Создатели мира грёз

Дима успокоился не сразу. Нервное возбуждение, охватившее его, было так велико, что он не мог заснуть до утра. Он перерыл все старые тетрадки, все записи, все социальные сети. Никто не знал о существовании Дины Ясноглазовой. Не осталось ни одной ее фотографии, ни одного упоминания о ней.

Так может... так может все это галлюцинация? Все это ему почудилось? Тогда откуда же взялись его воспоминания?

В книжке не было ни одного слова о том, как Шут попал в замок. Появился и все. Точка. Дима долистал книгу до конца, надеясь узнать, чем закончилась история, но наткнулся лишь на пустые страницы. История была не дописана. Непонятно почему, но Диму от этой находки вдруг пробрала дрожь. Он лег спать, так и не докопавшись до сути.

- Слушай, - спросил он у Болотова на первом уроке — они по-прежнему сидели вместе, только за Диминой партой, потому что Артур Верхов пришел в школу. - Ты не помнишь такую... Дину Ясноглазову?

- Ммм... нет. А кто это? - рассеянно спросил Болотов, пытаясь незаметно стащить с парты сидящей рядом Кузнецовой ластик.

- Училась с нами в одном классе.

- Когда? - удивился Болотов, стаскивая ластик и тут же получая по рукам от Янки. - В начальной школе?

Он с искренним любопытством взглянул на Димку. Тот посмотрел на него внимательно.

Нет, Болотов, не шутит и не врет. Он действительно не знает никакую Дину. Но еще недавно было это происшествие — они сбежали с урока английского, Болотов, Мефодиев и Ясноглазова отвлекали охранника, а остальные вылезали через окно. На следующий день Инга и классная устроили им обструкцию и лишили осеннего бала для старшеклассников. Но... никто из одноклассников этого не помнил. Бал приближался и должен был состояться в конце следующей недели, в пятницу. Девчонки вон как с ума посходили со своими разговорами о парнях и нарядах.

Дима внимательно наблюдал за своими одноклассниками, а перед его глазами проносились воспоминания, с каждой минутой все больше оживающие, как оживают в мультфильмах сказочные персонажи.

Он заглянул в классный журнал — происшествие с английским произошло на прошлой неделе, а значит, Дина училась в его классе вплоть до настоящего времени. Но в классном журнале, чего и следовало ожидать, не было ее имени. Елена Александровна тоже не помнила одну из своих самых неугомонных учениц, да еще и спросила: «Она когда выпустилась?»

Да, они с Диной уже давно не были друзьями, находились в не очень хороших отношениях, а в последнем разговоре он вообще наговорил черт знает чего... Но все же это странно, что именно он помнил ее, а вот остальные — нет. Пусть бы помнил Болотов — они в последнее время стали друзьями не разлей вода. Но именно он первый ничего не вспомнил о ней.

Чем больше думал обо всем этом Ростоцкий, тем больше он убеждался, что даже не веря в магию и волшебство, ничем другим всеобщую забывчивость объяснить не мог. Ведь не сошел же он с ума в одночасье!
К третьему уроку он окончательно решил сегодня вечером снова вернуться в цирк и найти того клоуна. Ведь если он отдал ему книгу ответов на вопросы, значит, он знал об этой истории уж точно намного больше, чем он.

- Эй, Димка! - в кабинет заскочила Рита Лесновская. Они только все разошлись на большую перемену, но класс еще не должен был успеть дойти до столовой. - Тебя там какой-то мужчина спрашивает. Говорит, ты вчера что-то в цирке у них забыл.

Ростоцкий так и подскочил на месте.

- В цирке? - насмешливо переспросил Верхов, оборачиваясь к нему. Он тоже не успел еще выйти. - И часто ты в цирк ходишь, Димочка?

- Отвали, - сердечно попросил Ростоцкий и обернулся к Рите. - И где он?

- Да там, в конце коридора.

Дима выскочил, не дослушав. В коридоре было полно школьников, все двигались в сторону столовой. Вдалеке и правда маячила долговязая фигура, старательно пробирающаяся сквозь толпу оглядывающихся на незнакомца школьников.

