божьи коровки молчат

Божьи коровки молчат
22. Желание рассказать о своих чувствах

      Адриан с пеленок был лицом отцовского бренда (ползать по подиуму он, кажется, начал раньше, чем научился ходить), поэтому к фотосессиям и модным показам давно уже привык. Они стали для него такой же обыденностью, какой для многих людей является поход в соседний продуктовый магазин за покупками. Обычно ведь никто не накручивает себя, отправляясь за свежим багетом к завтраку? Разве что можно по пути похлопать себя по карману, чтобы проверить, не забыт ли кошелек. Так и Адриан перед показами почти никогда особо не волновался.

      До этого дня.

      При любой возможности он то и дело тайком выглядывал из-за кулис, чтобы хоть краем глаза увидеть свою Принцессу. Она сидела в зрительском зале рядом с Альей и с восхищением смотрела на проходящих по подиуму моделей. Адриан жаждал поймать ее не менее восторженный взгляд на себе. Ревнивый Кот внутри него желал, чтобы после его прохода Маринетт больше никого не захотела рассматривать. А после показа он собирался ей признаться во всем. В том, что любит, что знает ее секрет, что никогда не отпустит и что готов сделать все, лишь бы она была счастлива.

      Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

      Черт возьми, нужно было признаться еще три дня назад, когда они ели мороженое, любуясь фонтанами. Быть может, если бы они уже встречались, Адриан не волновался бы так, как сейчас. У него и в обычное время не было права на ошибку — отец бы оплошности не простил, — но теперь одна мысль о том, что все пройдет не идеально, ввергала в ужас.

      Потому что если Адриан споткнется, упадет в зрительский зал так, что порвет на себе одежду и разобьет камеру оператору, то уже будет не до признания.

      А ведь ему предстояло три прохода.

      И чем меньше времени оставалось до первого выхода, тем больше тяжелели ноги. Сердце настойчиво лезло в горло, а живот, казалось, еще настойчивее стремился вверх, чтобы занять его место. Даже ладони вспотели, будто он был новичком, которому предстоял первый в жизни показ, а не одной из лучших моделей Франции, выросшим под прицелом фотоаппаратов.

      Адриан закрыл глаза и мысленно напомнил себе, что он сын Габриеля Агреста. Отец никогда не показывал своего волнения, и Адриан, в котором течет та же кровь, обязательно совладает со своими эмоциями.

      Очередь подошла.

      Движения, отточенные до автоматизма; легкая улыбка, отрепетированная множество раз; обаяние, включенное на максимум… и Маринетт, опустившая голову, чтобы напечатать что-то на телефоне.

      Что ж, он как минимум не упал, а на то, чтобы поразить Принцессу, оставалось еще два прохода.
  
***

      Маринетт с детства восхищалась дизайнерскими решениями Габриеля Агреста. Он был ее кумиром с тех пор, как она, маленькая, увидев по телевизору модель в платье из его модной коллекции, загорелась желанием сшить такое же для своей любимой куклы. Это был первый раз, когда она взяла в руки иголку с ниткой (и единственный — когда тайком вырезала большой лоскут ткани из маминой юбки). Естественно, наряд для куклы и отдаленно не был похож на шедевр от Габриеля, но это только усилило желание Маринетт научиться создавать одежду. Трансляции коллекции женской одежды она ждала больше, чем новых серий любимых мультфильмов. Вдохновленная его моделями, она часами рисовала свои эскизы, лучшие из которых затем превращала в одежду для кукол, а после — и для себя.

      Мужской одеждой Маринетт заинтересовалась, когда все ее мысли захватил Адриан. Так к мечте вживую увидеть показ Габриеля добавилось желание увидеть показ Агреста-старшего с участием младшего, в идеале — еще и в качестве мадам Агрест. И пусть надежда на взаимность то угасала, то разгоралась вновь, пусть Маринетт сейчас была Адриану просто подругой, она чувствовала, будто попала в персональный рай.

      Затаив дыхание, она смотрела на шедших по подиуму моделей, подмечала каждую деталь их костюмов, восторгалась простотой решений и изысканностью образов. С едва скрываемым терпением она ждала, когда на подиум выйдет Адриан, мечтая рассмотреть идеально сидящий на нем костюм и его самого, оправдываясь тем, что смотрит на одежду.

