жизни, он слишком хорошо знал, что такое намерение убить.
В этот момент он почувствовал исходящее от Клоринды чистое ледяное намерение. В тот момент, когда он стал её целью, ему показалось, что он погрузился в ледяную бездну, и каждый сантиметр его кожи задрожал от холода.
В тот момент он по-настоящему почувствовал, как над ним нависла тень смерти.
Желание убить, совпавшее по времени с упоминанием о Вашере, обрушилось на него, как приливная волна, почти сокрушив его расшатанные нервы.
Он уже несколько дней не спал спокойно, а эта короткая, но серьёзная угроза в сочетании с именем Вашер почти сломила его.
— Широкое расследование, не направленное исключительно против меня?
Марсель ухмыльнулся. Он прекрасно знал, что особый патруль по охране и наблюдению не допрашивал больше никого в этом районе.
За последние несколько дней Шеврез приходила только для того, чтобы увидеть его.
Но что он мог сказать? Противостоять ей и рисковать совершить ошибку? Это только подтолкнуло бы её к дальнейшим действиям.
Он догадался, что Фурина, должно быть, уже знала, что он был вдохновителем. Всё это, их неоднократные визиты, было просто способом оказать на него непрекращающееся давление.
Хотя он не мог понять, как Фурина его нашла и как ей удалось так много о нём узнать, он начал осознавать, насколько страшно переходить дорогу Архонту.
Даже не пошевелив и пальцем, Архонт мог оказывать бесконечное давление, подвергая такого преступника, как он, ментальным мучениям, которые лишали его покоя.
Будь он наркобароном, известным торговцем или безжалостным убийцей, Архонт мог придумать бесчисленное множество способов мучить его, оставляя без сна и покоя.
Глядя в окно, Марсель заметил несколько фигур, слоняющихся вокруг здания ассоциации. Их поведение было настолько подозрительным, что ему не составило труда их заметить.
Он догадался, что они были там, чтобы следить за ним, члены особого патруля по охране и наблюдению, посланные на дежурство.
Почему они были такими беспечными, такими заметными? Потому что они хотели, чтобы он знал, что за ним наблюдают. Это было частью давления.
Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Марсель наконец взял себя в руки, и его лицо исказилось в мрачной и зловещей гримасе.
Фелина загнала его на край обрыва.
Столкнувшись с угрозой смерти, у него было два выхода:
Первый: сдаться и позволить Архонту самому столкнуть его с обрыва.
Второй вариант: не отступать, а вместо этого броситься вперёд, отчаянно цепляясь за шанс выжить.
Будучи закоренелым преступником, он выбрал второй вариант: последнюю отчаянную контратаку.
Фонтейн был страной закона и справедливости, и даже Архонту требовались веские доказательства, чтобы вынести приговор.
Ему нужно было свергнуть Фурину с пьедестала, прежде чем она соберёт доказательства для вынесения приговора.
Эта идея казалась безумной, безнадежной последней борьбой, но он был уверен в себе.
У него были важные доказательства того, что Фурина на самом деле не была Гидро Архонтом.
На следующий день...
На улицах Фонтейна
— Эм... Фелина, ты уверена, что этот наряд не... немного неуместен?
Фурина опустила взгляд на свое платье.
Сегодня на ней было жёлтое платье на бретельках, которое она купила несколькими днями ранее. Подол платья едва доходил до бёдер, открывая колени и икры.
На ней были маленькие белые чулки и коричневые кожаные туфли, а на голове очаровательная соломенная шляпка, украшенная красной лентой.
Она была похожа на девочку из сказок, свежую, энергичную и полную юношеского очарования.
— Хм? Почему это неуместно? Фурина, ты великолепна! Оно идеально тебе подходит, и разве ты не считаешь это платье красивым?
— Оно милое...
Фурина заёрзала. — Но это кажется слишком простым… недостаточно изысканным или достойным, не совсем подходящим для одежды Архонта.
Чувствуя на себе взгляды окружающих, Фурина была напугана, как кролик, и явно чувствовала себя неловко под их пристальным вниманием.
Ей нравился её наряд, но она беспокоилась, что он не соответствует образу Архонта, и боялась, что люди могут усомниться в её божественной сущности.
Видя ее беспокойство, Фелина тихо усмехнулась.
— Ты слишком много думаешь.
— Давай, позволь мне взять всё в свои руки, а ты просто внимательно наблюдай! — С этими словами Фелина взяла управление в свои руки.
Не обращая внимания на взгляды окружающих, она смело подошла к пожилой женщине, которая смотрела в её сторону.
— Доброе утро, мой дорогой гражданин!
Поскольку они были в одном теле, голос Фелины звучал так же, как у Фурины.
Её голос был приятным и энергичным, и она тепло улыбнулась пожилой женщине.
— О! Леди Фурина! — просияла старушка, вне себя от радости. — Не могу поверить, что леди Фурина лично меня поприветствовала. Должно быть, сегодня мой счастливый день!
Фелина улыбнулась в ответ. — Пусть сегодняшний день принесёт тебе счастье.
— Дорогая, я заметила, что ты смотрела в мою сторону. Скажи, как ты думаешь, мне идёт это новое платье?
Пожилая женщина моргнула, удивлённая неожиданным вопросом, а затем добродушно усмехнулась.
— Ха-ха, леди Фурина, вы от природы прекрасны. Вы бы прекрасно смотрелись в чём угодно.
— Обычно вы носите очень элегантную, официальную одежду, которая придаёт вам возвышенный и достойный вид. Но сегодня это ощущение исчезло.
— Сегодня вы кажетесь доступной. В этом наряде вы похожи на вечернее солнце, мягко освещающее спокойное озеро, красивая и нежная. Оно идеально вам подходит, подчёркивая вашу красоту и молодость.
— Я уверена, что жители Фонтейна почувствуют себя лучше, увидев вас в таком наряде!
— Леди Фурина действительно заслуживает того, чтобы её называли Архонтом. Когда я впервые увидела вас, мне было всего пять лет, но вы всё так же молоды и сияете, как и прежде, а я превратилась в эту старую седую женщину.
Поскольку Фурина была любимый Архонтом и знаменитостью Фонтейна, встреча с ней была редкой возможностью, и говорили, что на приём к ней записывались за несколько лет вперёд.
Поэтому пожилая женщина была в восторге от возможности поболтать с Фелиной и продолжала вести с ней разговор ещё довольно долго.