Глава 6. Побег в ночи
После возвращения домой все были вымотаны.
Вивиан сразу же обняла Оливера, не сдерживая слёз. Он неловко прижался к ней, но впервые за долгое время не отстранился.
— Ты нас так напугал, милый, — прошептала она, поглаживая его волосы.
Оливер устало выдохнул.
— Мне жаль, мама.
— Главное, что ты вернулся.
Грейсон молча наблюдал за ними, руки всё ещё были сжаты в кулаки. Он был зол. На себя.
Он должен был увидеть, что брат копит в себе боль. Должен был быть внимательнее.
Марта заметила это.
— Он не один такой, знаешь ли, — тихо сказала она, оборачиваясь к нему.
Грейсон нахмурился.
— О чём ты?
— О том, что ты тоже носишь свою боль внутри.
Он отвернулся.
— Я в порядке.
— Конечно, в порядке, — с лёгким сарказмом фыркнула Марта. — Ведь ты великий Грейсон, который никогда не ошибается.
Он бросил на неё сердитый взгляд, но в нём не было настоящего гнева.
— Тебе нравится меня раздражать?
Она чуть улыбнулась.
— Не буду врать, это в топе моих любимых занятий.
Они замолчали, снова наблюдая за Вивиан и Оливером.
А потом Марта вдруг прикоснулась к его руке.
Не удержала, не попыталась что-то сказать.
Просто была рядом.
И Грейсон впервые за долгое время не отстранился.
Марта проснулась позже обычного. После напряжённой ночи её тело просто отказалось функционировать.
Когда она спустилась вниз, Оливер уже сидел за столом, вяло ковыряя блинчики.
Вивиан осторожно посмотрела на неё.
— Как ты?
Марта улыбнулась.
— Со мной всё хорошо. А ты?
Вивиан пожала плечами.
— Впервые за долгое время мне кажется, что наша семья снова целая.
Марта тепло посмотрела на неё.
— Вы и есть семья. Просто иногда нужно время, чтобы снова найти друг друга.
В этот момент вошёл Грейсон, лениво потягиваясь.
— О, ты решила всё-таки проснуться. Я уже начал думать, что ты сбежала, — бросил он, садясь за стол.
Марта закатила глаза.
— Ну конечно. Я же обязана разрушить твои утренние ритуалы сарказма.
Он усмехнулся, но взгляд его был мягче, чем обычно.
Оливер вдруг посмотрел на них обоих, будто что-то анализируя.
А потом чуть усмехнулся.
— Вы ведёте себя странно.
Марта нахмурилась.
— В каком смысле?
Оливер пожал плечами.
— Как будто вам нравится спорить.
Грейсон сделал вид, что не услышал, а Марта поспешно сделала глоток кофе.
Но внутри у неё что-то дрогнуло.
И она не была уверена, что хочет это анализировать.
Потому что тогда ей пришлось бы признать — Грейсон больше не просто раздражающий старший брат Оливера.
Он стал кем-то, кто заставлял её чувствовать.
День похорон был серым и холодным.
Или, может, это просто ей так казалось.
Марта стояла перед свежей могилой, пальцы сжаты в кулак, пытаясь не сломаться.
Рядом стояли её родители. Люди, которых она не видела бесконечно долго, но которые вдруг вспомнили о её существовании.
— Он был хорошим человеком, — тихо произнёс отец, ссутулившись.
— Да, был, — ответила Марта ровно.
Но ты этого не знал.
Она не сказала этого вслух.
Мать вздохнула, отводя взгляд.
— Он всегда заботился о тебе, — её голос звучал… виновато?
Марта сжала челюсти.
— Да, заботился.
В отличие от вас.
Снова молчание.
Казалось, даже ветер задержал дыхание, наблюдая за этой сценой.
Её родители пытались выглядеть скорбящими, но правда была в том, что они не знали, что потеряли.
Они не знали, каким был Оскар на самом деле. Как он смеялся, рассказывал истории, как любил жизнь.
Они просто пришли, потому что так надо.
Марта чувствовала злость.
Боль.
Опустошение.
Она закрыла глаза, позволяя одиночной слезе скатиться по щеке.
Это был её последний человек.
Тот, кто всегда был рядом.
Теперь его нет.
И что дальше?
Что теперь?
Она больше не должна работать няней.
Больше не нужно собирать деньги.
Дедушки всё равно уже нет.
Так зачем оставаться в доме, который ей не принадлежит?
Она вдруг почувствовала, что задыхается.
— Мне надо идти, — резко сказала она, развернувшись.
— Марта… — попыталась остановить её мать.
— Не надо, — голос дрогнул.
Она не оборачивалась.
Не хотела видеть их фальшивую заботу сейчас, когда она уже не нужна.
Не хотела видеть, как они забывают его уже завтра, вернувшись к своим бесконечным командировкам и деловым встречам.
Она шла быстро, почти бегом, пока не вышла с кладбища.
Холодный воздух обжёг лёгкие.
Но было всё равно.
Вопрос, который стучал в голове, был слишком громким.
Что теперь?
Она не знала.
Но, возможно, ей пора уходить.
Марта вернулась в дом Вивиан поздно вечером.
Она молча поднялась наверх, переоделась, но не ложилась спать. Внутри всё бурлило — боль, гнев, пустота.
Дедушки больше нет.
Значит, нет и причины оставаться.
Значит, пора собирать вещи.
