ГЛАВА 9. Собственник
Ревность — чувство, которое всегда казалось мне чем-то примитивным, достойным лишь слабых и неуверенных в себе. Но, как оказалось, даже я не был от него застрахован.
Я наблюдал за Шарлоттой издалека, стараясь не привлекать к себе внимания. Она стояла у кофемашины, разговаривая с тем самым парнем из отдела маркетинга, который вечно крутился вокруг нее. Его звали, кажется, Марк.
Он улыбался ей, шутил, делал комплименты. И она… она улыбалась в ответ. Да, вежливо, сдержанно, но все же улыбалась.
Я почувствовал, как внутри меня нарастает гнев. Мне хотелось подойти к ним, оттолкнуть этого Марка и увести Шарлотту подальше от его назойливых взглядов.
Но я сдержался. Не мог позволить себе устраивать сцены ревности. Это было бы слишком нелепо и унизительно.
Я просто продолжал наблюдать за ними, чувствуя, как меня переполняет ярость. Я видел, как Марк пытается коснуться ее руки, как она слегка отстраняется, но не одергивает руку полностью.
Все, хватит. С меня довольно.
Я развернулся и пошел в свой кабинет, чувствуя, как кровь стучит в висках.
Добравшись до своего кресла, я глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Но это было бесполезно. Ревность грызла меня изнутри.
Я взял телефон и вызвал Шарлотту к себе.
Через несколько минут она вошла в мой кабинет. Выглядела она, как всегда, безупречно. Но на ее лице читалось легкое беспокойство.
— Вы хотели меня видеть, мистер Дюваль? — спросила она, останавливаясь у порога.
— Да, Шарлотта, — ответил я, глядя ей прямо в глаза. — Я хотел кое-что прояснить.
— Что именно? — спросила она, настороженно глядя на меня.
— Я хочу, чтобы вы знали, что вы моя, — сказал я, не отводя взгляда. — Только моя. И я не позволю никому к вам прикасаться.
Ее глаза расширились от удивления.
— Что вы такое говорите? — спросила она, отступая назад. — Я не принадлежу вам, мистер Дюваль. Я свободная женщина.
— С этого момента, это не так, — ответил я, вставая из-за стола и подходя к ней ближе. — Вы моя. Просто пока этого не понимаете.
— Вы сумасшедший, — прошептала она, глядя на меня с раздражением.
— Может быть, — согласился я, останавливаясь в шаге от нее. — Но я сумасшедший от вас, Шарлотта.
Я протянул руку и коснулся ее щеки. Она вздрогнула, но не отстранилась.
— Я хочу, чтобы вы это запомнили, — прошептал я ей на ухо. — Запомнили, что вы — моя. Что я никому вас не отдам, никому не позволю даже посмотреть в вашу сторону. И поверьте, я не отступлю, пока вы сами этого не признаете.
Я отпустил ее и отошел назад.
Она молчала, глядя на меня с каким-то новым, незнакомым выражением. В ее глазах больше не было прежней холодности и неприступности. Там была… растерянность? Смущение? Возможно, даже… интерес?
— Идите, — сказал я, отворачиваясь к окну. — Возвращайтесь к работе.
Она молча вышла из моего кабинета.
Я стоял у окна, глядя на город, и улыбался. Я знал, что добился своего. Что пробил брешь в ее непробиваемой броне.