Ты Играешь Грязно

Свет медленно пробивался сквозь плотные шторы, мягко касаясь лица Лео. Он ворочался на кровати, глаза слипались, но проснуться полностью было невозможно. В голове тяжело гудело, тело болело, будто после долгой, жестокой битвы.

Он с силой сел на кровати, руки дрожали. Вспомнил ночь, и холод пробежал по спине.

Лео глубоко вздохнул и встал, шаги по тихому паркету отдавались в пустой комнате. Особняк ещё спал. Он выглянул в окно, улица ещё мокрая после дождя, на небе лёгкие облака.

Сегодня новый день, но что он принесёт никто не знал.

Лео медленно спустился вниз. В гостиной, что было редкостью, сидели и отец, и мачеха. Они разговаривали тихо, но взгляд Клары был каким-то напряжённым и странным, словно она что-то скрывала. Отец же казался усталым и отстранённым, лишь время от времени бросая на сына оценивающий взгляд.

Лео сел за стол и начал завтракать молча, стараясь не замечать их разговоров. По нему прокатилась волна неловкости, редкое семейное утро, и он чувствовал себя лишним.

Закончив, он поднялся в свою комнату, где привычно надел форму. В зеркале он увидел засосы на шее, замаскировать их простой рубашкой не получалось.

Он тихо вышел в комнату Клары, там, среди косметики, нашёл тональный крем и консилер. Быстро и аккуратно замазал пятна, стараясь не оставить следов.

Вернувшись в комнату, Лео вдруг вспомнил, что эти же пятна родители возможно, видели за завтраком, когда он сидел за столом. В мыслях пробежала тревога.

Он схватился за голову, но тут же отмахнулся от навязчивых мыслей.

«Мало ли что они подумали. Я раньше не меньше гулял по клубам», — убедил он себя.

С этими мыслями Лео вышел из особняка и сел в машину к водителю, сел прямо, поправил воротник куртки, которую старательно застегнул.

Водитель молча завел машину, и город медленно погружался в утренний ритм. Сквозь окно к нему доносился шум улиц, голоса прохожих, но Лео чувствовал себя словно в пузыре, отгороженном от всего мира.

Он взглянул на экран телефона, никаких сообщений от Нико. На секунду появилось облегчение, но в глубине он понимал что это лишь передышка. Весь день впереди, и ему ещё предстоит разобраться с тем, что произошло прошлой ночью.

Урок физкультуры начался без него.

Лео сидел на своём месте, скрестив руки на парте, подбородок уткнулся в плечо. В классе пусто, слышно только, как за окном кто-то стучит мячом. Тишина тяготила. Он чувствовал, как ноет спина и тянет плечи. Бессонная ночь была в теле, как камень.

Дверь чуть приоткрылась. Скрипнула.

— О, а ты чего здесь? — Клод.

Голос, от которого сразу сжались зубы. Лео не шевельнулся. Только медленно поднял глаза. Взгляд враждебный, но без энергии. Он выдохнул.

— Что тебе надо?

Клод не спешил заходить. Оглядел класс, убедился, что действительно никого, и только тогда прошёл внутрь. Сел на парту перед ним, развернулся, поставив одну ногу на стул.

— Ты сдулся, Делаж. Не пошёл на физру? Что-то не так? — усмешка стала шире.

Лео закатил глаза.

— Отвали, Клод.

— Ты стал раздражительным. — Он чуть наклонился вперёд, рассматривая его. — Или это ты теперь, ранимый?

Клод хотел было продолжить, но вдруг его взгляд резко замер. Он уставился на шею Лео, туда, где тональник чуть размазался, где сквозь тон кожи проступал приглушённый фиолетово-красный след.

Лео этого не заметил. Только нахмурился:

— Чего пялишься?

— Интересно, — сказал Клод медленно и поднялся. Подошёл ближе. — У тебя есть зеркало дома?

Прежде чем Лео успел отстраниться, Клод протянул руку и резко дёрнул ворот рубашки вниз. Лео вздрогнул, отшатнулся, но тот уже успел увидеть.

— Ну-ну… — выдохнул Клод, глаза его широко распахнулись. — Это что, чёрт возьми?

