30 глава. Финал
После оглушительного рева разбившегося о скалы Демона, все вокруг утонуло в густой звенящей дымке. Долгие невыносимо болезненные часы мучительной ночи тянулись бесконечно. Казалось, долгожданный рассвет не наступит вовсе.
Гермиона успела увидеть, как наконец появившиеся авроры с подкреплением из министерства начали зачищать территорию от остаточной магии. То тут, то там вспыхивали заклинания.
Звон в ушах стоял такой, что она не слышала ничего вокруг. Рты смазанных лиц беззвучно открывались, фигуры на заднем фоне двигались так быстро, что края их размывались, стоило моргнуть.
Гермиона не осознала, как она оказалась в замке. Мадам Помфри отдавала поручения, вокруг нее кружили две молодые целительницы, наносили зелья, давали что-то выпить.
Осознание того, что все закончилось пришло тогда, когда двери больничного крыла закрылись за ее спиной, а на голову рухнула тишина ночного Хогвартса.
Странное чувство беспомощности и никчемности скребло ребра изнутри. Недостаточно растерзана, чтобы умереть, но достаточно, чтобы не хотеть жить. Гермиона с трудом волочила ноги по пустым коридорам, сжирая себя изнутри за недостаточное все. Недостаточную скорость, сообразительность, ловкость. В голове проносились тысячи запоздалых вариантов, при которых все прошло бы иначе.
Рон и Гарри не были бы одной ногой в могиле, еле держащийся в сознании Малфой не блевал бы чёрной вязкой слизью от темной магии, периодически падая сознанием во мрак. Да и Блейз, возможно, был бы жив.
От последнего внутри все сжималось. Перед глазами все еще отчетливо светилось огненное крылатое существо. И каждый раз, когда оно насаживалось на скалы, словно кусок мяса на нож, и острые пики прорезались наружу из разорванного живота, внутри Гермионы все леденело. Эти скалы отчетливо ощущались под ее собственными ребрами.
Ноги сами вели ее по холодным коридорам. Провели через библиотеку, рядом с которой Блейз впервые спросил ее об Ифритах. Проходя через скамью, на которой они сидели, Гермиона почувствовав, как пальцы загорелись огнём, отчетливо напоминания жар чужого языка. Перед глазами промелькнул узкий коридор рядом с лестницей, где они чуть не столкнулись губами, и только появившийся Снейп прервал это безумие.
Измученное бесконечной тьмой тело словно в трансе бродило, собирая по крупицам остатки чужой энергии. Гермиона не заметила, как оказалась в странном тупиковом коридоре, ведущем в никуда. Внутри она чувствовала, надо идти вперёд, но перед лицом была старая каменная кладка без намёка на проход.
Ощущая внутри ускорившееся сердце, Гермиона провела ладонью по шершавым холодным камням. Они в ответ вдруг зашевелились. Резвая трещина образовала контур двери, и та вдруг отворилась.
— Салазар, что ты тут делаешь? — воскликнул появившийся в проходе Драко.
Он увидел перед собой совершенно потерянный размазанный взгляд. Гермиона, не моргая, покачивалась из стороны в сторону. Покрытая грязью и кровью, с виднеющимися на груди, хоть уже и размазанными, кровавыми рунами. Он, несколько раз безрезультатно щелкнув перед ее носом, встряхнул ее за плечи.
— Малфой? — несколько раз моргнув, Гермиона изогнула бровь.
Драко хотел много что сказать. Что ему сейчас не до ее нотаций, что его сейчас размажет об стену приехавший отец, к которому он шел, что лучше бы ей исчезнуть и не появляться в подземельях. Но слова вязли на языке, не срываясь с него. Все мысли уложились вы в простое «съебись с дороги», но даже на это сил у Драко не было.
Все еще замыленный черной магией взгляд вдруг упал на ее тонкую шею. Подвеска с маленькими деревянными бусинами блеснула в свете факела.
Драко замешкался. На его лице отразилась внутренняя борьба, мучительные попытки связать расползающиеся в сторону вдруг появившиеся догадки.
Почти вскрикнув от неожиданности, он, обведя быстрым взглядом пустой
коридор, схватил Гермиону за руку и дернул в общежитие. Игнорируя её возгласы и попытки вырваться, он протащил ее по темной ночной гостиной в их с Блейзом комнату.
— Издеваешься?! — наконец выдернув руку из крепкой хватки, воскликнула Гермиона. — Ты что делаешь?
— Что это за херня на твоей шее?!
Драко в секунду оказался рядом и одним рывком сорвал цепь. На изумрудный ковёр с глухим стуком, словно град, посыпались деревянные бусы.
— Ты что натворил?! — закричала Гермиона. — Теперь не меньше часа обратно это нанизывать, у меня даже инструмента с собой нет...
— Откуда это у тебя?!
Драко разжал кулак. На ладони остались несколько бусин. Знакомые до боли узоры, столько лет мелькавшие перед его глазами.
— Сама сделала. Ещё в детстве увлекалась, создавала сама древесину... — растерянно произнесла Гермиона. — Причём здесь вообще это?!
