Глава 19
На следующий день вечером зашла в библиотеку - высоченные стеллажи с книгами не перестают удивлять меня своими масштабами и количеством. Запах книг, шёпот адептов, скрип покачивания кресла-качалки Фелисити Эфрон, настолько приятные ощущения, не передать словами. Библиотекарь в свободное время садится на удобную ей мебель и погружается в дремоту на полчаса. Я, стараясь не разбудить уставшую старушку, прошмыгнула в другой конец библиотеки, где стоял круглый дубовый стол и несколько стульев. В академии Халанд почти вся мебель сделана из дуба, что придавало мне ощущение безопасности, ведь дуб - одно из самых прочных деревьев в мире. Но, учитывая последние обстоятельства, я не чувствую безопасность здесь. Поскорее хочется прилететь в Нью-Йорк на встречу с Вероникой. После ссор с подругами и Франсом, меня начинало подташнивать только лишь при мыслях о том, что мне с Фаустой и Линдой ещё, как минимум, три с половиной года вместе учиться.
Мне нужно с ними помириться, однозначно, но не сейчас. Сейчас мне позвонила мама и пригласила меня на совместный семейный ужин с Мильтонами в эти выходные в Париж. Очевидно, что Чак тоже будет там. Хоть бы ещё и с ним не поссориться. Что за ужасный учебный год? Почему я втянулась в эти неприятности, из которых уже невозможно выкарабкаться одной? А я одна. И нет никого, кто смог бы мне помочь или дать дельный совет...
Я вышла из раздумий. Подошла поближе к столу, за которым сидело точно десять или больше адептов, что-то бурно обсуждающих.
«Это здесь читальный клуб?», - тихо спросила я. На меня никто не обратил внимание, даже преподаватель не удосужил меня и взгляда. Они продолжали спорить, хоть и шёпотом, но я понимала, что они хотят уже кричать друг на друга, доказывая свою правоту. Мне стало тошно от всей этой импульсивности. Я ударила кулаком по столу, пробежала небольшая волна вибрации, и был слышен отчётливо стук по столу по всей библиотеке, отдающийся эхом.
«Чего тебе?», - спросил, на удивление, Арчи Бойер с таким тоном, будто я прервала переговоры всех президентов абсолютно всех стран мира за обсуждением прекращения третьей мировой войны, а он был одним из самых влиятельных президентов, нет, королей. Конституционная монархия тоже приветствуется в этом мире. Кого-кого, а его я здесь увидеть ожидала в последнюю очередь. Я удивлённо приподняла брови, но промолчала.
«Я хотела записаться в ваш клуб.», - робко, но почти смело сказала я.
«Мест нет.», - отстранённо произнесла девушка с азиатской внешностью. У неё была белая, как только что выпавший снег, кожа, карие глаза, тёмные, почти чёрные волосы. Я узнала в ней Саманту Ричардсон. Та самая, занявшая место Кэнди в команде.
«Уверяю вас, что есть.», - сказала я с хитрой ухмылкой. «Мелисса Оуден состояла в этом клубе, а так как она здесь не больше не учится, я не вижу причин, почему бы вам не взять меня в свой клуб.», - сказала я с ноткой гордости.
«Мисс Ричардсон, мисс Нильсен права, у нас есть свободное место. И мы не можем отказать ей.», - наконец подал голос заместитель миссис Литберт на литературе - мистер Литберт. На его безымянном пальце левой руки сияло золотое обручальное кольцо, католики. Заключила про себя я. Я узнала о муже миссис Литберт не так давно. В том месяце я хотела свести её с мистером Мартином, а сейчас вижу перед собой шатена, в очках с круглой оправой, белой накрахмаленной рубашке и строгих чёрных брюках. Всё, как положено. Даже не к чему придраться. У него небольшая и довольно милая родинка, сочетающаяся с его образом, на левой щеке. Также была щетина, что придавала ему немного брутальности, что меня ещё больше заводило. Я подумала, что если б я была старше лет на десять, то я смогла бы очаровать его. Отмахнулась от навязчивых мыслей.
«Так значит, я в вашем клубе?», - обрадовалась я.
