божьи коровки молчат

Божьи коровки молчат
12. Молоть чушь о четвертых стенах

      Разделить с Маринетт один попкорн на двоих у Адриана не получилось. Во-первых, когда он подошел к кинотеатру с Хлоей, Сабриной и кислой физиономией, Алья шикнула ему «Вот сам с ними и сиди!», и он вынужден был весь фильм объяснять подругам, не смотревшим предыдущую часть, что происходит на экране. Во-вторых, сама Алья зачем-то позвала с собой Натаниэля и Луку, которые в данный момент сидели по правую и левую руку от Маринетт, поочередно угощая ее своим попкорном. В-третьих, в холле кинотеатра Адриан видел Гориллу и Натали, поэтому купить попкорн себе не рискнул, Хлоя его вообще не ела (Сабрина, естественно, тоже), а у сидевшего справа Нино он был сладкий, а не соленый.

      Вот серьезно, он бы никогда не подумал, что его молчаливый охранник и всегда серьезная помощница отца ходят в кинотеатр вместе да еще и на такие фильмы.

      — А почему он назвал его Таносом? — задала очередной вопрос Хлоя.

      — Потому что в другом фильме этот актер его играл.

      — Но ведь он не актер…

      — Хло, это называется «ломать четвертую стену», — объяснил Адриан. — Как если бы мы с тобой были персонажами мультика или даже фанфика по мультику и обсуждали, что автор пишет какую-то чушь.

      — Думаю, в этом фанфике я была бы богиней.

      — А я — жалким неудачником, — вздохнул он, наклонившись чуть вперед, чтобы краем глаза посмотреть на Маринетт. Но, увы, не получилось: сидевший вполоборота и что-то шептавший ей Лука полностью загораживал обзор.

      Не удалось сесть рядом с Маринетт и после, когда компания отправилась обсуждать фильм в ближайшую пиццерию — ее снова окружили Натаниэль и Лука. Но если первый рисовал что-то в своем скетчбуке и изредка показывал ей, то второй непрестанно о чем-то рассказывал, смешил и всячески перетягивал на себя все ее внимание. Алья и Нино с довольным видом наблюдали за этим, а Адриану то и дело приходилось пресекать попытки Хлои повиснуть на его плече. Одна Сабрина сидела тише воды, ниже травы, задумчиво потягивая через трубочку молочный коктейль.

      Ровно до тех пор, пока не решила озвучить свою мысль.

      — Знаете, — неуверенно начала она, — я раньше думала, что у Кота Нуара слишком развязное поведение. А теперь мне даже немного стыдно за это.

      — Вот да, — оживилась Алья, обрадовавшись тому, что обсуждение перешло с темы американских героев на французских, — по сравнению с Дэдпулом он невинный ангелочек.

      — Ангелочком я бы его не назвала, — возразила Хлоя, вновь попытавшись взять в плен плечо друга. — Так… наивный котенок, который пытается казаться взрослее и увереннее, чем он есть.

      Адриан не знал, что ему не нравилось больше: то, что подруги были такого мнения о его геройской ипостаси, или то, что Маринетт, усмехнувшись, кивнула.

      — Не стоит забывать, что Кот Нуар — самый опытный из ныне действующих героев Парижа, — пробубнил он.

      — Ага, Нуар крут, — поддержал Нино, и Адриан мысленно пожал своему бро руку. — А еще Рена Руж классная.

      И прежде, чем Алья успела сказать своему парню, что начинает ревновать к рыжей Лисице, неожиданно для всех от рисования оторвался Натаниэль.

      — А мне Квин Би больше нравится, — смущенно поправив челку, произнес он и показал всем рисунок, на котором Пчела стояла на фоне Эйфелевой башни.

      Удивленно закашлявшись, Хлоя едва ли не отпрыгнула от Адриана.

      — Я все же остаюсь в лагере фанатов Ледибаг, — задумчиво сказал Лука. — Интересно, почему она больше не показывается на публике?

      — Так она же вроде совсем из героев ушла, — поправив очки, заметил Нино.

      — Но ведь город ее божьи коровки восстанавливают, — заметил Куфен, а Маринетт неуклюже заерзала на стуле и посмотрела на Алью.

      — Божьих коровок вызывают Рена Руж и Квин Би, — вмешалась та. — Мне Лиса сама в интервью об этом рассказывала, — гордо заявила она. — Могу дать ссылку, это одно из самых популярных видео в «Ледиблоге».