— Блять! — очередной пинок прилетел в комод. — Сука!
Драко, не видя и не слыша ничего, дернул ящик, выхватил из него шкатулку и одним движением высыпал на стол целых ворох украшений. Через мгновение он выудил деревянный браслет и, очистив его от налипшего серебра, насильно всунул его в руку Гермионы.
Извращенная надежда вспыхнула в измученной душе. Драко замер с ужасом и предвкушением уставившись ей в лицо.
— Что это? — без энтузиазма спросила Гермиона.
— Узнаешь?
Драко застыл, даже не дышал в ожидании ответа, но Гермиона явно не собиралась ему помогать.
— Грейнджер, соображай, чтоб тебя! Второй курс, мелкий Уизли делает Блейзу браслет. Это было... это были твои бусины? Твоя древесина?
— Это было семь лет назад, ты с ума сошёл?! — воскликнула Гермиона, пытаясь отпихнуть надвигающегося Драко. — Я откуда знаю, я вообще!..
Но стоило взгляду зацепиться за тонкий, еле заметный узор на древесине, в сознании вспыхнули воспоминания, которые, минуя все попытки от них отмахнуться, вырвались на поверхность.
— Да, из моих, — тихо ответила Гермиона, не поднимая глаз. — Я ему помогла тогда...
— Да вы блять издеваетесь! — выстонал Драко в сложенные ладони.
— Да что не так с этим браслетом?!
Драко закружил по комнате, яростно размахивая руками.
— Два пубертатных идиота! Вы были рядом друг с другом столько раз! Да вы почти потрахались в коридоре у всех на виду! Как вы могли это перепутать с возбуждением?!
Бессвязное бормотание прерывалось истерическим смехом и яростными возгласами. Драко стремительно терял связь с реальностью, не справляясь с осознанием собственной глупой ошибки и упущенного времени.
Гермиона непонимающе посмотрела на бьющегося из стороны в сторону тело.
— В тебе половина его души, идиотка! Ты и есть блядский мост! — выпалил он, будто это бы в секунду все объяснило, и дальше затараторил, продолжая обсуждение сам с собой. — Как мне его найти?! Авроры прочесали окрестности, каждую расщелину...
Его серые, сейчас почти белые глаза, зрачки которых бегали в разные стороны, придавали ему вид сумасшедшего, а взъерошенные волосы, за которые он постоянно хватался, завершали удручающую композицию.
Вдруг Драко замер.
— Я его не найду. Но ты найдёшь, — он, не смотря на Гермиону, швырнул ей первое попавшееся пальто. — Собирайся.
— С чего ты взял, что я куда-то пойду? Ты не видишь, в каком я состоянии? — Гермиона бросила пальто на пол. — Я ради твоего ебучего наркомана не собираюсь даже пальцем шевелить.
— А теперь подумай, почему ты в таком состоянии, Грейнджер, — Драко трясся от подскочившего адреналина. — Вы с ним связаны, в тебя же не попало ни одно заклятие. Гарри защищал тебя от них своим телом!
Драко замер, обжегшись о собственные слова. Имя слетело с губ неожиданно, так же неожиданно резанув под ребрами невыносимым чувством вины. Это не осталось незамеченным Гермионой.
— Блять, отъебись со своими взглядами! — Драко махнул рукой. — Теперь он лежит в госпитале и не дышит, а все из-за того, что я такой слепой идиот!
Холодное молчание подземелий на долгие минуты повисло в комнате.
— Я не собираюсь никуда идти, Малфой, — Гермиона подошла к двери. — Ты выглядишь явно поехавшим! Но даже если это все правда, раз он умер, кусок его гнилой души отправится за ним в ад и избавит мое тело от ненужных страданий.
Гермиона изобразила подобие реверанса и взялась за ручку двери.
— Что ты сейчас сказала?!
Драко рванул вперед, вбивая Гермиону спиной в стену. Его глаза сверкнули опасным блеском, рука потянулась к палочке.
— Ох, аккуратнее, Малфой, — оскалилась Гермиона. — От таких взглядов у меня на лбу уже шрам прорезался, знаешь, в виде молнии!..
Драко замер. Внутри что-то оборвалось, отзываясь тянущей пустотой в позвоночнике. Он с диким взглядом склонился ближе, всматриваясь в рваную радужку карих глаз.
— С ума сойти, — выдохнул он. — Блейз и вправду внутри тебя.
— Насчет его не уверена, но еще дюйм, и ты там точно окажешься, — не узнавая собственный голос, съязвила Гермиона. — Отойди от меня!
— Хватит! — перехватывая ее руки, рявкнул Драко. — Ты что, не слышишь себя?! Ты можешь его спасти, и ты спасешь его.
Драко распахнутыми глазами жадно ловил каждый вдох. Отчаянно цеплялся за еле ощутимые ниточки, которые тут же обрывались, стоило ему ухватиться. Блейз у него в руках, он держит его за горло.
