Глава пятая. Изоляция
Дни тянулись однообразной вереницей – тревоги, скорби и ожидания. Мерное урчание генератора немного отвлекало Пита и убаюкивало не хуже Гарри под боком. Он тихонько разговаривал с котом, понимая тоску животного по бабушке, успокаивая своё и кошачье сердца. Отец стал напряжённым, молчаливым, а мама, как будто постарела в одночасье на десяток лет.
Пит не мог нормально уснуть, в такие моменты Гарри приходил к нему на раскладушку и сворачивался урчащим клубком под боком. Иногда он видел во сне бабушкины руки, а иногда, в минуты бессонницы он слышал тихие голоса родителей.
Мама плакала в объятиях отца, а он позволил себе такую слабость только однажды. Глубокой ночью, когда он думал, что все крепко спят, он тихонько рыдал в дальнем углу, шептал имя матери и молился за её душу. Пит тогда проснулся от жажды, но услышав, как отец, впервые на его памяти, позволил себе быть обычным человеком, которого настигло горе и беда, мальчик передумал и не посмел издать не звука, уткнулся в подушку и тоже разревелся.
Сначала всё казалось стабильным — бетонные стены бункера сдерживали хаос снаружи. Но уже на третий день начались сбои. Электроприборы работали с перебоями: лампы моргали, будто их мучил нервный тик, часы замедлялись или вовсе останавливались, радио то выло фоновым шумом, то вдруг выдавало обрывки чужих голосов — ни на одном известном языке.
Генератор, надёжный японский монстр, дважды вырубался без причины. Майкл клялся, что всё дело в колебаниях напряжения, но сам выглядел встревоженным. Он проводил часы, проверяя провода, подпаивая контакты, иногда ругаясь себе под нос — тихо, чтобы не разбудить Пита.
Маргарет жаловалась на гул в ушах, похожий на звон старинного колокола. Пит по ночам жаловался на головные боли и странные сны, в которых небо было зелёным, а деревья шептали друг другу его имя. Даже кот — упрямый старый кобель с характером — начал вести себя беспокойно. Он рычал в пустоту, садился перед стенами и долго смотрел вверх, будто слышал то, чего люди не могли уловить.
Питер помнил своего деда – строгий взгляд, но мягкий характер, самый острый ум и надёжные руки. Он потрудился на славу, учел все возможные варианты, при постройке этого убежища – специальная вентиляция со всеми возможными клапанами и фильтрами стоила целое состояние, а теперь сохраняла им жизнь; мощный дизельный генератор укрыт в отдельном помещении (чтоб не убить своих владельцев угарными газами), подпитывал небольшую ИК панель для обогрева жилого помещения и маленькую варочную панель. Припасов, при подсчёте, должно было хватить на полтора года разумного использования, лекарств тоже достаточно.
Конечно, Майкл надеялся покинуть укрытие, выждав еще пару дней, так как связь не устанавливалась, а что происходит снаружи нужно было выяснить.
Позже, ночью, мать с отцом спорили, стоит ли так рисковать и выходить наружу. Мать настаивала дождаться хоть каких-то новостей, не оставлять попыток настроить радиостанцию. Отец покорился, не стал разжигать ссору и прислушался к её совету. Они говорили тихо, почти шёпотом, боясь разбудить сына, но Питер лишь претворялся спящим. А позже он пожалел о своём решении подслушать их разговор. Он был уже почти взрослым и прекрасно понимал, что последовало после их примирения.
Пит проснулся от приятного запаха – Маргарет готовила похлебку из тушеной свинины, отец тихонько чинил радиостанцию. Пит выбрался из своей койки, буркнул родителям «Доброе утро» и красный, как вареный рак, бросился к умывальнику.
- Доброе, сынок, ты что-то припозднился сегодня – невинно проговорила мама.
— Это вполне нормально для растущего организма, да и теперь не нужно вставать перед рассветом, чтоб выгнать скот на пастбище... - Майкл резко замолчал.
Они старались не говорить о прошлом, чтобы не поддаваться унынию, но всё же такие вот фразы иногда вылетали.
Так пролетел целый месяц. Рутина жизни в изоляции: мама готовит и следит за чистотой помещений, а также ведет дневник, в шутку названый «бортовым журналом», отец чинит по необходимости сломанное и ведет учет припасов, сын отвечает за заправку генератора и кошачью жизнь. У них появилась традиция: по вечерам сидеть в кругу и по памяти рассказывать прочитанные в прошлом книги или фильмы. А чтобы было интересней и смешнее, рассказчик и сама история менялись каждый вечер. Например, Пит начал с «В поисках Немо», Маргарет следующим вечером подстроила «Жанну Д'Арк», а Майкл закончил «Трансформерами» третий вечер. Выходило очень смешно: бедный Марлин уговаривал Жанну драться не с англичанами, а с Альтроном, который с бандой акул чуть не сожрал Немо и всю Францию на Кибертроне.
И наконец первый проблеск, вернее помеха разорвала весёлый смех очередной интерпретации оловянных О'Хара терминаторов. Все бросились к радиостанции. Майкл стал крутить тюнер и через некоторое время поймал отрывок сообщения. Помехи и прерывания постоянно забивали эфир, но основную часть передачи всё же они смогли прослушать
«...магнитные поля нашей...сдвин...
...слой прорван... повышен уровень радиации и гамма...
...опасно! Связь полностью разрушена! Не покид...убежищ...
...»
А дальше всё смолкло
Дальше были слёзы матери и страх в глазах парня и мужчины обнимающих хрупкую женщину.
- Наверное стоит выключить станцию на некоторое время, чтобы не тратить топливо еще и на неё. Ничего, милая, мы справимся, мы выдержим всё, вместе. – отец нежно гладил мать по спине одной рукой, а другой гладил по голове сына.
Год. Этот год растянулся, казалось, в вечность. Майкл каждый месяц включал радиостанцию на несколько часов, но полная тишина без единого шипения волн в эфире удручала. Больше перебоев с приборами не случалось, но вот запасы значительно уменьшились. Теперь встал вопрос о необходимости провести хотя бы маленькую разведку на поверхности.
Майкл готовился молча. Он снял со стены старый противогаз времён холодной войны, проверил фильтр, протёр стеклянные глазки. На столе уже лежал рюкзак: аптечка, фонарик с динамо-зарядкой, компас, армейский нож, бутылка с водой и один энергетический батончик. Всё было уложено так, как его учили когда-то — быстрое извлечение, лёгкий вес, минимум лишнего. Снаружи жилого помещения стояла небольшая тележка.
Он долго возился с защитным комбинезоном — ткань была дубовой, липкой на ощупь, как резина. Пит, сидевший у двери, впервые за всё время попросился пойти с ним.
— Я буду осторожным, обещаю. Я не буду мешать... — шептал он.
Майкл тяжело вздохнул и положил руку ему на плечо:
— Ты — наш запасной генератор. Ты должен остаться с мамой. Я вернусь. Только проверь, чтобы она выключила плиту после завтрака, ладно?
Вверх вела лестница — из ржавого железа, крутая, шумная. Он встал на первую ступень, и сердце забилось быстрее, чем хотелось. У двери на поверхность стоял замок, покрытый пылью. Рука Майкла дрожала, когда он протянул к нему ключ.