божьи коровки молчат

Божьи коровки молчат
23. Несвязно лепетать

      Дважды в месяц — пятьдесят один раз за два года — Маринетт переживала во сне свой самый страшный кошмар. Во всех деталях вспоминала она события того треклятого дня, когда Кот Нуар ценой своей жизни спас Ледибаг от атаки врага.

      Она отчаянно хотела забыть этот день. Вычеркнуть из памяти душераздирающий, полный боли крик Нуара. Стереть из головы его самодовольную улыбку: чертов кошак гордился тем, что смог защитить! Выбросить из воспоминаний его нежный, наполненный надеждой взгляд, когда он, умирая, просил всего лишь об одном поцелуе. Закрывать глаза и, наконец, больше не видеть перед ними, как зеленая волна обратной трансформации проносится по телу умирающего лучшего друга, оставляя бездыханное тело любимого человека.

      Пусть ей и удалось вернуть его из мертвых, раз за разом переживать этот кошмар в воспоминаниях было невыносимо. Эти сны были ужасающей, жесточайшей пыткой… но это хотя бы были сны.

      Вновь пережить это в реальности Маринетт не хотела никогда.

      Никогда.

      Никогда, никогда, никогда!

      Она точно свихнулась бы, если бы вновь прошла через подобное, ведь воскресить его второй раз она больше не сможет.

      Но Кот Нуар снова заслонил ее от атаки.

      Снова, обессилевший, упал перед ней. Снова просил о поцелуе.

      Маринетт замерла в беззвучном крике — она не могла издать ни звука, но горло засаднило так, словно этот крик слышал весь Париж. Тело сковало от ужаса, сердце пропустило удар, дыхание перехватило.

      Весь ее мир сузился до лежавшего на полу Кота. Она не видела, как злодейка создала из воздуха дротик. Как подняла руку, чтобы метнуть им в нее. Как промахнулась, потому что Квин Би, пойдя на таран, боднула злодейку в бок, обхватила за пояс и толкнула к окну. Как Лактемида, купившись на иллюзию за окном, выпрыгнула наружу, а Пчела бросилась в погоню за ней.

      Здание сотряслось от сильнейшего толчка.

      Маринетт рухнула на колени.

      В прошлый раз за жизнь Кота она отдала голос. Зрение, слух, осязание, способность двигаться, мыслить… Маринетт готова была отдать все, только бы он был жив, только бы с ним все было в порядке, только бы все это оказалось дурацким кошмарным сном.

      Но все было реально.

      На четвереньках она подползла к Нуару. Он неподвижно лежал на полу и как в тот проклятый раз лепетал что-то о поцелуе.

      Маринетт готова была целовать его сколько угодно, лишь бы он не умирал.

      В щеку, в нос, в лоб, в подбородок. Захлебываясь слезами, она целовала и целовала его, мысленно моля: лишь бы жил.

      — Ма… Маринетт, — обеспокоенно произнес Кот. — Принцесса, со мной все хорошо, — громче сказал он. — Все в порядке, не плачь, пожалуйста.

      Она замерла в миллиметре от его губ.

      — Я жив, моя Леди, — шепнул Нуар, и Маринетт медленно отстранилась.

      Сквозь пелену слез смотрела она на Кота неверящим взглядом. Тот улыбался подбадривающе, но в то же время слегка ошалело, его волосы (ее же стараниями) были растрепаннее, чем обычно. Он не был мертвецки бледен — напротив, смущенный румянец добрался до кончиков настоящих ушей.

      Он был жив.
   
***

      Заслоняя Маринетт от атаки, Нуар не думал о том, что будет с ним. Впрочем, если Леди грозила опасность, он никогда о себе не думал: только о том, как защитить ее, как спасти. Даже умереть был готов, лишь бы она была цела и невредима.

      Приняв удар на себя, он почувствовал, как магия акумы будто бы сжала все его внутренности, но вместе с тем его переполнила невероятная гордость: ведь он защитил Маринетт.

