Ты Играешь Грязно

Машина мчалась по скоростному шоссе, салон был наполнен мягким гулом двигателя и обрывками света, пробивавшегося сквозь тонированные стёкла. Лео сидел у окна, вытянувшись, подбородок упирался в ладонь. Он не пытался скрыть, что его настроение не для разговора.

Нико рядом молчал. Долго. Он что-то прокручивал в голове, оценивая, выжидая. И вдруг сказал ровно, но слишком спокойно:

— Дай телефон.

Лео моргнул, не повернувшись сразу.

— Что?

— Телефон, — повторил Нико. Его взгляд теперь был направлен на Лео. — Дай.

— Зачем?

— Просто дай, Лео.

— Если ты думаешь, что я кому-то писал… — начал он, пытаясь рассмеяться, но в голосе прозвучала напряжённая фальшь.

— Я не думаю, а проверяю. — Голос Нико был низким, холодным.

Лео резко повернулся к нему:

— Ты не можешь...

— Лео, не испытывай меня, — Нико протянул ладонь, не отводя взгляда. Его пальцы спокойно ждали, но вся его фигура словно была в напряжении — жёстком, затаённом.

Лео посмотрел на его руку. Потом на лицо. И что-то в нём сжалось. Он знал, что мог сказать «нет». Но в этой машине, в этом воздухе, в этой игре сил — это слово ничего бы не изменило.

Он достал телефон из кармана худи и, не глядя, вложил в ладонь Нико.

Тот взял его молча. Разблокировал. Быстро, будто уже знал код. Лео даже не удивился.

Пальцы Нико двигались точно: сообщения, вызовы, Instagram, фото. Всё. Он листал с такой сосредоточенностью, словно искал подтверждение того, что уже решил про себя.

Лео отвернулся к окну. Внутри бушевал взрыв — не страх, а унижение, раздражение, но… привычное. Он знал, что Нико будет контролировать. Он просто не ожидал, что настолько открыто.

— Доволен? — наконец резко сказал он, не оборачиваясь.

Нико не ответил. Лишь щёлкнул пальцем по экрану, вернул телефон и сказал:

— Блокируй её.

— Кого? — медленно повернулся Лео, уже с другим выражением лица.

— Ту, о которой ты думал утром. — Нико смотрел прямо, не моргнув.

Лео сжал челюсть. Хотел выстрелить в ответ. Но только усмехнулся.

— Ты правда думаешь, что телефон — моя единственная свобода?

— Думаю, ты слишком много воображаешь себе свободы, Лео.

И снова — тишина.

Чёрный внедорожник остановился первым. Колёса ещё не замерли полностью, а Селин уже открыла дверцу и вышла, элегантно закинув за плечо длинное пальто. На ней были очки в золотой оправе и перчатки, идеально сидящие на тонких запястьях. Ветер слегка трепал её волосы, когда она направилась вперёд — к частному самолёту, сверкающему на фоне яркого неба, будто игрушка миллионера из глянца.

Позади, чуть медленнее, остановилась вторая машина. Лео вышел, не спеша, зябко поёжился от пронизывающего ветра. Он прищурился, взглянув на ослепительно белый корпус самолёта, и потом — мимолётно — на Нико.

Тот вышел вслед за ним, как всегда собранный и сдержанный. На нём было чёрное пальто с высоким воротом, застёгнутое наглухо, и перчатки, которые он снял только тогда, когда достал телефон и что-то быстро набрал, прежде чем спрятать обратно. На лице — привычная маска спокойствия. Но Лео знал, что под ней — не штиль, а натянутая струна.

Они прошли мимо охраны, стоящей у трапа, и в этот момент Селин обернулась через плечо:

— Надеюсь, полёт будет спокойным. Нико, ты же не будешь сидеть, как всегда, с видом «приблизься — убью»?

Он даже не посмотрел на неё, отвечая хрипловато:

— Это зависит от пассажиров.

Лео тихо фыркнул себе под нос и продолжил подниматься по трапу.

Внутри было, как и следовало ожидать: светлая кожа сидений, прохладный запах кондиционера и дорогого дерева, бокалы уже на месте, тишина, нарушаемая только лёгким гулом подготовки к взлёту.

Лео занял место у окна. Селин прошла чуть дальше и, насмешливо покачав головой, уселась через проход. Нико сел рядом с Лео, положив одну ногу на колено и откинувшись, словно этот полёт — не эвакуация из поля эмоциональной войны, а всего лишь перелёт на час.