      Но стоило Адриану выйти из-за кулис, как в голове Маринетт щелкнула дурацкая мысль, что если он увидит, как она слишком жадно пожирает его глазами, то общаться с ней больше не будет.

      Смутившись, как в старые школьные времена, она достала из кармана телефон и принялась гуглить погоду в Париже на ближайшие десять дней, игнорируя уведомление в шторке. Голову Маринетт подняла, лишь когда Адриан прошел мимо нее, возвращаясь обратно.

      Провожая его взглядом, она смотрела вовсе не на костюм.
  
***

      — И что это было? — усмехнулась Алья, выйдя с Маринетт в холл после показа. Та в ответ лишь пожала плечами, и Сезер продолжила: — Серьезно, я будто вернулась на три года назад. Я, конечно, говорила, что надеюсь, что ты снова сможешь влюбиться, но… снова в него…

      Маринетт пожала плечами и жестами показала, что любимого человека не выбирают.

      — Ничего не имею против Адриана, — вздохнула Алья, приобняв ее, — но я помню, как ты плакала, когда он тебе отказал. Все точно в порядке?

      Кивнув, Маринетт улыбнулась ей и ответила, что ходить по граблям становится ее хобби.

      — Может, и не совсем по граблям, — подбодрила Алья. — Мне тут Нино шепнул, что недавно спалил кое-кого за изучением языка жестов. Думаю, мы обе знаем, ради кого Адриан его учит, — подмигнула она. — Только не забудь сделать вид, что удивлена, когда он решит блеснуть знаниями.
 
***

      Поразить Маринетт своим проходом по подиуму Адриану не удалось. Черт возьми, она даже ни разу на него не взглянула! Сначала печатала на телефоне, потом что-то показывала Алье, а во время финального прохода и вовсе копалась в своей сумочке.

      Но сдаваться Адриан был не намерен. Он все равно пригласит ее поужинать и за десертом признается ей во всем.

      Отец куда-то спешно ушел сразу после показа, и Адриан, закинув на плечо сумку с дремавшим в ней Плаггом, решительными шагами направился в холл, где его должны были ждать Алья и Маринетт.

      — Привет, — сказал он, подойдя к ним и неловко почесав затылок. — Простите, не смог вырваться перед началом и сейчас задержался. Как вам?

      — Моя девочка просто в восторге, говорит «большое спасибо», — бодрым тоном сообщила Алья, а Маринетт судорожно закивала. — И будет рада, если ты пригласишь ее и на следующий показ.

      Глаза Маринетт в ужасе округлились, она резко замотала головой, замахала руками и легонько стукнула подругу локтем, чтобы та не озвучивала лишнее. Адриан же на это лишь улыбнулся и сказал: «Если будет рада, то приглашу».

      — К слову о приглашениях, — ковырнув носком ботинка напольную плитку, добавил он, — Алья, Нино говорил, что вы сегодня в кино собирались. Тебя подвезти? А потом мы могли бы с Маринетт вместе поужинать, — пустив в ход самую обворожительную улыбку из своего арсенала, Адриан посмотрел на свою Леди. — Ты ведь не против?

      — Она только за, — воодушевленно ответила Алья, в то время как Маринетт, будто вернувшись в прошлое лет на пять назад, была способна только на хаотичные движения головой, которые лишь отдаленно можно было назвать кивками.

      Адриан мысленно засчитал себе маленькую победу и уже собирался было предложить подругам направиться к выходу (чтобы как можно скорее отвезти Алью к Нино и остаться с Принцессой наедине), как к ним подошла Эдит Ле Гофф.

      — Я просила молоко без глютена, — сказала она, полностью игнорируя Алью и Маринетт, — а они принесли мне не пойми что!

      — В молоке не бывает глютена, — ответил Адриан, стараясь сохранить доброжелательный вид и в то же время показать Маринетт, что между ним и Эдит ничего нет. — В нем лактоза, и извини, я сейчас разговариваю с друзьями. И мы собираемся уходить.

      — Значит, должны были принести без лактозы, — скрестив руки на груди, продолжила мадемуазель Ле Гофф. — Придурки. Поувольнять их всех к черту. Может, скажешь им, чтобы следили, чем пичкают ведущих моделей?