      Голова закружилась. Кот еще не знал, что сделает с ним отравленный дротик, и боялся, что если не признается ей сейчас, то не сможет уже никогда.

      Вмиг лишившись всех сил, он осел на колени, шепча что-то о заслуженном поцелуе. Затем рухнул на пол, неспособный пошевелиться, но не переставал лепетать о том, как давно мечтает о чудесной награде. Он не помнил, поцеловала ли Леди его два года назад, когда он так же заслонил ее от удара, и отчаянно желал на сей раз ее поцелуй заполучить.

      Вот только Нуар не ожидал, что его поступок, которым он так гордился, в глазах любимой был худшим, что могло произойти.

      Не в силах повернуть голову, чтобы посмотреть на нее, он растерялся, услышав всхлип.

      Кот опешил, когда Маринетт вся в слезах подползла к нему и, содрогаясь в беззвучных рыданиях, принялась целовать везде, куда может дотянуться. Боль, страх, ужас, отчаяние — все это смешалось на ее лице и словно кинжалом вонзилось в сердце Нуара.

      Он и не думал, что своей жертвой сможет так напугать бесстрашную Ледибаг.

      — Не плачь, все хорошо, — мягко прошептал Кот и для пущей убедительности подмигнул ей. Нужно было показать ей, что он жив и ни в коем случае не собирается умирать. Черт возьми, ее слезы — не то, что он хотел видеть! — Все хорошо, — повторил Нуар. — Знаешь же, у котов девять жизней. Только пошевелиться не могу. Ни руки, ни ноги не слушаются, только язык.

      Маринетт всхлипнула и недоверчиво осмотрела Нуара с ног до головы. Никакой крови, никаких видимых повреждений, даже следа от злодейского дротика, растворившегося в воздухе при попадании, не осталось.

      — Видишь, все в порядке, — сказал он и принялся рассуждать максимально бодрым тоном, на который только был способен: — Знаешь, я никогда особо не увлекался темой ядов и прочего, но исходя из того, что читал, немного странно, что говорю свободно и дышать легко. Вообще, необычная сила у этой акумы: отравленные дротики, шаги-землетрясения… такое впечатление, что у старины-Бражника закончилась фантазия и он все сразу намешал. Как думаешь, каким образом он силы своим бабочкам передает? В волшебном котле варит, потом из пульверизатора прыскает? Или специальные цветочки выращивает? Или…

      Утерев слезы, Маринетт стукнула Кота по груди.

      — Эй, ты чего? — притворно возмутился Нуар, радуясь, что ему почти удалось ее успокоить. Маринетт, шмыгнув носом, ударила его еще раз, и Кот, ухмыльнувшись, сказал: — Моя Леди, ты ведь в курсе, что лежачего не бьют? Может, лучше снова к поцелуям вернемся?

      Говоря это, он не смущался — готов был к тому, что она, как в былые времена, закатит глаза и, быть может, снова стукнет его кулачком. Да и пусть. Лишь бы разрядить обстановку.

      К тому, что Маринетт действительно наклонится и дотронется до его губ своими, Нуар готов не был. Так и замер, забыв, как дышать, чем вновь напугал свою Леди. Опомнился Кот, только когда она потыкала его в щеку в надежде привести в чувства.

      — Воу, — расплывшись в блаженной улыбке, выдохнул он. Черт возьми, неужели дротик был не только обездвиживающим, но и галлюциногенным? Нуар даже мог бы подумать, что он все же умер и попал в рай, останавливало только то, что обнять свою Принцессу он не был способен.

      И что она, закусив губу, снова стукнула его кулачком, а в раю так не поступают. Наверное.

      Да и вряд ли бы там были слышны доносившиеся снаружи звуки битвы и крики акуманизированной.

      Здание вновь затрясло, но уже не так сильно, как раньше. Видимо, Рена и Квин Би увели злодейку подальше отсюда. Помочь им Нуар ничем не мог, оставалось только ждать, когда все завершится. Вскоре — Кот был уверен — они одолеют ее, очистят черную бабочку и призовут «Чудесное Исцеление», которое вернет ему способность двигаться.