Дима побежал в конец коридора, и вдруг осознал, что бежит на одном месте. Он остановился, не понимая, что за чертовщина, а потом снова сделал шаг. Потом еще один. Кабинет №23 как находился напротив него, так и находился, ничего не изменилось. Дима снова побежал. И снова остался напротив того же кабинета.

Внезапно коридор очень быстро опустел. Школьники, как по заказу, исчезли. Дима остался один и прямо к нему спокойно двигался его долговязый гость. Пока он идет, нужно дать вам возможность увидеть его таким, каким его видел Дима, и узнать кое-что о нем.

Жил-был на свете Косточкин. Косточкин был клоуном.

Цирк, в котором он смешил, постоянно гастролировал из города в город, не задерживаясь подолгу на одном месте. Так что временами Косточкин даже забывал, что город, в котором они находятся, не родной ему. Везде он находил себе друзей так же легко, как выбегал на сцену каждый вечер.

Итак, вечерами он дурачился, вытаскивал ненастоящих кроликов и букеты цветов из шляпы, прыгал на лошади задом наперед, катался по арене на игрушечной машинке, пытался дрессировать уличных котов, заставлял исчезать предметы и людей, и еще много-много всего. Но это было по вечерам.

А вот утром, когда не было репетиций и представлений, он надевал свою коричневую широкополую шляпу, зеленый мешковатый плащ, высокие сапоги со шпорами и брал в руки трость, которой не было ни у кого в этом мире. Трость была деревянная, тонкая, с вырезанными фигурками зверей, птиц, человечков и странных-странных существ, о которых не знал никто, кроме самого Косточкина.

Он выпрыгивал из своего трейлера и, опираясь на трость, вышагивал по улице прыгающей веселой походкой, похожий со стороны почему-то на встрепанного воробья. У него были совершенно чудные глаза, которые могли быть поразительно веселыми или ослепляюще грустными, седые волосы, торчащие из-под шляпы в разные стороны, и улыбка до ушей.

Этой улыбкой он, бывало, сражал наповал. И представлялся он просто. Протягивал маленькую руку и, глядя прямо в глаза собеседнику, говорил:

- Яков Косточкин, клоун.

Вот и сейчас он подошел к Диме и протянул ему руку с этими самыми словами:

- Яков Косточкин, клоун.

- Дима Ростоцкий, - представился ошарашенный его появлением Дима и задал первый, пришедший в голову вопрос: - Это вы прислали мне голубя с письмом?

Клоун, совершенно не похожий на клоуна, наклонил голову:

- Каюсь. Я.

- Но почему вы не объяснили мне все вчера, в цирке?

- Посчитал, что невежливо было бы оставлять вас ждать все представление. Да и к тому же, я желал, чтобы вы... сами все вспомнили. Вы же вспомнили?

Дима медленно кивнул, а потом сказал:

- Но я ничего не понимаю. Как все это... возможно? И почему вы? И почему Дина... и как я... замешан во всем этом?

Косточкин расхохотался.

- Признаться, молодой человек, я тоже многого не понимаю. Например, кто и как наслал это замедляющее заклинание?

- Замедляющее заклинание? - осторожно переспросил Дима.

- Да. Кто-то здесь пытается нам помешать, но вот кто... понять трудно. - Косточкин оглядел абсолютно пустой этаж. - Впрочем, пока вы со мной, это совершенно не важно. Давайте-ка я вам расскажу все, что вы хотите узнать и все, что вам предстоит сделать.

- Сделать? - не понял Дима.

Косточкин улыбнулся.

- Видите ли, Дима, наверно вас очень интересует, куда пропала ваша одноклассница Дина Ясноглазова и почему никто, кроме вас, ее не помнит?

- Я вспомнил лишь вчера вечером.

- Да, но вы единственный, кто в принципе мог бы ее вспомнить. Все остальные никогда ее и не знали.

- Но... - Дима все еще не понимал. - Но почему?

