3 глава. Тишина после
— Элла Риверс?
Она стояла у двери, босиком, с кулаками, сжатыми до боли. Мужчина за порогом был в форме, за его спиной — ещё один, с папкой в руках. Лица серьёзные, не угрожающие, но такие, после которых не бывает ничего обычного.
— Да, — сказала она, голос почему-то дрожал.
— Мы можем войти?
Она молча отступила в сторону. Пустила их в квартиру, в свою тишину, в разбитое варенье на кухонном полу, которое никто так и не убрал. Один из них бросил на это взгляд, будто увидел в нём что-то большее, чем просто липкое пятно.
— Ты дома одна?
Кивок.
— Твой отец здесь не живёт?
— Мы с мамой вдвоём.
Мужчины переглянулись. Тот, что постарше, подошёл ближе, стал говорить медленно, аккуратно, как будто каждое слово — стекло, и он боится его разбить.
— Сегодня около двух часов дня... в соседнем дворе была обнаружена женщина. Без сознания. Документы при ней не нашли, но...
Пауза. Вдох.
— Мы думаем, это может быть твоя мама.
В голове Эллы был звон. Пустой, монотонный, как сигнал тревоги в фильмах. Но ничего не двигалось. Только сердце билось в горле.
— Где она? — прошептала она.
— Сейчас в больнице. Мы отвезём тебя туда. Нужно подтвердить, если ты...
Он не договорил. И правильно сделал. Такие слова нельзя договорить до конца. Они режут.
Элла надела куртку молча. Ни слёз, ни истерики. Только взгляд — прямой, прозрачный, как стекло. Они поехали быстро, без разговоров. За окнами шёл обычный вечер, чужой, как будто происходил в другом мире.
Мама…
Впервые за день Элла осознала, как много значат эти два простых слога.
И как страшно их потерять.
---
Больница встретила её белыми стенами, запахом стерильности и равнодушными лицами в приёмном. Офицер шёл рядом, чуть впереди. Элла ощущала, как всё внутри становится ватным — звуки, шаги, свет, слова.
Они не привезли её к палате. Не к реанимации.
Они повели её в отдельную комнату. Закрытую. Без окон.
— Присаживайся, — сказал мужчина. Второй остался у двери, будто охранял её. От чего? От мира?
Женщина в белом халате вошла почти сразу. Медленно, с тем же осторожным выражением на лице, которое она видела раньше — у учителей, когда умирали чужие родители. Когда говорили: "Ты можешь пойти домой пораньше".
— Элла… — голос был тихим, как издалека. — Мы сделали всё возможное. Но травмы были несовместимы с жизнью.
Она не сразу поняла. Только слова «травмы» и «жизнь». Остальное — белый шум.
— Мы сожалеем.
Это уже было похоже на окончание. Как последняя строчка книги, которую ты не хотел дочитывать.
Элла не заплакала. Не закричала. Она просто смотрела вперёд. На пустую стену. И в какой-то момент поняла:
внутри всё стало очень тихо. Даже мысли замолчали.
Мама.
Мамы больше нет.
---
---
День прошёл как в тумане.
Элла вышла на улицу, потому что тётя сказала: «Тебе нужно воздухом подышать». Она пошла. Делала всё правильно. Как будто была нормальной.
Улыбнулась соседке. Купила воду в автомате. Прошла мимо школы и сделала вид, что у неё есть цель.
Но на самом деле — внутри всё звенело. Как разбитое стекло, которое никто не убрал.
Она старалась казаться сильной. Даже говорила себе: ещё немного, и станет легче. Но легче не становилось. Ни на секунду.
Вечером она села на кровать и просто смотрела в одну точку. Тишина давила. Вещи мамы — те, что отдали после опознания — лежали в углу. Куртка. Сломанный браслет. Зажим для волос.
Пахло ею. Но её не было.
Элла достала коробку из ящика. Там, на самом дне — старое лезвие. Когда-то оно валялось среди школьных инструментов, неважное, забытое. Но сейчас оно оказалось единственным, что отзывалось.
Она не рыдала. Не дрожала. Всё было как будто чужим — даже собственное тело.
Рука двигалась сама. Одна тонкая, почти невидимая линия.
Потом вторая.
И третья.
И вдруг — стало тише.
Не больно. Просто… пусто. И спокойно.
Как будто внутри было слишком много, и теперь — хоть немного ушло.
Кровь стекала медленно. Она смотрела на неё, как на доказательство:
я ещё здесь. я чувствую. хоть что-то.
Она легла в темноте, прижав ладони к животу.
Дышала ровно. В первый раз за долгое время — ровно. Но внутри было только одно желание:
если бы кто-нибудь просто пришёл… обнял… сказал, что ты нужна. хоть кому-то.
Но никто не пришёл.