Он провёл пальцем по коже, стирая остатки тонального крема. Лео дёрнулся, вырвался, прижал ворот обратно.

— Не трогай, ублюдок! — выплюнул он.

Клод чуть отступил. И вдруг короткий, сдавленный смешок. Нервный.

— Ты чё, серьёзно? — Он смотрел на него с выражением чего-то, что трудно было расшифровать. Шок, насмешка, и раздражение? — Это кто тебя так украсил?

Лео смотрел в сторону, будто хотел провалиться сквозь пол.

— Отстань, — выдавил Лео сквозь зубы, его сердце билось быстро, а в груди стоял ком.

Глаза Клода сузились, взгляд стал более серьёзным.

— Слушай, если Нико позволял себе что-то без твоего согласия, ты должен сказать мне. Я не позволю ему так обращаться с тобой. — сказал Клод твёрдо, его лицо неожиданно перестало быть насмешливым.

Лео застыл, не зная, что ответить.

— Если что говори мне. Я убирать за ним не стану, принцесса, — добавил Клод, чуть ухмыльнувшись.

Лео опустил взгляд, пытаясь осмыслить услышанное.

Клод стоял рядом с партой Лео, заложив руки в карманы. Его взгляд был внимательным, но в то же время странно отстранённым, как будто он всё ещё пытался осмыслить увиденное. Лео сидел, не двигаясь, уставившись в пустую страницу тетради. Воздух между ними был натянут до предела, как перед дракой, хотя на этот раз никто не шевелился.

Именно в этот момент в класс вошёл Нико.

Дверь открылась мягко, но сразу потянуло холодом. От него, от его взгляда, от самого его присутствия. Он быстро окинул взглядом помещение, остановившись на двоих парнях у задней парты. Потом молча двинулся к кафедре, чёрная сумка на руке, пальто перекинуто через руку. Кафедра скрипнула, когда он поставил на неё вещи.

— Что ты тут забыл? — спросил он, не глядя на Лео, только на Клода. Голос был ровный, но в нём слышался металл.

Клод усмехнулся, не двинувшись с места.

— Не знал, что теперь в этой школе нужно разрешение, чтобы пройтись по коридору. Я просто зашёл.

Нико медленно подошёл ближе, встал в нескольких шагах от него.

— Этот кабинет не твой, и класс не твой. — Он не повышал голос, но в нём чувствовалась такая твёрдость, что даже стул под Лео чуть качнулся, будто бы тоже понял, что лучше замереть. — Выйди.

Клод окинул его ленивым взглядом, как будто взвешивал на весах, стоит ли нарываться. Потом медленно отодвинулся от парты, бросив взгляд на Лео, долгий, всё ещё с той странной полуулыбкой, которую не понять до конца.

— Тебе бы следить за тем, что ты оставляешь, мсье, — процедил он почти шёпотом. — Оно, бывает, слишком заметно.

И с этими словами направился к двери. На выходе всё же обернулся, встретился глазами с Нико. Долго. Нахально. С вызовом. А потом вышел, громко хлопнув дверью.

Нико стоял, не двигаясь, ещё пару секунд. Затем тихо вздохнул, будто это в самом деле было утомительно, и вернулся к кафедре. Вынул папку, тетрадь, ноутбук. Всё спокойно, как будто ничего не произошло.

Лео всё это время сидел, сжав кулаки, глаза не поднимал. Только когда Нико зашел за стол и начал запускать презентацию, Лео мельком взглянул на него.

Он не знал, видел ли Нико ту сцену у парты. Или слышал. Но ни слова. Ни взгляда.

Лишь холодная, почти машинальная сосредоточенность, с которой он готовил урок, словно знал, что любое слово сейчас, будет лишним.

Вскоре снова открылась дверь, и в класс один за другим начали заходить его одноклассники. Софи с привычным жевательным движением и наушником в одном ухе, Тибо с лохматой головой и термосом в руке, Жюль с вечно тяжёлым рюкзаком, Венсан, смеющийся над чем-то вместе с Антуаном. Другие, привычные лица, знакомые движения, будничный шум до начала урока.

