Глава 10: Исчезновение в тишине
Утро было спокойным.
Слишком спокойным.
После долгого тяжёлого вечера Джо остался у Кейко. Он спал на полу, на тонком матрасе, укрывшись её запасным одеялом. Кейко долго сидела у окна, пока он не заснул. Он не видел, как она плакала в темноте, зажав рот рукой, чтобы не разбудить его.
Он не слышал, как она печатала на планшете слова... и потом удалила их.
Когда Джо проснулся, квартира была пуста.
На столе — записка. Написанная от руки.
"Джо.
Ты — первый, кто сделал моё молчание значимым.
Ты не представляешь, как много это значит.
И именно поэтому... мне нужно уйти.
Я не могу позволить, чтобы ты пострадал из-за меня.
Пожалуйста, не ищи меня.
К."
Он перечитывал эти строки снова и снова.
Сердце грохотало.
— Что... за... чёрт?
Он сразу же начал обзванивать всех — подруг, преподавателей, даже попытался через факультет узнать, подавала ли она заявление на перевод.
Ничего.
Она исчезла.
В течение дня Джо пытался вести себя, как обычно. Но всё вокруг — казалось неправильным.
Каждая улица напоминала о ней.
Кафе, где она любила пирожные с клубникой.
Парк с деревьями, под которыми она рисовала.
Даже лестница на крыше, где она однажды впервые улыбнулась ему по-настоящему.
Всё кричало: «Она ушла.»
Через три дня, когда надежда почти угасла, Джо получил сообщение. Без имени. Без подписи.
«Если ты действительно хочешь знать, где она — иди туда, где начинается её молчание.»
Он знал, что это значит.
Поездка в город детства
Джо взял первый же поезд в город, откуда родом была Кейко — маленький префектурный городок к северу от Токио.
Она как-то упоминала о нём вскользь:
«Там был только ветер и крики, которые я не слышала.»
Он прибыл ночью. Дождь стучал по крыше вокзала.
Спросил в аптеке, в пекарне, в храме.
Никто не знал девушку по имени Кейко.
Пока не встретил старую женщину с вишнёвыми серёжками.
Она узнала фотографию.
— Она была здесь. Тихая, как тень. Вчера утром ушла к старому дому на окраине. Он заброшен. Её родительский...
Джо не стал слушать дальше. Он уже бежал.
Встреча
Старый дом был действительно заброшен. Дверь — на перекос. Стёкла — разбиты. Но внутри — аккуратно.
Кейко сидела на полу, в комнате, где почти не было мебели. В руках — её альбом.
Она вздрогнула, увидев его.
Потом — потупила взгляд.
Он не говорил ни слова.
Просто сел напротив. Долго смотрел на неё.
Потом, медленно, шепнул:
— Ты забыла... Я немного наглый. Я не умею уходить, когда просят.
Она всхлипнула. И впервые за долгое время позволила себе плакать громко.
Без стыда. Без страха.
Они сидели рядом, и Джо тихо говорил:
— Я понимаю, что ты хотела спасти меня. Но я не просил спасения.
Я просил — быть рядом.
Она достала планшет, дрожащими пальцами напечатала:
"Я так боялась. Ты стал слишком важным."
"А я — та, кто приносит боль."
Он наклонился ближе. Его голос дрожал:
— Может, ты не слышишь, как быстро бьётся моё сердце рядом с тобой.
Но ты точно чувствуешь.
И этого достаточно.
Он прикоснулся ко лбу её. Ласково. Мягко. Без давления.
— Кейко... не исчезай больше. Даже если мир кричит — я всё равно услышу тебя.
И она кивнула. Молча. Но уверенно.
И в этой тишине — вдруг родился звук.
Не голос. Не слово.
А ощущение, что двое начали слышать друг друга по-настоящему.