      А пока он мог хотя бы объясниться с любимой.

      — Знаешь, — неловко усмехнулся Кот, — я хотел признаться во всем сегодня, но думал, что в этот момент мы будем ужинать на балконе ресторана и любоваться закатом. Вечно мои планы летят под ремень. Я… — он облизнул пересохшие от волнения губы, — я люблю тебя, Маринетт. И знаю, что ты была Ледибаг, — он закрыл глаза, набираясь решимости, чтобы озвучить следующую фразу: — И когда отказал тебе на выпускном… тоже знал.

      Кот сглотнул подступивший к горлу комок. Он ужасно боялся реакции Маринетт на эти слова, что узнав об этом, она встанет и уйдет, бросит его здесь одного и больше никогда не захочет видеть.

      Несмело он приоткрыл сначала один глаз, затем другой и посмотрел на свою Принцессу. Опустив голову, она все еще сидела рядом, но разглядеть, какие эмоции царили на ее лице, Нуар не мог. Ему ужасно хотелось взять ее за руку, а еще лучше — обнять, но из-за чертовой магии Лактемиды он и на это способен не был.

      — Я был дураком, — продолжил Кот. — Ты перед этим отказала мне-Нуару, и я, вместо того чтобы еще тогда признаться тебе во всем, решил, что если ты не будешь встречаться со мной-Адрианом, то у меня-Нуара появится шанс. Хотел, чтобы ты приняла меня в маске, и совершенно не думал о том, что делаю тебе больно.

      Он замолчал. Маринетт тихо шмыгнула носом.

      — Я люблю тебя, — повторил он. — Пойму, если ты не захочешь меня сейчас прощать; все-таки после этого я еще два года прятался от тебя, как последний придурок… но… — Нуар глубоко вздохнул. — Больше я сдаваться и прятаться не собираюсь. Сделаю все, чтобы ты когда-нибудь простила меня и согласилась со мной встречаться. Поэтому, — он смущенно улыбнулся, — может, не будем терять время и ты согласишься стать моей девушкой сейчас?

      Легонько толкнув его в бок, Маринетт едва заметно кивнула, ухитрившись не поднимать опущенную голову.

      От радости Нуар готов был прыгать до потолка, бегом взобраться по лестнице на башню Монпарнас, чтобы с крыши прокричать о своем счастье всему Парижу, но, не имея возможности пошевелиться, только и мог выкрикнуть «Ура!», лежа на полу буфета с самой дурацкой улыбкой.
  
***

      Когда Рена Руж вывела Натали Санкер из здания, та не стала терять время: сразу отправилась искать Маринетт. Она обошла все запасные выходы, расспросила зевак, столпившихся у главного входа, — никто не видел, чтобы Квин Би выводила кого-либо наружу.

      Значит, она все еще оставалась внутри.

      Искать ее там было бессмысленно. Лактемида, погнавшись за созданной хитрой Лисицей иллюзией, выпрыгнула из здания и бежала прямо в заготовленную героиней ловушку. Квин Би преследовала ее, готовая разломать зараженную бабочкой коробочку молока, и Натали готова была поспорить, что они одолеют злодейку раньше, чем она найдет Маринетт в бесконечном лабиринте служебных помещений. Да, Габриель велел не спускать с нее глаз, но сказать, что провалила миссию, мадам Санкер не могла. Пусть ей и не удалось найти доказательств того, что Маринетт была Ледибаг, Натали была уверена, что с героями она связана. Иначе зачем Рене Руж и Квин Би было разделять их? Оставалось надеяться, что боссу будет достаточно и этого.

      Вот только когда ее телефон зазвонил, а на экране высветилось «месье Агрест», Натали испуганно сжалась.

      Она приняла вызов, поднесла телефон к уху и прежде, чем успела хоть что-то сказать, услышала резкое «Буфет».

      Натали закрыла глаза, глубоко вдохнула и, мысленно чертыхнувшись, поспешила обратно в здание выполнять приказ начальства.

