Ты Играешь Грязно

Номер был полутёмным. На столе пустой бокал, пепельница с затушенной сигаретой и телефон, который начал вибрировать в тишине. Нико откинулся в кресле, посмотрел на экран — имя «Père» высветилось холодным белым светом.

Он нажал ответить.

— Наконец-то, — донёсся сухой голос. — Ты не думаешь, что слишком долго молчал? Где ты сейчас?

— Всё там же. В отеле, — Нико говорил спокойно, даже отрешённо. — Всё под контролем.

— «Под контролем», — в голосе прозвучала усмешка. — Ты называешь этим контролем то, что чуть не убил сына Делакруа? Что вообще у тебя в голове, Нико?

Он не ответил сразу. Медленно встал, подошёл к окну, глядя на город, разрезанный улицами, как сетью. За его спиной продолжал говорить голос, тяжёлый, властный.

— Ты забыл, что с такими, как Делакруа, не ссорятся. Их семья контролирует чуть ли не половину судей в округе. Прокуратуру. Ты бы мог втянуть нас в адскую кашу. Один твой неверный шаг — и к нам постучится полиция.

— Я этого не допустил, — сказал Нико негромко, но отчётливо. — Он жив, если ты об этом.

— Пока что, — отец повышает голос. — Ты не сможешь вечно всё решать грубой силой. Я предупреждаю тебя: никакой мести, никаких нападений, никаких исчезновений. Ты меня понял?

— Чётче некуда, — Нико бросил взгляд на кресло, в котором недавно сидел.

— Ты весь месяц держал при себе этого мальчишку. Думаешь, я ничего не знаю? Думаешь, можешь действовать за моей спиной?

Нико резко обернулся к телефону.

— И что? — его голос остался ровным. — Я отвёз его обратно. Всё по-твоему. Он дома.

— Убедись, что он там и останется, — отрезал отец. — Мне плевать, кто он такой и почему ты притащил его в Ниццу, но ты больше не тронешь его. Ни встреч, ни звонков, ничего. Я устал от твоих истерик, Нико. Мне нужны люди, которые думают, а не те, кто действует по прихоти.

— Я ничего тебе не обещал, — спокойно произнёс Нико. — Отвёз? Да. Но если я решу его вернуть — я верну. Это не обсуждается.

На той стороне наступила пауза. Потом отец заговорил сдержанно, но ледяным тоном:

— Один звонок — и нас начнут проверять. Тебя, меня, счета, школу, транспорт. Всё. Если ты создашь хоть малейшую уязвимость — я вычеркну тебя. Ты больше мешаешь, чем помогаешь.

— Раз уж на то пошло, — Нико вдруг усмехнулся, — возможно, у тебя слишком высокие ожидания от своего «проблемного сына».

— Я предупреждаю в последний раз. Не лезь к Делакруа. Не трогай мальчишку. И если опять всплывёт хоть что-то — даже полиция тебе не будет страшна. Потому что я разберусь первым.

— Вау, — Нико тихо хохотнул. — Какая забота.

Он нажал на сброс вызова.

Секунду смотрел в экран, а потом резко бросил телефон на стол — он с глухим звуком отскочил, но не разбился.

Нико уселся обратно, закинул одну ногу на другую и потянулся к пачке сигарет. Руки дрожали едва заметно. Он чиркнул зажигалкой, глубоко затянулся и выдохнул дым в сторону окна.

— «Больше мешаешь, чем помогаешь», — повторил он себе, хмыкнул, — Значит, вот так?

Он засмеялся, коротко, сухо, словно выдохнул что-то ядовитое.

Потом замолчал, затушил сигарету, взял бокал, налил вина и залпом выпил.

Телефон снова оказался в его руке, пальцы сами набрали нужный номер. Нико смотрел на экран, где высветилось: Léo. Молчал секунду, другую… и нажал «вызов».

Гудки. Один. Второй.

— Алло, — голос Лео прозвучал сонно и глухо, но не удивлённо. Он знал, кто звонит.

— Ты дома? — резко.

