16. Чертовы самолеты.
— Я все еще люблю тебя, Флоренс ты понимаешь это?
К глазам подступают слезы, я набираю побольше воздуха в легкие, пытаясь унять их. От его слов сердце сжимается в комок, дыхание перехватывает, словно кто-то сдавил мне грудную клетку. В горле стоит ком, который невозможно проглотить, а слезы жгут глаза, оставляя за собой ощущение песка на веках.
— Люблю и любил даже после того, как ты уехала. - Тихо проговаривает он.
Знаю, что это не любовь, а игра, в которой я снова проиграла. От этого еще больнее. Хочу плакать не только от отчаяния и от осознания собственного бессилия, но и от боли предательства, которые он мне причинил. Его присутствие, его запах, его голос – все возвращает меня к той острой боли, к тому дню.
Смотрю на его лицо и не могу поверить, что этого человека я любила.
Любовь слепа.
Хочу выбраться, хочу убежать, но не могу. Ноги подкашивались от ужаса, словно из-под них выбили почву, я уже готова упасть на колени, но в эту секунду раздается глухой удар и я ощущаю легкость рук. Меня больше никто не держит. Я открываю глаза, в попытке разглядеть расплывшуюся из-за слез картину перед собой. Я теру глаза и замечаю два силуэта. Один на полу, а другой возвышается над ним. В темноте я пытаюсь разглядеть их и понимаю, что это.....
*****
Неделю до этого.
Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох.......
— Выдыхай, Флоренс. Либо ты не доживёшь до того момента, когда мы разобьемся. - Подрунивает Ройс, подкидывая себе в рот грецкие орехи.
— Перестань, Ройс. - вмешался Йен. — она учиться задерживать дыхание, до того, как мы упадем в воду.
Ройс смеется, а потом пытается откашляться, подавившись орехами.
Очень громкий выдох. Я ожидала шуточек насчет моей боязни летать на самолетах, но не ожидала их услышать в самом самолете.
Я пытаюсь контролировать дыхание, но обернувшись вправо, и обнаружив подле себя воздушные, будто смеющиеся надо мной облака, снова задерживаю дыхание. Я собиралась умиротворенно поехать на поезде, а не выкачивать из себя воздух на самолете.
— Натренировала дыхание? А то мне кажется самолет слегка шатается..... - с притворным испугом, произносит Ройс.
Ненавижу самолеты, перелеты и поездки. Хочу просто телепортироваться в конкретном месте или же оставаться в своем в городе. Никогда не мечтала путешествовать. А зачем? Если там, где ты живешь и так комфортно и все знакомо. Там, где я сейчас живу, мне нравится все, я ко всему привыкла. А еще хуже, что мне приходится возвращаться в свой старый город. С этим местом хороших воспоминаний нет. Это место ассоциируется у меня с бедностью, старым домом, но с красивым, просторным садом, который является единственным местом, которое я хочу снова увидеть, с вечными сорами родителей, уходом мамы и с ним....
Меня передернуло, поэтому я пытаюсь больше не думать об этом и сосредоточиться на чем нибудь другом. Я смотрю на облака и меня снова корежит, перевожу свой взгляд на рядом сидящих Ройса и Йена, но от их лиц меня передергивает еще больше. Я отворачиваюсь, облокачиваюсь на свою ладонь и пытаюсь привыкнуть к облакам, игнорируя тупые вопросы Ройса.
За окном растиралось атлантическое море и мне приносило удовольствие представлять, как я могу утопить здесь этих двоих. Это был единственный раз за день, когда я улыбнулась.
— Смотри, лыбится - произносит Ройс, указывая на меня, - значит представляет что-то плохое с нами.
— Она что нам в напитки яд подмешала? - подозрительно оглядывая меня, все не унимались они.
Еще час Ройс поприставал со своими дурацкими вопросами к Йену и вскоре взбесив его, уснул.
Лететь оставалось еще немного, от чего мое настроение значительно улучшилось. Мне уже даже не было страшно, поэтому я просто расслабилась. Я сидела, уже представляя, как быстро пройдет эта неделя и я снова вернусь к себе домой. От моих мечтаний меня вывел резкий толчок самолета, от которого его начало трясти. По громкоговорителю передавали, что мы сейчас в турбулентной зоне и чтоб мы постарались не паниковать.
Я не успела подготовиться. Паника, страх, который скручивает живот, и сердце бьётся так, что я начинаю ощущать, как оно выскакивает из груди.
— Что происходит? - только и проносится у меня в голове.
Я начинаю оглядываться по сторонам. Мой мир начинает дрожать вместе с этим чёртовым самолетом, а рядом в такой ситуации только Йен. Он сидит, будто ничего не происходит, с безразличным выражением лица, спокойно наблюдая за моими нервами. Его спокойствие только усугубляет мой страх. Как же меня это бесит!
