Душа

Мелкий дождь барабанит по крыше палатки. Тук-тук тук-тук. Так приятно. Открываю глаза и переворачиваюсь в спальнике. Здесь тепло, и сон никак не хочет уходить. Веки смыкаются сами, и я снова проваливаюсь в сладкую дремоту, пока воспоминания об этой ночи не вырывают меня из сна. Резко сажусь и оглядываюсь по сторонам. Уже светло, Дэна нет, а я совсем голая! Наверняка еще утро, иначе он бы разбудил меня к завтраку, к тому же на улице тихо. Одевшись, выглядываю из палатки, ищу глазами Дэна. Сидит на бревнах с ножом в руках, что-то чистит.

Воспоминания будоражат мое тело, по животу яркими вспышками разливается тепло. Как же ласков он был со мной вчера. Это второй раз в моей жизни, и, в отличие от первого он не принес ни резкой боли, ни горького послевкусия. Того парня мне не хотелось назвать своим, только бежать от него как можно дальше. А он, Дэн Мейерс, теперь, наверное, мой... Если это так. Вдруг он думает иначе? Есть парни, которые нежностью и лаской добиваются того, чего хотят, а потом трофей становится не нужен. В мыслях он стоит на полке, красуется среди остальных, поддерживая в нем гордость завоевателя, а в жизни брошен в мусорный бак.

Что ж, терзать себя сомнениями не лучший вариант, когда огонь еще горит. Выхожу из палатки, сперва незаметно бегу в сторону домиков к уличному туалету, а после, помыв руки и почистив зубы, расслабленно направляюсь к нему. Чистит лук, и сразу в руках разрезая на дольки, кладет в железную чашку. Шмыгает носом, по щекам бегут слезы.

— Доброе утро, — говорю я и присаживаюсь рядом. Прямо над нами нависли ветви стоящего рядом дерева, и бревна абсолютно сухие. Дэн поворачивает голову в мою сторону, сощурив красные заплаканные глаза. При виде него все мое смущение куда-то внезапно улетучивается. Я ждала с нетерпением его реакции на меня с утра, а сейчас чувствую, будто гора упала с плеч.

— Доброе утро. А я ничего не вижу и не слышу. От этого лука аж уши заложило, до чего ядреный. Сейчас вернусь, — прикрыв глаза рукавом, как вампир, уходит с чашкой. Все еще хромает. Ирина забирает почищенные овощи и помогает ему умыться. Вернувшись ко мне, садится рядом,  так, чтобы меня видеть. Что-то изменилось в его взгляде, и я не могу понять что. Мне не с чем сравнивать. Только если... Да, мне не хочется ворошить прошлое, но картины всплывают сами по себе. Марк смотрел на Диану точно так же после их первой близости. И все остальное время.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает, взяв меня за руку.

— Я-то нормально, как ты?

Сегодня он выглядит хуже, чем вчера. К ссадинам добавились синяки, немного заплыл правый глаз, над которым рассечена бровь. Нетронутыми остались только нос и губы. Губы, которые вчера...

Внутри снова все
переворачивается.

— Как видишь, — улыбается. — Немного нога болит и, точно не знаю, но может быть сломано ребро. Дышать больновато.

У меня округляются глаза.

— И ты вчера такой больной со мной... Ты что?!

— Тише, — смеется и, наклонившись ко мне, мягко целует. — На мне как на собаке заживает, вот увидишь.

— Смотри мне, — вздыхаю я. — Знала бы я...

— И что? — спрашивает шепотом, игриво глядя мне в глаза. — Сказала бы "нет"?

— Может и сказала бы.

Снова прикасается губами к моим и, отпустив мою руку, осторожно прижимает к себе. Я и не думаю отстраняться. Целует крепко, страстно, с языком, слегка покусывая губы. Я вся горю изнутри, в груди бушует пламя, в животе приятное волнение, но эти чувства стойкие, я совсем не стыжусь их, и огонь не вырывается наружу.