— А что, ты хочешь проверить? — голос Лео стал чуть острее. — Хочешь, я тебе фотографию входной двери пришлю? Я дома. Как ты и хотел.

Нико молчал.

— Не я этого хотел, — медленно проговорил Нико, — Это нужно было.

— Правда? — Лео усмехнулся. — Кому?

— Всем. Особенно тебе.

— Мм, точно. Потому что теперь мне так спокойно~. Никто не хватает за запястья, никто не говорит, где я могу сидеть, дышать, думать...

Нико напрягся.

— Ты забываешь, кто тебя вытащил. Кто тебя держал. Кто...

— Кто держал меня в клетке, — перебил Лео. — В роскошной, конечно. С вином и видом на Эйфелеву башню. Какой щедрый.

— Если бы не я, — тихо сказал Нико, — ты бы даже не знал, что тебе есть, кого бояться.

— Спасибо за экскурсию по аду, — резко бросил Лео. — Было познавательно. Но идти во второй раз как-то нет желания.

На мгновение повисла тишина. Только дыхание Нико.

— Я не хочу тебе зла, — наконец сказал он, устало. — Просто держись подальше от Клода.

— Поздно. Он уже пришёл, помнишь?

— Ты с ним разговаривал?

— А ты думаешь, я его ударил? Или поцеловал? — сарказм капал из каждого слова.

— Хватит шуток. Ты даже не представляешь, насколько это серьёзно.

— А ты даже не представляешь, насколько я устал.

— Я всё ещё могу тебя забрать, — голос Нико стал жёстким. — В любой момент. Ты это знаешь.

Пауза. Лео выдохнул, медленно.

— Правда?

— Но, — отрезал Нико, — не сегодня.

— Тогда не звони, — сказал Лео, — если не собираешь забрать.

Он сбросил звонок.

Нико откинулся в кресле, посмотрел на телефон, как будто хотел в него выстрелить, но просто сжал кулак.

— Мальчишка, — процедил он сквозь зубы. — Ты ещё узнаешь, как быстро меняется «не сегодня».

Лео сидел в тишине своей комнаты, сжимая в руке телефон, как будто тот был ключом к другой жизни — той, в которой он не чувствовал себя игрушкой. Он уже не знал, чего хотел.

Он встал, прошёлся по комнате. Было глухо. Неловко. Воздух в этом доме казался холоднее. Чище. Чужим.

Он спустился вниз — босиком, тихо, почти на цыпочках, как будто чувствовал, что что-то происходит.

Сначала — только приглушённые голоса. Потом — резко, обрывисто:

— Где он?! — голос отца, высокий, сдерживаемый, но сорвавшийся.

— Только что наверху был, — ответ Клары. — Не кричи, Арно.

— Он сбежал. Жил чёрт знает где, чёрт знает с кем, и теперь просто возвращается, как ни в чём не бывало?

— Он твой сын.

— Он не был им последние месяцы! Наказание, а не сын!

Лео замер. Сердце сжалось. Он поднял глаза — и в этот момент отец уже стоял у лестницы.

Они столкнулись взглядами.

Арно выглядел так, будто не спал. В чёрной рубашке, немного расстёгнутой на вороте, с серым виском, он не выглядел сломленным. Он выглядел в ярости.

— Лео, — только и сказал он. Голос был глухой. — Поднимайся. Сейчас же.

Он не ждал ответа. Просто развернулся и начал подниматься. Медленно. Шаг за шагом. По этой лестнице ведущей к третьему этажу, на которой Лео когда-то сидел в детстве, слушая музыку в наушниках, и которую по возможности обходил стороной последние два года.

Лео сжал зубы и пошёл за ним. Без слов.

Он не знал, что будет в следующую секунду — разговор? Приказ? Или удар?

Лео шёл за ним, почти не дыша. По лестнице. По коридору. До самой двери в кабинет. Он знал этот маршрут, как во сне. Лаковая дверь, старая латунная ручка, запах кожи, дерева, дорогих книг. Тишина, в которой слышно было всё, даже как кровь стучит в висках.

Отец вошёл первым. Не оглянулся. Лео шагнул следом, и за ними мягко, но тяжело закрылась дверь.

