Счастливый день сентября
В тот вечер устало садилось
солнце,
Ты носился, как ветер, по травам густым.
Пронеслась заря словно комета над уровнем неба
12 сентября
Погода в этот день была не такой солнечной, как раньше. Небо заволокло серыми облаками, и лёгкий ветер, пролетая сквозь деревья, приносил с собой запах увядания. Хёнджин шёл по улице с пакетом в руках, наполненным привычными подарками для Феликса - клубничными чупа-чупсами, разноцветными заколками и парой новых наклеек. Сердце в груди тревожно билось. Каждый шаг давался с трудом, как будто ноги утопали в невидимом песке сомнений и страха.
С каждым днём Феликс угасал, как свеча, которую дул ветер, и Хёнджин видел это, но не мог принять. Он знал, что мама Феликса до сих пор не в курсе всей правды. Она думала, что это просто затяжная болезнь, что всё скоро пройдёт. А Хёнджин приходил каждый день, и каждую секунду боролся с отчаянием, надеясь, что может быть хоть малейшая надежда на ремиссию. Но с каждым днём эта надежда таяла, как лёд под солнцем.
Войдя в дом, Хёнджин на мгновение задержался у двери комнаты Феликса, набираясь сил перед тем, как увидеть его. Тонкие занавески на окне тихо шуршали от ветра, пропуская тусклый дневной свет, который лишь подчеркивал бледность лица Феликса. Его худое тело едва скрывалось под тёплым пледом, а глаза, некогда полные огонька и жизни, теперь смотрели в пустоту.
Феликс приподнялся на локтях, едва заметно улыбнувшись при виде Хёнджина.
- Ты снова принёс мне чупа-чупс, да? - спросил он слабым голосом, пытаясь добавить в интонацию нотку прежнего озорства.
- Конечно, клубничка, - Хёнджин улыбнулся, вытягивая из пакета привычные сладости. - Знаешь, я подумал, что пора бы тебе уже присвоить звание коллекционера чупа-чупсов.
Он сел рядом с Феликсом, обнимая его за плечи, чувствуя, насколько тот стал хрупким. Лёгкое касание казалось, будто может его сломать.
- А как ты себя чувствуешь? - осторожно спросил Хёнджин, стараясь скрыть тревогу за небрежностью.
Феликс на мгновение задумался, словно пытаясь подобрать слова.
- Честно? - он взглянул на Хёнджина, их глаза встретились. - Плохо. У меня почти нет сил, голова кружится даже когда просто лежу. Но знаешь, что самое ужасное? Я уже почти не чувствую вкуса чупа-чупсов. - Феликс тихо засмеялся, но этот смех был слабым и безжизненным.
Хёнджин сжал его руку, стараясь не показать, как сильно его это задело. Он знал, что с каждым днём Феликсу становится хуже, но слышать это из его уст было особенно тяжело.
- Ну, ты ещё не пробовал этот, - Хёнджин протянул ему чупа-чупс с новой обёрткой. - Этот точно поднимет тебе настроение.
Феликс, хоть и слабо, всё же потянулся к сладости, разворачивая её медленными движениями.
- Спасибо, Джинни... - прошептал он, стараясь изобразить улыбку.
В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату один за другим начали заходить ребята. Сынмин принёс ещё один плед - на этот раз в виде панд, Минхо принёс мягкую игрушку, а Хан и Чан Бин сразу начали болтать о новостях и своих планах. Комната мгновенно наполнилась теплом, как будто все ребята своей энергией разгоняли мрак, заполонивший это пространство.
- Вот, ещё один плед для твоей коллекции, - улыбнулся Сынмин, обнимая Феликса. - Скоро ты сможешь открыть магазин пледов.
- Я серьёзно думаю об этом, - слабым голосом подхватил Феликс. - Хочешь стать моим деловым партнёром?
Все рассмеялись, и на несколько минут атмосфера снова стала чуть легче. Хёнджин наблюдал за ними, как за своим маленьким чудом. Это было именно то, что он любил больше всего: их сплочённость, их волшебство, которое они создавали вместе, даже в самые тёмные времена.
- Эй, давайте поговорим о чём-то весёлом, - предложил Минхо, садясь на край кровати Феликса. - Например, о том, что я планирую сделать татуировку.