Лео молчал, глядя в окно. Где-то внутри всё было сжато: от воспоминаний, слов, взгляда Нико в машине. От неизвестности, которая ждёт их по ту сторону облаков.

Самолёт начал движение.

Селин натянуто улыбнулась, пристёгиваясь:

— Париж, встречай.

Самолёт покачивался в лёгкой турбулентности, мягко набирая высоту. Лео сидел у окна, устало уставившись в облака за стеклом, в голове крутилось слишком много мыслей. Нико, опустив руки на колени, внимательно смотрел на него, не сразу решаясь заговорить.

— Ну что, — наконец нарушил тишину Нико, — Париж скоро.

Лео не поворачиваясь, с резкой интонацией:

— Почему именно сейчас? Из-за этой твоей свадьбы?

Взгляд Нико стал холодным, на лице появилась та самая грозная тень, которую Лео уже слишком хорошо знал — предупреждение, будто мол: «Не нарывайся».

— Не шути с тем, чего не понимаешь, — ответил Нико тихо, но с явным напряжением.

Лео повернулся к нему, голос стал громче, сердитей:

— А я что, должен молчать? Ты тут делаешь всё, как тебе вздумается, а я должен просто терпеть?

Нико резко выпрямился, глаза сверкнули.

— Не терпеть, а слушаться.

— Слушаться? — Лео усмехнулся, с явным вызовом в голосе. — Да ты что, взялся меня учить?

— Не учу, — холодно ответил Нико. — Просто напоминаю, кто здесь задаёт правила.

— Какой же ты больной.

— Я просто играю ради победы, а не для развлечения.

Лео скрестил руки, напряжённо сжал челюсть.

— Победа? Это твоя свадьба? Или ты просто не хочешь отпускать?

— Довольно, — Нико резко откинулся назад, с холодной улыбкой. — Мы едем в Париж, и это не обсуждается.

— Вот именно, не обсуждается! — воскликнул Лео. — Всё решаешь ты, как всегда.

В воздухе повисло горькое молчание, только шум моторов заполнял пространство.

Лео снова посмотрел в окно, а Нико сжал кулаки, стараясь не взорваться.

Самолёт плавно снизился, мягко касаясь взлётно-посадочной полосы. В салоне было тихо, лишь приглушённый гул моторов и дыхание.

Лео сдержанно посмотрел в окно на знакомые уже виды — Париж, который он покидал всего несколько недель назад, но сейчас всё казалось другим, будто город остался где-то в прошлом, а впереди — только неопределённость.

Самолёт мягко остановился у частного терминала, и спустя несколько секунд Нико первым поднялся с кресла, быстрым, уверенным движением открыл дверь и вышел на тёплый парижский воздух. Следом за ним поднялась Селин, её лёгкая элегантность и уверенность в каждом шаге подчёркивали статус — в длинном кашемировом пальто и с аккуратно сложенными волосами она словно растворялась в сером небе раннего утра. Лео, последний, встал и тихо вышел, глубоко вдыхая свежий, чуть прохладный воздух.

Перед терминалом уже ждала чёрная машина — роскошный седан с тонированными стеклами. Нико и Лео молча подошли к задней двери, которую быстро открыл водитель. Селин, не дожидаясь никого, легко открыла пассажирскую дверь впереди, плавно села, перекинула ногу через ногу и уже с привычной лёгкой улыбкой оглядела салон.

Нико, не обращая внимания на окружающих, сел сзади, рядом с ним медленно опустился Лео. Атмосфера была напряжённой — даже лёгкий шум двигателя казался слишком громким в их молчании.

Селин повернулась к Лео и тихо, почти шёпотом начала разговор:

— Париж... здесь всё так иначе, — её голос звучал мягко, но с нотками озабоченности. — Ты давно не был здесь. Как ощущения?

Лео отвернулся, пытаясь скрыть раздражение, но ответил спокойно:

— Я был. Недавно. Но всё равно странно возвращаться, когда не знаешь, что тебя ждёт.

Нико сжал кулаки, бросая взгляд в окно, но не вмешивался.

— Ты всегда такой грустный?

— Да нет, — ответил он, слегка усмехнувшись. — Просто у меня мало причин расслабиться.

— Это понятно, — сказала Селин, — но постарайся.

Лео посмотрел на неё, впервые чуть менее сурово.

В машине вновь повисла тишина. Нико всё так же смотрел в окно, Лео пытался сосредоточиться на мелькающих за стеклом улицах, а Селин тихо просматривала что-то на телефоне.