Никто не посмотрел на Лео. Даже Софи. Она прошла мимо, не бросив ему ни взгляда, ни фразы. Хотя ещё месяц назад она могла плюхнуться рядом, отобрать у него ручку, шепнуть какую-то чушь про Нико или школу.

Он чувствовал: будто изолирован. Отрезан. Он сидел за партой, тот же Лео, в той же форме, с теми же глазами, но всё вокруг вело себя так, как будто его нет. И самое обидное, он знал: это не потому что кто-то ими управляет. Просто он сам стал другим. Закрылся. Отдалился, и теперь пожинает.

Он отвёл взгляд в сторону окна, поправил воротник. Внизу во дворе кто-то бегал с мячом, наверное, физкультура у других классов. В груди скручивалось. От чего, он сам не понимал. От того, что чувствовал себя чужим? От того, что вчерашний страх всё ещё сидел под кожей? Или от того, что ему уже начинало казаться, будто это всё норма?

— Тибо, скажи мне, что получится при взаимодействии соляной кислоты и карбоната кальция? — прозвучал голос Нико от доски.

Тибо вздрогнул и начал мямлить, пока Нико неторопливо писал формулы белым мелом. Его движения были точные, сильные, почти вымеренные. Он не говорил ничего лишнего, и всё равно комната будто сжималась, когда он был в ней.

Лео снова посмотрел на доску. Строка формулы, потом ещё одна. Он знал ответ. Он мог бы поднять руку. Но вот не хотел.

Он просто сидел и смотрел. Мел скрипел. Нико писал. Голоса звучали вокруг, но все как сквозь стекло. Лео снова погружался в себя, в свой собственный шум, тяжёлый, вязкий, тот, в котором не разобрать, это тревога или уже пустота.

— Контрольная, — сказал Нико холодно, почти буднично, щёлкнув пальцами по стопке выданных листов. — Без пересдачи. Кто не готов – не мой вопрос.

Кто-то тихо застонал, кто-то попытался что-то прошептать товарищу. Листы пошли по рядам. Нико вернулся к кафедре, сел и, не глядя на класс, открыл папку. В помещении стало глухо: только скрип ручек, покашливания, шаги Нико, когда он неторопливо прохаживался между рядами.

Лео смотрел на лист, как будто там был текст на китайском. Тема из тех, что он точно знал раньше. Ещё месяц-два назад. До всего этого. До Нико.

Он медленно сжал ручку, но голова была пуста. Ни одной формулы. Ни одной реакции. Всё, что он знал, казалось вытесненным страхом, тревогой, ночами, где он спал не дома или не спал вовсе.

Он бросил взгляд в окно. Голубое небо, зелень, солнце, лёгкий ветер и как будто другая жизнь. Спокойная. Простая.

— Делаж, — раздалось над ухом.

Лео вздрогнул. Его голова дёрнулась, взгляд наткнулся на Нико, который вдруг оказался совсем близко, склонившись над его партой. Рука Лео инстинктивно закрыла лист.

— Это ты называешь решением? — негромко, но отчётливо сказал Нико, смотря прямо в его бумагу. — Или ты опять в облаках?

Лео чуть слышно сглотнул, но ничего не ответил. Только отвернулся на секунду, потом вернул взгляд на лист и начал что-то царапать ручкой. Не осмысленно, просто чтобы сделать вид.

Нико молча смотрел ещё пару секунд, потом сказал:

— Здесь ты забыл коэффициенты. А тут реакция идёт с выделением газа, запомни уже.

Он сказал это почти шёпотом, но достаточно громко, чтобы Софи, сидящая через ряд, вскинула брови. Класс зашевелился. Шорох, взгляды, перешёптывания.

Нико выпрямился и ушёл, не оборачиваясь, обратно к своему столу.

Лео сидел с красными щеками, прижавшись плечом к парте, и пытался сообразить, что именно сейчас произошло, помощь или насмешка?

Шепот за спиной будто бы стал громче.

