Глава 18 Разводы Крови В Поляне Цветов
Тишина, спокойствие, тепло окружали и дополняли душевное пространство жуткого демона лунного кота. Небольшая тропинка вела к домику, больше похожему на беседку, а всё это было окружено водой, в которой росли рыже-желтые цветы. Здесь вечно тепло, как летом вечером. Демоница стояла у стола, готовя какую-то вкуснятину. В реальном мире, наверняка, уже была глубокая ночь или рассвет. Удивляет, как в душе самого страшного демона может находиться такой уют и спокойствие.
— Сейчас такую вкусняшку приготовлю, — произнесла она.
Так могло продолжаться дальше, если бы границы мирка не содрогнулись, впустив еще одну душу. В воду, пригнув цветы, упало тело девушки. Пространство немного сгустилось в тьме.
— Это что еще? — пробормотала Айно, выходя из домика.
Послышался тихий всхлип от медленно поднявшегося на колени тела. Айно удивилась и подбежала к человеку.
— Нансенсу? — опускаясь на землю, с удивлением спросила она.
Герцогиня не ответила, только шмыгнула носом и поскулила, то ли от слез, то ли от боли. Демоница, присмотревшись, увидела, что вода окрашивается алыми каплями крови.
— Звездачка, слышишь?! — демоница взяла лицо подруги, почти крича ей.
— Не вернусь туда... никогда, — вытирая кровь из носа рукавом, прошептала она.
Айно вгляделась в побитый вид подруги.
— Как ты пришла сюда? — тихо спросила Айно, ее голос передавал эмоции удивления, шока, сочувствия.
Герцогиня, все еще на коленях, взглянула вниз, ее глаза, полные страха и отчаяния, искали утешение в отражении воды. Кровь медленно растекалась по поверхности, создавая странные узоры, которые, казалось, шептали о потере и боли.
— Я... я не смогла остаться там, — наконец произнесла Нансенсу, ее голос был хриплым, как будто она теряла последние силы. — Они не поняли меня. Я была чуждой тогда и буду всегда... теперь я не знаю, где мне быть.
Айно почувствовала, как в груди у нее сжалось от жалости. Она знала, что в этом мире каждый был потерянным, но не каждый мог найти путь обратно.
— Ты в безопасности здесь, — сказала демоница, пытаясь придать уверенности подруге. — Но тебе нужно восстановиться. Этот мир всегда был жестоким, но он также может подарить покой, если знать как.
Герцогиня подняла голову, ее глаза встретились с глазами Айно. В них светился слабый огонек надежды.
— Я не хочу больше страдать, — прошептала она. — Я просто хочу забыть.
Демоница, почувствовав, как внутри нее загорается искра решимости, крепко обняла подругу.
— Тогда давай сделаем это вместе, — сказала грустным голосом, но с увереностью, несмотря на мрак в душе. — Мы найдем способ забыть то, что хотим.
Возможно, они сидели так еще долго, да кто знает. Герцогиня и сама не поняла, как заснула, но факт был фактом: очнулась она уже в кровати. Первое, что она увидела, — деревянный потолок, и почуяла запах вкусной еды. Голова гудела, вчерашние побои раздражающе зудели. В голове звенело, тело было ватным, хотелось просто упасть без сознания и спать вечно. Девушка потянулась, протяжно прокряхтев.
— С пробуждением, — в комнате раздался нежный и спокойный голос подруги.
Нансенсу, пытаясь осознать, что происходит, не могла понять, как оказалась в руках этой демоницы вчера, и от этого вдруг дрогнула, быстро поднимаясь с места.
— Эй, не съем я тебя! — весело произнесла она, хихикая, и девушка заметила, что Ай сидит за столом, откинувшись на спинку стула. — Лучше скажи, как ты открыла мое пространство души, я никого не впускала.
Вопрос показался неожиданным, и мысли слегка замялись, не зная, как ответить.
— Я упала, а очнулась уже у тебя, — с трудом произнесла герцогиня, на лице которой проступила тень смущения, когда она стала вспоминать вчерашний день. В ее глазах читалось что-то, что заставляло задуматься о том, что же на самом деле произошло.
— А за что тебя так поматали? — спросила белобрыска, и в голосе звучал тон, словно допрашивали страшную убийцу, ожидая ответа, который мог бы раскрыть тайну ее страданий.
— Мать, увидев на мне ауру демона, подумала, что я стала таковой, и решила, что терять нечего, — произнесла она, и на слове "мать" ей стало дурно. Эти слова как будто тронули за живое, заполнив пространство между ними тяжелым молчанием, в котором витали недосказанности и страхи.