- Потому что вы были лучшими друзьями когда-то, вас связывают воспоминания. Но кроме этого вас связывают придуманные вами истории. Когда вы были детьми, вы были лучшими фантазерами своего двора, вы постоянно что-то придумывали и изобретали. Если вы еще не помните этого, именно вы вдвоем придумали Королевство Больших Каштанов.

- Придумала Дина, - нехотя сказал Ростоцкий. - Я придумал только легенду о Большом Каштане.

- Но тем не менее, вы вместе создавали этот мир в своей голове, а фантазии детей воплощаются в реальность. Они не были записаны вами, но они жили в вашем воображении, а этого всегда достаточно для того, чтобы создавать что-то новое и волшебное.

- То есть, вы хотите сказать, что наше королевство, которое мы придумали в детстве и про которое написано в книжке, действительно существует?

- Да. - Спокойно сказал Косточкин. - Королевство, все его обитатели вместе с их непростыми судьбами. Но более того, вместе с королевством существуют и все когда-то и кем-то придуманные и незабытые истории. Когда история забывается ее создателями, она исчезает и из Отражариума.

- Откуда?

- Так называется место, где воплощаются в реальность все фантазии. Если хотите, это что-то вроде параллельного мира. Так это называют здесь. Сама же история... если бы вам попалась в руки первая книга истории Отражариума, вы бы узнали из нее, как вообще все возникло. Дело было много сотен лет назад. После Великого Раскола — точная дата неизвестна, но ненамного после того, как на Руси окончательно утвердилось христианство, началась охота на волшебников и колдунов. Им предложили сделку — или они уходят все вместе и сейчас или будут долго, но верно истребляться с лица земли. Тогда волшебники создали свой мир-отражение нашего реального мира. Его населяли такие же люди, но только копии тех, кто живет здесь. Туда же переместились и все первые волшебники — а их имена, я думаю, тебе хорошо известны из русских сказок — Иван Царевич, Василиса Премудрая, Василиса Прекрасная, Марья Моревна, Кащей Бессмертный, Баба-Яга и многие другие. Добрые и злые волшебники объединились, чтобы создать для себя новый мир. Мир, который будет принадлежать только им и из которого их не выгонят.

- То есть... погодите. - Прервал клоуна Димка. - Вы хотите сказать, что персонажи сказок жили на самом деле?

- Еще как жили. То, что сейчас называют сказками, тогда было просто реальными историями, которые переходили из уст в уста и рассказывались в каждой семье. Постепенно истории стали называться легендами. Их рассказывали детям перед сном в воспитательных целях. Со временем все, кто застали события Великого Раскола, умерли, а их дети, внуки и правнуки стали считать их небылицами. Так постепенно эти истории стали называться сказками — народной мудростью. Потом эти сказки записали, потом напечатали в книгах, а теперь по ним рисуют мультфильмы и снимают фильмы для детей.

- Это невероятно.

- Но так и было. Вы не верите в это, потому что многие столетия нас учили не верить, нас учили четко разграничивать сказку и быль.

- Но зачем?!

- Сначала — чтобы вселить уверенность в единой вере и в единой религии. В ее мощи. А еще потому что неизвестность — это всегда страшно, а возможность колдовать — это неизвестность и есть. Люди боялись, что все погодные неприятности, неурожай, все случайности и страшные истории — это дело рук волшебников. Это был самый настоящий страх, и этот страх гнал людей учить своих детей тому, что есть только белое и черное и не бывает иного. Но когда дети взрослеют, они все равно понимают, что мир не просто черно-белый, в нем множество цветов. Сейчас, конечно, с этим все проще. В наше время колдовство, магия, неизведанное и таинственное, лишь культивируются.

Некоторое время Ростоцкий молчал, бессильно переваривая все услышанное.

- Так значит, наше Королевство тоже находится там — в этом мире волшебников и колдунов?