— Убери руки, Малфой, — не моргнув, процедила Гермиона. — Ты ничего мне не сделаешь, иначе твой обожаемый дружок точно не вернётся.
— Если ты не пойдёшь со мной, — холодным и бессердечным голосом сказал Драко, приблизившись почти вплотную. — Я самолично вырву из тебя его половину и запихаю в его мертвую глотку так глубоко, что он даже при желании не сможет тебя выблевать.
Ручка двери щелкнула, и полотно отворилось. Гермиона протяжно вздохнула, подняв глаза к потолку. В проеме показался Снейп. Драко так и замер, держа ее шею.
— Я чему-то помешал? — медленно, растягивая каждый слог, спросил профессор.
Драко проследил за взглядом Снейпа. Тот скользнул по его руке, держащим горло Гермионы, к ее открытой груди, виднеющейся из-под разорванной им же рубашки.
— Что?! Салазар, нет!
Драко отпрыгнул на несколько шагов, попутно обтирая об себя ладони. Гермиона устало потерла переносицу.
— Ваша популярность у противоположного пола поражает, мисс Грейнджер, — с прищуром сказал Снейп, скрещивая руки на груди.
— Не смею в этом сомневаться, — с новой, не знакомой Драко, интонацией, тут же ответила Гермиона. — Учитывая ваши постоянные появления.
Драко начал чувствовать, как его лицо стремительно искажается в ужасе, а уши сворачиваются в трубочки.
— Мистер Малфой, — Снейп наконец повернулся к нему. — Ваш отец прибудет совсем скоро с представителями министерства. Вас поставили первым в списке на дачу показаний.
— Понял, — сухо ответил Драко.
Снейп перехватил его напряженный взгляд, направленный на еле стоящую на ногах Гермиону, и вздохнул, заранее сожалея о том, что собирался сказать.
— Если есть что-то, что вы оба хотели бы мне сообщить, сейчас самое время.
Драко сам не понял, как это произошло. Стоило ему моргнуть, и вот они все втроем в кабинете Снейпа. Его собственный рот выдает все как на духу в подробностях про Блейза, про проклятье, про Ифрита, про тёмную магию.
Ему это нужно было. Еще очень давно. Он слишком устал разгребать все в одиночестве.
Чем больше он говорил, жестикулируя дрожащими руками, тем темнее становился взгляд Снейпа. Когда он закончил, глаза профессора будто вовсе покрылись тьмой, а губа подергивалась в нервном напряжении.
— Ну, допустим, — немногословно заключил профессор Снейп, выслушав скомканные объяснения, и потёр разболевшиеся виски. — А мисс Грейнджер тут при чем?
— Ну она, собственно, мост...
Снейп протяжно выдохнул в ладони. Драко был уверен, что услышал в этом выдохе стон боли и разочарования. Опустив руки чуть ниже, Снейп обвел медленным изучающим взглядом сначала Драко, затем Гермиону. И, к сожалению, не получив сообщений о том, что это все идиотский розыгрыш, откинулся на спинку кресла и запрокинул голову. Долгие минуты он скрупулезно изучал потолок собственного кабинета.
— Нужно ли говорить, что вы не можете рассказать эту версию министерству? — сказал вернувшийся в вертикальное положение после бесконечности раздумий Снейп.
Драко безмолвно покачал головой.
— Носить в себе чужую душу, даже часть, опасно, — хмуро начал Снейп, устанавливая свечу в подсвечник. — Но и избавление от нее сродни самоубийству.
— Звучит, как какой-то бред.
Гермиона не знала, зачем она до сих пор сидит и выслушивает все это, зачем ее втянули в идиотское спасение несуществующей души. Теперь еще и оказалось, что придется давать ложные показания министерству во время расследования.
Что им сказать? Мы случайно взорвали шуточную бомбу из магазина Вредилок и убили однокурсника?
— Это можно сравнить с болезнью. Заражением. — Снейп задумчиво провёл пальцами по фитилю свечи, тот послушно вспыхнул. Зелёный огонь тут же отразился в его черных глазах. — Душа паразитирует в вас. Постепенно захватывает тело.
— Ну конечно, — оскалилась Гермиона в ответ.
Снейп шевельнул в воздухе рукой, и большое ростовое зеркало повернулось, царапая железными ножками деревянный пол.
Гермиона замерла на вдохе. В отражении она увидела свою фигуру, но пугающе не похожую на нее саму. Расслабленная поза тела, легко развалившегося на деревянном стуле, словно то было широким креслом, раздернутая рубашка, обнажившая грудь и цепочки, и темный взгляд из-под ресниц.
Драко видел, как, вздрогнув, Гермиона выпрямилась и поправила одежду, но это мало что изменило. Монотонный голос Снейпа затерялся в плотном звоне, наполнившим его голову. Комната кружилась спиралью вокруг одной точки, и он отчаянно цеплялся взглядом за нее. За него.