«Да. Тебе крупно повезло.», - ободряюще сказала Эмма Оксфорд - второкурсница, староста факультета археологии второго курса, местная активистка, и, к моему очередному удивлению, подруга или же приятельница Белинды. Такие выводы я совершила, когда увидела их вдвоём смеющихся на диванчике в холле.
«Но сейчас мы уже заканчиваем, так что поставьте свою подпись здесь и заполните анкету.», - сказал мистер Литберт, протянув лист с анкетой, которая, по всей видимости, была свёрнута в четыре раза. Он достал её из своего кожаного чёрного портфеля и протянул мне синюю ручку. Я за минуту заполнила анкету, где были вопросы: "Ваша любимая книга. Названия остальных клубов, которые посещаете в академии. Фамилия и имя. Подпись. Дата." Мне отдали небольшой лист с расписаниями занятий - по средам и субботам. Классно, что можно сидеть там только час, обсуждая книги, а не несколько часов отрабатывать одну и ту же реплику.
«Спасибо, до свидания, мистер Литберт.», - сказала я и вышла из кладези знаний. На душе стало чуточку легче. Несмотря на все ссоры с друзьями. Но я думаю, что я права, мне же решать, как жить и учиться! Или нет? Я уже запуталась. Извиняться я не буду! Если им дорога наша дружба, то пусть сами мирятся!
На следующий день мы снова писали жуткие тесты. Кто вообще придумал эти контрольные, когда есть экзамены?
«Лив, я хочу поблагодарить тебя за отличную идею для моей книги.», - сказала Николь Рут. Мы стояли в коридоре.
«Да не за что. А что будешь делать с "Медовой луной"? Многим понравился твой роман.», - сказала я.
«Когда закончу писать "Смерть, кладбище и верёвки", то обязательно продолжу. Айлин сказала, что привязалась к своей баскетбольной команде и ей понравился этот вид спорта.», - рассказала голубоволосая.
«Правда? Я рада за вас обеих.», - искренне сказала я.
«Спасибо. Ты кем хочешь стать в будущем?», - спросила меня Николь. Я удивилась её вопросу. Меня никто не спрашивал о моём плане на будущее.
«Я, если честно, сама ещё не решила... Недавно я хотела выпустить все написанные книги о культурах разных стран, но, посмотрев все мои неграмотные записи, начиная с двенадцати лет, я резко передумала.», - сказала я.
«И что, что они неграмотные? Отредактируй! Я уверена, из тебя бы вышел отличный писатель, который описывает культуру разных стран.», - подбодрила меня Николь. Я тепло ей улыбнулась.
«Спасибо. Я пока что не буду зацикливаться на будущем. Поживу сегодняшним днём, как я делала это в шестнадцать.», - сказала я, пожав плечами. Опять Нью-Йорк. Да сколько можно мучить меня воспоминаниями о лучшем году в моей жизни?! Слёзы так и норовили побежать по моим щекам. Проложить уже до боли знакомые дорожки из слёз.
«С тобой всё хорошо? Ты как-то в лице изменилась после своих слов.», - обеспокоенно спросила Николь. Я кивнула.
«Спасибо, ничего, всё в порядке. Я пойду, не скучай.», - быстро сказала я и забежала за первую попавшуюся дверь. Это оказался спортивный зал. Здесь парни гоняли мяч - играли в футбол. Наверное, я никогда не смогу понять эту игру. Игроки пинают мяч и пытаются забить в ворота. Это интересно многим, но точно не мне. Парни увлечённо бегали за мячиком, как собачки за белкой. Я не заметила, как мяч прилетел мне в голову. В затылке отдавалась пульсация. Я потёрла затылок и повернулась, чтобы увидеть того, кто это сделал.
«Ой, прости, пожалуйста, я не хотел!», - виновато произнёс Чак Мильтон, подбежав ко мне. Парни нетерпеливо ждали его.
«Я не рассчитал силу, пнул, а мяч, как назло, прямо в тебя!», - быстро затараторил он. Я, вместо того, чтобы злиться, рассмеялась. Ну как можно быть таким милым, когда извиняешься? Парень неловко подхватил мой смех. Я потерла ушибленное место.
«А что смешного?», - спросил он.