- Именно. Дело в том, что когда волшебники создавали этот мир, они, как я уже сказал, сделали его точной копией нашего — им нужно было так сделать, потому что из ничего свое никогда не построишь. Нужна какая-то основа. Так вот невольно они таким образом себя с реальным миром связали. Эти миры неразрывно связаны. И все, что придумывается здесь, воплощается там.

- Так, предположим, если здесь создаются всякие истории про супергероев, фантастические фильмы и прочее, то эти же герои оживают и там?

- Нет. Воплощаются фантазии лишь детей. Взрослых — никогда.

- Но почему?

Косточкин пожал плечами.

- Хороший вопрос. Дети более чисты и искренни, чем взрослые, они фантазируют от сердца, они действительно верят в то, что придумывают. Взрослые — нет. Конечно, из каждого правила есть исключение, но... Так уж повелось. И когда дети вырастают, они ожесточаются и начинают смотреть на мир иначе. Они уже не верят в свои же собственные фантазии на сто процентов. И тогда фантазии исчезают. Постепенно, но неотвратимо. И ваш замок скоро тоже исчезнет. Исчез бы, если бы Дина не появилась в нем.

- Но как она вообще там оказалась?

- О, думаю, что очень просто. Скорее всего, ее просто пригласили туда. Наплели про помощь королевству, про важную роль Шута...

- И кто это сделал?

- Только два человека могут проводить непосвященных из одного мира в другой. И один из этих людей — я, - посмотрел на него клоун. Ростоцкий уставился на него во все глаза. - Но я не приглашал Дину в Отражариум.

- Так кто же...

- Тот, кто находится на другой стороне. По ту сторону зеркала. Его имя — Калисп. Миров-отражение двое. И нас тоже двое. В сущности мы не можем ничего особенного. У нас есть свое особое волшебство, но наша задача – проводить из одного мира в другой и посвящать в тайны тех, кто узнал о мире и должен туда попасть. Таким же образом мы следим, чтобы об этом втором мире никто особо не узнал.

- Но если он добрый, как вы, как он мог заманить Дину в эту ловушку? - не понимал Дима.

- А кто сказал, что он добрый? Каждый придерживается своей стороны света. Я светлая сторона, но в мире должна быть гармония и моей гармонией является темная сторона Калиспа.

- Так. - Дима медленно кивнул, чувствуя потребность обобщить все, что он знал. - Мир-отражение, связанный с нашим миром. Его наполняют люди-отражения и фантазии детей, а так же те волшебники, которые когда-то создали этот мир.

- А точнее их потомки, - ответил Косточкин и пожал плечами. - Что ты хочешь, все смертны.

- Хорошо. И Дину заманил в этот мир проводник по имени Калисп.

- Все верно.

- Но зачем? Кажется, чем больше я знаю, тем меньше понимаю.

- Причин масса. Видишь ли, если бы я не подкинул тебе эту книгу с вопросами и ответами, ты бы никогда не вспомнил свою одноклассницу, ваша фантазия умерла бы, замок исчез, а Дина в нем исчезла бы тоже.

- Но у меня была еще книга, которую нашел Болотов в парте... где сидела Дина, - с внезапным прозрением произнес Ростоцкий.

- Верно. Эти книги пишем мы, проводники. Мы обобщаем знания об Отражариуме. Я написал начало, но замок начал угасать, потому что несколько лет назад вы с Диной перестали быть друзьями, а теперь и вовсе уже практически выросли, и я ждал, что все эти страницы придется вырвать и начать описывать другие фантазии. Но тут Дина переместилась в Отражариум и стала Шутом, замок ожил, а значит, страницы пока рано рвать. Надо посмотреть, чем закончится история.

- Так вот почему книга не дописана.

- Да. И знаешь еще что, Дима?

- Да?

- Я обычно никогда не вмешиваюсь в фантазии и к их создателям. Это может повлиять на все воображение человека.

- Тогда почему вы вмешались?

- Потому что Калисп вмешался. И причем так... грубо вмешался. Ваша фантазия бы умерла и все. Такое происходит постоянно. Но вмешательство создателя в Отражариум все изменило. Видишь ли, создатели вообще редко оказываются по другую сторону.

