Глава 8
Дима уехал в Москву, где провел концерт в субботу. В воскресенье он в квартиру не заезжал, а сразу поехал на арену, отчего выходные оказались полностью предоставлены мне самой: уборка, танцы под музыку из колонок, сваренный кофе, поиск вдохновения для будущих работ и наслаждение от вида приближающейся весны.
В четыре часа я вспомнила о необходимости выбрать наряд на концерт, остановив выбор на черном платье, я приступила к макияжу — переделанные трижды стрелки, зафиксированные гелем брови, накрашенные ресницы и блеск для губ. Красиво, но не хватало украшений — сережек и цепочки на шею, их я выскребла со дна шкатулки.
Вход в клуб осуществлялся через служебный вход, у которого меня встретил менеджер, ругающийся по мобильнику с помощником, выставляющих на сцене оборудование.
— Прогонка была, все работало, а за час до концерта вспышки ломанулись? Вы издеваетесь надо мной? Позвоните Илье, он проверял.
Пока мы шли я рассматривала грязную побелку на стенах и старые двери, выглядящие так, словно их только что выкрутили из советского школьного фильма. Хотя арена была не самой крупной площадкой в Питере, масштабы и важность проведенного мероприятия можно было почувствовать даже за кулисами. На меня накатывала тревога, когда я начинала анализировать насколько большая работа должна быть проведена, чтобы выступать здесь — со сколькими нужно познакомиться, чтобы иметь свою команду, сколько треков написать и сколько храбрости иметь, чтобы продолжать их писать и не опустить руки... Дима рассказывал мне бегло, как он начинал — первая несобранная группа в школе, распавшаяся после выпуска, публикации записанных на диктофон демок, тексты с банальной рифмой — полный набор неудач, а затем... успех. Верно нащупанная идейность и чуйка продюсера.
Теперь Дима стоял в гримерке у туалетного столика за ареной, на которой вот—вот проведет свой концерт, в окружении десятка красивых девчонок. Девушки были действительно очень красивы и очень назойливы, потому что Дима прикладывал усилия, чтобы разом не послать всех.
Его раздражительность к фанаткам поднимала мне настроение.
— Привет, — Денис раскрыл объятия и сомкнул руки вокруг меня. — Как сюда попала, красавица?
— Димка пригласил, но он, как я погляжу, занят, да?
Денис тоже повернулся к цветнику у зеркал.
— Да это всё Вова, он таскает к нам всех подряд. Не знаю, где именно он их вылавливает, но мы скоро начнем табу на проходки ставить.
Поняв, что его слова не вызвали никакой реакции, Денис исправился.
— Не переживай.
— Не переживаю, им же Дима не посвящал альбом, да и я знала, на что шла, когда соглашалась на отношения.
Денис усмехнулся.
— Дима не говорил, что этот альбом для тебя, хотя... были знаки, ты права. Удивила.
— Что сама догадалась?
— Что так просто к этому относишься. Это целый альбом. Теперь каждый раз, когда будешь его слушать, будешь слышать обращение к себе, и совсем не так, как любая из наших фанаток.
От Дениса пахло дезодорантом и немного потом, который тот не перекрывал. В целом в гримерке стоял душный и не комфортный аромат. Там находилось не меньше пятнадцати человек и все стояли плотно прижавшись к стенам, курили и выпивали. Как сказал менеджер, ребята уже прогнали пробную программу на сцене и были непривычно заряжены.
— Вы в целом как? — спросил Денис, намекая на наши отношения с Димой.
— У нас с ним сейчас всё натянуто.
— Как и у всех его бывших. Сколько вы вместе?
Я посмотрела в телефон.
— Месяц и двадцать три дня.
— Ни одни его отношения не продержались больше двух месяцев за последние лет пять. Все заканчивались за день, два, неделю...
— Правда? Даже не по два месяца... Он не говорил...
— Дима не плохой человек, но определенно разбитый. Большое творчество не способно уместиться в маленькой головешке, поэтому оно начинает резать изнутри. Предположу, что он боится, что оно порежет не только его, но и тех, кто рядом.