«Ты так смешно извиняешься. Прости!», - сказала я. Он ухмыльнулся. Хотел что-то добавить, но его позвали парни, он извинился и убежал. Я вышла из спортзала и пошла в раздевалку, чтобы переодеться на тренировку по лакроссу. Какого было моё удивление, когда я достала свою спортивную форму для лакросса - она была вся изрезана! А в шкафчике лежала записка: "Бросай лакросс, иначе вместо изрезанной формы, изрезано будет твоё лицо!". У меня задрожали руки. Скоро я постоянно уже буду вся трястись, прямо как старушка. Что за приколы такие?
«Оливия, ты скоро?», - спросила Линда, когда зашла в раздевалку. Теперь я не Лив.
«Кто-то изрезал мою форму, как я теперь заниматься буду?», - возмущённо спросила я.
«А кто это сделал?», - удивлённо спросила Линда.
«Я не знаю! Если б знала, морду всю ему или ей отбила!», - яростно сказала я.
«Даю десять минут на то, чтобы найти в квартире запасную спортивную форму.», - холодно сказала она и вышла из раздевалки. Я нашла спортивные штаны и кофту. Тренировка по лакроссу прошла весьма успешно, несмотря на ужасно холодную погоду. Ледяной ветер морозил щёки, да и ещё противный холодный дождь лил, чуть ли не со льдом. Да, я - плювиофил, но я имела ввиду тёплые или прохладные дожди, а не ноябрьские ужасно морозные дожди.
***
Я, Чак, Франс, моя мама и мистер Мильтон сидели в шикарном дорогом ресторане в Париже за большим столом. Мы отпросились на три дня из академии - пятница, суббота и воскресение были в нашем распоряжении. Мы уже выбрали из меню блюда и напитки. Нависло, как грозовая туча над сухим полем, неловкое молчание.
«На каких вы факультетах обучаетесь?», - спросила мама у братьев Мильтонов.
«Дорогая, я тебе уже ведь рассказывал!», - прошептал Уолтэр.
«Я на экономическом, а мой братик на юридическом факультете.», - сказал Чак, потрепав волосы Франса. Тот недовольно нахмурился, но промолчал. Я ухмыльнулась такой забавной картине.
«А ты, Оливия?», - спросил Уолтэр, зная, что не может не спросить, даже если мама ему уже рассказала.
«Я на историческом.», - робко сказала я.
«Ты ведь понимаешь, что твоя специальность не принесёт тебе дохода.», - серьёзно сказал он. Я нахмурилась. Да что он себе позволяет? Почему все так торопятся влезть в мою жизнь и раздавать мне ненужные советы направо и налево?! Я промолчала.
«А как вы познакомились?», - спросила я, переведя тему разговора. Теперь начали смущаться взрослые.
«Я работаю у Уолтэра секретарём, мы познакомились, начали общение, а потом и полюбили друг друга.», - сказала мама.
«А у вас был незащищённый секс?», - бесстыдно спросил Франс. Я слегка опешила от такого вопроса, но тоже заинтересованно посмотрела на них. Чак подавился предложенной официантом заранее водой.
«Франс! Что за неуважение к старшим?», - грубо спросил Уолтэр, нахмурив брови. Он, как и его сыновья был блондином с серыми глазами. Нос с горбинкой, щетина, немного оттопыренные уши, идеальный костюм и запах дорогого мужского парфюма.
«Всё нормально, Уолтик. Они же ещё просто дети, которые суют свои любопытные носы в чужие дела!», - начала было мягко и нежно Роуз, закончив фразу жёстко и строго.
«Значит, был.», - сказал Франс, довольно ухмыльнувшись. За это он схлопотал подзатыльник от отца, а я улыбнулась, еле сдерживая смех.
«Чего лыбишься, Оливия Нильсен?», - строго спросила мама. Я вмиг сделала равнодушный взгляд и выпила полстакана воды. Наконец, после нескольких подзатыльников двум сыновьям и двух замечаний, предназначенных мне, нам принесли заказы. Мы молча ели, не желая продолжать разговоры. Я заказала себе просто салат и какое-то мясо. Я не совсем поняла его название, что-то на японском или греческом. Никогда не привыкну к ресторанам. Привлекают лишь кофейни и кафешки, как в Нью-Йорке... Да что со мной такое?! Перестань думать об этом городе. Просто перестань! Выключи сердце, включи мозги.