- Почему?

- Потому что человек не может и не должен жить в плену своих фантазий. Иначе реальность забудет его и не впустит обратно.

- Значит... поэтому все забыли Дину в нашем мире? - догадался Дима. - А я именно поэтому ее и вспомнил...

- Потому что это ваша общая фантазия, - закончил Косточкин. - Да, все верно. Ты тоже создатель.

- Но... почему Дина согласилась туда переместиться, если она знала, что она не сможет вернуться назад, ведь ее как бы нет?!

- Видишь ли, дорогой друг, я не думаю, что она знала, на что идет.

- То есть Калисп ее обманул?

- Да. И более того, я не знаю, что он мог сделать с ней. Из Отражариума можно вернуться. Надо знать лишь как, и постараться не увязнуть глубоко. Видимо, в этом и был план. Создатель оказывается в своей фантазии и забывает, что является ее создателем, становится частью фантазии. Ты забываешь ее и ваши общие фантазии умирают вместе с воспоминаниями друг о друге. Ты живешь дальше здесь, будто никогда ничего и не было.

- Как вы успели? Подложить мне книгу и спасти книгу ответов на вопросы? Она же наверно должна была исчезнуть...

- Я, как и наши миры, связан со своим проводником. Я чувствую его действия, особенно те, что направлены против нашей общей цели. Вот так я понял, что он в этом замешан. И я успел подложить «Историю Отражариума» и спасти книгу ответов на вопросы.

- Просто как все гениальное, - пробормотал Ростоцкий, думая обо всем этом. Невозможно поверить во что-то нереальное, волшебное, пока это волшебное не начнет происходить у тебя на глазах и прямо с тобой. Но теперь вопрос веры даже не стоял. Как бы ни было это нереально, но это была правда.

Дима достал из сумки книгу в синей обложке и открыл.

- Только ты можешь дописать историю, Дима. Тебе решать, что делать дальше.

- Почему мне?

- Потому что только ты можешь все изменить. Никто другой не знает об этом мире и не знает ваши фантазии.

- Мы же... мы сто лет уже не дружим. Мы даже нормально не разговариваем никогда. - Поморщился Ростоцкий.

- Верю. И верю, что это непростое решение. - Серьезно взглянул ему в глаза Косточкин. - Нет ничего ужаснее, чем пытаться помочь тому, кто не ждет твоей помощи. Кто считает тебя злейшим врагом. Но я не могу переместиться туда, пока Калисп там. И никто, кроме нас с тобой не знает, кто такая Дина Ясноглазова. Но и она не знает, что ее жизнь здесь закончена. Если вы сможете вернуться назад, ее реальность к ней вернется, она сможет выбраться из плена своих фантазий.

- А если нет, то мы останемся там вместе? - прошептал Димка.

- Вас двое. Вдвоем вы выберетесь. Самое сложное будет заключаться в ней. В Дине. Она уже довольно давно там. И она Шут. Она сама уже, может быть, забыла, кто она на самом деле.

Дима помолчал. Он молчал и смотрел в окно, за которым веселилась малышня. Они тоже что-то воображали, придумывали, развлекали себя сами. И каждая их новая фантазия рождалась сейчас в Отражариуме. В Отражариуме, где сейчас находится девчонка, которая меньше всего ожидает такого спасителя, как он.

Дима вдруг что-то вспомнил.

- Если вы говорите, что Калисп не мог переместиться сюда, пока вы здесь, значит, кроме него в этом деле замешан кто-то еще? Тот, кто возможно, мешал мне сейчас добраться до вас?

- Жалкая была попытка, но да, так и есть. Мы не знаем истинной причины, зачем все это началось, только догадываемся. И мы не знаем, кому это нужно. Калисп лишь проводник, ему это просто ни к чему.

- Значит, возможно, что и меня попытаются устранить здесь?

- Все может быть, не хочу тебя особо обнадеживать, что это невозможно.

Дима вздохнул.

- Хорошо. Я пойду туда и верну ее. Только скажите, что и как я должен делать.