Ты Играешь Грязно

Тяжёлые ворота особняка тихо заскрипели, когда Лео зашёл на территорию. Вечернее небо постепенно темнело, зажигая огни у входа — холодные, белые, безжизненные. Внутри дома тишина давила на грудь, словно стены впитывали все звуки, оставляя только пустоту.

Коридоры казались бесконечными — высокие потолки, массивные двери, и ни одного живого звука, кроме собственных шагов Лео.

В большом зале на огромном кожаном диване лежала аккуратно сложенная газета, а на столе стоял хрустальный графин с виски — нетронутый.

— Никого дома? — пробормотал Лео, глядя в пустоту.

Он бросил сумку у входа и направился в свою комнату, просторную, но холодную, с панорамными окнами и видом на сад.

Телефон вибрировал — несколько пропущенных вызовов от отца. Лео промолчал, открыл сообщения друзей, пытаясь найти там хоть каплю обычной жизни.

*

После долгого и напряжённого дня в школе Лео вышел из особняка и сел в машину отца. По пути к дому семьи Дорме в салоне царила тишина, прерываемая только лёгким урчанием двигателя и редкими взглядами отца в сторону сына. Лео чувствовал, как напряжение нарастает с каждой минутой.

Вскоре они подъехали к дому Дорме — массивному особняку с высокими оградами и тщательно ухоженным садом. Вечерние огни подчеркивали силуэт здания, а у входа стояли двое охранников с серьёзными лицами.

Отец вышел первым, Лео последовал за ним. Тяжёлые двери распахнулись, впуская гостей в прохладный, почти стерильный холл. В воздухе висела смесь запахов дорогих духов и полированного дерева.

Они поднялись по широкой лестнице и оказались в просторной гостиной, где уже собралась семья Дорме. Здесь всё было идеальным и безупречным — от сервированного стола до безупречного поведения присутствующих.

Отец Лео сразу же направился к главе семьи — пожилому мужчине с пронзительным взглядом и подтянутым лицом. Женщина — хозяйка дома, с ледяной улыбкой и тонкой грацией встретила гостей лёгким поклоном.

— Лео, — представил его отец, — познакомься с семьёй Дорме. Они будут нашими партнёрами.

Лео кивнул, чувствуя, как каждый взгляд, брошенный в его сторону, словно оценивает, взвешивает.

За столом разговор был вежлив, но напряжён. Каждое слово - словно шаг по минному полю. Мачеха пыталась наладить лёгкую беседу, спрашивая о школе, но ответы Лео были короткими и сдержанными.

Отец Дорме говорил мало, но каждое его слово звучало как приказ. Время от времени он устало поглядывал на Лео, словно пытаясь прочесть за маской спокойствия что-то большее.

Лео чувствовал себя чужим, но понимал, что здесь играют по другим правилам, и отступать нельзя.

Когда ужин подошёл к концу, отец Лео тихо сказал:

— Запомни этот вечер.

*

— Ну и как ужин с коронованными особами? — хмыкнул Антуан, едва Лео пересёк улицу и подошёл к ним. Он стоял, облокотившись о капот дорогой машины, в зубах жевал мятную сигарету.

— Было душно, — ответил Лео коротко, хлопнув ладонью по плечу друга. — В обоих смыслах.

Софи закатила глаза:
— Я бы посмотрела, как ты общаешься с папиными друзьями. Вряд ли ты там шутки травил.

— Я вообще молчал.
— Как всегда, когда не можешь материться, - добавил Антуан.

Лео усмехнулся. Он чувствовал, как пульс возвращается к норме рядом с ними. Но внутри что-то всё ещё ныло.

— А давайте... — начала Софи, уже доставая телефон. - Я знаю место. Новый клуб только для избранных

— И у тебя, конечно, есть способ попасть? — скептически спросил Лео.

— У меня есть фотка владельца на вечеринке моей тётки. Ты идёшь или будешь сидеть и страдать, как dead inside?

Антуан хлопнул в ладони:
- Погнали.

Они подъехали на такси к зданию, больше напоминающему галерею, чем клуб. Тёмное стекло, охрана в костюмах, никакой вывески. Лишь золотой знак на дверях — «Club Aube».

Охранник смерил их взглядом, когда Софи подошла ближе и что-то прошептала, мельком показав экран телефона. Мужчина мгновенно отступил в сторону.