Когда мир перестает вращаться вокруг нас двоих, я наконец вспоминаю, где мы. Лагерь оживает. Сонные хантеры выходят из палаток, громко зевают, идут друг за другом справить нужду. Я, отвернувшись, незаметно вытираю губы, и в это время как назло, к нам подходит Максим. Бьюсь об заклад, он все видел. И почему это меня так волнует, если мы друг другу никто и не обязаны повторять судьбы своих предшественников?

Максим улыбается, обнажив свои ровные зубы.

— Это кто тебя так?

— Ты только за этим подошел? — Дэн, как обычно, находит, что ответить.

— Вообще, нет, хотел узнать, кто сегодня будет дежурить. — Улыбка вмиг слетает с его лица. Я стараюсь не смотреть на него, и вообще, веду себя так, будто мы не знаем друг друга, и он мне никогда не задавал неудобные вопросы.

— Вот, ты и будешь, Макс. Вообще, я думал подежурить сам, но раз ты так вовлечен в жизнь нашей группы...

— А может, мы? — перебиваю я Дэна. — Мы вдвоем, посидим, поболтаем. А днем выспимся.

— Даш, ты чего, пусть дежурит.

— Так я один, а вы двое. Вдвоем веселее вроде, не дадите уснуть друг другу, — вмешивается Максим. Конечно, кому захочется просидеть целую ночь в одиночку, не сомкнув глаз.

— А я тебе сейчас напарника придумаю, — не унимается Дэн. — Мы завтра едем, мне с утра за руль садиться.

Наклоняюсь и шепчу ему на ухо:

— А давай все с утра поедут, а мы к вечеру. Я бы к озеру сходила.

Недолго думает, а потом, все же, сдается.

— Ладно, твоя взяла. Подежурим. Только чур потом не жаловаться. При первой же жалобе пойдешь в палатку спать. Понятно?

Я энергично киваю головой. На самом деле мне хочется как можно скорее поговорить с ним. Да, это можно сделать в любой момент, и в палатке, и, вообще, где угодно, но я не хочу показаться навязчивой. После того, что произошло ночью, я, как все женщины, обязана выяснить, какими будут наши дальнейшие отношения. Он поможет мне вернуться домой, но что дальше? Будет ли он ждать меня обратно? В отличие от него, здесь у меня нет дома. Будет ли он готов принять меня в своем в качестве партнера, а не подопечной? И будет ли готов помочь выяснить правду про Диану... Потому что я должна это сделать. При любом исходе. Сжимаю руки в кулаки, пытаясь подавить свои эмоции. Неужели за одну ночь ты влюбилась, Даша? Нет уж, пусть это пройдет, и как можно скорее.

Все собираются вокруг костра на завтрак — яичницу с луком и помидорами. Хантеры повторно рассказывают о вчерашнем происшествии тем, кто еще не слышал, и я, уткнувшись в тарелку, грею уши вместе с остальными. Темные появились вчера днем. Напугали местных жителей, но при этом не сделали ничего. Никого не убили и не обокрали. Вечером пришли снова, до жути напугали молодую девушку, пытались забрать с собой паренька, вроде как ее брата. Прогнав темных, хантеры убедились в том, что у парня есть какие-то способности, но он, четырнадцатилетний, совсем дикий, и с хантерами идти не согласился. А потом и мать его вышла. За спасение поблагодарила, но взять с собой не разрешила. Потом пошли вопросы. Отвечает в основном Олег, так как Дэн, пропустивший ужин вчера, сильно увлечен едой.

— Так если за ним опять вернутся?

— Да и хрен с ним, не хотят помощи, пусть не просят. Сегодня побудем здесь еще, а завтра все.

— А потом скажут, что хантеры не помогают.

— Да пусть говорят. Их никто не заставляет здесь жить. Сколько предлагали им в Дриммор переехать. Наши ребята квартиры снимают, а этим жилье халявное, так ведь не хотят. Вцепились в свое захолустье. Пусть делают, что хотят. Я бы сюда вообще больше не ездил.

— И что, они всем составом только за этим парнем приходили? Он, что, какой-то особенный?

— Понятия не имею. Обычный, ничего в нем такого нет, хантер в десятом поколении.

