часть 12: Мудрец шести путей
Тёмная пустота.
Аки стояла одна, словно паря в безвременьи. Ни звука, ни ветра — лишь бесконечная тишина.
И вдруг… вдалеке вспыхнул мягкий золотой свет. Он приближался медленно, пока из него не проступил силуэт. Высокий человек с шестью шарами за спиной, посохом в руке и спокойными, мудрыми глазами.
— Кто ты?.. — прошептала Аки.
— Я — Хагоромо. Мудрец Шести Путей, — голос его был глубоким и добрым. — Ты здесь не случайно, Аки.
Аки сжала кулаки.
— Это сон?.. Или я умерла?
— Ни то, ни другое. Это — откровение. Ты стоишь на границе выбора. Путь, по которому ты идёшь, может изменить многое. Даже сердца тех, кого весь мир считает потерянными.
— Ты говоришь… про Акацуки? — в её голосе дрогнули сомнения.
— Не только. Про весь мир. Ты — связующее звено между светом и тьмой. Ты вошла во мрак, но не утратила себя. Это редкая сила. Ты не обязана сражаться насмерть. Иногда, чтобы победить зло, нужно показать ему другой путь.
Аки опустила глаза.
— Но разве они захотят слушать? Некоторые… убили без пощады.
— Сердце каждого несёт боль. Даже самые разрушенные души — когда-то были невинны. У тебя есть шанс… изменить их судьбы. Пусть не всех. Но хотя бы одного. И тогда… цепь разрушения прервётся.
Мудрец подошёл ближе, положил ладонь ей на голову.
— Ты носишь в себе древнюю печать. Это не проклятие. Это напоминание о том, что даже избранным нужно помнить — мы все едины. Ты не одна. Доверься себе.
Свет вокруг начал меркнуть.
— Подожди! — воскликнула Аки. — Что мне делать?
— Иди своим путём. Даже если он против ветра… Ты уже несёшь свет в этот мир.
И всё исчезло.
Аки проснулась в холодном поту. Её дыхание было прерывистым, сердце колотилось. За окном только начинало светать.
Она села, глядя на свою ладонь — на ту самую печать.
— Показать другой путь, да?.. — прошептала она. — Хорошо… Я попробую.
Дождь не прекращался ни на минуту. Он стучал по металлическим крышам логова Акацуки в Деревне Дождя, где всегда царила тишина и напряжение. Аки вошла в главный зал, где Пейн и Конан стояли перед огромной картой мира, размеченной их целями.
— Пейн, — сказала Аки, снимая капюшон. — Нам нужно поговорить. Серьёзно.
Пейн медленно обернулся. Его глаза Риннегана — холодные, лишённые сочувствия — уставились на неё.
— Говори.
Аки сделала шаг вперёд.
— Всё, что мы делаем... кровь, разрушение, страх — ты называешь это миром. Но это иллюзия. Мы лишь порождаем ещё больше боли.
Пейн не изменился в лице.
— Мир нельзя создать словами. Его можно только навязать силой. Ты слишком мягка, Аки.
— Это не мягкость, — возразила она. — Это сила — верить, что даже раненые души могут найти путь. Ты стал тем, кого сам ненавидел. Богом боли, не справедливости.
Пейн молча поднял руку.
Внезапно Аки словно что-то сжало. Её тело начало скручиваться от давления — невидимая сила сжимала ей грудь, лёгкие, позвоночник. Она вскрикнула, упала на колени, тяжело дыша.
— Твои слова лишены смысла, — глухо проговорил Пейн. — В этом мире нет места наивным идеям.
— П... Пейн... — вмешалась Конан, нахмурившись. — Хватит.
Он отпустил.
Аки упала на руки, задыхаясь, как будто воздух вернулся в грудь после долгого удушья.
— Уходи, — сказал Пейн. — И больше никогда не поднимай тему о мире. Ты здесь, чтобы служить делу. Не сомневаться в нём.
Аки медленно подняла взгляд. В её глазах стояла боль — не только физическая. Но и решимость.
Она не ответила. Просто встала и ушла, оставив за собой следы на мокром полу. Конан проводила её взглядом, в котором было и сочувствие, и тревога.
Аки сидела на камне у реки, уставившись в прозрачную гладь воды. День был тихим, но внутри неё буря не утихала. Разговор с Пейном оставил болезненный след. Мысль о том, что всё её стремление к миру оказалось никому не нужно, душила изнутри.
Позади послышались лёгкие шаги и характерное:
— Аки-чааан! Ты снова сбежала от всех? Не хочешь, чтобы тебя нашли? А я нашёл! Ха!
Аки выдохнула, не поворачивая головы.
— Не сейчас, Тоби…
— Ой, да ладно тебе! Улыбнись! Вот смотри — та-даа, — он вытянул из-за спины цветок, неловко перевязанный красной лентой. — Для моей напарницы!
