Пробуждение крови

Выбравшись из подземелья, я распластался прямо на холодных, голых камнях. Полной грудью вдыхая свежий морозный воздух, я наконец-то наслаждался свободой. Сверху светило обычное на вид солнце, приятно согревая своим теплом, как старый друг, обнимающий после долгой разлуки.

Прикрывая ладонью отвыкшие от света глаза, я с любопытством оглядывался по сторонам. Но чем дольше я всматривался, тем более тревожно становилось на сердце.

Я сидел на пологом склоне горы, а вокруг, от горизонта до горизонта, плескалась бескрайняя синева моря. Волны накатывали на прибрежные камни, разлетаясь фонтанами брызг. Голые скалы и ни единого намёка на присутствие человека или животного. Лишь редкие птицы, зависшие в небе, смело пикировали в морскую пучину, добывая себе пропитание.

Приподнятое настроение таяло на глазах. Налетевший с моря порыв холодного ветра моментально пробрал до костей, заставив меня подняться на ноги. Зябко поёжившись, я быстро наметил подходящий маршрут и отправился в путь. Сейчас меня интересовало только одно: насколько сильно я влип на этот раз? Всё чётче появлялось ощущение, что судьба словно испытывает меня на прочность, бросая вызовы один за другим.

———

Устало бредя вдоль склона, я не видел ничего, кроме голых камней. Ни деревьев, ни даже мелких растений отыскать так и не удалось. И сколько бы я ни всматривался, никаких свидетельств того, что внутри горы находится колоссальный комплекс сооружений, я тоже не заметил. В том месте, где по моим прикидкам, когда-то был главный вход, плескалось море. Скорее всего, вследствие движения литосферных плит остров ушёл под воду, а сошедший следом селевой поток стёр с лица горы всё, что на ней было. Иного разумного объяснения у меня просто не было.

Солнце, окрасившись в багровые тона, медленно клонилось к закату. На ясном небе одна за одной загорались первые звёзды. А я, окончательно обессилев, с трудом переставлял свои уставшие ноги, продолжая следовать намеченным маршрутом.

Спускаясь с горы и постоянно забирая вправо, я всё отчётливей различал звуки волн. Но всё остальное, куда падал мой взор, так и осталось безжизненной пустошью. Похоже, что я действительно был на острове. И что было хуже всего — шансов на выживание почти не было.

Я до сих пор так и не нашёл пресной воды. А без неё, даже если у меня получится поймать одну из тех птиц, как долго я протяну? Развести огонь, чтобы согреться, у меня тоже не получится — кроме голых камней, гореть было просто нечему.

Окончательно выбившись из сил, я упорно продолжал идти вдоль берега, отчаянно высматривая хоть что-нибудь, способное утолить жажду. Сил в ногах уже не осталось. В очередной раз оступившись, я кубарем покатился вниз, раздирая в кровь руки и спину. Налетев на громадный валун и хорошенько об него приложившись, я провалился во мрак.

———

Слушая песню ветра, я пикировал вниз, наслаждаясь свободным падением. И лишь у самой земли, расправив мощные крылья, взметнулся обратно к небу. Сила переполнила моё тело, требуя выхода. Пройдя новое перерождение, я вновь наслаждался полётом.

Открыв громадную пасть, я издал рёв, способный раскалывать скалы. Но что-то было не так. Мой зов остался не отвеченным, поглощённый пустотой. Мир вокруг начал стремительно изменяться, погружаясь во тьму. Я вдруг понял, что больше не чувствую ни источника, ни потоков силы, текущих сквозь древо мира.

Падая в бездонную пустоту, мой разум снова погружался во мрак, наполняясь голосами. Из сотен чужих, далёких голосов я узнал тот единственный, который взывал ко мне. Потянувшись на его зов, он наполнил меня своим янтарным светом. 

———

Резко очнувшись, осознав, что вновь лежу на холодных голых камнях, я медленно приподнялся. От этого усилия в глазах на секунду потемнело, а к горлу подступил комок сухой желчи. Протянув руку к месту удара, я почувствовал под пальцами засохшую корку крови.

Прислушавшись к своим ощущениям, понял, что всё не так страшно. Кости были целы и кроме раны на голове и нескольких глубоких царапин, я в общем-то легко отделался.

Светало. Судя по всему, я провалялся без сознания всю ночь. Взглянув на валун, который остановил моё стремительное падение, я вдруг заметил что-то необычное.

Осознав, что зрение меня не подводит, подскочив к гладкому камню, я прильнул пересохшим языком к его влажной поверхности.

Роса! Камни были влажные от росы! Я жадно лизал их, ползая по склону словно краб. Но, взглянув в море, я мгновенно забыл даже про мучающую меня жажду. Неспешно разрезая морскую волну, недалеко от берега шли два пузатых парусных судна.

