Глава 14: Письмо, которое не отправляют
После шторма — затишье
После выставки прошло два дня.
Проект «Комната Эха» обсуждали на университетском портале, в блогах, даже на телевидении.
Фото, где Джо целует Кейко перед толпой, стало вирусным.
Комментарии были разные — от восхищения до сплетен.
Но Кейко…
Она стала тише.
Не испуганной. Просто - задумчивой.
Как будто пыталась понять:
> «А могу ли я быть по-настоящему счастливой?»
Маленький планшет, большая тайна
Они снова сидели в аудитории, работая над доработками проекта.
Джо вышел в коридор, оставить звонок.
Когда вернулся — увидел, как планшет Кейко медленно соскользнул с парты и открылся.
На экране — черновик.
Файл назывался:
«Если бы я могла говорить...»
Он не хотел читать. Правда.
Но пальцы потянулись.
Слова из сердца
> «Я часто думаю, как бы звучал мой голос.
Был ли он звонким? Хриплым? Мягким?»
> «Если бы я могла говорить — я бы кричала, когда мне больно.
Но вместо этого — я просто молчу, чтобы не мешать другим.»
> «Если бы я могла говорить — я бы давно сказала тебе, Джо,
что ты — мой дом.
Ты шумный. Ты невозможный.
Но рядом с тобой мне хочется жить.»
> «Я боюсь, что ты исчезнешь.
Как исчезали те, кто боялся моей тишины.»
Он замер.
Читал и не мог дышать.
Это было не признание — это была душа, разложенная на строчки.
Кейко вошла тихо.
Увидела его взгляд.
И планшет в его руках.
На мгновение — испуг.
Потом — слёзы.
Она прикрыла лицо рукой.
> Он прочёл. Он теперь знает.
Его ответ — не в словах
Джо встал.
Медленно подошёл к ней.
Забрал планшет и положил на стол.
Затем взял её за руку.
Поднёс её ладонь к своим губам.
И прошептал:
— Спасибо, что дала мне это услышать.
Она дрожала.
Он провёл пальцем по её щеке.
— Знаешь…
Если бы ты умела говорить, я бы, наверное, не услышал тебя так, как сейчас.
— Потому что ты говоришь — лучше любого звука.
Он крепко обнял её, как будто хотел защитить от всего: от прошлого, от страха, от себя самого.
Она уткнулась в его плечо.
И впервые — сама потянулась к нему.
Без подсказок. Без стеснения.
Просто — потому что хотела.
Молчание вдвоём
В этот вечер они не разговаривали.
Не переписывались.
Не объяснялись.
Они просто сидели в пустой аудитории, на полу, склонившись друг к другу.
За окном шёл дождь.
Но внутри — было тихо.
Тихо — как в сердце, которое, наконец, перестали ломать.