— Чувствуется, — с сожалением согласилась я, задумываясь над словами. — Как ты умудряешься говорить так верно?
Денис засмеялся.
— Не знаю, может старость?
— А может все дело в совместной работе? Сколько вы дружите?
— Дружим с тех пор, как начали работать, а знали друг друга со школы. Это Дима настоял, чтобы я барабанщиком пошел к ним. Я был выпускником и учил малолеток, там познакомились.
— Здорово, — поддержала я, — значит ты знаешь, у Димы были когда-то длительные отношения? Шанс ведь есть, да?
— Первые. Но он никогда о них не говорил, упоминал только, что девчонка стервой была — контролировала, вдохнуть не давала. Первые отношения всегда какие-то кривые. Их романтизируют, а на деле они бьют хлеще кнута.
— И вновь ты прав...
Посмотрев Денису в глаза, я вспомнила девушку, с которой то и дело его видела. Кем она была? Как они познакомились? Где она сейчас? Только я решила задать вопрос, как Денис ошарашил меня своими словами сам:
— А я развожусь.
— Не может быть, — фраза вырвалась раньше, чем я успела хотя бы что-то подумать.
— Да. Лучше сейчас, чем потом. Дочь подрастет и у нее останется отпечаток. Такое бывает. Я не отказываюсь от нее, и мы будем видеться. Знаешь, я очень ее люблю, но...
— Не ее мать?
Денис кивнул. У меня не осталось почвы под ногами. Я всегда считала, что они пример идеальной семьи. Наблюдая со стороны, как поклонница, мне казалось, что их отношения были самыми крепкими из всех, что встречались ранее. Королева Виктория и принц Альберт, Наполеон и Жозефина разве шли в сравнение с парой, у которой не было громкого имени, но которая вела совместный быт, оберегала очаг и отзывалась о жизни, как о большом озере любви, в котором кому-то суждено плавать, а кому-то тонуть.
— Никогда не думал, что это меня коснется. Такая... сложная дилемма. Иногда мир кажется мне иронией, ты не думаешь?
Я положила Денису руку на плечо, поддерживая, хотя поддерживать стоило меня. Мой мир рухнул также, как его, и с точно такой же иронией.
— Боги развлекаются, кто знает, что там в конце, — сказал я первое, что пришло в голову, — так что наслаждайся дорогой.
Мы посмотрели на Диму и тут же улыбнулись друг другу, захотелось сменить тему, пока на нас с потолка не упал дождь и мы дружно не закурили под его шум.
— Кто у вас сейчас гитарист? — оглядев толпу в гримерке, спросила я.
— Юрец. Знакомые порекомендовали. Давай представлю вас, а?
— Надолго он? — с колкостью уточнила я. — Ничего лишнего в рот не сует? Руки чистые?
— Все то ты знаешь, — улыбнулся Денис. — Проходи к столу, выпей, перекуси. Он вернется, познакомлю.
— А где он?
— В туалете.
Я усмехнулась.
— Извини, подумала, мало ли он там делает. Кошмар, да?
Денис закатил глаза и с упреком посмотрел на меня, а затем развернулся и вышел из гримерки по сигналу ладони менеджера.
Стол с закусками стоял за стойками с одеждой и занятыми людьми диванчиками. У присутствующих были незнакомые мне лица, но все же для того, чтобы не быть невежливой, я отвечала всем, кто со мной здоровался. К алкоголю притрагиваться не хотелось, однако, перекусив ветчиной и запив ее колой из пластикового стаканчика, я подняла полупустую бутылку водки, чтобы прочитать название и состав, ведь будучи открытой пахла она подозрительно плохо.
— Не советую, кто-то из девчонок уже попробовал и сказал, что редкостное дерьмо. Откуда она, даже мы не знаем.
Я обернулась на тощего высокого парня с пирсингом в переносице и короткой стрижкой. На его белой футболке красовалось красное пятно, приглядевшись к которому становилось ясно, что это лишь дизайн из бисера.