      — Я смотрел, — сказал Лука, почесав затылок. — Все равно как-то странно получается. У каждого героя вроде бы есть своя сила, а тут они вдвоем чужую способность используют.

      — А Бражник вообще любому человеку свою силу может предложить, — возразил Натаниэль. — Может, и у героев есть какой-то способ делиться своей друг с другом.

      — В таком случае я бы хотел, чтобы Кот Нуар поделился со мной «Катаклизмом», — улыбнулся Нино. — Чумовая способность, можно что угодно разрушить!

      — И что же ты хочешь сломать? — хмыкнула Алья, печатая что-то на телефоне, а затем, поняв, куда устремлен усталый взгляд ее парня, добавила: — Не посмеешь, — но все же убрала свое сокровище в сумку.

      — Алья, — обратился к ней Лука, — а Рена Руж хотя бы по секрету тебе не говорила, почему Ледибаг ушла?

      — Увы, не имею ни малейшего представления, — переглянувшись с Маринетт, ответила та. — Может, устала от всего этого.

      — Или от шуточек Нуара, — фыркнула Хлоя, даже не подозревая, что наступила на больную мозоль Адриана, и вновь повисла на его руке. — А ты как думаешь, Маринетт? — спросила она, пристально посмотрев на нее. Та, криво улыбнувшись, только пожала плечами.

      — А может, у них с Котом Нуаром появился ребенок? — предположила Сабрина. — Беременность, роды, воспитание… тут уж не до спасения города.

      На сей раз закашлялись Адриан и Маринетт.
  
***

      Как ни странно, стараниями Альи разговор об исчезновении Ледибаг вскоре перетек в другое русло. Поскольку многие из присутствовавших давно не виделись, она предложила поделиться рассказами о том, как изменилась их жизнь за последнее время. Натаниэль жаловался на то, что ему, как будущему иллюстратору, приходится изучать слишком много спецкурсов, никак не связанных с рисованием. Лука говорил в основном о том, что они с Джулекой и Роуз вскоре запишут свой первый альбом. Сабрина, немного смущаясь и опасливо поглядывая на Хлою, рассказала о том, как мадам Бюстье вдохновила ее пойти на учителя и как она ждет первой практики в школе под ее руководством. Нино хвастался фотографиями со съемок фильма, куда его взяли на должность помощника одного из помощников помощника режиссера. Маринетт, лучась от радости, написала в блокноте, что Клемент Шабо сам захотел посмотреть ее эскизы. Даже Хлоя, которая сначала сидела со скучающим видом, пытаясь показать, что ей неинтересна подобная чушь, не удержалась и поделилась историей, услышанной на лекции.

      Что рассказывала о себе Алья, Адриан не слышал: он был вынужден выйти на улицу, чтобы в тишине ответить на звонок Натали, умолявшей не говорить отцу, что видел ее в кинотеатре. Когда же он в пятый раз повторил, что не выдаст ее, и положил, наконец, трубку, то столкнулся с Лукой.

      — Покурить вышел, — сказал тот, доставая из нагрудного кармана пачку сигарет. — Будешь?

      — Нет, спасибо, не курю, — натянуто улыбнулся Адриан и собрался было вернуться к друзьям, но Лука его остановил.

      — Тогда просто задержись, поговорим, — сказал он, щелкнув зажигалкой. — Прекрати уже вести себя как ребенок.

      — Ты о чем? — спросил Адриан, стараясь не показывать нарастающее раздражение. Мало того, что Лука весь день ни на шаг от Маринетт не отходил, так теперь еще в детском поведении его обвинял! Вот только ссориться с ним Адриану не хотелось: это могло испортить вечер всем.

      — Ты во мне взглядом чуть дыру не просверлил, — сделав затяжку, ответил тот. — Будто я у тебя игрушку отнял или конфетку. — Лука, отвернув голову в сторону, выдохнул дым и внезапно добавил: — Или Маринетт.

      — Тебе показалось, — сдержанно произнес Адриан.

      — То есть, если я за ней приударю, твои лучи ревности меня не испепелят? — хмыкнул Лука, но, заметив, как рука Адриана непроизвольно сжалась в кулак, поспешил добавить: — Не волнуйся, она мне как сестра, к тому же девушка у меня уже есть.