— Я в восторге от этого запаха, — сказала она, проходя внутрь на каблуках, как на подиум.

Внутри их встретила густая музыка и свет, рассекающий полумрак. Клуб пах алкоголем, кожей и дорогим парфюмом. Пространство было полным — девушки в платьях, мужчины в костюмах, приглушённые разговоры и вспышки камер.

— Хочешь пить? — спросил Антуан, уже направляясь к бару.

— Да, — ответил Лео, не думая. Он чувствовал, как атмосфера давит и манит одновременно. Он хотел потеряться. Забыться.

За следующим коктейлем он уже смеялся, отвечал на взгляды девушек и позволил незнакомке взять его за руку. Голова кружилась — от света, от алкоголя, от желания быть не собой.

А потом — лестница, комната наверху, губы, запах духов, соприкасаюшиеся тела. Имя он так и не запомнил, впрочем как и всегда.

Прошло некоторое время. Он шатался, но упрямо стоял у стены клуба, морщась от музыки, дыма и собственной тошноты. Воздух вонял потом и алкоголем, а голова кружилась так, будто его били по ней весь вечер.

Сигарета упала из пальцев, не успев зажечься. Он выругался, споткнулся о порог и чуть не упал.

— Вот ты где, — голос за спиной звучал спокойно. Слишком спокойно.

Лео обернулся. Нико. Смотрел, как обычно, холодно.

— Свали отсюда, ненормальный, - выдохнул Лео, качнувшись вперёд. — Блядь, да он даже видится мне...

Нико подошёл ближе, почти не дыша дымом. Его взгляд скользнул по лицу Лео — с затуманенными глазами, с мокрой шеей, с руками, трясущимися от всего сразу.

— Ты реально думаешь, что можешь шляться где попало и это сойдёт тебе с рук?

Лео засмеялся - хрипло, глупо.

— Ты что, блин, папочка теперь, а? Учишь жизни?

Нико молча схватил его за воротник футболки. Не сильно, но твёрдо.

— Нет. Но я тот, кто может втащить тебе, если ты сам не понимаешь, что творишь.

Лео ничего не ответил. Только выдохнул слабо.

— Что, скажешь отцу?

— Не в этом дело, - резко бросил Нико. — Дело в том, что если ты будешь дальше творить такую хрень, тебя либо подрежут, либо поймают те, кому ты интересен не с хорошей стороны.

— Мне плевать.

— Пока не будет поздно — конечно, плевать, — Нико открыл дверцу машины. — Сядь.

Лео смотрел на него, чуть сощурившись.

— Как ты тут оказался? Знал?

— Случайность, — соврал Нико. — Повезло тебе. В этот раз.

Он сел в машину молча. Лео не сразу пошёл за ним, но всё-таки сел, тяжело опускаясь в кресло.

Когда машина тронулась, он закрыл глаза и прошептал:

— Ненавижу.

Машина ехала молча. Лео, откинувшись на спинку кожаного сиденья, смотрел в окно, прищурившись на огни города. В голове гудело, как после удара. В груди глухое раздражение, что он вообще позволил себя забрать.

Нико за рулём молчал, не бросая ни одного взгляда в сторону пассажира. Руки в перчатках держали руль без напряжения — как будто всё происходящее ему глубоко безразлично.

Когда особняк Делажей показался в конце аллеи, Лео приподнялся и буркнул:

— Можешь просто высадить, а? Не надо спектаклей.

— Успокойся, никто не собирается провожать.

Лео скривился, но промолчал. Машина остановилась. Он уже открыл дверь, когда голос Вальтури прозвучал снова спокойно, чётко:

— Следующий раз — и я не стану тебя забирать.

— Да я тебя и не просил.

— Больше не смей заставлять меня вмешиваться в твоё дерьмо.

Нико даже не смотрел на него. Голос ровный, пустой. В нём не было угрозы. Только усталость и холод.

Лео громко хлопнул дверью. Пошёл к дому, даже не оглянувшись. Под ногами скрипел гравий, и только спустя пару шагов он выдохнул долго и зло.

Подавленный, он вошёл в особняк. Свет в холле ещё горел. Тишина глухая, гнетущая. Как будто дом уже спал без него.

Он поднялся в комнату, медленно стянул с себя одежду и, не включая свет, упал на кровать.
В голове всё ещё стояло лицо Вальтури. Не угрожающее — нет. Просто он. Даже не раздражал. И почему-то это бесило сильнее всего.