Игбал

Несмотря на ранний час, Игбал не спал. Сидя на мягком диване и пытаясь успокоить нервы, он перебирал нефритовые бусы, размышляя. Пухлые, но всё ещё ловкие пальцы быстро порхали по отполированному до блеска камню. Остекленевший взгляд из-под кустистых бровей неподвижно застыл, устремлённый в одну точку.

Те немногие, кто знал Игбала достаточно долго, могли бы с уверенностью сказать, что того ожидают непредвиденные расходы или убытки. Хотя для него это было одно и то же. Его жадная натура торговца с трудом расставалась с деньгами. Но на этот раз всё было намного хуже — это была катастрофа.

На первый взгляд, всё произошедшее можно было списать на череду случайных событий, но Игбал чувствовал: его подставили. Казалось бы, простая торговая сделка, каких на его счету были сотни, если не тысячи: привезти товар из точки А в точку Б и забрать свои честно заработанные деньги. И до вчерашнего дня всё так и было.

Заказ и заказчик, конечно же, были не из простых, но и награда превосходила любые риски. Игбал не мог устоять и упустить так удачно подвернувшуюся возможность. Хорошенько потратившись, ему удалось взять желанный заказ, став одним из счастливчиков, обладателем золотой грамоты, украшенной гербом королевства Флодан.

Ещё год назад, во время малого турнира, ему удалось осуществить задуманное. Тогда, заранее узнав слабости и предпочтения старика-распорядителя турнира, он привёз трёх юных рабов, воспитанных и обученных в публичных домах Арании. Без труда обменяв их на желанный контракт с королевством, он уплыл готовить редкий товар.

Но двое суток назад ни с того ни с сего его товар начал дохнуть. И даже своевременное вмешательство имперского мага, нанятого в гильдии за приличные деньги, не принесло желаемого результата. Половину двуногого скота спасти так и не удалось. Неизвестная хворь, поразившая рабов и часть команды, почти не поддавалась лечению. Убытки были колоссальные.

Анализируя случившееся, Игбал был почти уверен, что хитрый яд или порчу на его рабов могли навести только в портовом Фларке. Именно там команда могла контактировать с потенциальной угрозой. Но кто и главное — как? Ведь своих он проверил ещё вчера. Все они по очереди были допрошены с помощью Камня Правды. И ничего.

Конечно, оставался ещё маг, который отказался положить свою руку на артефакт, ссылаясь на Кодекс. Но, поразмыслив, Игбал признал маловероятность его соучастия. Теперь магу приходится тратить свои собственные силы и зелья, чтобы спасти товар. Слишком сложно, даже для мага.

Но во всей этой истории самое неприятное — это потеря большого количества северян. Ведь согласно легенде о двух братьях, именно две дюжины должно выйти на Арену Стихий. Разыграв сцену сражения между двумя будущими властителями этих земель и отрядом северного Ундгарда. Таким образом, нынешние короли отдавали дань памяти первым правителям прошлого.

Вот уже третий век этим действом заканчивается Великий Турнир, проводимый раз в пять лет. Лучший рыцарь с каждой стороны короны удостаивался чести представлять своего славного предка. Под радостный рёв толпы два закованных в зачарованную броню рыцаря шинкуют две дюжины бездоспешных северян в мелкую капусту. И даже ни смотря на то, что с северным королевством давно заключён мир, традиция осталась неизменной.

В этом году ажиотаж подогревался слухами о возможном участии в турнире обоих принцев. И если это не пустые слухи, то нетрудно догадаться, кому выпадет честь стать самыми достойными и пустить кровь мерзским дикарям. Согласно ещё одной трусливой традиции, сойтись в поединке друг с другом принцы не могут. Поэтому совместный бой с северянами превратится в кровавое состязание. Каждый из них изо всех сил будет стараться забрать как можно больше жизней, чем его собрат по короне, доказывая превосходство и мастерство.

Использовать магию участникам турнира запрещено — только честное железо. Благородство напоказ и иллюзия честного поединка — это всё, что нужно толпе, чтобы боготворить своих правителей. Хотя зрелище действительно обещало быть интересным. Для любителей кровавой резни, в которых на время турнира превращалось всё законопослушное население столицы, лучше и не придумать.

Проверять качество его товара будут с пристрастием и подсунуть больных доходяг никак не получится. Словно предчувствуя, что со свободолюбивыми северянами могут возникнуть проблемы, он закупился с избытком. Но даже с учётом этого до двух дюжин не хватало одного ублюдка.