Блейз сидел перед ним. В другой оболочке, но это точно был он. Звон в ушах, вторя воспаленному воображению, обратился в его голос. Низкий, с хрипотцой смех разлился ему прямо в уши, стягивая стальную нить на глотке. Блейз смеялся у него в голове, заливисто и громко
Драко понял. Он осознал это еще в общежитии, но сейчас мысли оформились окончательно.
Если Блейз умер, он не позволит Гермионе избавиться от оставшейся души. Не в силах удержать собственные мысли, он уже продумывал варианты ее пожизненного заточения.
Украсть и спрятать человека для сына Малфоев не составит труда. Блейз будет с ним. Будет у него. Будет его. Он завладеет его душой.
Где-то далеко в подкорках сознания щелкнул голос разума. Драко сжал челюсть от ледяных мурашек, затем, зажмуривались, выдохнул в сложенные ладони.
— Я курить, — вдруг сухо сообщил он и сразу поднялся с места.
Снейп замолк, Гермиона без интереса повернула голову, молча провожая взглядом. Когда дверь захлопнулась, атмосфера в кабинете профессора Зельеварения изменилась.
Взгляд Снейпа из строгого родительского, стал темным и яростным. Гермиона, несмотря на усиленное рассматривание потухшего камина, заметила этот ледяной взгляд на себе.
Медленно, стараясь не выдать себя, она сжала пальцы на подлокотниках, пытаясь удержать внутри все, что хотело вырваться наружу. Слишком свежи были воспоминания о двусмысленных касаниях, темных волосах, собранных в пучок, пронзительных взглядах. И о том, как легко профессор крутил ее эмоциями и выворачивал чувства, пытаясь выведать нужную ему информацию.
— А вам курить не хочется?
Голос Снейпа раздался тогда, когда внутренний голос закричал врезать ему и разбить его крючковатый нос. Гермиона повернулась и увидела, как тот достал плоский портсигар из ящика и выложил открытым на столе.
— Вы курите? — удивлённо спросила она.
— А вы?
Гермиона коснулась кончиками пальцев хрупкой белой бумаги, сквозь которую чувствовался сухой табак. Руки, ни разу не державшие сигарету, привычным движением подхватили одну и прокрутили между пальцев, перехватывая между тонких фаланг. Гермиона вздрогнула и вернула сигарету в футляр.
— Откажусь.
Профессор Снейп кивнул и отодвинул портсигар.
— Вам предстоит сделать нелегкий выбор, мисс Грейнджер, – скрещивая пальцы, начал Снейп. — Не говоря уже о том, что магия расщепления древняя и очень тяжелая...
— Зачем вы мне это все говорите?
Гермиона подняла вымученный взгляд. Она смертельно устала. Настолько, что готова была упасть в тягучий, болезненный сон прямо на полу в кабинете ненавистного профессора Снейпа. Ей уже было абсолютно все равно на разорванную рубашку, на лиф, который почти полностью виднелся, на изрисованную кровавыми рунами грудь...
— Чтобы вы понимали, на что соглашаетесь, — с нажимом сказал Снейп. — В конце концов вы прожили с этой душой столько времени. Вы можете не узнать человека, которым окажетесь без нее. Быть может, вы себе вовсе не понравитесь.
— То есть, хотите сказать, вы бы так не поступили?
Бедро вновь дернулось, и у Гермионы не осталось сил сопротивляться. Она села нога на ногу, развалившись на спинке стула, позволяя телу занять то положение, которое оно требовало.
Профессор склонился вперед, опираясь на локти. Локоны чёрных волос упали на лицо. Гермиона зачем-то подумала, что было бы неплохо собрать их. А Снейп, поймав ее взгляд на волосах, раздраженно дернулся и зачесал их назад, стянув в пучок.
— Зависит от души, — хмыкнул Снейп, демонстративно разводя кисти рук в две стороны. — Если бы это была душа любимого человека, то, зная, что тело умерло, я бы ни за что не достал бы ее. Шанс, что все пройдёт нормально, минимален. А если бы это была душа ненавистного мне человека... — Снейп склонился ближе и растянулся в острой улыбке. — То я тем боле не стал бы ничего делать.
Гермиона замерла, чудом удержав падающую вниз челюсть. Затем перевела взгляд на портсигар, все еще лежавший открытым на столе профессора, и подумала, что все же надо было закурить.
— Вам точно можно преподавать?
Гермиона не удержала руки. Те уже вовсю крутили похрустывающую сигарету, запах табака от которой с каждой секундой становился все привлекательнее.
— Вы же должны были меня направить на путь истинный, а не предлагать курить и обрекать на смерть однокурсника.
— Я и направляю, — кивнул Снейп, непринуждённо поправив пальцами корешок темного учебника по Зельям. — Или, считаете, мне нужно было согласиться с безумным планом мистера Малфоя, заставить вас расщепить душу, имея минимальные шансы на успех?
— Я уже не знаю.
Гермиона обессилено откинулась на спинку стула. Сигарета выпала из ослабевшей руки и с тихим стуком упала на пол. В незамысловатом сводчатом потолке кабинета ответов было не больше, чем в тёмных глазах профессора Снейпа, которыми он бурил ее сознание с первой минуты своего сегодняшнего невероятно своевременного появления.