Арно прошёл к письменному столу. Но не сел. Стоял. Спиной к нему.

На столе — всё вычищено. Только стеклянная пепельница, часы и аккуратно уложенные папки.

Он повернулся. И впервые за всё это время — посмотрел по-настоящему.

— С кем ты жил?

Голос был тихий. Но это было затишье перед бурей.

— …

— Отвечай.

— Это не важно, — глухо сказал Лео. — Я уже вернулся.

Арно схватил стеклянную пепельницу со стола и швырнул в стену. Она разлетелась со звоном.

— Не тебе решать, что важно! — закричал он.

Лео дёрнулся, но не отступил.

— Я спрашиваю: с кем ты жил?! Где ты был?!

— Это… не твоё дело, — медленно, почти шёпотом сказал Лео, и тут же понял — перешёл грань.

Отец шагнул к нему. Резко. И ударил — не кулаком, а открытой ладонью, но с такой силой, что Лео отшатнулся, едва не потеряв равновесие.

Щёка загорелась. Он не заплакал. Только вскинул глаза, и в них — горела злость.

— Ты… трогал меня в последний раз, — сказал он сквозь зубы. Голос дрожал. — Если хочешь быть для меня отцом — не смей бить меня.

Арно замер. На долю секунды. В глазах — неуверенность. Или что-то вроде удивления. А может — узнавание. Он видел в нём Колетт. Видел в нём свою молодость. Свою же ярость. Свой же страх потерять контроль.

Но всё равно сделал ещё один шаг. Сжал кулаки.

— Ты исчез на недели. Я думал, ты мертв. Мы подключили людей. Я был на грани обращения в прессу.

— Зато сейчас не умер, — резко ответил Лео. — Разочарован?

— Не смей…

— Я не твой проект, чёрт возьми! И не дерьмовый винный бокал, который ты можешь разбить, если он не вписывается в коллекцию!

Тишина.

Очень долгая.

Арно отвернулся. Уткнулся руками в стол. Впервые — ничего не ответил.

А потом только выдохнул:

— Иди.

— Что?

— Иди к себе. Пока не наговорили того, что не исправить.

Лео стоял, сжав кулаки.

Но всё же вышел.

Когда за ним закрылась дверь, с другой стороны послышался глухой стук, то ли кулак по дереву, то ли просто кто-то ломался внутри. Лео вернулся в комнату.

Он сидел на кровати, пролистывая TikTok в попытке отвлечься от всего. Сердце всё ещё сжималось от недавнего разговора с отцом, и он надеялся хотя бы на несколько минут забыться в коротких видео с танцами и тупыми шутками. Но как только появилось уведомление вверху экрана, его пальцы замерли.

Клод:
Я еду к тебе домой.

Глаза Лео расширились.

— Что?.. — прошептал он и тут же открыл переписку.

Лео:
Не приезжай. Ты с ума сошёл?

Клод:
Поздно, принцесса. Я уже тут.

Он подскочил с кровати, бросил телефон на подушку и выбежал из комнаты, срываясь почти на бег. Перепрыгивая через ступеньки, он спустился вниз и резко замедлился, увидев знакомую фигуру в прихожей.

Клод стоял, как всегда в уверенной позе, разговаривая с Кларой. Та удивлённо улыбалась, но явно не понимала, кто перед ней, хоть и встречала его раньше. Лео в панике на секунду замер, прежде чем Клод, заметив его, шагнул вперёд.

— Лео, — позвал он спокойно, как будто всё в порядке. — Подожди.

— Нет. Уходи. — Голос Лео прозвучал резко. Он уже разворачивался, почти добежал до лестницы, взлетел по ступеням и уже тянулся закрыть дверь в свою комнату...

Но Клод был быстрее.

Он толкнул дверь, даже не постучав, и она с глухим щелчком распахнулась, едва Лео успел схватиться за ручку.

— Ты совсем ебнулся? — прошипел Лео, прижимая дверь обратно, но Клод уже переступил порог, как будто у него был на это законный повод.