Игбал догадывался, что по прибытии в Аннис, столицу Флодана, ему предложат докупить недостающих рабов по новой цене. По крайней мере, на их месте он сам именно так бы и поступил. Великий турнир — время, когда можно как озолотиться, так и потерять всё. И во что бы то ни стало, он должен быть в числе первых.

После турнира наступало время Великого Пира. Время, когда оба рода, в очередной раз, пытаясь превзойти друг друга, закатывали на центральной площади единой столицы поистине великие народные гуляния. Музыканты, циркачи, продажные девки и ворьё всех мастей — весь этот сброд, как навозные мухи, слетался в королевство в поисках звонкой монеты.

Грязные варвары. На самом деле, флоданцы мало чем отличались от тех же северян. Игбала раздражало и то, что по прибытию ему придётся соблюдать и эти дикие правила с цветами. Согласно королевскому эдикту, на время турнира, ношение красного и синего — исключительное право лишь граждан королевства и ему, как иноземцу, предстояло контролировать цветовую гамму своего гардероба.

Его размышления прервала какая-то возня и крики на палубе. Грузно поднявшись, он направился наружу, не ожидая ничего хорошего.

Матросы, стоя по левому борту, смотрели куда-то в сторону острова. Игбал подошёл ближе, крепко ухватившись за леер и тоже всмотрелся в даль. Но на первый взгляд ничего необычного он не заметил — очередной безжизненной остров, которых в северных водах было предостаточно.

Заметивший Игбала капитан в развалку направился в его сторону.

— Ваша светлость, — учтиво склонился капитан Зариф, подойдя ближе.

— Что здесь происходит? — никак не отреагировав на приветствие, требовательно спросил Игбал.

— Ничего особенного, обычное дело для северян. Какой-то преступник, высаженный на проклятый берег, чтобы медленно умереть, — капитан ткнул пальцем в сторону Чёрного Пика, передавая Игбалу подзорную трубу.

«Северянин», — словно набатом, прозвучало в сознании Игбала. Грубо выхватив трубу, он всмотрелся в сторону острова. Так и есть, какой-то оборванец действительно был там. Размахивая руками, он пытался привлечь к себе внимание, стоя на краю утёса.

— Встаньте на якорь и доставьте северянина на корабль, — приказал Игбал, передовая подзорную трубу обратно.

— Простите, что? — только и вырвалось у крайне удивлённого капитана.

— Ты что, оглох? Я сказал, притащите сюда эту грязную свинью. Что тебе непонятно? — вспылил Игбал, перейдя на крик.

Палуба мгновенно опустела.

— Но ваша светлость. Принести на корабль хоть что-то с Чёрного Пика — это не просто плохая примета. Остров проклят богами и...

— И не тебе обсуждать мои приказы. Это моё судно, а ты всего-навсего нанятый капитан. Не забывай, откуда я тебя вытащил и какую сумму ты мне задолжал. Или ты хочешь, что бы твои собственные дети заняли место в трюме вместо этого оборванца? Я и так понёс значительные убытки. Считай, что боги решили возместить часть из них.

— Будет исполнено, ваша светлость, — покорно ответил капитан, склонившись ниже обычного. Он прекрасно знал, насколько жесток и мстителен этот человек. И пойти против слова хозяина мог только глупец. Отдав приказ боцману и проконтролировав, что команда правильно поняла поставленную задачу, Зариф поднялся на мостик, чтобы лично управлять постановкой на якорь.

Игбал, вернувшись в свою каюту, откупорил свежую бутылку вина, залпом осушив бокал.

— Очередной глупец, верящий бредням жрецов, — сплюнул торговец, наполняя второй.

———

— Вы его уже допросили? Кто он такой и что делал на острове? — спросил Игбал, разглядывая странную одежду северянина. Рослый, молодой парень — именно такой, какой ему и нужен.

«Неужели удача вновь возвращается ко мне?» — мелькнула первая мысль в голове торговца. Но, присмотревшись к цвету его коротких волос, что-то внутри рефлекторно сжалось в комок, подступив к горлу. Серебристо-белые! Предчувствие беды заставило его вздрогнуть.

— Мы пытались, но он несёт какой-то бред на незнакомом языке, — ответил один из матросов.

— Кто ты такой? — спросил начальник охраны, Моатдин, на северном наречии.

Взглянув в испуганные глаза бродяги, Игбал мгновенно понял, что тот действительно ничего не понимает. В ответ он начал тараторить что-то на неизвестном языке, постоянно указывая на проклятый остров.

— Странно, я впервые слышу этот язык, — вдруг раздался голос у них за спиной. Игбал, вздрогнув, повернулся в сторону говорившего. Голодные черные провалы, в которые превратились глаза имперского мага, жадно пожирали свою жертву.