                        
 
Прошло уже больше получаса. По классу поползло нетерпение, сдавшие тянули руки, вставали, подходили к кафедре. Нико принимал работы без выражения на лице, даже не заглядывая внутрь. Кто-то сдал чистый лист, кто-то – лист, исписанный формулами наугад. Он не отреагировал. Просто брал, клал в стопку, не говоря ни слова.

Лео сидел на месте, будто прирос. Он знал: его работу Нико посмотрит. Не потому, что сомневается в знаниях. А потому что это он. Потому что между ними что-то было. И есть.

Он чуть ссутулился, смотрел в задания. Попытался вспомнить, за что тут даётся балл, где надо писать уравнение, где объяснение. Казалось, буквы плыли. Всё, что он знал, исчезло в тревожном шуме мыслей.

Он наклонился, прикинул реакцию кислоты и основания. Записал. Стер. Начал снова. Делал вид. Рука дрожала от напряжения, хотя в классе становилось всё тише. Один за другим, одноклассники вставали и уходили.

Зазвенел звонок. Прошла минута. Вторая. Нико не сказал ничего, просто стал неспешно складывать свои бумаги в кожаную папку. Папка щёлкнула.

Лео торопливо поднялся, почти выдернул лист из-под локтя. Пустой. Почти. Несколько строчек, одно уравнение, много зачёркнутого. Он шагнул к кафедре, хотел проскользнуть мимо, бросить и уйти.

Но как только положил лист, Нико тут же взял его и посмотрел.

Усмехнулся. Беззвучно. Пронзительно. Даже не поднял головы только уголки губ дрогнули.

Лео уже собирался уйти, но Нико встал. Перекрыл путь.

— Сядь, — спокойно, почти вяло сказал он, сжав в пальцах тонкий лист. — Закончишь.

— У меня следующий урок, — тихо, но с нажимом ответил Лео, не глядя в глаза.

Нико бросил взгляд на класс, потом снова на него.

— Сядь, Делаж, — повторил он, чуть жёстче. Не спрашивал. Приказывал.

Он даже не указал на парту, просто взглядом дал понять: ты не уйдёшь. Лео помедлил, почувствовал, как внутри всё сжалось. Потом медленно, не отрывая взгляда от пола, вернулся на своё место.

Нико подошёл к двери, закрыл её. Повернул ключ в замке, негромко, но звук будто выстрел. После чего снова сел за свой стол, закинул ногу на ногу и открыл какую-то тетрадь. Молча.

Лео достал ручку. Лист. Уравнение.

Почувствовал, как по спине ползёт холод.

— Я не знаю ничего, понял? — процедил он. — Ни хрена. Из-за тебя.

Нико подошёл ближе, положил ладонь на его стол, наклонился чуть, как будто собирался что-то объяснить. Но не объяснил. Просто смотрел. Исподлобья. Из-под ресниц. Будто проверял, сколько он ещё выдержит.

— Попробуй. Напиши, что помнишь.

— Я ничего не помню, — отрезал Лео.

— Тогда просто перепиши условия. Первую формулу. Ты же умеешь делать вид, будто работаешь. У тебя неплохо получается.

Лео вскинулся было, но встретился с его глазами и понял, что сопротивляться бесполезно. Он опустил голову, вжал плечи и начал писать. Бессмысленно. Но Нико не отступал. Он стоял чуть позади, молча наблюдая.

Прошло минут пять. Может, десять. Лео царапал ручкой по бумаге, на автомате выписывая хоть что-то, лишь бы уйти. Формулы с ошибками, перепутанные элементы. Всё выглядело жалко. Он это знал.

Наконец Нико подошёл. Взял лист. Прочитал.

— Если бы ты пришёл ко мне до контрольной, я бы помог, — сказал он тихо.

— Мне не нужна твоя помощь, — бросил Лео, не глядя. — Мне нужно, чтобы ты отстал.

Нико не ответил. Просто положил лист на край стола и отступил.

— Свободен, — сказал он наконец.

Лео вскочил. Почти споткнулся, выходя. Не обернулся. Только сжал кулаки, пока шёл по пустому коридору. Не знал, от злости ли. От унижения. Или потому, что Нико всё ещё умел довести его до состояния, когда хотелось разбить что-нибудь об стену. Или себе об голову.