часиь3: Я стану для тебя опорой
Прошло несколько лет с тех пор, как мы потеряли Рин. Время медленно залечивало раны, но память о ней никогда не покидала наши сердца. Мы продолжали тренироваться, выполнять миссии и пытаться найти своё место в этом мире.
Однажды вечером, когда я возвращалась домой после долгой тренировки, Кушина встретила меня у двери с необычной улыбкой — той самой, которую редко можно было увидеть у неё в последние месяцы.
— Аки, — сказала она мягко, — у меня для тебя важные новости.
Я почувствовала, как внутри всё замерло.
— Что случилось? — спросила я, стараясь скрыть трепет в голосе.
Кушина взяла меня за руку.
— Я беременна.
Слова словно наполнили комнату светом. Новый маленький огонёк жизни, зарождающийся в нашей семье, был знаком надежды и будущего.
— Мы с Минато очень счастливы, — продолжала она. — Ты будешь старшей сестрой.
Я посмотрела на них — на тех, кто стал моей семьёй, кто принял меня такой, какая я есть.
В этот момент я поняла: несмотря на все потери и испытания, жизнь всегда найдёт способ идти дальше.
И я обещала себе — защищать этот свет, как когда-то защищала своих друзей.
С тех пор, как я узнала о беременности Кушины, дом словно наполнился теплом и тихой радостью. Минато тоже казался другим — более мягким и задумчивым. Они оба окружили меня вниманием, а я ощущала, как растёт ответственность за эту маленькую жизнь, которую скоро примут в нашу семью.
Каждый вечер мы собирались вместе: Минато рассказывал истории о своих приключениях, Кушина смеялась и готовила что-то вкусное, а я училась быть рядом — поддерживать и защищать.
Но с радостью приходили и страхи.
Я знала, что мир шиноби полон опасностей, и что тот, кто скоро появится, будет жить в мире, где слабость не прощается.
Внутри меня горела решимость — стать не просто сестрой, а настоящей защитницей. Защищать эту жизнь, как когда-то защищала своих друзей.
Однажды вечером, сидя на крыше, я смотрела на звёзды и шептала:
— Я обещаю, что ты никогда не будешь один.
Мир вокруг меня менялся, и я тоже менялась вместе с ним. Впереди было много испытаний, но я была готова встретить их — ради семьи, ради тех, кого любила, ради себя.
Ночь была темной и тревожной. В воздухе витало напряжение, словно сама земля держала дыхание в ожидании катастрофы. Я была тогда недалеко — всего в нескольких шагах от дома Минато и Кушины, когда всё началось.
Внезапно небо озарилось ярким светом, и на деревню обрушился ужас — Девятихвостый Лис, Кьюби, прорвался сквозь стены и ворвался в Коноху. Его гигантские когти и хвосты, сверкающие как пламя, сеяли хаос и разрушение.
Минато и Кушина уже знали, что происходит, и готовились к последней битве. Их лица были полны решимости и печали.
Я бежала, пытаясь спасти то, что мне дорого — их, дом, будущего ребенка. Но даже несмотря на все мои усилия, я не успела.
Я видела, как огромный коготь Кьюби пронзает тело Кушины — её глаза широко раскрылись от боли и удивления, но она не упала. Минато бросился к ней, чтобы защитить, но и его коснулось это проклятие.
Он встал между Кушиной и лисом, принимая удар на себя. Его лицо было спокойно, словно он уже принял свою судьбу.
В тот миг, когда сила девяти хвостов разрывала их тела, я почувствовала, как мир рушится внутри меня.
Минато и Кушина погибли, чтобы запечатать Кьюби внутри новорожденного — своего сына, Наруто. Их жертва была последней надеждой Конохи.
Я стояла вдалеке, дрожа от боли и бессилия. Сердце разрывалось от того, что не смогла защитить их.
Но я знала — их свет не погаснет. Он будет жить в Наруто. В этом маленьком мальчике, который однажды изменит мир.
День был хмурым и серым, словно сам мир скорбел вместе с нами. На окраине Конохи, у могил Минато и Кушины, собрались близкие и друзья, чтобы проводить их в последний путь.
Я стояла у могил, крепко держа на руках новорожденного Наруто — маленького, беззащитного, но уже такого важного для всей деревни. Его глаза едва открылись на этот холодный свет, но я чувствовала в них искру надежды и жизни.