Автомобиль мягко остановился у величественного входа пятизвёздочного отеля в центре Парижа. Высокие колонны, зеркальные стеклянные двери и безупречно одетые сотрудники на ресепшене — всё говорило о роскоши и исключительном уровне сервиса. Нико вышел первым, его походка была уверенной и спокойной, словно он здесь — хозяин.

Лео и Селин последовали за ним, молча, не отводя взглядов от окружающего. На регистрации Нико быстро предоставил бронь на два VIP-номера — всё было заранее продумано и оплачено. Служащие с улыбками приступили к оформлению, внимательно слушая каждое слово.

Швейцар без промедления забрал багаж Селин и проводил её в отдельный номер на верхнем этаже. Лео же шел рядом с Нико, ощущая на себе все взгляды персонала.

Когда они вошли в просторный и светлый номер Нико, две горничные ещё занимались уборкой. Одна из них вдруг резко остановилась и мельком взглянула на Лео. Их глаза встретились на долю секунды, и женщина тихо прошептала что-то напарнице. Та, глядя на Лео с удивлением и лёгким испугом, тоже бросила на него исподтишка взгляд.

Горничные быстро покинули комнату, словно стараясь скрыть волнение.

Лео застыл на месте, и в голове сразу мелькнула тревожная мысль. Он долго смотрел им вслед, почувствовав холодок, пробежавший по спине.

Нико заметил растерянность Лео, лишь коротко и спокойно сказал:

— Пора располагаться. Это наш дом на ближайшие дни.

Лео медленно огляделся. Номер был просторным и утопал в тёплом мягком свете: молочные стены, золотистые акценты, тяжёлые шторы, почти беззвучно колышущиеся от работающего кондиционера. Он прошёл вперёд, прислушиваясь к лёгкому скрипу паркета под ногами. На мгновение замер, затем начал методично осматривать пространство — открывал двери, проверял, где что находится. Слишком уж всё это выглядело… парно.

— А вторая кровать где? — пробормотал он вслух, больше для себя, чем в ожидании ответа.

Словно услышав его, Нико с усмешкой произнёс из-за его спины:

— Боишься, что придётся делить постель? Расслабься, Лео, я предусмотрителен.

Лео бросил на него косой взгляд, ничего не ответил, но внутренне ощутил, как сжимается в животе от раздражения. Он прошёл в соседнюю комнату, действительно, там стояла кровать: аккуратно застеленный, с выглаженной простыней и небольшими прикроватными лампами. Лео удовлетворённо хмыкнул, молча вернулся назад.

Подойдя к балконной двери, он толкнул её, и тяжёлое стекло поддалось. Свежий воздух ворвался в номер, пахнущий камнем, старым городом и цветами из близлежащих садов. С высоты открывался живописный вид на Эйфелеву башню, которая отсюда казалась будто парящей в утреннем мареве. На балконе стоял маленький столик, уже накрытый: две хрустальные рюмки, ведёрко со льдом и бутылка дорогого вина. Вся сцена выглядела как что-то вырезанное из глянцевой рекламы романтического уикенда.

Лео вздохнул. Ни тени восторга, наоборот, он только закатил глаза. Всё это было для него настолько привычно, что вызывало лишь лёгкую досаду.

Он толкнул дверь обратно, вернулся в номер. Нико нигде не было. Лео огляделся — ни в гостиной, ни в коридоре. Только потом, задержавшись у зеркала, он услышал слабый шум воды, приглушённый и отдалённый — доносился из ванной. Значит, там.

Он не стал звать Нико. Просто прошёл в одну из спален, на автомате скинул куртку и плюхнулся на кровать лицом вниз. Простыни были свежими, с ароматом гостиничного кондиционера, подушка мягко пружинила под весом головы.

Лео закрыл глаза. Хотелось тишины. Хотелось на минуту перестать существовать.

Лео полулежал на кровати, уткнувшись в экран телефона, но усталость от бездействия быстро нарастала. Сколько можно просто сидеть? Он вышел из комнаты и бросил взгляд в сторону ванной, за дверью всё ещё слышалась вода. Нико не спешил. Значит можно и прогуляться неподалёку.

В коридоре отеля было тихо, только приглушённый шум откуда-то снизу напоминал, что здание живёт своей жизнью. Стены были украшены дорогими картинами, ковёр под ногами был мягким, а запах — свежий, с ноткой цитруса и полироли. Но Лео больше интересовало не оформление, а две горничные в тёмной униформе, стоявшие у тележки неподалёку.