— Меня другое волнует, — слышу голос Карла среди других малознакомых. — В последнее время они часто появляются. И здесь, и в Фиэрлоне зачем-то. Но чаще всего в Дримморе. Мне это совсем не нравится. Как бы... — не договорив, замолкает. На несколько секунд над костром нависает тишина.

— Что ты хочешь сказать, Карл? — наконец, не выдерживает один из хантеров. Даже Дэн отвлекся от еды и внимательно смотрит на друга.

— Пока не могу сказать что-то определенное. Готовятся к чему-то. А может от нечего делать.

— Если готовят, то понятно, зачем им этот парень нужен. Чем больше солдат, тем больше шансов на победу. И что будем делать?

— То, что обычно, — отвечает Дэн вместо Карла. — Во вторник всех жду в десять утра в комнате переговоров.

Через несколько минут дождь усиливается, и все, интенсивно закончив завтрак, прячутся по палаткам. Мы с Дэном прежде чем нырнуть в свою палатку, помогаем прибраться и успеваем хорошенько промокнуть.

— И почему бы вам в следующий раз не разбить закрытый лагерь. Натянули бы большой тент, и можно спокойно сидеть под ним, пока дождь идет, — говорю я, снимая с себя мокрую одежду. Дэн сделал это раньше и теперь разглядывает меня с ног до головы.

— Уже так делали. Ливни бывают такие, что кому-то все время приходится стоять с палкой и убирать воду с крыши. Проще без него.

Сразу же перевожу тему разговора. Мне совершенно не понравился его тон, когда он упоминал комнату переговоров. Если требуется что-то обсудить, значит дело важное. Что замышляют темные? В ответ парень пожимает плечами.

— Не знаю. Если собираются напасть, это плохо. Наверное, будем к этому готовиться. Другого выхода я не вижу.

Неприятно замирает сердце. Вот, только этого еще не хватало. Эгоистично подмечаю для себя, что скорее всего, когда они нападут, меня здесь уже не будет. Но останется Дэн. И он будет сражаться до последнего. От этой мысли весь эгоизм куда-то исчезает. Не хочу его терять. Ни сейчас, ни когда либо еще.

Дэн остается без футболки, а я надеваю сухую и, пока не успела продрогнуть, забираюсь в спальник и переворачиваюсь на живот. Где-то внутри щемит чувство недосказанности, и я пытаюсь прогнать его и поскорее уснуть. Дэн ложится рядом со мной и гладит пальцами по моей спине. Едва не начав проваливаться в сон, поворачиваюсь к нему лицом и спрашиваю:

— Не думаешь, что мы зря... Ну, ты понимаешь... — Я всегда была такой. Вечные сомнения и самокопания. Дэн более спокойный, ему не нужны выяснения, мне кажется, что он всегда знает, что чувствует и чего хочет на самом деле.

— Не думаю, — отвечает он, опустив уголки губ вниз. — И ты не думай. — Проскальзывает теплой рукой под мою футболку и гладит живот. Ладонь ползет вверх и слегка сжимает левую грудь. — Такая нежная кожа, так приятно прикасаться к тебе, — шепчет едва слышно. Пытаясь расслабиться, прикрываю глаза и через секунду ощущаю его мягкие губы на своих.

— Ты стала другой, — вдруг говорит он, слегка отстранившись.

— Что ты имеешь в виду?

— Поддаешься мне, реагируешь на каждое движение так, как я бы хотел.

— Может, так и должно быть, — ловлю себя на довольной улыбке. Что же он делает со мной?

— Наверное. Ты себе не представляешь, как это меня...

— Заводит, возбуждает?

— Вдохновляет. Я понимаю, что это всего лишь слова, но я бы хотел сделать все что угодно ради тебя. И не только сейчас, когда ты открыта передо мной. А вообще. Я это еще пару дней назад понял. Даш...

— Что?

— Когда ты попадешь домой... Можешь кое-что пообещать мне?

— Смотря что, — шепчу я. Мой голос утопает в шуме дождя, но Дэн слышит.

— Обещай, что вернешься ко мне.