      Громкое и счастливое «Ура!» она услышала, когда поднималась по лестнице. Голос вроде бы принадлежал Коту, обладающему отличным слухом, и Натали сняла туфли, чтобы передвигаться тише. Ступая босиком так тихо, как только могла, она надеялась, что грохот снаружи достаточно силен, чтобы заглушить шаги, и что увлеченный своим монологом Нуар ничего не услышит.

      Остановившись у приоткрытой двери, она осторожно заглянула в щелку.

      Кот Нуар, не двигаясь, лежал на полу, Маринетт сидела возле него. Он был беззащитен, и Натали ничего не стоило подойти к нему и стянуть с пальца кольцо, чтобы принести его Бражнику, но… она не знала, чего ждать от Маринетт. Если та действительно была Ледибаг, то действовать так было слишком рискованно. Да и судя по рассказам Адриана о ней, Маринетт в любом случае бросится защищать беспомощного героя со всей своей прытью. Впрочем, месье Агрест ведь велел ей только проследить за девушкой — для талисманов у него есть Лактемида.

      А в том, что слежка принесет результат, Натали была абсолютно уверена.
 
***

      — Боже, Принцесса, сегодня точно самый лучший день моей жизни, — воодушевленно лепетал Нуар, а смущенная Маринетт смотрела на него с нежной улыбкой. — Хотя, понимаю, странно говорить такое в моем положении. Буду очень признателен, если ты мне почешешь за правым ухом. Настоящим, пожалуйста. Но и за накладным тоже можно.

      Усмехнувшись, Маринетт исполнила просьбу Кота и даже погладила его по голове, отчего он блаженно замурчал.

      — А теперь у меня губы чешутся, — хитро ухмыльнулся наглый Кошак, — можешь почесать их своими?

      Выполнять эту просьбу она не стала: вместо этого вытерла ему рот кончиком его же ремня.

      — Это жестоко, моя Леди, — насупился он. — Я требую поцелуй в качестве компенсации. Стой-стой-стой! — протараторил Кот, когда Маринетт поднялась, чтобы пойти за валявшимся в стороне блокнотом. — Я начал учить язык жестов, правда, хотел сюрприз сделать. Можешь не писать. Ответь так.

      Устало вздохнув, Маринетт вновь села рядом и смущенно спросила, не слишком ли много поцелуев для одного дня.

      Кот открыл было рот, чтобы объяснить ей, что много поцелуев не бывает, особенно после того, сколько о них он мечтал, но остановился на полуслове.

      — Все в порядке? — спросил он, когда Маринетт, поморщившись, обхватила себя руками. Она вяло кивнула, и выглядело это совершенно не убедительно. — Что случилось? Что-то болит? Моя Леди, ты…

      Все ее тело охватило розовое свечение, а она запрокинула голову и зажмурилась. Божьи коровки появлялись в воздухе, рождаясь из этого света, и стаями разлетались повсюду. Часть из них, окутав Кота, вернула ему способность двигаться, и он тотчас же резко вскочил и бросился к Маринетт.

      Обнять себя она ему не дала. Выставила перед ним руку и покачала головой, прося подождать. Поморщившись снова — черт возьми, вроде и разрушений по сравнению с другими злодеями было не так много! — она раскрыла ладони, позволив сесть на них черному мотыльку, и поймала его в ловушку.

      Неверящим взглядом Нуар смотрел, как Маринетт, закрыв глаза, дует на бабочку, очищая от зла, которым Бражник пропитал ее крылья. Он почти не дышал, когда Леди, отпуская насекомое на волю, со слабой улыбкой махала ей вслед.

      Почти как раньше.

      Не хватало лишь пятнистого костюма, маски и нежного «Пока-пока, маленькая бабочка».

      Но ведь Маринетт покинула пост Ледибаг, как она могла, без превращения, очищать акуму?

      Когда свечение прекратилось, обеспокоенный Кот хотел спросить, что сейчас произошло, но в груди что-то оборвалось и все слова застряли в горле.

      Кот смог лишь отчаянно выкрикнуть ее имя, когда в следующий миг обессиленная Маринетт потеряла сознание.