«Оливия, тебе не понравилась еда?», - спросил Уолтэр. Не лезь в мою голову! И в душу тоже! Ты мне вообще никто! Особенно после замечания о заработке.
«Всё очень вкусно, спасибо.», - сказала я, допив воду. Я подняла руку и произнесла: «Месье!».
Через несколько секунд подошёл гарсон. Я на английском ему объяснила, что мне нужно ещё воды. Через пару минут он принёс мне то, что я просила.
«Дерьмово здесь.», - прошептал Чак, наклонившись к моему уху. Я кивнула.
«Мама, можно мы прогуляемся?», - спросила я.
«Хорошо. Захвати с собой тёплую накидку, не хочу, чтобы ты простыла в учебный год.», - сказала мама. Я кивнула.
«Неудачное знакомство.», - сказал Чак, взяв меня под руку. Мы вышли на улицу.
«Да уж. Особенно Франс со своим тупым вопросом.», - сказала я.
«Тебе правда понравилась еда? У нас в академии кормят лучше.», - сказал Чак, усмехнувшись.
«Естественно нет. Я так сказала из вежливости. Я не гурман. Предпочитаю что-то простое. Изысканность не для меня.», - сказала я.
«Я так и подумал, когда впервые встретил тебя. Поэтому и наше свидание прошло в обычной беседке с сэндвичами и смузи.», - сказал он.
«Но я не люблю сэндвич с индейкой и смузи из маракуйи, поэтому я осталась голодной.», - выпалила я, после чего закрыла рот двумя руками.
«Ой, прости, не знал, что ты не любишь такое.», - извинился он, неловко почесав затылок. Я снова рассмеялась.
«Только не говори, что тебе опять смешно от моих извинений!», - сказал Чак, улыбнувшись. Чак - идеальный друг. А если он что-то не то подумал? Вдруг он в меня влюбится? Я не знаю, что делать. Возможно, я и выберу его, но как мне смотреть в глаза Франсу? Мне будет очень ужасно на душе, ведь я сделаю ему больно. Спокойно, Лив. Чак ещё не признавался тебе в симпатии, значит, ещё не всё потеряно.
«Всё верно.», - ответила я, приподняв уголки губ. Мы стояли около входа в ресторан. Я танцевала на месте, в попытках согреться.
«Ты замёрзла, пойдём обратно.», - заботливо сказал он, мягко подталкивая к двери. Мы вернулись за стол.
«Нагулялись? Десерт уже принесли. Лив, ты будешь тыквенный латте, как обычно?», - спросила мама. Я кивнула. Бланманже. Странный десерт в форме сердца, похожий на молочное желе с орехами. Я попробовала его. Приторно сладкий десерт мне не очень понравился. Ну как можно такое готовить? Такое чувство, что мне просто намешали туда сахар и ничего лишнего. Не так готовят бланманже! Я с раздражением проглотила десерт, запив кофе. Мы посидели там ещё полчаса в неловком молчании, изредка отвечая на неуместные и глупые вопросы своих родителей. Мы остановились в огромном особняке Мильтонов.
У них были огромное зало, кухня, на которой готовила изысканные блюда кухарка, не один десяток спален, тренажёрный зал, бассейн снаружи и внутри дома. Огромная библиотека, даже больше, чем в Lavender Heights.
Я стояла на пороге огромной библиотеки, разинув рот от восхищения.
«Нравится? Можешь взять пару книг себе.», - сказал мистер Уолтэр, жестом руки показав, мол, входи.
«Правда? Спасибо!», - обрадовалась я, забежав в библиотеку с неприкрытым детским восторгом. Мистер Мильтон мягко улыбнулся и ходил за мной следом. Моё внимание привлекла книга с тёмно-зелёным кожаным переплётом, кажется, на страниц пятьсот.
«Сказки Шерри Ламанте?», - удивлённо спросила я.
«Да, это сказки, которые я читал своим детям на ночь. Про маленькую принцессу, которая сбежала из замка в поисках счастья, и многие другие.», - мечтательно сказал мистер Мильтон, смотря вверх, предаваясь воспоминаниям.