      — Тогда к чему весь этот разговор?

      — К тому, что и ты мне как младший брат, — пожал плечами Лука. — У меня вас таких вообще большой ассортимент. Рассказывай, что там у вас с Маринетт происходит.

      — Ничего.

      — Настолько «ничего», что от тебя чуть молнии не исходили, когда я и в пиццерии с ней рядом сел. Удивительно, что остальные пока это твое «ничего» не заметили. Или ты специально добиваешься, чтобы Маринетт спросила, почему ты так себя ведешь?

      — Тебя это не касается, — уже не скрывая недовольство, отчеканил Адриан. — А теперь дай пройти.

      — Слушай, я не знаю, что между вами произошло, — Лука отошел от двери, — но вам обоим будет лучше, если ты поговоришь с Маринетт, а не будешь молча испепелять взглядом каждого, кто сидит с ней рядом в кинотеатре или подает соус к пицце.

      Адриан хотел демонстративно проигнорировать сказанное, войти в пиццерию и как ни в чем не бывало вернуться к друзьям, но зашевелившийся в кармане Плагг заставил его вспомнить, что Лука сейчас говорил то же самое, что из раза в раз повторял маленький квами. Древнее существо и молодой парень давали один и тот же совет, прислушаться к которому было страшнее, чем сражаться со злодеями.

      — Мы с ней поссорились, — сам не зная почему, сказал Адриан. — Точнее, не совсем поссорились, но произошло кое-что, и она со мной два года не разговаривала.

      — Во-первых, она ни с кем сейчас не разговаривает, — выпустив изо рта кольцо дыма, заметил Лука. — Во-вторых, что-то подсказывает мне, что ты и сам не очень-то решался с ней поговорить. Так что если это все, чего ты боишься, то ничем не рискуешь. К тому же, судя по тому, что я вижу, Маринетт вполне нормально с тобой общается — как со всеми, если тебе так будет спокойнее. Хватит уже зацикливаться на прошлом, живи настоящим. И действовать не забывай, пока не опередили.

      — Будто это так просто, — вздохнул Адриан, чувствуя, как злость потихоньку отступает, а на ее место приходит осознание собственного идиотизма.

      Глупо было избегать Маринетт и в то же время тайком следить за ней. Обижаться на недоверие, но так и не признаться, что давно раскрыл личность Ледибаг. Делать вид, что считает ее просто другом, но ревновать к каждому, кто приблизится к ней на шаг. Глупо было бояться, что она все это время таит на него обиду, и тешить себя надеждами, что он все еще является для нее кем-то особенным. Как и сказал Лука, сейчас Маринетт общалась с Адрианом, как со всеми. У него не было преимуществ, но в то же время он не был «отстранен от старта».

      А значит, у него все-таки был шанс снова понравиться ей.

      — А никто и не говорил, что будет легко, — Лука стряхнул пепел в урну. — Но я всегда готов поддержать друга.

      — Спасибо, но я все же попробую сам, — улыбнулся, на сей раз искренне, Адриан. — Лучше своей девушке удели внимание.

      — Ну, она на самом деле пока не совсем моя девушка, — усмехнувшись, признался Лука. — Мы с ней на форуме познакомились, переписываемся в сети, еще не виделись даже ни разу. Но я уверен, что скоро мы начнем встречаться, — добавил он, подняв указательный палец вверх.
   
***

      За первым в своей жизни просмотром фильма в большой компании и первыми совместными посиделками в пиццерии (которые Хлоя считала развлечением для всех, а значит, не для нее) мадемуазель Буржуа чуть не забыла о своей миссии. Она напросилась с Адрианом в кино только для того, чтобы у нее появился повод встретиться с Маринетт, а совершенно не затем, чтобы Нино Ляиф вдруг удивленно выдал: «Оказывается, иногда ты бываешь нормальной». Черт возьми, она с трудом сдержалась, чтобы не исправить его «иногда» на «всегда», а «нормальной» на «безупречной и идеальной»! Если бы Хлоя не пообещала Адриану, что не заставит его жалеть о том, что он взял ее с собой, то она бы и Алье кое-что высказала о ее телефонной зависимости. Ей, значит, можно всю дорогу ленту листать, а Хлое сфотографировать пиццу для инстаграма — так это маяться дурью!

      Черта с два ей Квин Би когда-нибудь еще раз интервью даст.