      — Насколько я знаю, у тебя нет непереносимости лактозы и глютена, — заметил Адриан, оглядываясь по сторонам. Увидев у лестницы разговаривавшую по телефону Натали, он ухмыльнулся и, указав на нее, добавил: — Если хочешь обсудить этот вопрос, то тебе к мадам Санкер. А теперь извини, — сказал он, обогнув Эдит и взяв Маринетт за руку, — но мы опаздываем.

      — Удачи, — хмыкнула Алья и, помахав ей рукой, поспешила за направлявшимися к выходу Адрианом и Маринетт.

      И спустя всего лишь пару шагов услышала за спиной тихое «Да, Бражник».
 
***

      Натали среагировала молниеносно. Не успела черная волна охватить тело Эдит Ле Гофф, как она со словами «Я отведу вас в безопасное место» схватила за руки Адриана и Маринетт и повела их за собой вглубь здания. Сбежавшая в противоположную сторону Алья Сезер ее не волновала: инструкций на ее счет Габриель Агрест не давал.

      Вот только за подругу беспокоился Адриан.

      — Спрячь Маринетт, — сказал он, когда они свернули в ведущий в подсобные помещения коридор, — а я найду Алью.

      — О ней позаботятся герои, — отрезала Натали, — а месье Агрест не простит мне, если с тобой что-нибудь случится.

      Адриан попытался высвободить руку (то же самое хотела сделать и Маринетт), но Натали сжала его кисть столь мертвой хваткой, что освободиться Агресту удалось лишь рывком.

      — Спрячь Маринетт, — повторил он, со всех ног бросившись назад.

      Натали закусила губу. Бежать за ним было бессмысленно, оставалось надеяться, что он не станет лезть в самое пекло и что Бражник не оставит свою буйную марионетку без присмотра. Сейчас важнее было следить за Маринетт, чтобы убедиться, что она никак не связана с супергероями.

      — Сюда, — сказала Натали, открыв дверь в пустую гримерную и толкнув ее внутрь.
    
***

      Бежать за толпой, «споткнуться» о невидимое препятствие, отстать и юркнуть в первое попавшееся укрытие, чтобы превратиться в героиню Парижа — Алья делала это так часто, что все происходило на автомате. Закрыв за собой дверь служебного туалета, она тотчас же трансформировалась, выпрыгнула наружу через окно и заскочила в здание через другое. Нужно было как можно скорее найти Маринетт и увести ее подальше отсюда, чтобы Адриан и Натали не стали свидетелями разлетающихся от нее божьих коровок, а затем вернуться и сразиться с акуманизированной.

      Вот только где искать Маринетт, Рена не представляла.

      Натали увела их с Адрианом куда-то в западное крыло, и в этом лабиринте служебных помещений Лиса не ориентировалась. Тут бы пригодился Кот Нуар, коммуникатор на жезле которого мог определить местоположение любого человека в Париже, но… вряд ли отговорка «тут одну девушку увели прятаться в безопасное место, нужно перепрятать ее в еще более безопасное» прозвучит убедительно. Все-таки причиной акуманизации была не Маринетт, значит, и целью охоты она стать не должна. Разве что попросить его найти Адриана…

      Который только что на глазах Рены Руж пробежал куда-то под лестницу.

      Цокнув языком, Лисица побежала вперед, надеясь, что найти Маринетт самой ей удастся. В любом случае, без нее «Чудесное Исцеление» не активируют, так что время у нее есть. Лишь бы злодейка, чей крик о воде без ГМО сотрясал стены, не успела наделать больших разрушений.

      Хотя опасаться стоило, потому что стены тряслись в буквальном смысле. Что у нее там за силы такие-то, черт возьми?!

      — Эй, рыжая, акума в другой стороне, — окликнула Квин Би пробегавшую мимо Рену.

      — А Маринетт — в этой, — не сбавляя темпа, ответила та.

      Кивнув сама себе, Пчела присоединилась к поискам.
   
***

      Стены затряслись так сильно, что Маринетт еле удалось удержать равновесие. Новый толчок был еще сильнее, и она бы упала, если бы Натали не подхватила ее за локоть.

      — Думаю, нам лучше сесть, — мягко сказала она и села на пол, прислонившись спиной к двери.