«Можно мне её взять?», - осторожно спросила я.
«Конечно, думаю, что у тебя и этой книги будут достаточно воспоминаний, как у меня и Франса с Чаком.», - сказал мистер Мильтон, улыбнувшись, как мне показалось, грустной улыбкой.
«Нет, я могу и другую книгу выбрать, не обязательно эту. Если она вам так дорога, то я не буду отнимать ваши воспоминания.», - быстро проговорила я.
«Нет, что ты. Я хочу, чтобы ты взяла её, ведь именно она тебе приглянулась. Выбери ещё что-нибудь, главное, не сиди здесь до поздна. Держи ключи от нужных комнат.», - сказал он, протянув мне свзяку ключей. Каждый ключ был подписан. Ключ от главной входной двери, от черного входа, ключ от спальной комнаты под номером семь, ключ от библиотеки, от ванной комнаты под номером четыре. Ничего себе! Так много ключей!
Не знаю, сколько часов я бродила между стеллажей, но когда я набрала шесть книг, я поняла, что пора закругляться. Дома было очень тихо. Я искала свою ванную комнату, чтобы принять душ и почистить зубы. В холле было темно, поэтому я светила фонариком из телефона.
«БУ!», - воскликнул мужской голос за моей спиной. Я испуганно вскрикнула и подпрыгнула на месте.
«Ты придурок? Я тебе сейчас такое устрою!», - возмущённо крикнула я, обернувшись. Это был Чак.
«Спокойно! Это же я!», - расслабленным голосом сказал он.
«Да плевать, хоть ведьмак! Хочешь, чтобы я заикой стала?», - возмущённо прошипела я.
«Ты чего такая смурная? Я же просто пошутил.»
«Шутить так будешь со своими друзьями!», - обиженно прошипела я.
«Ты чего шипишь? Кошка?», - пошутил Чак.
«Не смешно! Я в тебя сейчас туфлёй запущу.», - угрожающе сказала я. В доказательство своих слов, сняла свою туфлю на каблуке и замахнулась на него.
«Ой, какой синяк будет! Ты хочешь своим каблучищем мне глаз выколоть?», - притворно испуганным голосом сказал он.
«Я тебе сейчас правда врежу!», - сказала я, угрожающе подняв туфлю.
«Ладно-ладно. Спокойно!», - сказал он, капитулируя.
«Вот и отлично. Лучше скажи, где ванная комната под номером четыре.», - сказала я, опустив руку с туфлёй. Надела её обратно на ступню.
«Давай провожу. Заблудишься ещё.», - сказал он, взяв меня за руку. Его прикосновение не вызвало во мне никаких чувств. Может, это и вправду просто дружба?
«И где моя спальная под номером семь?», - спросила я, когда мы подошли к двери ванной комнаты.
«Дверь слева - твоя спальня.», - сказал он, показав дверь слева от ванной.
«Спасибо, дальше я сама.», - сказала я. Чак улыбнулся и поднялся на третий этаж. Я быстро приняла душ и легла спать.
***
Мы вернулись в академию. Всё шло своим чередом - пары, лекции, тесты, экзамены. Я практически отдалилась от всех своих бывших друзей и зациклилась на учёбе. Маму избрали в качестве мэра Lavender Heights, наш план удался. Я купила шарики из лунного камня, кинжал из лунного камня, эфирное масло розы и ландыша. Взрывная смесь.
Тренировки по лакроссу приносили большой успех, мы многому научились, оттачивали мастерство. Этот спорт - моя отдушина. Но я скучаю по большому теннису. Изначально я собиралась именно идти на теннис, но места были уже заняты, из-за нашего приключения в Середину миров, я не успела на отборочные.
Середина миров! Точно! Середина миров - это Рамблор. Место, куда заточили Пленниц. Что, если Марк пытается их освободить? И что, если он пытается создать ещё одних Пленниц? Ведь Терезу Лонгин он отправил в Рамблор, чтобы ей поставили печать Пленницы, завершая ритуал.
Мой кулон называется также. В книге было написано, что если этот кулон вставить в ворота, то снимется любое проклятие, но только одно и только у одного человека. Что, если я вставлю этот кулон и сниму проклятие, наложенное на мою семью?