      Но самым обидным было то, что как только у Хлои появилась возможность остаться с Маринетт наедине (какое совпадение, что им обеим одновременно понадобилось в дамскую комнату припудрить носик!), как Парижу снова потребовалась помощь героев. И когда раздалась сигнализация о нападении акуманизированного, Маринетт — черт бы ее побрал — резко развернулась на полпути к туалету, словно давая возможность Хлое трансформироваться в одиночестве.

      — Почему з-з-злишься? — спросила Поллен, вылетев из сумочки. — Это ведь только подтверж-ж-ждает твои подоз-з-зрения?

      — Но все равно ничего не доказывает, — буркнула Хлоя. — Жаль.

      — Это сож-ж-жаление, приказ-з-з или новый приз-з-зыв к трансформации?

      — Я начинаю думать, что Маринетт решила мне отомстить, подсунув невыносимую квами. Превращай уже.

      Пусть атака акуманизированного и нарушила планы, она предоставила и отличную возможность быстрее достичь цели. Злодей крушил кухню той пиццерии, где они сидели, как скоро на место прибудут Кот и Лиса, Пчела не знала, следовательно, ее долгом было обеспечивать безопасность гражданских, пока напарники не появятся. А в первую очередь нужно защищать тех, кто не может сам о себе позаботиться… например, позвать на помощь.

      — Никуда ты от меня не денешься, Дюпен-Чен, — угрожающе процедила героиня, оглядываясь по сторонам в поисках Маринетт.

      Увы, заметила она ее лишь тогда, когда ту куда-то уносила Рена Руж. И когда только эта рыжая морда все успевает?!

      — Кто у нас? Учитель Сплинтер зол, что черепашки его обделили? — спросил невесть откуда взявшийся Нуар, глядя на то, как гигантская крыса упаковывает людей в огромные коробки для пиццы.

      — Очень надеюсь, что прав ты, а не моя интуиция, говорящая, что дело в нарушенных санитарных нормах, — проворчала Квин Би, отправляясь в атаку.
 
***

      Кот Нуар однажды сказал, что иной раз ему кажется, будто он притягивает к себе неудачи. Рена Руж как-то отметила, что, получив Камень Чудес, научилась хитрить еще лучше, чем раньше. Поллен говорила, что подобное влияние талисмана на человека — чушь, что он не дает никаких побочных действий, помимо наличия квами и самой суперсилы, но Хлоя думала иначе. Иной раз ей начинало казаться, что ее жизнь теперь стала какой-то пчелиной.

      Полоса черная — сорванные планы, сломавшийся ноготь, тот факт, что ее кумиром была Маринетт.

      И медово-желтая полоса — новые возможности, легкая победа над злодеем и то, что с соблюдением санитарных норм в этой пиццерии все-таки все было в порядке.

      Вот только Квин Би не знала, к какой полосе отнести то, что ее снова задержали после битвы. Черная? У нее ведь не получилось поискать Маринетт, чтобы (по официальной версии) убедиться, что с ней все в порядке, а на деле — получить ответы на свои вопросы. А еще ее остановил Натаниэль Куртцберг, которого она откровенно недолюбливала еще в коллеже за то, что он постоянно рисовал никчемную Дюпен-Чен, а не потрясающую ее.

      Или все же медовая? Потому что рисунок Квин Би, который он смущенно протягивал ей, был просто чудесным. Потому что давать фанатам автографы она очень любила. Потому что ей льстило, когда кто-то просил разрешения нарисовать портрет не дочери мэра, а героини Парижа. И именно Пчелы, а не всяких там Лис.

      — Думаю, я могу заглянуть к тебе после патруля, — с интонацией, будто делает грандиозное одолжение, согласилась она.

      — Это было бы замечательно! — обрадовавшись, Натаниэль чуть не выронил скетчбук. — Я обещаю, что много времени не займет: мне всего лишь нужно будет сделать набросок и… если можно… поближе рассмотреть твой костюм, — почти шепнул он, спрятавшись за челкой.

      — О, хочешь рассмотреть меня во всех деталях? — медово-приторно произнесла Пчела, наслаждаясь тем эффектом, который она производила на Натаниэля.

      — Да… то есть… да, — покраснев еще больше, пробормотал он. — Я бы х-хотел нарисовать максимально дост-товерный портрет. Я хочу с-сказать, — нервно сглотнув, Натаниэль поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, — что ты инт