— Лина.
— Юра. Ты специально представилась именем из песни?
— Оу, — тут же догадалась я, — конечно нет. Тебе Денис не сказал, что я буду здесь?
Юра непонимающе нахмурился и мне стало ясно, что никто с ним не говорил.
— Ты новый гитарист? В группе есть мои друзья, Денис сказал, что познакомит нас, но потом ушел куда-то с менеджером. С Колей... В общем...
— Ага, — судя по лицу, Юра мне не верил или не хотел верить.
В любом случае он пытался подыграть игре, которой не было и это раздражало. Интересно, Юра сомневался, что я была честна из-за кучи фанаток, толпящихся здесь или из-за того, что представляться "Линой" опасно для репутации?
Благо от разговора отвлекла рука, легшая на мое плечо. Меня обдало знакомым парфюмом.
— Юрец, уже познакомился с Линой? — спросил Дима, собственнически приобнимая меня.
Отчего мне никогда не думалось, что Дима оказывается тоже мог ревновать? Я посмотрела на него насмешливым взглядом, давая понять, что видеть задуманное — мой талант, но Дима его полностью проигнорировал.
Дима оказался непривычно собран и серьезен, он настроен на успешно проведенный концерт, так что шутки следовало попридержать. Только вот один быстрый взгляд на меня и стена пафоса рухнула, словно ее никогда и не было.
— Юра наш новый гитарист, Лина — автор обложки последнего сингла и альбома. Я вроде кидал их в группу файлами, ты видел?
— Точно, чертовски попадающие в атмосферу, — закивал Юра, понимая, что оплошал с мыслями о моей лжи.
— Спасибо, — с натянутой улыбкой ответила я.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал Дима. — О чем с Денисом болтали?
— О тебе любимом конечно. У нас больше нет других тем.
— Очень смешно, а о чем действительно?
— Подошел бы — узнал, или был слишком занят?
Дима передразнился и, пока я была отвлечена, забрал мой стаканчик с колой из рук, отпил немного и тут же закашлялся.
— Без виски?
— Тебе на сцену через полчаса, иди готовься. Работу пьяным не работают.
— Посмотрю на тебя завтра.
— Думаешь, я буду напиваться после концерта? — улыбнулась я.
— А ты разве не за этим пришла? Я только ради попоек прихожу.
Мой смех поглотил поднявшийся за нашими спинами шум. Мы втроем обернулись на опрокинувшуюся вешалку. Денис снес ее, когда проходил внутрь. Курток на ней было непозволительно много, так даже блестящие кончики крючков невозможно было разглядеть.
— Ладно, ты говорил, что я могу подняться в зал? — спросила я у Димы.
Тот кивнул мне в ответ.
— Не буду отвлекать вас. Юра, приятно было познакомиться, — Юра с интересом глянул на меня.
— Вы встречаетесь, да? — спросил он вместо прощания.
Мы с Димой переглянулись и прежде, чем мне довелось что-то ответить, Дима сказал:
— Да.
— Пока—пока.
Попрощавшись с ребятами, я вышла в коридор, где столкнулась с пиар—менеджером — девушкой, с которой когда-то познакомилась на вечеринке. Она указала мне путь к залу и назвала место, которое я могла занять.
Смотря на толпу фанатов под собой, меня охватило чувство паники. Людей было так много, что невозможно было рассмотреть всех! И все они пришли посмотреть на Диму, послушать песни группы, прочувствовать атмосферу концерта. Не всем им довелось побывать там, где побывала я, но мне точно было известно, что среди них были те талантливые и интересные ребята, с которыми я могла бы подружиться, если бы нас свела судьба.
Как она уже свела меня с другими.
***
Двадцать четвертого февраля день казался мне рекой без времени и границ. Когда я сидела за рабочим столом с послеобеденной баночкой кофе под рукой и потухшим экраном, уверенная, что помимо дедлайна, поставленного на конец недели, рядом не маячило никаких проблем, меня выдернул из равновесия прожигающий взгляд Ульяны за столом напротив.
