Пролог
POV: Деймон
...Длинный и до боли знакомый коридор реанимационного отделения, по которому я уже столько раз ходил, простирается вперёд на несколько десятков метров и порой кажется мне бесконечным, словно тоннель, в конце которого по идее должен рано или поздно забрезжить, наконец, свет. Вот только его не видно. Вокруг лишь беспросветная тьма, как за горизонтом событий чёрной дыры...
Иду по коридору, не обращая никакого внимания ни на что вокруг. Ни на врачей, ни на снующих из одной палаты в другую медсестёр. Прекрасно знаю, что некоторые из них бросают косые взгляды в мою сторону и о чём-то перешёптываются.
Мне плевать. На них всех. И весь мир вокруг. Я приходил сюда вчера. И позавчера. И два дня назад. И весь прошлый месяц. Пришёл сегодня и буду приходить всегда. До тех пор, пока она не очнётся.
Я не вижу и не слышу ничего вокруг. Лишь равномерный звук собственных шагов, напоминающий удары метронома, отдаётся в моих ушах. Каждый шаг приближает меня к её палате.
Замечаю, что из двадцать шестой палаты выходит доктор Ричардс. Он даёт медсестре какие-то указания по поводу того пациента, который там находится. Врач выглядит воодушевлённым. Кажется, с больным всё будет хорошо.
Закончив, он заметил меня, и лёгкая радость сразу же пропадает с его лица. Ей на смену приходит печаль.
- Мистер Джонсон, она по-прежнему в коме, - поравнявшись со мной, тихим голосом произносит доктор Ричардс.
Эта фраза - единственное, что долетает до моего сознания. Эти несколько слов я слышу каждый день. И, наверное, уже должен был к ним привыкнуть или по крайней мере притупить ту всё разрушающую боль внутри себя. Но нет... Я не могу. Это выше моих сил.
Чуть крепче прижимаю к груди большой букет белых роз. Они ей очень нравились...
"Нет! - резко одёргиваю, а затем мысленно поправляю сам себя. - Нравятся!"
Царапаю ладони об острые шипы, но не обращаю на это ни малейшего внимания. Чувствую, как сердце сжимают ледяные когти боли, а к глазам вновь подступают слёзы.
Я ничего не отвечаю доктору. Я даже не смотрю на него. Просто прохожу мимо и вскоре останавливаюсь перед дверью, на которой висит табличка с номером "25".
Несколько секунд стою возле двери, будто набираясь смелости на то, чтобы войти в палату. Смахнув тыльной стороной ладони выступившие слёзы, всё-таки опускаю ручку вниз и открываю дверь.
Делаю последние шаги и останавливаюсь возле койки, на которой неподвижно лежит бессознательная девушка. Её красивое лицо почти наполовину скрыто дыхательной маской. Длинные волнистые волосы разметались по подушке. Глаза плотно закрыты.
Лишь на несколько сантиметров вздымающаяся и опускающаяся в такт дыханию грудь и тихий писк кардиомонитора, по экрану которого движется ломаная линия, отмечающая биение молодого сердца, были единственными признаками того, что девушка всё ещё жива.
- Здравствуй, Алекс, - негромко говорю я, после чего наклоняюсь и касаюсь губами тёплой щеки девушки, а затем осторожно провожу ладонью по её шелковистым волосам и чуть поправляю их.
Быстро набрав воды в вазу, я опускаю в неё букет цветов и ставлю их на тумбочку рядом с кроватью девушки.
- Твои любимые, - тихо говорю я, с болью в сердце вспоминая её полное искренней радости и благодарности голосовое сообщение, когда я впервые подарил ей эти цветы.
Сев на стул возле кровати, осторожно беру маленькую ладонь девушки в свои, после чего подношу её к губам и целую тонкие пальцы.
Я чувствую себя разбитым. Уничтоженным морально, словно в моей душе взорвался весь имеющийся на Земле арсенал ядерного оружия.
Это всё из-за меня. Я и только я виноват в том, что Александра сейчас в таком состоянии.
Ведь я позволил себе полюбить. Эту милую невинную девушку. Позволил ей целиком и полностью завладеть моим сердцем и мыслями, нарушив тем самым одно из неписанных правил своей проклятой профессии.
Этой моей ошибкой и воспользовался тот ублюдок. Он похитил самое дорогое, что было в моей жизни, стремясь заставить меня исполнить его волю.
Я буду всегда ненавидеть себя за то, что позволил Алекс стать жертвой того урода, за то, что не смог защитить её.
- Прости меня, пожалуйста, - шепчу я, чувствуя, как по щекам вновь побежали слёзы. - Это я виноват во всём. Молю тебя, любимая... Только очнись. Я ни о чём больше не прошу. Я... Не могу без тебя...