— А может, вы просто испытываете меня? — она подняла голову и пристально, с прищуром посмотрела в темные глаза. — Пытаетесь узнать, сколько Гермионы осталось в этом теле?
— Не знаю, а сколько? — глаза Снейпа вспыхнули, ярче прежнего отразив огонь зелёной свечи. Он впился взглядом в сидевшую напротив Гермиону. — Достаточно, для того чтобы не дать человеку умереть?
— Ну да, конечно, — Гермиона холодно рассмеялась. — Получается, его сторона голосует за то, чтобы дать ему умереть? Очень правдоподобно. Как насчёт того, что это просто здравый смысл?
— Определённо, такое возможно, вы правы, — не очень искренне согласился Снейп. — За последние годы ваш «здравый смысл» столько раз позволял другим погибнуть и подвергать себя опасности. Вот даже, например, вспомнить... — Снейп молча загнул палец. — И ещё вот это... — он так же молча загнул еще один. — А, ещё тот потрясающий случай, когда... Могу перечислять бесконечно.
— Хорошо, я поняла, хватит паясничать! — Гермиона раздраженно махнула рукой. — А то внутри меня Блейз... бля-ать!
Гермиона схватилась за грудь и согнулась пополам. Дикая боль пронзила внутренности, выворачивая тело наизнанку. В ушах зашумело. Снейп тут же подскочил, и, обогнув стол, навис сверху.
— Что за черт? — с трудом отдышавшись, Гермиона вскинула голову.
— Повторите имя, — холодно приказал Снейп, не моргая, всматриваясь в исказившееся от боли лицо.
— Блейз?.. Мерлин!
Больно. Ребра сдавили грудную клетку ледяными тисками. Для воздуха не осталось места. Гермиона зажала рот ладонью, чтобы не закричать, и зажмурилась.
— Ещё.
— Нет, хватит!.. — скрипящий голос Гермиона источал ярость.
— Имя!
— Блейз Забини, мать его!
Тело пронзила вспышка боли, прорезая каждый нерв. Кровь хлынула из носа, затекая жидким металлом в рот. Склонившийся Снейп подхватил Гермиону за затылок, не давая ей упасть, и тут же прижал к носу неизвестно откуда появившийся платок. Гермиона перехватила его из рук.
— Как ощущения?
Снейп наконец отпустил пушистые волосы и, подавшись назад, провалился к столу бедром и скрестил руки.
— Вы что, садист?! — проскрежетала Гермиона.
— Я – нет. А вы, вероятно, да.
Гермиона раздраженно цокнула. Кровь никак не хотела останавливаться и омерзительно щекотала губы, вынуждая еще дольше держать платок Снейпа у лица.
— Расщеплять душу в тысячу раз больнее. А вы все никак не оставите эту затею.
— Это мазохизм называется, вообще-то, — холодно заметила Гермиона.
Снейп молча поднял брови.
— И я уже не говорю о долгой реабилитации после, — он успешно проигнорировал замечание по поводу терминологии БДСМ, и продолжил: — Вам заново придется узнавать себя, отделять чужие эмоции от своих. Что если все это время не вы властвовали над телом, а все решения принимал он? Что если все ваши достижения, черты характера, мысли на самом деле не ваши? Как вы с этим справитесь?
Гермиона вновь отклонилась на спинку стула, голова сама запрокинулась назад. Сил с каждой минутой становилось все меньше. Воздуха не хватало.
— Гнить внутри из-за этого лишнего куска никчемной души еще более омерзительно, — голос Гермионы от наклона шеи зазвучал хрипло, почти сипло. — Профессор Снейп, я лучше умру в смирительной рубашке в Мунго, чем буду носить в себе эту заразу.
Снейп замер. Его глаза остановились на сжатых в кулаки женских руках, вены на которых вздулись от перенапряжения.
— Вам не понять, — Гермиона подняла серьезный, потемневший взгляд. — Я начинаю осознавать, что конкретно во мне его. И если он целиком состоял из таких мыслей, таких желаний и таких эмоций, он не достоин жизни. И я точно не собираюсь хранить это чудовище в себе.
Снейп молчал какое-то время, смотрел застывшую в смертельной усталости Гермиону, словно пытался что-то увидеть. Затем призвал волшебной палочкой из стеллажа рассыпающийся в воздухе фолиант. Тот покорно переместился на стол перед ним, и в следующее мгновение старые листы пергамента зашуршали, перелистываясь сами по себе.
— Вам виднее, — наконец произнёс Снейп со вздохом смирения. — Раз так, я обучу вас заклинанию.
Гермиона нахмурилась, позволяя остаткам сомнений в последний раз полоснуть лезвием лёгкие. Страшно.
— Я жива-то хоть останусь? А, профессор Снейп?
***
— Мистер Малфой, вам надо отдохнуть и принять следующую порцию исцеляющего зелья, — холодный голос Мадам Помфри прозвучал за спиной.