— А... — протянула она, словно позабыв все слова мира, — подойди пожалуйста.
Я сделала глоток кофе из захваченного с собой стаканчика, удивленная, что понадобилась Ульяне. Обычно у нас не было совместных проектов. Может быть дело в ошибках в общих файлах?
Ульяна подождала, пока я склонюсь над монитором и тыкнула наманикюренным ногтем в экран.
Стаканчик выпал из моей руки, и мы обе сделали шаг назад, я ногой, Ульяна на стуле. Кофе потекло по столу. Все обернулись на нас. Руководитель цикнул.
— Черт, прости.
Кое—как убрав кофе салфетками, мы протерли стол и пол.
Однако помимо разлитого напитка была другая проблема, заставившая меня побледнеть и ощутить оцепенение. В главный новостной паблик выложили сенсационную новость от надежного источника, предоставляющего социальные сети новой девушки Димы из группы «Первая катастрофа». К записи было прикреплено пять фото — на трех мы с Димой стояли близко и раз чмокнулись за кулисами после концерта, на двух наши лица из социальных сетей. Благо хотя бы ссылку на мою страницу не прикрепили. Хотя какое тут может быть благо, если теперь весь интернет знает то, что я не хотела, чтобы знал никто.
Слишком рано. Мы еще не привыкли друг к другу, мы еще не поняли какие есть на самом деле, мы еще столько всего не решили.
Была ли это я слишком замороченной или нам действительно требовалось время, мне уже было не узнать.
Я рванула к телефону и, схватив его, выбежала в коридор.
Дима не брал трубку, а меня накрывала волна паники. Спрятавшись в туалете, я осела на кафельный пол и глубоко задышала, цепляясь ногтями за плитку.
Так всё разрушится. Еще ничего не построилось, а уже разрушится. Опять...
Я вцепилась в свои сережки и начала пересчитывать камушки, прикрепленные к бижутерии. Их было ровно по восемь с каждой стороны, но раз за разом я пропускала по две и в конце концов психанула и рванула застежку слева. Кровь испачкала мне пальцы и белую рубашку, зато эмоции начали отступать.
Меня отрезвил звонок:
— Дима, это кошмар...
— Лин, я в студии, переговоры о фите. Давай по—быстрому.
— СМИ написали, что мы вместе.
Повисло молчание. Из трубки были слышны басы и смех.
— И что?
— В смысле что? Откуда они узнали и вообще может я не хотела, чтобы они вообще это писали.
— Они бы рано или поздно узнали.
— Это должно было быть поздно, а не рано.
— Хорош придумывать, мне пора, — остановил меня Дима.
— Нет, стой...
Гудки раздались раньше, чем я договорила. Я с яростью бросила телефон в стену, тот ударился о стоящий замок туалетной бумаги, перевернув ёршик колючками кверху.
Как можно было меня даже не дослушать?
Сжав руки в кулаки, я забарабанила по воздуху.
Нужно собраться. Мир всего лишь обрушился, но так-то ничего критичного не произошло.
Надо проверить комментарии.
Запись была опубликована всего час назад и тут же скрылась за другими грязными сплетнями об иностранных звездах и рекламой фильма. Глянув на количество реакций и комментариев, я пришла в ужас. Суммарно три тысячи насмешки и пятьсот сердечек. "Кто эта отбитая, что согласилась быть его девушкой?", "хотя бы в этот раз не модель", "понятно, такая же ненормальная как и он сам", "главное, что мальчик счастлив", "рада, он наконец-то не один, хорошенькая", "таскает фанаток в гримерку?".
Затем я проверила свои социальные сети, в которых выкладывала фотографии, но не читала сообщения. Чаты были полны угроз и критики от разъяренных ненормальных фанаток. Ни один я не прочитала, лишь закрыла профиль. Теперь мне могли писать только те, кто знал мой номер телефона.
Я поднялась на ноги, ополоснула лицо, руки, рубашку. Мокрое пятно растеклось на плече, просвечивая бежевую лямку.