— Расслабься, я просто поговорить, — бросил тот, оглядываясь по комнате с видом, будто проверял, не устроили ли тут засады.

— Уходи, Клод, — голос Лео был резким. — Здесь мои родители, охрана, так что если ты решил поиграть в спасителя — зря пришёл.

Клод фыркнул, проведя рукой по волосам.

— Это ты зря сейчас, — сказал он, медленно прикрывая дверь за собой. — Я пришёл, потому что мне надоело смотреть, как ты делаешь такие глазки.

— Ты вообще знаешь, что происходит? — Лео сжал кулаки. — Или ты просто решил, что можешь завалиться сюда, поиграть в благородного, и я сразу растаю?

Клод усмехнулся, подходя ближе.

— Я знаю, что происходит и даже то, что тот ублюдок держал тебя у себя, как вещь. И ты даже сейчас боишься об этом сказать.

Лео сделал шаг назад, скрестив руки на груди.

— Я не обязан тебе ничего объяснять. Ты мне не друг и сам это когда-то ясно дал понять.

Клод замер на месте, несколько секунд глядя на него с прищуром, будто хотел что-то сказать, но сдержался.

— Всё равно ты теперь дома. — Его голос звучал неуверенно, но Клод не позволил себе сбиться. — Значит, всё это позади. И я просто хочу убедиться, что ты понимаешь, он к тебе больше не сунется.

— А ты откуда знаешь? — резко спросил Лео. — Думаешь, что можешь его убрать? — Он усмехнулся, холодно, зло. — Ты в своём уме вообще?

— Если бы я что-то сделал, ты бы уже знал. — Клод пожал плечами. — Но если он появится, я буду рядом для того, чтобы быть первым, кто врежет ему в лицо.

— Не надо, — отрезал Лео. — Мне не нужен телохранитель. Особенно такой, как ты.

Наступила тишина. Оба смотрели друг на друга с презрительной усталостью. Между ними будто нависла память о драках, угрозах, насмешках, и в этой памяти не было места для дружбы.

Клод отвернулся первым.

— Ладно. Просто будь аккуратен. Это всё, что я хотел сказать.

— Угу. Ты закончил?

Клод кивнул, и уже взялся за ручку двери, но перед тем как выйти, обернулся:

— Круто, конечно, что ты до сих пор уверен, что справляешься сам. Если что, набери.

Дверь закрылась за ним с едва слышным щелчком.

Лео остался стоять, глядя в окно, прислушиваясь к звукам в коридоре. Всё стихло. Ни шагов, ни голосов. Только лёгкий шум ветра за окном и гулкая тишина внутри, от которой звенело в ушах.

Дверь приоткрылась снова.

— Лео?

Голос был мягкий, слишком мягкий для Клары, мачеха редко говорила так. Он не обернулся.

— Что тебе?

Она вошла внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь. Щёлкнули её каблуки по паркету, и Лео наконец оглянулся. Клара стояла на месте, приподняв бровь, но не прятала интерес.

— Я просто… хотела спросить, — начала она, скрестив руки. — Что это сейчас было? Почему он прибежал за тобой наверх? Вы что, подрались?

Лео закатил глаза и отвернулся обратно к окну.

— Это не твоё дело.

Клара нахмурилась.

— Лео…

— Не. Твоё. Дело, — повторил он жёстко, отрезая каждое слово. — Ты же любишь держаться в стороне, да? Вот и держись.

Наступила пауза. Он слышал, как она тяжело выдохнула, будто собираясь что-то сказать. Но не сказала. Не сейчас. Вместо этого она резко развернулась, шагнула к двери и… громко хлопнула ею, уходя.

Комната снова погрузилась в тишину.

Лео остался один.

Он опустился на край кровати и провёл ладонями по лицу, чувствуя, как всё внутри — нервное, сжатое, неустойчивое — держается из последних сил. Столько всего было за последние дни, что тело уже не успевало за разумом. А разум — за сердцем.

Он сел тише, облокотившись на колени, глядя в пол.

И тихо, почти неосознанно, прошептал:

— Почему вы все лезете ко мне…