- Правда? - слабо улыбнулся Феликс, его глаза чуть оживились. - Какую?
Минхо немного приподнял рукав своей рубашки, обнажая место на предплечье.
- Думаю сделать здесь звезду. Что-то символичное. Напоминание о том, что даже когда темно, звёзды всё равно светят.
Феликс кивнул, глубоко задумавшись.
- Мне нравится эта идея, - прошептал он. - Я бы тоже сделал татуировку, если бы мог.
- Ты ещё сможешь, Ликс, - вмешался Чан Бин, с серьёзным выражением лица. - Когда станет лучше, мы пойдём все вместе.
- Да, и ты выберешь что-нибудь такое же яркое, как твои волосы, - добавил Хан, заставив всех рассмеяться.
Ребята продолжали болтать и шутить, будто ничего не изменилось, будто этот день был таким же, как все предыдущие. Но Хёнджин знал правду, знал, что времени оставалось всё меньше. Внутри него боролись две силы: одна отчаянно надеялась на чудо, другая, более тихая и болезненная, принимала неизбежное.
Феликс едва мог удержаться на ногах, но когда Хан подхватил его и закружил в танце, он почувствовал тепло, которое так редко посещало его в последние дни. Музыка, которую Хан поставил на проигрыватель, была ритмичной и лёгкой, и она наполнила комнату той самой магией, которую друзья несли с собой каждый раз, когда навещали его. Феликс, хоть и был физически слаб, не мог не улыбаться, наблюдая за весёлым хаосом, который царил вокруг него.
- Эй, ты же можешь лучше! - выкрикнул Хан, продолжая пританцовывать. - Не заставляй меня танцевать в одиночку, клубничка!
Феликс слабо, но искренне улыбнулся. Его тело не слушалось так, как раньше, но он заставил себя приподнять руки и сделать пару медленных шагов, присоединяясь к Хану, хотя и не с той же энергией. Даже эти слабые движения давались ему с трудом, но, глядя на друзей, он почувствовал себя частью чего-то большего, чем просто болезнь.
- Вот так, Ликс! - ободрил его Чонин, хлопнув в ладоши. - Ты ещё можешь нас удивить!
Минхо, сидя рядом с Хёнджином, уже отчаянно выпрашивал у него временное тату, что выглядело на фоне общей атмосферы особенно трогательно. Уговаривая Хёнджина, он драматически схватился за сердце:
- Ну, пожалуйста! Мне нужно это прямо сейчас! Котики - это моё призвание, ты должен это сделать!
- Ладно-ладно, - Хёнджин не смог сдержать смеха и начал медленно рисовать маленьких котят на руке Минхо. Его движения были точными, хотя в душе он чувствовал себя разбитым, глядя на Феликса, чья улыбка стала совсем редкой в последние дни. Рисование котиков было своего рода отвлечением, способом скрыть собственные эмоции. Но даже это не могло заглушить беспокойство.
Тем временем Чан Бин был погружён в свои поиски - он вытащил заколки из тумбочки и принялся украшать волосы Чонина яркими и разноцветными аксессуарами. Блёстки, которые Чан Бин нашёл на полке, оказались идеальным дополнением.
- Вот так-то, ты теперь звезда! - провозгласил Чан Бин, торжественно закрепив последнюю заколку в волосах Чонина.
Чонин тихо фыркнул и принялся осматривать свои блестящие щеки в зеркале, втайне наслаждаясь вниманием друзей. Феликс наблюдал за этим с тёплой улыбкой, и в этот момент он почувствовал, что, несмотря на всё происходящее с его телом, жизнь вокруг него кипит. Друзья сделали комнату живой, и каждый их жест, каждый смешок был наполнен искренней любовью.
Но как бы они ни старались, вечер постепенно подкрадывался. Закат окрасил небо в глубокие оттенки лилового и розового, комната наполнилась мягким, тёплым светом, который, казалось, обнимал всех собравшихся. Ребята начали прощаться, один за другим, оставляя Феликса и Хёнджина наедине. Прощание не было грустным - они пообещали вернуться на следующий день, принести ещё радости и, возможно, новых идей для того, как сделать каждый оставшийся момент Феликса незабываемым.