В критические моменты она превращалась в хладнокровного целителя, бездушного и безэмоционального.
— Оставьте мистера Поттера, он никуда не убежит, — на ходу распечатывая свежие бинты добавила она. — Тут есть кому приглядеть.
— Все в порядке, Мадам Помфри. Я все же останусь.
Конечно не убежит. Будет чудо, если он хотя бы дышать нормально сможет.
Драко перевел взгляд с удаляющейся спины Мадам Помфри на лежащего на койке Гарри. Запах зелий, железной крови, темной магии кружил голову, но Драко упорно продолжал буравить взглядом временами подрагивавшие черные ресницы закрытых глаз и не собирался уходить.
Около получаса назад первые подоспевшие целители из Больницы Святого Мунго протащили найденное Гермионой тело Блейза в соседний зал. На полу между рядов коек остались черные борозды от его тяжелых огромных крыльев. Зал тут же опечатали для зачистки от отравляющих следов демонической магии.
Дежурный аврор, совершающий обход Больничного крыла, в очередной раз отрицательно мотнул головой, безмолвно сообщая, что к Блейзу еще нельзя.
Драко кивнул и вернул взгляд на треснутые круглые очки, лежащие на тумбе, а с них на Гарри.
Если бы не многочисленные перевязки и до сих пор истекающая кровью грудь, через которую прошло острие темной магии, можно было бы представить, что Гарри просто спит.
Черные пряди разметались по подушке, обескровленные бледные губы приоткрыты. Драко мягко отодвинул со лба прилипшие волосы и с печальной улыбкой нашел не стертые целителями руны, которые он рисовал своей кровью на поле.
Как близка была разгадка. Осознание собственной ошибки скребло изнутри, ежесекундно напоминая о себе. Драко был ослеплен ужасом потери Блейза, боялся еще окончательно разочаровать Гарри, не мог быть честным даже сам с собой.
— Ох, Поттер, если ты не очнешься... Я не знаю, что мне тогда делать.
Драко уронил лицо в ладони, искренне желая провалиться куда-нибудь в бездну, исчезнуть, и вместе с телом избавиться от мучительных мыслей.
— А если очнешься, тем более. Что я тебе скажу? — Драко медленно выдохнул в ладони, не открывая глаз. — Мой лучший друг чуть не убил тебя, а я позволил этому случиться?
— Можешь начать с простого «привет».
Внутри живота разлился жидкий металл. Показалось, что едва слышный хриплый голос раздался внутри головы и рассеялся в темноте. Драко с опаской убрал от лица руки и увидел зелёные глаза Гарри.
— Ох, блять! Поттер, чтоб тебя!!! Черт возьми! — тут же засуетился он. — Как ты? Где болит? Позвать колдомедиков? Я сейчас!..
Драко дернулся, подскочил со стула, но замер. Гарри держал его за рукав. Рука его дрожала, но хватка была крепкой.
— Гермиона? — хрипло спросил он.
— В норме, — кратко ответил Драко.
— Рон?
— Жив. Им... занимаются.
Гарри выдохнул. На его губах появилась слабая улыбка. «Им занимаются» – так себе ответ, но Гарри и не ждал большего, учитывая то, каким он видел Рона в последний раз.
Драко медленно опустился обратно на стул, и Гарри с запозданием отпустил его рукав.
— Переживал за меня? — усмехнулся он, тут же почувствовав острую боль в груди, но вида не показал. — А если бы я не очнулся?
— Я бы тебя воскресил и убил самостоятельно, — с мягкой улыбкой ответил Драко.
Неловкая тишина смяла воздух. Драко не знал, куда смотреть, что говорить. Как себя вести. Из-за пережитого, они словно соединились в одно, но и одновременно разлетелись по разные стороны непреодолимой пропасти.
— Как ты... себя чувствуешь? — ощущая себя полным идиотом за нелепый вопрос, спросил Драко.
Но Гарри, на удивление, не возмутился, задумался, словно оценивал состояние тех конечностей, которые еще мог чувствовать. Затем на губах вновь дрогнула улыбка.
— Как будто свалился с метлы. Тысячу раз. В объятия Дементоров, — он задумчиво глянул вниз, на свое тело, и добавил: — А сверху прижали щедрым Круциатусом.
— Значит, совсем скоро поправишься, — хмыкнул Драко, расправив складку на ставшей серо-алой простыни.
Гарри более осознанно осмотрел себя, подняв голову, насколько позволяла шея. Ноги его, словно чужие, бездвижно лежали, накрытые сверху простыней. На груди же лежала странная, давно пропитавшаяся темной кровью, ткань. Как только Гарри потянулся ее убрать, Драко тут же накрыл его руку своей.
— Не с-смотри, — от неожиданного касания все внутри Драко сжалось. Он забыл как говорить, дышать, жить. Кожа, всегда казавшаяся ему пламенно жаркой, сейчас была неживой и холодной. — Колдомедики занимаются... Они все исправят. Т-ты исцелишься. Должен.
Гарри с трудом поднял вторую руку и положил сверху руки Драко, аккуратно поглаживая тонкие пальцы.