Сделав глубокий вдох, мои руки повернули вентиль и выключили воду. Перекись водорода лежала в верхнем ящике стола, так что мне в любом случае предстояло вернуться в кабинет.
Когда я шла по коридору, вибрация в кармане привела меня в чувство удовлетворения, однако подняв трубку стало ясно, что звонил совсем не Дима.
— Ты серьезно начала отношения с этим... музыкантом?
— Мам, — прежде чем озвучить вопрос, мои глаза закатились. В целом это была самая частая эмоция на ее слова, — откуда ты узнала?
— Мне не восемьдесят лет, чтобы не уметь пользоваться интернетом. Уже все кто мог мне скинул новость. Кто мог, а не родная дочь.
— Не должна же я была с тобой советоваться, верно? Это мой выбор.
— Твой выбор был поехать в Питер и выбрать сферу работы, а не заводить отношения с человеком, который не сможет обеспечить тебе будущее. Я хочу здоровых внуков, и не, прости небо, от алкоголиков и...
— Он при мне никогда не употреблял лишнего, дома ничего не держит, а пьет немного. Вокруг звезд всегда много слухов.
— Ах, конечно, — с сарказмом протянула мать, — все потому что он звезда.
— Да ты меня не слышишь совершенно, — уже не стыдясь ругалась я.
Вместо кабинета, я прошла дальше и вышла на улицу, проигнорировав тот факт, что стояла минусовая температура, а куртка оставалась висеть в шкафу. Лучше перемерзнуть, заболеть и не выйти на несколько недель на работу, чем позориться своим разговором перед всем офисом.
— Милая, твоего музыканты трижды арестовывала полиция за неадекватное поведение в пьяном виде, а сколько раз он водил в таком состоянии машину, хочешь знать?
— Ты что попросила отца пробить его данные? — со стоном вздохнула я.
— Тебе повезло, что у отца еще есть связи.
— Мам, вас моя жизнь вообще волновать не должна. Вы вот жили в своем замкнутом мире двадцать пять лет, там и живите. Вас вообще ничего не трогало, когда я в восемнадцать свалила, а сейчас видите ли вам стало страшно интересно, чем дочь живет?
— Как ты разговариваешь с матерью? А если твоя сестра возьмет с тебя пример? Ты о ней подумай, ей всего шестнадцать!
— Аррр... — я без объяснений просто нажала на красную иконку звонка.
Успокоившись, меня объял мороз улицы.
Когда я вернулась в кабинет, руководитель бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал, а Ульяна и вовсе промолчала всю следующую неделю, пока ей не понадобилась моя помощь. О группе мы с ней больше никогда не говорили.
***
Вернувшись к Диме, я первым же делом рассказала ему о разговоре с матерью. Он понял, но все равно остался сидеть с незаинтересованным лицом.
— Может мы придумаем какой-то план?
— Зачем? — нахмурился он, отворачиваясь в сторону ноутбука.
Я села рядом за кухонным столом, совершенно не понимания, почему Дима так сильно изменился после нашего разговора. Что-то треснуло, но мне никак не удавалось понять, что именно. Может ему кто-то что-то сказал или он сам надумал? Руки чесались узнать, что у него там в голове вертелось.
— Потому что есть вероятность, что когда-нибудь мы приедем к моим родителям и ты увидишь всю мою семью, сидящую табуром за огромным столом на пятнадцать человек, а я не хочу переживать о том, чтобы каждый из них не задал минимум по одному нетактичному вопросу.
— У тебя так много человек в семье? — удивился он.
— К нам часто приходят соседи, и вообще разве сейчас имеет значение сколько их?
— Если у тебя такими толпами собираются, почему ты сама не любишь вечеринки?
— Никогда такого не говорила, — отмахнулась я.
— Но тебе явно тяжело общаться. Признайся, ты вообще необщительная.
Я поднялась обратно на ноги и начала ходить, стуча босыми ногами по полу, страшно занервничав, хотя в разговоре не было ничего критичного или осуждающего. Дима просто хотел знать, что было до того, как мы познакомились.