Она медленно подошла к шкафу и открыла его.
Но руки не поднимались взять чемодан.
Она привязалась.
К этому дому. К людям в нём.
К Оливеру.
К… Грейсону.
Эта мысль кольнула больнее, чем ожидалось.
Она закрыла глаза, вцепившись в край шкафа.
Нельзя.
Нельзя привязываться.
Они не её семья.
Её семьи больше нет.
И, значит, пора уходить.
Грейсон уже давно знал, что если Марта ведёт себя слишком тихо — это плохой знак.
Поэтому, когда он увидел, что её нет за ужином, то сразу насторожился.
Когда не услышал её обычных колких комментариев, когда она проходила мимо, — понял, что что-то не так.
И когда увидел тусклый свет в её комнате за закрытой дверью, у него внутри что-то дрогнуло.
Он постучал.
— Марта?
Тишина.
Он сжал челюсти и открыл дверь без разрешения.
Она стояла у шкафа, а перед ней — открытый чемодан.
Его резко прошиб холодный пот.
— Ты что, собираешься сбежать?
Марта вздрогнула, но не обернулась.
— Это не побег, Грейсон. Это просто… уход.
Он сузил глаза.
— В одиннадцать вечера?
Она сжала вещи в руках.
— Это не твоя проблема.
Он шагнул ближе, его голос стал твёрже.
— Нет, моя.
Она резко повернулась.
— Почему?!
Грейсон замер.
Потому что.
Потому что она стала частью этого дома.
Потому что он привык к её голосу, к её присутствию.
Потому что, чёрт возьми, не хотел, чтобы она уходила.
Но он не мог этого сказать.
Марта ожидала ответа, но он молчал.
Она горько усмехнулась.
— Вот и отлично. Значит, ты не можешь назвать ни одной причины, почему мне стоит остаться.
Она снова отвернулась, но он не позволил.
В два шага сократил расстояние, развернул её к себе.
Его рука сжала её запястье.
Она замерла, широко распахнув глаза.
Грейсон посмотрел ей в глаза, и его голос был совсем другим.
— Останься.
Её губы дрогнули.
— Зачем?
— Потому что… — он нахмурился, как будто сам боролся с этим. — Потому что ты мне не безразлична.
Марта замерла.
Потом горько улыбнулась.
— Ты скажешь это, и я останусь. А потом… всё вернётся на круги своя.
Она покачала головой.
— Ты не сможешь изменить себя ради меня, Грейсон.
Его хватка усилилась.
— А если смогу?
Она вскинула на него взгляд, полный боли и недоверия.
— Тогда докажи.
И она выдернула руку.
Оставила его одного в комнате.
А он понял, что теряет её.
И на этот раз — навсегда.
Марта ушла.
Но Грейсон не мог просто так это принять.
Он смотрел на её чемодан, на пустые полки в шкафу, и что-то ломалось внутри.
Оливер тоже сразу почувствовал, что что-то не так.
— Где Марта? — спросил он утром, оглядывая стол, за которым её не было.
Грейсон сжал вилку так, что побелели костяшки пальцев.
— Ушла.
Оливер замер, его лицо потемнело.
— Она обещала…
Грейсон закрыл глаза.
Да, она обещала.
Но он сам виноват, что дал ей повод думать, будто она здесь была просто наёмной няней.
Она была больше.
И если он что-то не сделает сейчас, то потеряет её окончательно.
Грейсон знал, куда пойти первым делом.
Он помнил, как Марта всегда говорила, что ей нужно «убежать» от боли.
И он понимал это.
Поэтому он искал её на улице.
В тех местах, где она могла почувствовать себя свободной.
И он нашёл её.
На той самой скамейке в парке, где она когда-то сидела с дедушкой.
Она сидела, скрестив руки, смотрела в пустоту.
Она не плакала.
Но он видел, насколько ей больно.
— Ты снова убегаешь, — сказал он, подходя ближе.
Марта вздрогнула, но не посмотрела на него.
— Что ты здесь делаешь?
— Возвращаю тебя домой.
Она горько усмехнулась.
— Грейсон, мне некуда возвращаться.
Он замер, затем сел рядом.
— Ты правда так думаешь?
Она стиснула зубы.
— А разве не так? Моя семья… это просто слово. Дедушка был единственным, кто действительно меня любил. И теперь его нет.
Грейсон сжал кулаки.
— Он хотел, чтобы ты была счастлива.
Она слабо усмехнулась.
— Грейсон, ты не понимаешь…
— Нет, понимаю! — его голос был громче, чем он хотел.
Марта моргнула, удивлённая этим.
Грейсон провёл рукой по волосам, тяжело выдыхая.
— Я знаю, что такое терять семью. Я знаю, что такое чувствовать себя одному.
Она смотрела на него, но молчала.
Грейсон посмотрел прямо в её глаза.
— Ты думаешь, что я просто сказал те слова вчера и забыл?
Марта сжала губы.
— А разве не так?
Он покачал головой.
— Нет.
Она резко встала, собираясь уйти.
Но он схватил её за руку.
— Дай мне шанс доказать, что я не отпущу тебя, — его голос был почти хриплым.
Она смотрела на него с болью и недоверием.
— Грейсон…
Он сделал шаг ближе.
— Просто… останься.
Тишина.
А потом…
Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох…
И не шагнула назад.
Она ещё не знала, сможет ли довериться снова.
Но впервые за долгое время…
Она хотела попробовать.