— Ты дрожишь, — голос его зазвучал низко и без намёка на улыбку.
Драко безмолвно кивнул, не в силах выдавить и слова. Сердце, словно чугунный колокол, било с такой силой, будто хотело выбить ребра изнутри.
— Прости меня, — серьёзно сказал Гарри.
— Что?.. — тут же выпалил Драко. В глазах встали слезы.
— Прости, что оставил тебя там одного. Не представляю, что ты пережил. Так глупо все вышло, — с каждым словом Гарри крепче сжимал руку Драко между своих ладоней. — Я не успел, та магия... Она прямо на тебя...
— Мерлин, перестань, пожалуйста, — сбивчиво зашептал Драко и поднял глаза к потолку, отправляя позорные слезы в нос. Голос стал мокрым и хриплым. — Это мне нужно извиняться. Но уместно ли это вообще, ты же почти умер у меня на руках... Из-за моего ёбаного эгоизма вы все чуть не погибли.
Драко почувствовал, как Гарри переплел с ним пальцы. Он вернул на него взгляд и позволил себе на несколько секунд утонуть в мерцающей изумрудной бездне. От прикосновений, таких нежных и желанных, тысячи иголок мчались по спине, вызывая мелкую дрожь.
— Если ты когда-нибудь сможешь простить меня, — Драко приблизился и прислонился лбом к рукам Гарри. — Я буду... Ведь я...
— Мистер Малфой.
— Да что?! — Драко вскочил и увидел вновь пришедшую Мадам Помфри и ее помощниц. — Простите.
— Мистеру Поттеру нужно сменить повязки.
Гарри огладил его руку большим пальцем и отпустил. Драко поднялся, освобождая место целительницам. Те подошли, сняли промокшую насквозь повязку, и Драко увидел вновь то, что будет до конца жизни сниться в самых худших кошмарах. На лице Гарри так же отразился ужас.
Грудина под повязкой была раскурочена так, что трудно было в этом месиве различить детали. Гарри увидел собственные ребра с налипшими ошметками плоти. Ребра при вдохе раскрывались, подобно дьявольскому цветку, и при выдохе сворачивались в бутон.
— Советую заглянуть в соседний зал, — Мадам Помфри обтерла руки и повернулась к Драко. — Его скоро заберут. И увидитесь вы очень не скоро.
***
Очнувшись в Больничном крыле, Рон долго лежал один, бурил взглядом потолок над своей головой. В горле пересохло настолько, что каждый вдох песком засыпал легкие.
Никого рядом не было. Никто не ждал его выздоровления. Даже целители пробегали мимо, перенося склянки и колбочки с места на место.
Рон с трудом нашел в себе силы подняться. Голова звенела так, словно по ней все еще били оглушающим заклинанием. Сквозь туман перед глазами показались целители, лица которых он видел впервые. Сотни рук закружились вокруг, сканируя состояние тела, вливая в рот горькие зелья.
Сколько прошло времени, Рон не знал. Казалось, он просидел несколько лет, уставившись на бесконечный ряд пустых идеально заправленных коек, уходящий в бесконечную даль.
— ...Блейз? Ужасная трагедия... Как же так?
Словно сквозь толщу воды в сознание пробился шепот двух целителей.
— Говорят, миссис Забини оповестили первой, так она даже ответное письмо не направила.
Было трудно выведать у них, где сейчас лежит Блейз. Еще труднее было подняться на ноги. Но уже через пару минут на костылях, с перебинтованными руками и ногами, Рон шаг за шагом, преодолевая дикую боль во всем теле, двигался вдоль пустых коек вглубь зала.
Соседняя палата была почти такой же, как основная, только вмещала в себя не больше десяти коек в ряду. В самом центре зала, раскинув конечности и выломанные крылья в стороны, заняв почти все пространство от стены до стены, лежало демоническое тело.
От вывернутых внутренностей и выбитых костей стоял густой, невыносимый железный запах. Одно крыло было почти отломано, висело на тонком сухожилии, по которому то и дело сбегали густые чёрные капли.
У огромной головы стоял, склонившись, словно в молитве, Драко. Он что-то говорил, временами болезненно зажмуриваясь. Но тут же замолчал, услышав щелчок двери.
— Без сознания, — сухо сообщил Драко.
Рон молча кивнул и бесшумно и аккуратно, насколько позволяли костыли и забинтованные конечности, приковылял к койке.
То, что предстало перед его взором, сложно было назвать живым существом. Опаленная пасть сжарилась, ссохлась, вместо носа остались одни отверстия, из которых с каждым хриплым выдохом вырывались клубы пепла. Глаза уцелели, но и те были крепко закрыты и дрожали, словно продолжали видеть кошмары.
Рон дрожащей рукой огладил покрытую шипами темную скулу и склонился ниже. Локоны рыжих волос ворохом упали вниз, и Блейз тут же сделал глубокий жадный вдох. Ребра его раскрылись и замерли.