— Я подумаю, — отвечаю я. Дэн качает головой, натягивает широкую улыбку и наклоняется поцеловать меня. Я чувствую, что он жаждет продолжения этой ночи но мне внезапно хочется продлить те ощущения, что я испытала сегодня утром, насытиться не им, а воспоминаниями. Поэтому когда рука Дэна прикасается к внутренней стороне моего бедра, я останавливаю его.

— Что случилось? — спрашивает, искренне удивившись отпору.

— Ничего. Просто хочу повременить, — твердо отвечаю я.

— Если тебе не понравилось, ты так и скажи, — произносит он. Удивление проходит, и я снова вижу спокойствие и уверенность в себе в его взгляде. Мне никогда не застать его врасплох, кажется, за свои двадцать семь лет он повидал многое и готов ко всему.

— Понравилось.

— Ладно, — вздыхает он и улыбается, легко чмокнув меня в щеку. — Ваше желание — для меня закон.

Я отворачиваюсь, Дэн крепко обнимает меня сзади, и я быстро засыпаю под стихающие звуки дождя.

Дэн будит меня, чтобы позвать к ужину, а после него мы, одевшись потеплее, устраиваемся вдвоем возле костра. Один из хантеров любезно предоставляет нам свой надувной матрац, мы кладем его подальше от костра, чтобы не сжечь и садимся, прислонившись к выложенным бревнам. Лежать нельзя, а то уснем оба, и все дежурство насмарку. К тому же, кому-то нужно поддерживать огонь. Я понимаю, что дневной сон был лишним, слегка побаливает голова, веки тяжелеют, сушит глаза, так, что мне приходится часто моргать, чтобы увлажнить их, но, помня предупреждение Дэна, я не жалуюсь.

Вскоре к нему приходит отличная идея — нагреть  воду в котелке и напиться кофе. В арсенале хантеров остался только чай, однако у Дэна в бардачке есть припасенная однажды баночка растворимого напитка. Просит меня подождать, а сам идет к машине. Я, устав сидеть, встаю, чтобы размять мышцы, провожаю его взглядом, а, повернувшись, едва не умираю от ужаса. Вокруг костра стоят люди. Человек десять, может больше. Все совершенно бледные, одетые в черные и темно-коричневые костюмы не то из кожи, не то из шкур животных. Глаза черные как угольки. Они просто стоят, смотрят на меня, не предпринимая никаких действий. Пока я не начинаю пятиться, тихо позвав Дэна.

— Что такое? — спрашивает он откуда-то из машины, и тут же эти люди, почти все, достают из-за пояса оружие. Огромные ножи и топоры. У тех, что стоят впереди начинают искриться руки. Они готовятся напасть на меня. На меня, беззащитную и безоружную!

— Дэн!! — истошно кричу я, один из этих людей делает выпад вперед, и тут происходит то, что и должно было случиться в подобной ситуации. Страх сам по себе очень сильное чувство. Паника и страх скорейшей смерти еще сильнее, и мой организм, получивший такую силу, просто не может не защитить сам себя. Поэтому я начинаю гореть... Огонь мощным потоком вырывается из ладоней, поражая всех, кто стоит передо мной. Рукава кожаной куртки тлеют, я чувствую запах горелого, дым застилает глаза, но я не могу остановиться. Кричу и выпускаю пламя наружу...

— Даша, Даша, пожалуйста, все, хватит! — буквально спустя несколько секунд слышу отчаянную просьбу Дэна, и стоит мне только почувствовать его рядом с собой, огонь прекращается.  Он снимает с меня тлеющую куртку и бросив на землю, топчет, гася языки пламени. В лагере начинается переполох, все принимаются тушить загоревшиеся деревья и бревна возле костра. Потушив мою куртку, Дэн прижимает меня, дрожащую от ужаса и накативших слез, к себе. Успокаивает.

— Все, тише, тише. Все прошло, их больше нет.

Их больше нет. Я сожгла всех дотла, оставив не просто сожженные тела, а кучи пепла и обгоревших костей. Что это за огонь, который не сожжет дотла дерево, но полностью уничтожит человека за несколько секунд? Уверена, такой же был и у Дианы. У людей, которые попали под ее горячую руку просто не было шансов...