      Путь к выходу был отрезан. Что ж, оставалось надеяться, что Рена Руж придет, чтобы вывести ее отсюда, или в крайнем случае, как только горло начнет саднить, придется изобразить приступ паники, оттолкнуть мадам Санкер от двери и попытаться за пару секунд убежать как можно дальше. Маринетт сглотнула, понимая, что реализовать этот план вряд ли получится: если Натали побежит за ней (а в том, что ответственная женщина не оставит ее без присмотра, она была уверена), то божьих коровок увидит точно.

      «Я боюсь, что от этих толчков разрушится здание. Может, лучше выбраться на улицу?» — напечатала Маринетт в телефоне и показала текст Натали.

      — Выходить наружу опасно, — непреклонно ответила та.

      Здание вновь затрясло. Опрокинулась напольная вешалка, из соседнего помещения послышался какой-то грохот и звон стекла.

      Маринетт пересела поближе к Натали, достала из сумки блокнот и размашистым почерком написала то же самое, что показывала ей на телефоне.

      Вот только перед тем как показать мадам Санкер эту запись, она незаметно вырвала из блокнота пустой лист и за спиной просунула его под дверь.

      И пусть Натали вновь настаивала на том, что выходить опасно, Рена Руж обязательно распознает сигнал.
 
***

      Как Маринетт и ожидала, уже вскоре она услышала стук в дверь и бойкий голос Лисицы.

      — Есть здесь кто? — спросила та, толчком открывая дверь, и охранявшей выход Натали невольно пришлось отползти. — Здание может разрушиться, мы отведем вас на выход, — сказала она, схватив Натали за руку и направившись с ней к запасной лестнице.

      А Квин Би, закинув Маринетт на плечо, унесла ее в противоположную сторону.

      — Кот развлекает акуму на втором этаже, третий чист, — сообщила Пчела, свернув за угол и поставив ее на ноги. — Спрячься где-нибудь наверху, но так, чтобы тебя потом долго искать не пришлось. Там конференц-зал слева от лестницы, в нем камеры наблюдения, туда не суйся. Лучше всего справа в буфете. Все поняла?

      Маринетт, улыбнувшись, кивнула, сложила пальцы в жесте «О.К.» и пошевелила губами так, словно произносит «Удачи».

      Вот только удача сейчас была больше нужна ей самой.

***

      Дротики, которые метала разъяренная Лактемида, особых проблем не доставляли: Нуар ловко уклонялся от них или отбивал их жезлом. Но вот когда злодейка, выкрикнув проклятие в адрес героя, яростно топала ногой, Кот начинал беспокоиться о сохранности здания. Натали увела Маринетт куда-то в подсобные помещения, и он боялся, как бы из-за всех этих толчков они не оказались завалены обломками.

      Нужно было выманить злодейку на улицу, вот только сама Лактемида была явно настроена направиться в западное крыло.

      Нуар преграждал путь, мешал, раздражал и никак не желал отдавать свой Камень Чудес. Лактемида отчаянно взвыла, кинула в него сразу три дротика и топнула так сильно, что Кот потерял равновесие.

      От дротиков он увернулся, но злодейка, перепрыгнув через него, смогла попасть в коридор.

      Нуар был уверен, что она побежит туда, куда их с Маринетт увела Натали, потому что считал себя причиной ее акуманизации. Но Лактемиде нужен был не Адриан Агрест.

      У нее внутри был словно встроенный компас, всегда указывающий на цель. Как охотничий пес, она чуяла запах своей жертвы, той, на которую указывал властный голос в ее голове.

      Ее целью была Маринетт Дюпен-Чен.

      Нуар не мог понять, где носит Квин Би и Рену Руж, он ведь видел их в здании перед тем, как вступить в бой с Лактемидой. Кот со всех ног бежал за злодейкой, но делать это было тяжело, ведь от каждого ее шага стены и пол тряслись так, что тяжело было даже стоять.

      Вот и Квин Би устоять не смогла — нашлась на полу, лежащей поперек коридора.

      — Цела? — спросил он, рывком подняв ее на ноги.

      — Чуть дротик не словила, — раздраженно бросила она. — Пыталась увернуться, а эта чокнутая через меня перепрыгнула.