Рядом стоял Хирузака — мудрый и строгий Хирузен, глава деревни, который нес ответственность за всех нас. Его глаза были полны тяжёлой печали.
Около меня — Какаши. Его взгляд был глубоким и молчаливым. Он не произнёс ни слова, но я знала, что внутри него бушуют те же чувства, что и во мне.
Другие шиноби стояли почтительно, некоторые склоняли головы в знак уважения, другие — сжимали кулаки, обещая не допустить повторения такой трагедии.
Я тихо положила щёку на голову Наруто и прошептала:
— Мы сделаем всё, чтобы ты вырос сильным. Чтобы свет твоих родителей никогда не погас.
Тишина вокруг казалась оглушающей, но в этот момент я знала — их жертва дала нам шанс. И мы должны оправдать эту надежду.
Обещание, данное перед могилами, стало моим новым путём.
После церемонии похорон я осталась рядом с могилами, держа на руках маленького Наруто. Тяжесть происходящего не отпускала меня, но была и ещё одна тяжесть — ответственность за судьбу этого ребёнка.
Ко мне подошёл Хирузен, его лицо было задумчивым, но в его глазах читалась поддержка.
— Аки, — сказал он тихо, — ты хорошо справилась. Но теперь у нас впереди сложный путь.
Я вздохнула и посмотрела ему в глаза.
— Хокаге, — начала я, — я прошу тебя… Никто не должен знать, кто настоящие родители Наруто. Для его безопасности и спокойствия деревни.
Хирузен кивнул, понимая всю серьёзность просьбы.
— Что же ты предлагаешь?
— Пусть все знают, что в Наруто запечатан Девятихвостый Лис. Это позволит держать людей на расстоянии и защитить его от лишних вопросов и угроз.
— Это мудро, — согласился Хирузен. — Тайна — это щит и меч одновременно.
— Я беру на себя ответственность заботиться о нём и оберегать эту тайну. Но мне нужна помощь деревни.
— Ты не одна, Аки. Коноха — наша семья. Мы будем защищать Наруто и тебя.
В этот момент я почувствовала, что, несмотря на тяжесть будущего, я не одна.
— Спасибо, Хокаге. Я сделаю всё, чтобы оправдать доверие.
Мы оба посмотрели на маленького Наруто, который крепко спал, не подозревая о той судьбе, что ждёт его впереди.
Прошёл год с тех пор, как Минато и Кушина ушли из этого мира. Год, наполненный бессонными ночами, слезами и молчаливыми обещаниями. Я растила Наруто как могла — кормила, укачивала, пела ему колыбельные, глядя в глаза, так похожие на глаза Кушины.
Но с каждым днём становилось яснее — моя любовь к нему не делает меня тем, кем я должна быть. Я не могла быть просто его сестрой или опекуном. Я должна была быть его щитом, его невидимой тенью.
В то утро я оставила Наруто на попечение няни, которую подобрал Хирузен. Мальчик крепко спал, его щёки были чуть розовые от тепла, и сердце моё сжалось. Я наклонилась, поцеловала его в лоб и прошептала:
— Прости, малыш… Я буду рядом, всегда. Просто… ты не увидишь меня.
В резиденции Хокагэ стояла напряжённая тишина. Хирузен поднял взгляд, когда я вошла, и сразу понял, что я пришла не просто так.
— Аки, — тихо произнёс он, — ты оставила ребёнка?
— Я не ухожу, — уверенно сказала я. — Я прошу о другом.
Я сделала шаг вперёд и сжала кулаки.
— Я хочу вступить в Анбу. Не ради славы, не ради власти. Я хочу наблюдать за Наруто из тени. Быть рядом, когда он не знает, что я там. Защищать его, даже если мне придётся остаться в тени на всю жизнь.
Хирузен долго смотрел на меня. В его глазах смешались грусть и понимание.
— Это тяжёлый путь, — сказал он. — Но я вижу, ты уже его выбрала. Хорошо. Ты пройдёшь отбор. Если справишься — станешь частью Анбу. И будешь его тенью.
Я кивнула.
С того дня я перестала быть просто Аки. Я стала призраком в маске — той, кто издалека оберегает своего брата. Той, кто поклялась не дать тьме поглотить свет, оставшийся от Минато и Кушины.