Они снова смотрели. В этот раз прямо на него. Не скрываясь. Будто хотят что-то сказать, но побаиваются.

Он остановился и прищурился, а потом неторопливо направился в их сторону. Ощущение, будто воздух между ними стал гуще.

Обе женщины — одна темноволосая, вторая постарше, с серебром в волосах — тут же засуетились. Стали поправлять полотенца на тележке, одной рукой вытирая уже блестящие стеклянные дверцы.

— Почему вы так смотрите? — спокойно, но твёрдо спросил Лео, когда подошёл ближе.

— Простите? — обернулась темноволосая, делая вид, что не поняла.
— Вы... кажется, ошиблись, месье.

— Нет, не ошибся, — сказал он, немного наклонив голову, — уже не первый раз замечаю.
Он скрестил руки. — Вы кого-то во мне узнали?

Молчание.

Потом постарше всё же спросила:

— Вам что-то нужно? Может, мы можем чем-то помочь?

— Я просто спросил, — Лео немного поднял брови. — Вы знакомы с моим отцом?

Теперь обе переглянулись. Заметно нервно.

— Простите, мы не знаем, о ком вы... — начала одна, но явно терялась в словах.

— Тогда скажите хотя бы, на кого вы работаете, — спокойно, но уже более настойчиво произнёс Лео.

И в этот момент они замерли. Их взгляды проскользнули мимо Лео и внезапно застыли. Обе побледнели.
Лео почувствовал это раньше, чем услышал.

Он медленно обернулся.

В паре шагов позади него стоял Нико. Без звука. В тёмной рубашке, с влажными ещё волосами и таким выражением лица, от которого в комнате будто стало на несколько градусов холоднее.

Горничные тут же опустили головы, почти кивнули и быстро, почти вбежали в ближайший коридор, увозя за собой тележку с полотенцами.

Лео моргнул, потом посмотрел на Нико.

— Ты специально на цыпочках ходишь? — пробормотал он, не скрывая недовольства.

Нико медленно поднял бровь, смотря прямо на него. В его взгляде не было ответа. Только что-то колющее.

— Что ты им сказал? — наконец спросил он тихо.

— Что ты сейчас услышал, — так же тихо ответил Лео. — Просто хотел понять, чего они так на меня таращатся.

Молчание повисло между ними. Нико стоял всё с тем же холодным спокойствием, но Лео почувствовал, как под этой поверхностью что-то движется. Опасное. И не до конца контролируемое.

— И? — Нико чуть склонил голову.
— Понял?

Лео смотрел на него в упор.

— Нет. Теперь у меня ещё больше вопросов.

Они вернулись в номер, дверь тихо захлопнулась за их спинами. Лео хотел было пройти вглубь комнаты, но Нико жестом подозвал его:

— Иди сюда.

Он стоял у раскрытых стеклянных дверей, ведущих на тот самый балкон, который Лео уже заметил ранее: круглый кованый столик, два стула с мягкими подушками, бутылка вина в серебряном ведерке со льдом, два бокала.

Лео остановился в дверях, вскинул брови и усмехнулся, возмущённо, с какой-то усталой иронией:

— Это на случай, если я вдруг забуду, что ты любишь эффектные сцены? Я уже видел. Отстой.

Нико не ответил. Просто сел, открыл бутылку, и с сухим щелчком пробка вылетела. Он неспешно налил вино в два бокала — без слов, без пафоса, будто не видел ничего особенного в этой картине.

Лео посмотрел на него, потом на город и всё же вышел, сел на противоположный стул. Его плечи чуть расслабились под открытым небом. Он взял бокал, покрутил в пальцах, но пить не стал.

— А невеста твоя, — сказал он, глядя куда-то в сторону башни, — она не против, когда ты вот так… сидишь с кем-то другим, романтика и всё такое?

Нико чуть заметно напрягся. Не от слов — от тона. Он бросил короткий взгляд на Лео, но ничего не сказал. Просто достал телефон, разблокировал и начал листать что-то на экране. Словно даже не слышал.

Молчание легло между ними, густое и странно звенящее.

Лео откинулся на спинку стула, качая бокал в руке.

— Я ведь просто спросил, — добавил он тихо, без нажима, но с той самой едкой ноткой, которая почти всегда пробивала Нико.

Но в этот раз тот молчал. Смотрел в экран, как будто его действительно интересовало что-то там, а не то, что происходило здесь — в этом нарочито «случайном» спектакле для двоих.