— Я не в настроении для глупостей, — тихо сказала Аки, беря цветок и откладывая его рядом. — Я серьёзно, Тоби.
Он замер, его поза осталась весёлой, но в ней появилась какая-то неестественная неподвижность.
— Я думаю, Акацуки больше не должны быть просто тенью мира… — продолжила Аки, глядя в воду. — Мы сильны. Мы знаем, как устроена война. Почему бы не создать союз? Не сражаться, а договориться с Конохой… с другими деревнями. Начать что-то новое.
Наступила долгая тишина.
А потом... он заговорил.
Но не тем голосом. Голос был глухим, хриплым, холодным и чужим. Грубым и прямым.
— Ты наивна, если веришь, что мир можно изменить договором. Ты не понимаешь, как он работает, Аки.
Аки обернулась с шоком на лице. Она видела перед собой того же Тоби в маске — но голос, интонации, манера — всё было другим. Исчезли глупость, легкомыслие, наигранная простота.
— Тоби?.. — прошептала она.
— Это имя — просто маска. Как и глупость, которую я играю. Она удобна. Никто не задаёт вопросов идиоту, — он медленно выпрямился. — Но то, что ты предлагаешь, — слишком опасно.
Аки встала, её дыхание участилось.
— Ты всё это время… притворялся?..
Он не ответил. Просто стоял, наблюдая.
— Почему ты показал мне это теперь? — сжала кулаки Аки.
— Потому что ты переступаешь черту. Союз с Конохой — это слабость. А слабость — враг цели.
Он повернулся спиной, словно разговор окончен.
— Я… не боюсь тебя, — выдохнула она. — Я верю, что даже Акацуки могут измениться. Я не оставлю эту идею.
— Посмотрим, Аки-чан, — снова звучал знакомый весёлый тон, словно всё это ей померещилось. — Посмотрим… ха-ха…
Он исчез среди деревьев, оставив Аки наедине с дрожащим сердцем и новыми страхами.
Аки, не дожидаясь, когда Тоби снова исчезнет, резко догнала его в густом лесу. Она схватила его за руку, сжав крепко и повернув к себе лицом. В её взгляде горела серьёзность и решимость.
— Кто ты на самом деле, Тоби? — спросила она низким, напряжённым голосом.
Тоби, словно не замечая её серьёзности, продолжал играть роль легкомысленного дурачка, улыбаясь и подмигивая.
— Ахах, Аки-чан, да что ты, я просто весёлый парень! — говорил он, подталкиваясь локтем.
Но это только раззадорило Аки. Глаза её загорелись яростью.
— Перестань! Хватит играть! Ты не просто шут — ты кто-то другой! Сколько можно врать!?
Внезапно Тоби резко схватил её за плечи и прижал к дереву. Его голос изменился: он стал холодным и опасным.
— Аки-чан, не пробуй спасать тех, кто уже пропал в Гризи... Помидорка.
Это странное слово заставило Аки замереть. Оно показалось ей странно знакомым, но до конца понять смысл не удалось.
Прежде чем она смогла что-то ответить, Тоби уже исчез, оставив после себя лёгкий шорох листвы и холодок на коже.
Аки стояла в оцепенении, глядя на место, где только что исчез Тоби. Её сердце бешено колотилось, а в ушах гудело лишь одно слово.
"Помидорка..."
И тут сознание пронзил вспышкой один-единственный, почти забытый момент из прошлого.
---/Воспоминание/
— Эй, эй, ты опять злишься? — смеялся мальчик с взъерошенными волосами и защитной повязкой на лбу.
— Замолчи, Обито! — закричала маленькая Аки, кулачками стуча по его жилету.
— Хах, да ты прямо настоящая помидорка! Щёки у тебя как спелые! — смеялся он, указывая на её лицо.
— Не называй меня так! — вспыхнула Аки ещё сильнее, отворачиваясь.
---/конец воспоминанием/
Она медленно опустилась на колени возле дерева, к которому только что был прижат её хрупкий силуэт. Дыхание перехватывало. Руки дрожали.
"Обито..." — прошептала она, не веря собственному голосу.
Все годы. Все догадки. Все намёки.
И теперь — это слово. Его голос. Это ощущение… Она чувствовала, что правда ближе, чем когда-либо.
Но если это действительно Обито, тогда… почему он в Акацуки? Почему носит маску? И… почему он такой?
Слёзы подступили к глазам, но Аки вытерла их тыльной стороной ладони, сжав кулаки.
— Если ты Обито… Я найду тебя. И верну, какой бы тьмой ты ни был окутан.
Ветер прошелестел листвой, словно откликнувшись на её обещание. Аки поднялась и ушла вглубь леса, в её груди уже рождался новый план.