Когда дверь за ними закрылась, тишина заполнила комнату. Лёгкий ветерок, что доносился с улицы, шевелил занавески, и только мягкий свет от ночника освещал лица Феликса и Хёнджина. Хёнджин тихо сидел рядом с ним, глядя на друга. Он не мог оторвать взгляд от его бледного лица, от рук, которые когда-то были сильными и ловкими, а теперь казались хрупкими, как фарфор.
- Ты сегодня выглядишь счастливым, - тихо сказал Хёнджин, не желая нарушать этот хрупкий покой.
Феликс кивнул, пытаясь скрыть усталость в голосе:
- Да... Ты знаешь, иногда это странно - ощущать такое счастье, даже когда чувствуешь себя так... плохо.
Хёнджин обнял его, надеясь, что этот маленький жест сможет передать всё, что он не решался сказать словами. Его сердце ныло от безысходности, но он держал это внутри, не давая слабости проявиться. Он взял его за руку и тихо произнёс:
- Феликс..нам надо поговорить...
Но следующие слова уже не донеслись до клубничного парня.
В этот момент раздался тихий стук в дверь. Хёнджин поднялся и открыл её, а на пороге стоял мистер Пак, держа в руках небольшую коробку. Его взгляд был мягким, полным тепла, но в нём читалась и некая грусть.
- Привет, Феликс, - сказал он с улыбкой, входя в комнату.
Феликс, увидев мистера Пака, замер. Он чувствовал, как его горло сжалось от переполнявших эмоций, и в следующий момент, не сдержавшись, заплакал. Слёзы тихо потекли по его щекам, когда он протянул руки к мужчине, обняв его с неожиданной силой.
- Мистер Пак... - прошептал он, его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. - Я так рад вас видеть.
Мистер Пак мягко похлопал его по спине, его голос был тёплым и спокойным, как всегда.
- Я слышал, что тебе нездоровится, поэтому решил зайти, - сказал он, аккуратно отстраняясь и протягивая коробку. - Я ухожу в отпуск на некоторое время, лавка будет закрыта, и я подумал, что ты не откажешься от небольшой посылки.
Когда Феликс увидел знакомую упаковку, его сердце буквально сжалось. Чупа-чупсы. Его любимые клубничные чупа-чупсы, те самые, которые мистер Пак всегда откладывал для него, зная, как сильно он их любит.
Феликс сжал коробку, и слёзы, которые до этого были просто тихими каплями, теперь хлынули потоком. Он не мог сдержать рыданий. Слезы были одновременно от радости и грусти - радости от того, что даже в таком состоянии он всё ещё окружён любовью и заботой, и грусти, потому что он знал, что время уходит.
- Спасибо... - прошептал он, едва дыша между всхлипами. - Спасибо вам за всё.
Мистер Пак лишь тихо улыбнулся:
- Ты мне как сын, Феликс. Я всегда буду рад тебя видеть, когда вернусь. А пока - просто отдыхай.
Вот только уже не вернётся Феликс.
Тихий скрип двери оповестил об уходе старого гостя. Тогда Феликс немного остановился на полпути к кровати, чуть согнулся, лицо выражало боль. Сильная боль. В эту же секунду изо рта потекла алая струйка.
- Феликс!
Хёнджин быстро взял салфетки и аккуратными движениями начал вытирать лицо клубничного создания. Следом отвёл в ванну.
- Я останусь сегодня у тебя, ты не против?
- Как я могу быть этому против..
Ликс слегка выпрямился, но не осмелился встать ровно. Голова болела, тело будто приобрело массу.
Тогда черничный парень уложил конфетное чудо и сел рядом.
Он смотрел в эти глаза. В эти замученные, больные и тусклые глаза. И видел в них дату...
" Посмотрев на Феликса, я увидел дату...."
Собственные мысли играли в войну с разумом Хёнджина. Плохие мысли заменялись тёплыми воспоминаниями, но всё перекрывала эта чёртова дата. Чёртово 15 сентября.
" Почему 15? Почему именно его день рождения..."
Феликс будто мысли прочитал.
- У меня кстати день рождения же, - он засиял.
Хёнджин не хотел слышать эту дату снова, из уст Феликса это будет ещё больнее слышать.
- 15, через 3 дня, - он улыбнулся, - вот бы дожить
" Доживёшь" - отрезал в мыслях Хёнджин.
Но не переживёшь.