Лео наконец отпил глоток и снова повернулся к видам города. Губы его были сжаты, но глаза... в них мелькала обида. Потому что он знал: Нико молчит не потому, что не знает, что ответить. А потому что не хочет.

Вечер. Примерно шесть. Тени от Эйфелевой башни уже легли на соседние крыши, и в номере постепенно темнело.

Лео лежал на своей кровати, уткнувшись в экран телефона, но по сути ничего не читал. В голове крутилось всё, начиная от недавнего разговора на балконе, заканчивая загадочным поведением горничных. Он вздрогнул, когда дверь открылась — Нико стоял в проёме, одетый в чёрное пальто, с часами на запястье, словно куда-то спешил.

— Мне нужно отойти. Часа на два, может, больше, — бросил он, не поднимая голоса. — Не вздумай выходить куда-то. Это не обсуждается.

Лео не ответил. Даже не повернул головы. Только сжал телефон в руке чуть сильнее. Нико, как будто и не ожидал реакции, развернулся и вышел, прикрыв дверь.

Прошло всего минут пять, прежде чем Лео поднялся. Он сел, потянулся, как будто избавляясь от чужого присутствия, и тихо вышел из комнаты. На кухне всё было в порядке. Он включил сериал на телефоне, поставив его рядом, и начал есть холодную пасту, оставшуюся с обеда. Простая, даже скучная еда, но сейчас — лучше, чем оставаться в тишине.

Прошло полчаса. Он не заметил как — сериал увлёк. Но потом... шаги.

Тихие. Ровные. Кто-то точно ходил по коридору.

Лео остановил видео, прислушался. Шаги приблизились.

Он не обернулся — просто бросил, не поднимая глаз:

— Что-то ты быстро…

Молчание.

Он повернулся — и застыл.

На входе в кухню стоял Клод. Его лицо светилось такой самодовольной ухмылкой, будто он только что узнал, что выиграл в лотерею — не одну, а все сразу. Лео резко вскочил, стул громко скользнул по полу.

— Ты… — слова застряли в горле. — Как ты сюда попал?

Клод оглянулся по сторонам, как будто и сам до конца не верил, что стоит тут. Потом усмехнулся, как всегда — снисходительно и гадко:

— Хрен его знает, кто из нас сейчас больше в шоке, ты или я.

— Отвечай, — сжал кулаки Лео. — Как ты меня нашёл?

Клод подошёл ближе, руки в карманах, взгляд — внимательный, дерзкий.

— Этот отель, красавчик, принадлежит моей семье. Ну, почти уже мне. Я сюда захожу чаще, чем в спальню. Горничные тебя узнали. Одна из них рассказала, что «высокий блондин с парнем, у которого в глазах — как будто на войне побывал». Догадаться не сложно, да?

— Горничные, значит, твои шпионы?

Клод усмехнулся, качнув головой:

— Я бы сказал наблюдатели. Свою работу выполнили. А вот ты… — он выразительно оглядел кухню. — Что это вы тут вдвоём в номере делаете, а? Он тебя усыновил, или у вас…

— Заткнись, — сквозь зубы процедил Лео, не зная куда деть руки, сжать кулаки или схватиться за стул.

Клод только фыркнул, усевшись на край кухонного столика, как у себя дома.

— Расслабься. Я не пришёл драться, если ты не хочешь, конечно. Просто… мы давно не виделись. Ты ведь исчез как трус. Даже не попрощался. А у меня осталась пара интересных вопросов.

Лео смотрел на него, не веря, что всё это происходит. Этот человек когда-то был его другом, потом врагом. А теперь стоит тут, будто всё в порядке. Будто между ними не было той драки. Не было угроз. Не было всего.

— И что, Клод? — медленно сказал Лео. — Хочешь продолжить то, что начали тогда? Или хочешь притвориться, будто ты не врываешься в чужую жизнь снова?

— Может, я хочу понять, что вообще у тебя за жизнь теперь. Ты с ним? Ты правда… — он кивнул в сторону, где, вероятно, ушёл Нико, — …живёшь с ним?

Лео не ответил. Только смотрел.

Клод на мгновение посерьёзнел.

— Ты ведь даже не понимаешь, с кем связался.

Напряжение повисло в воздухе. Как до грозы.

— У тебя есть пять минут, — сказал Лео, наконец. — Потом ты уходишь.

Клод ухмыльнулся.

— Пять минут. Ага. Этого мне хватит. Чтобы понять, как сильно ты влип.