— Когда людей вокруг много, они любят лезть не в свое дело, заставлять что-то делать или говорить. У меня было чувство, будто все мной пользовались и не давали мне выбора, — тише закончила я, нервно сдирая кожу с ногтей. — Какая разница? Мне удалось сбежать оттуда в восемнадцать.
Дима постучал пальцами по клавиатуре, не нажимая на кнопки.
— И почему тогда тебе все равно важно, что они будут говорить?
Вопрос заставил меня задуматься.
А ведь не должно было быть. Неужели влияние моей матери подействовало на меня спустя годы через какой-то беглый разговор по телефону? Я чувствовала себя маленькой девочкой, сбежавшей из дома, потому что категорически не хотела сидеть с младшей сестрой, зная, что родители ушли на пьянку в соседний дом.
Мне опять нужно было сбежать, придумать оправдание, солгать, чтобы никто вокруг не осуждал мое право не быть удобной хорошей девочкой.
— Ладно, — остановившись, меня наполнило чувство непривычного спокойствия.
Действительно стоило взвесить всё, оценить, присмотреться лучше и уже после решить, что делать и с кем о чем говорить. Родители жили вблизи Питера, приехать к ним, увидеться, поверхностно обсудить мою жизнь было делом пары дней. Они уже очень давно не вникали ни в одну сферу, которой я занималась, когда ажиотаж стихнет, их вернет в реальность и интересовать станут вновь только оценки моей младшей сестры.
А вот что мне делать с коллегами и старыми знакомыми?
— Сколько времени? — спросил Дима, отвлекая от мыслей.
— Половина десятого.
— Уже половина десятого? — удивился он, захлопывая ноутбук.
Передо мной разворачивалась картина, как Дима в джинсах и дневной черной футболки с модным принтом, из которой он не переодевался с того момента, как вернулся, проверял содержимое своих карманов. Телефон, кошелек, ключи от машины...
— Ты что делаешь?
— Мне надо ехать.
— Куда?
— Да там ребята собираются. Надо к ним.
Я медленно проморгалась. На мне то была пижама.
— Погоди, а я?
— Слушай, мы с друзьями собираемся, окей? Завтра рабочий день, тебе рано вставать.
Дима обошел меня и вышел в коридор, чтобы надеть кроссовки.
— Утром квартиру закроешь, а так ничего больше не нужно, хорошо?
— Ты когда вернуться планируешь? В выходные?
— Нет, завтра вечером. Ладно, бывай, — он махнул мне рукой, оставив стоять в недоумении и одиночестве, и вышел за дверь.
Мне даже не хватило осознания, чтобы сформулировать, что я хотела у него спросить или ему сказать. Единственное, что крутилось в голове до самого утра после бессонной ночи было "что случилось?".
***
Разумеется вопрос «что вчера произошло?» я задала как только перешагнула порог офиса. Поразительно тихого для помещения, в котором с минуту на минуту могли узнать, что мое лицо красовалось в самом популярном паблике страны. К счастью, уже к обеду мне довелось узнать, что поколению, работающему там, были совершенно неинтересны ни современный рок, ни сплетни в каких-то пабликах для молодежи.
Ответ от Димы я получила лишь когда меня выкинуло из такси у его дома.
«Ты права, странно получилось»
Не желая подниматься в пустую квартиру, ведь свет был выключен, а Дима наверняка торчал на студии, я переместилась на детскую площадку и села на качели.
«расскажи, что не так»
«Не могу. Просто...»
Боялся ответственности. Это мы уже проходили. Что мне с этим было делать? Как решать, если уходить от Димы я не хотела?
Я достала сигарету и закурила.
Раздался звонок.
— Лина...
— Ты сегодня не придешь?
— Пока что не знаю.
Пепел рассыпался на ветру.
Дима тоже курил и стоял где-то, где продувало. Из трубки то и дело раздавался свист.
— До завтра, — все-таки выдавила я, хотя хотела сказать совсем иное.
— До завтра.