В отличие от всех остальных на корабле, имперский маг был единственным, кто смотрел с высока на всех, включая Игбала. А порой — даже с нескрываемым отвращением. Но каждому, кто хоть раз видел, на что способна магия, приходилось с этим мириться. Вот и сейчас, возникнув словно из неоткуда, маг не удостоил собравшихся даже взглядом. Пройдя мимо, прямо к попятившемуся северянину, он требовательно протянул руку.

Один из конвоиров, уперев наконечник копья парню в спину, заставил того замереть на месте. Маг схватил его за подбородок и притянув к себе, пристально всмотрелся в глаза. Игбал замер, вновь почувствовав подступившую тревогу. Неужели Зариф оказался прав и появление чужака обернётся ещё большей катастрофой?

— Пустышка. Впервые вижу настолько никчёмного, — наконец сказал маг, раздражённо оттолкнув подбородок мальчишки. Потеряв интерес, он равнодушно прошёл мимо, исчезнув в своей каюте так же быстро, как и появился.

После слов мага у Игбала словно камень с плеч свалился. Отбросив дурное предчувствие, он кивнул Маотдину, радостно потирая руки.

— Хорошенько обыщите оборванца. Мало ли какую дрянь он притащил с собой с Проклятого Пика, — тут же приказал начальник охраны.

Кинувшиеся выполнять его приказ воины быстро подавили сопротивление и начали стаскивать с юнца одежду, дотошно проверяя содержимое карманов. Один из охранников, разглядывая причудливые ботинки парня, удивлённо вскинул брови. Кинув быстрый, вороватый взгляд в сторону хозяина, он как ни в чём не бывало положил ботинок обратно в кучу.

Но эта реакция, конечно, не смогла укрыться от опытного взгляда Игбала. Мгновенно поняв, что происходит, он требовательно протянул руку. Старый воин, немного поколебавшись, вложил находку в протянутую ладонь хозяина.

Перевернув ботинок, увиденное смогло удивить даже его. В резном протекторе ботинка застрял крупный брильянт! Даже на первый взгляд, стоимость камня с лихвой покрывала все убытки.

Достав кинжал, Игбал ловко поддел застрявший камень и вытащив его наружу, откинул ботинок в сторону. Камень в его руке переливался, чарующе притягивая. Почувствовав со стороны пристальный взгляд Моатдина, он сунул сокровище во внутренний карман халата.

На секунду появилась желание отправить часть команды на остров и хорошенько там всё проверить. Но, вспомнив вороватый взгляд воина, быстро отказался от этой идеи. План дальнейших действий уже вырисовывался в его голове.

— Я вспомнил, где я видел этого оборванца, — громко произнёс Игбал. — Это было во Фларке. Я видел его, слоняющимся по причалу и наблюдающим за погрузкой. Этот оборванец замешан в смерти моих людей и порче товара. Видимо, решив избавиться от исполнителя, заказчик высадил его на острове, обрекая на смерть. А сам дожидается в порту Анниса, желая продать нам недостающий товар втридорога, — он тыкнул своим пухлым пальцем в сторону ничего не понимающего парня. — Но благодаря отличной работе моего племянника, начальника нашей доблестной охраны Моатдина, преступник был пойман и понесёт заслуженное наказание. Он сам займёт место одного из безжалостно убитых им рабов. А наш храбрый начальник охраны за свой профессионализм будет вознаграждён десятью полновесными золотыми монетами имперской чеканки, — громко сказал Игбал, быстро сориентировавшись в ситуации.

Он профессионально разыгрывал спектакль для удивлённой толпы зевак. Воины и матросы, согласно кивая и одобрительно гудя, распалялись, веря в сказанное.

Поняв, что всё обернулось лучше, чем можно было даже предположить, Игбал подозвал к себе старшего надзирателя.

— Оборванца побрить и сунуть к остальным северянам, — на ходу отдал он команду — Но смотри, чтобы они не убили новенького. Иначе сам займёшь его место.

Развернувшись, Игбал с приподнятым настроением направился обратно в каюту. Ему не терпелось вновь взглянуть на чарующие переливы камня.

— Чего застыли, идиоты. Плохо расслышали слова господина? Так я вам сейчас быстро уши-то прочищу. Отмойте оборванца и киньте в клетку к остальным, — раздались за спиной басовитые приказы надзирателя.

«Как же ловко я всё провернул. Вся эта история обернулась неожиданной удачей», — довольный, подумал Игбал, заходя в каюту. Наполнив бокал вином и устраиваясь на мягких подушках, он начал напевать весёлый мотив песни, услышанной им в таверне Фларка. Он был абсолютно уверен, что удача снова дует в его паруса.