— Где Ройс!? - Я пытаюсь отыскать его глазами, но его нигде нет. Мне становится не по себе и я чувствую, как начинаю дрожать.
Йен лениво поворачивает голову и с насмешкой оценивает ситуацию.
— Серьёзно? Ты в панике? - его глаза с иронией, и с каким-то раздражением смотрят на меня, будто я только что заявила, что земля круглая.
Я не могу даже ответить. Мне так больно, когда он говорит эти слова. Я зажимаю губы, чтобы не расплакаться, но всё внутри меня взрывается. Вдох, выдох, а воздух всё равно не влезает в лёгкие. Я начинаю задыхаться, и всё внутри меня сжимается, словно я погружаюсь в бездну. Я не знаю, как объяснить, но мне страшно, так страшно, что я готова была бы кричать, но не могу. Я не хочу показывать, как мне плохо.
Йен всё не унимается.
— И что, всё? Ты вся на нервах, потому что самолёт чуть покачался? Ты на качелях не каталась никогда? — он вытягивает ноги, как будто ему вообще по барабану, что происходит. — А ты вообще не думала, что тебя трясёт не только самолёт, но и ты сама?
Я почти что теряю контроль, сжимаю кулаки, готовая закричать, но вместо этого почти начинаю плакать. Каждое его слово как игла, прокалывающая меня еще сильнее. Он не понимает, что мне страшно. Не понимает, что я не могу просто так расслабиться, как он.
Вместе со страхом я испытываю обиду за то, как он ведет себя сейчас. Ну что так сложно хотя бы помолчать в этот момент, а не пытаться сделать мне еще хуже? Я отворачиваюсь, чтоб он не видел моих слез.
— Ты что, правда думаешь, что я не замечаю? - его голос становится чуть тише, но всё с той же лёгкой насмешкой. Он не двигается с места, не пытается меня успокоить. Всё, что он делает, это посылает ещё одну свою язвительную стрелу. — Ты на качелях вообще не каталась, раз так паникуешь.
Сквозь туман паники я смотрю на него. Он сидит спокойно, беззаботно, словно не понимает, насколько я на грани. Всё внутри меня взрывается. Я бы могла ответить, но мне кажется, если я открою рот, я начну плакать, и я не могу этого допустить. Я не могу показывать свою слабость.
— Ты не понимаешь, - еле выговариваю я, скрывая дрожащий голос, и отворачиваюсь, чтоб он не видел, насколько мне страшно.
— Ну, да, конечно, я не понимаю. Я же не умею сидеть и паниковать, как ты. Может, тебе надувную подушку для успокоения, а?
Его слова звучат сейчас обиднее, чем когда-либо. Моё сердце как будто выходит из груди. Не могу перестать дрожать. Я чувствую, как по щекам катятся слёзы, но я не могу их остановить. Мне так страшно и обидно. Мне хочется крикнуть, сбежать, но я застряла. Он не просто холоден — он будто делает всё, чтобы я ещё больше разволновалась.
— Ты можешь помолчать хоть немного? - наконец вырывается из меня и я оборачиваюсь к нему.
И тут его глаза вдруг становятся серьёзными.
— Ты знаешь, что с тобой будет, если продолжишь так кипятиться? — он наклоняется ко мне, его дыхание горячее и будто грубое. — Ты не переживёшь даже половину полёта.
Моё дыхание прерывается на каждом вдохе, и я теряю всякую надежду на контроль. Мне плохо, я чувствую, что потеряю сейчас сознание.
— Эй, ты хотя бы можешь успокоиться? - его голос теперь не такой насмешливый, а будто с тонким оттенком беспокойства.
Он снова что-то говорит, но я уже не слышу. Меня трясет так, словно я на грани панической атаки. И наверное я бы точно отключилась, если бы меня неожиданно не прижали к себе и я бы не почувствовала резкое тепло. Я не сопротивляюсь, я вообще не могу что либо сделать из-за тряски. Всё, что я чувствую — это чьи-то руки, грудь, которая прижимает меня к себе так, что я не могу ни двигаться, ни думать. И я понимаю, что это Йен. Он держит меня, и я чувствую, как его тепло как бы накрывает меня.
— Не бойся, - слышу я хриплый голос Йена. И начинаю приходить себя. И пусть это странно, но я позволяю себе просто быть в его руках, потому что, кажется, только в них я не разрушусь окончательно.
Самолет вскоре перестал качаться, поэтому я отстранилась от Йена, чувствуя себя неловко, кажется, он испытывал тоже самое.
— Фло, не ссы! Я рядом! - услышала я резкий крик из другого конца самолета. Это был Ройс, который только что вышел из туалета.
Господи.