Замерли и Рон с Драко. И когда они уже были готовы ринуться за помощью, из ноздрей с пеплом и сажей вырвался выдох. Блейз открыл глаза. Переведя распахнутый дикий взгляд с Рона на Драко, он задергался, хриплые клокотания забурлили где-то внутри растерзанного горла, но сказать он ничего не смог.
Драко переменился в лице. Безжизненная холодная маска сменила тревожный и усталый взгляд. Он медленно положил руку на растерзанную обугленную грудь Блейза там, где ещё можно было касаться, затем медленно и неестественно встал.
— Его скоро заберут в Мунго.
Считав с губ «Мунго» Блейз задергался, взревел, но Драко не повернулся.
— В Мунго?! — переспросил Рон, не веря собственным ушам.
— Даже там не обещают исцеления... — Драко устало взялся за переносицу. Рон только сейчас заметил глубокие тени под его глазами. — Я уже не знаю что думать. Попрощайся с ним и выходи. Он источает яд, рядом не безопасно.
Драко даже не смотрел в сторону огромного обугленного тела, которое когда-то было его другом. Он запретил себе смотреть. Одного взгляда в налитые кровавыми слезами глаза будет достаточно, чтобы он согласился на любое безумство, лишь бы забрать его. Спрятать. Укрывать ценой собственной жизни.
— Я пойду. Нужно переговорить с отцом до дачи показаний, — на холодном лице не дрогнул ни один мускул. — После меня Гермиона, за ней ты.
— Хорошо, я понял.
Когда Драко скрылся в темном проеме, Блейз дернулся и захрипел громче прежнего.
— Успокойся, всё хорошо, — быстро заговорил Рон, поглядывая на закрывающуюся дверь. — Я тебя в Мунго не оставлю. Они тебя только подлечат и всё, я тебя обязательно оттуда заберу!..
Мокрый, смешанный с кровью хрип и дикий распахнутый взгляд заставили замолчать. Блейз попытался что-то сказать, но кроме клокотания из разодранной, ссохшийся глотки не вышло ничего. Затем он повернул голову на бок. Запекшееся темно-бордовое месиво показалось там, где должно было быть ухо.
— Ты не слышишь? — медленно и громко, касаясь своих ушей, спросил Рон.
Блейз мотнул головой. Паника внутри разрывала и без того умирающее тело. Ни шевельнуться, ни сказать, ни услышать. Только смотреть, смотреть, смотреть... Запертый в собственной черепной коробке.
Мягкие касания вернули ускользающее сознание в реальность. Рон гладил его по щекам, аккуратно касался плеч. И когда их взгляды встретились, Рон удержал его внимание, показывая на свои губы.
— Посмотри вот сюда, ты же сможешь?
Блейз впился взглядом в рот, не моргая, ловя каждое движение.
— Я тебя не оставлю, — Рон склонился ближе и почти беззвучно, но Блейз все понял с губ, сказал: — Я тебя люблю.
Темное, залитое кровью и грязью лицо исказилось, словно от резкой боли. Блейз свел брови, зажмурился, и из глаз хлынули слезы.
Двери распахнулась. В зал ворвались с шумом не меньше десятка целителей. Вместо привычных лимонных халатов, на них были черные мантии с металлическими вставками в районе груди, а на лицах такие же стальные маски.
Первые, кто вошёл, начали спешно очищать от темной магии стены, обволакивая все светло-зеленой дымкой. Следующие занялись раскинутыми в стороны конечностями.
— Покиньте помещение, — хриплый строгий голос послышался за спиной, Рон почувствовал, кто-то дотронулся до его плеча.
Из разодранной глотки вырвался сиплый рёв. Крыло дернулось, сшибая с ног одного из целителей.
— Все хорошо, Блейз, все хорошо.
Все совсем не хорошо. В Мунго? Отпустить Блейза в Мунго? В место, которого он боялся больше всего на свете. В место, находящееся под тщательным надзором министерства.
Больница Святого Мунго станет ему пожизненной тюрьмой, и даже Малфой, с его связями, будет не в силах вытащить его.
Воздух потяжелел, сдавливая свет редких свечей. Целители образовали вокруг них кольцо, а из их волшебных палочек потянулись тонкие сияющие нити, которые тут же оплетались вокруг гигантских разбросанных конечностей, обездвиживая и усыпляя их.
— Я тебя там не оставлю, — еле удерживая собственный дрожащий голос, зашептал в израненное ухо Рон. — Ты должен довериться мне, ладно? Ты не один.
Блейз неотрывно смотрел в его глаза. Не различал почти ничего из-за слез, но смотрел. Не слышал ничего, но внимал каждому слову. Рон вжимался в его лоб, и одного света его голубых глаз было достаточно, чтобы согласиться на все.
Обугленные веки тяжелели. Блейз даже не замечал, как на его опаленные щеки капают чужие слезы. Рон аккуратно притронулся к его лицу, помогая налившимся кровью глазам закрыться, и прошептал:
— Засыпай, Блейз, — Рон мягко поцеловал его в лоб. — Все будет хорошо.