Я всем видом пыталась показать, что он не имеет ко мне никакого отношения, и никакая я не Флоренс, хоть Обама, кто угодно, но не Флоренс.
Но я все равно была рада, что все это закончилось и до конца полета оставалось десять минут.
****
Самолёт резко тряхнуло и он начал подкачиваться. Я не сразу понял, что именно меня насторожило, но потом взгляд сам по себе скользнул к ней. Флоренс. Она сидела рядом и дрожала. Меня раздражало это. Не люблю смотреть на слабость людей. Меня в целом раздражала эта ситуация, я не знал, что должен делать, поэтому и язвил. Я бы так и продолжал, если бы она не обернулась ко мне. Ее лицо выражало те эмоции, которые я не ожидал. Дрожащее тело, распахнутые глаза, её дыхание сбивалось, и я вдруг почувствовал... что-то странное внутри.
Я никогда не был поклонником показной слабости. Но тут, что-то в её выражении заставило меня на мгновение задуматься. Я понял, что она не может справиться с этим
— Ты что, серьёзно? - я пытаюсь контролировать себя, чтоб не показать свое волнение. Это же просто самолёт, чёрт возьми. Почему она выглядит так, будто весь мир сейчас сходит с ума? — Тебе что, не нравятся качели?
Она не отвечает. Я смотрю на неё, вглядываясь в ее лицо. Она уже не слышит меня. Её руки сжимаются, пальцы нервно перебирают ткань. Я чувствую, как её страх нарастает. Вижу, как её грудь поднимается с каждым затруднённым вдохом. В её глазах что-то меняется. Это уже не просто реакция на тряску. Это настоящий страх. Я начинаю понимать, что она буквально теряется в этом и не может скрывать этого.
Что, чёрт возьми, со мной? Почему я веду себя как последний ублюдок?
Я чуть подался вперёд, но не могу говорить ей «успокойся». В голове какая-то чертовщина: я не могу её просто так игнорировать, но я не знаю, что делать.
Я всё ещё стараюсь как-то разрядить ситуацию, но понимаю, что она меня уже не слышит.
Сжимаю зубы, когда понимаю, что её лицо всё бледнее. Она не реагирует на мои слова. Она не слышит их, её глаза потеряны, и она совсем не видит, что происходит вокруг. Её паника делает меня нервным. Чёрт, мне это не нравится. Я даже не понимаю, что чувствую.
— Ты реально так сильно пугаешься из-за этого? - я не могу не выпустить очередную укоризненную реплику, но в этот момент понимаю, что ничерта это не помогает. Я вижу, как её дыхание ускоряется, как её плечи начинают подниматься с каждым напряжённым выдохом.
Я не знаю, что делать. Как удержать контроль над ситуацией, если я сам начинаю терять его из-за неё?
Её дрожь становится всё явнее. Всё внутри меня сжимается. Я чувствую, как давление на меня растёт. Это не может продолжаться. Я не могу сидеть, как будто ничего не происходит.
Рука тянется к ней. Я хватаю её за плечо, не давая возможности отстраниться. Она и не пытается, и я, не думая, почти вытягиваю её к себе, не в силах смотреть на то, как она теряется.
— Тихо. Не дергайся. Всё будет нормально. - Я говорю это как будто в пустоту, чтобы скорее себя успокоить. Может быть, мне это нужно сказать не ей, а себе. Но неважно. Я всё равно держу её. Я просто не могу её отпустить, когда она такая... уязвимая.
Она сжала глаза, будто не желая показывать свою слабость. Она не хочет, чтобы я это видел, но она не может скрыться. Я не могу её оставить сейчас.
— Успокойся, Флоренс, - мой голос вдруг стал мягким, нежели я сам ожидал. Почему я её успокаиваю, как какого-то ребёнка? Но она так выглядит — беззащитной, и мне почему-то хочется успокоить ее и дать хотя бы немного чувство защиты.
Я сжимаю её плечо сильнее, прижимая к себе. И вот я понимаю, что этого достаточно — я не могу позволить ей быть одинокой в такой момент. Чёрт, как это странно. Я никогда не был тем, кто проявляет заботу, были исключения, но это происходило всего лишь пару раз в жизни. Сейчас её страх стал моим. Я не могу просто позволить ей теряться.
Я вдруг резко осознаю, что не могу её отпустить. Я держу её так, словно это мой единственный шанс что-то сделать для неё. И пусть я не могу показать этого словами, но в голове я понимаю одно — мне не всё равно. В этот момент я даже готов бы был сделать всё, чтобы она не переживала.
— Не боись. Я здесь. - шепчу я, и хоть это звучит странно, я не могу перестать чувствовать, что она мне важна. Я не буду её отпускать. Даже если она не скажет ни слова, я останусь рядом. Я должен быть рядом.