Нептономикрон

Вышедшие из-за облаков солнца низко нависли над раскинувшимися холмами, отбрасывая длинные тени на черные камни древней арены в самом сердце туманной долины. Резкий ветер проносился по верхушкам деревьев, словно едва слышно напевая свои старинные песни и поэмы, пока жители деревни оживленно собирались в ожидании последнего испытания.

Это был не просто день нового испытания. Это был день, который определит нашу судьбу. Сердце мое плавилось и томилось в тревожном ожидании. Вдруг по рядам каменного амфитеатра пронесся легкий ропот. Бросив взгляд вниз, я увидела, что на арену вывели Марка. Всей моей душой мне хотелось кинуться к нему, чтобы хотя бы поцеловать его на удачу, но словно прочитав мои мысли, сидевшая рядом со мной Арритикка властным жестом положила свою усыпанную бесчисленными драгоценными браслетами руку мне на коленку как знак того, что мне остается только сидеть и молча молиться о его безопасности.

Перехватив мой взгляд, Марк улыбнулся и помахал мне рукой, после чего перевел свой взгляд на сидевшего возле меня Уолли, который едва заметно развел плечами. Следом за Марком на арену вышел его противник, и сердце мое сразу упало.

— О, камень тебе в душу... – чуть слышно произнесла Арритикка, закрыв глаза своей изящной ладонью. – Он все-таки выбрал для поединка своего любимчика, этого отмороженного головореза, Каллума...

Ростом он был немногим меньше здоровяка Бреанна и таким же лысым. Вид этого воина был угрожающе свиреп и яростен. Многочисленные татуировки, выполненные синими чернилами, спиралью тянулись по всей его обнаженной груди, словно живое доказательство его многолетних суровых тренировок, бесчисленных выигранных битв и побежденных врагов. В его холодных глубоко посаженных глазах горели огоньки беспощадной ненависти.

На арену в своем парадном боевом обличии вышел вождь племени, и все присутствовавшие как по команде вскочили со своих мест.

— Настал день финального и самого опасного испытания! – торжественно произнес вождь своим густым басом. –Вторгшийся в нашу долину чужеземец должен сразиться с самым лучшим воином нашего племени в поединке, который проверит не только его физическую силу, но также его честь и храбрость!

По арене пронесся одобрительный гул. Барабаны снова забили свой призывно-тревожный ритм, отражающий биение моего собственного сердца.

— Чужеземец, у тебя пока еще есть возможность не рисковать своей жизнью и отказаться от боя, – любезно предложил лысый великан. – Никто здесь тебя за это не осудит...

Марк бросил свой насмешливый взгляд на сурового Каллума, который был почти на две головы выше него.

— Да если уж все собрались... Как-то жалко все отменять... – с улыбкой ответил он. – Я, конечно, не Фредди Меркьюри, чтобы собирать целый Уэмбли, но на меня столько народа еще никогда не приходило.

— Что ж, воля твоя! Пусть сами горы тогда станут вашим полем битвы! — громогласно объявил вождь, и его голос звонким эхом разнесся по каменному кругу. — В центре арены вы найдете оружие. Выбирайте мудро, ибо неправильный выбор в бою означает смерть!

— Кельтские племена славились своим мастерством производства и владения оружием, – заметил сидевший позади меня Барнс. – Изготовление такого оружия требовало весьма искусных навыков и передовых технологий для своего времени. Именно они первыми стали применять металлический обод на колесе для увеличения прочности своих колесниц и научились расплавлять стекло так, чтобы на их изделиях не было заметно швов. А об их несметных богатствах ходят настоящие легенды! Говорят, что золота и серебра в своих горах они добывали целыми тоннами!

— Спасибо, профессор, за познавательную минутку... – поблагодарила я, не отрывая взгляда от арены.

Как и его противник, Марк выбрал простой стальной меч, вес которого был заметно непривычен для его руки. Барабаны вновь начали отбивать свою тревожную дробь. Толпа радостно замерла в ожидании кровопролитного поединка. Казалось, Марк всей своей кожей ощущал на себе всю тяжесть их взглядов. Складывалось ощущение, что сама земля затаила дыхание в ожидании триумфа воли. Разряженный горный воздух был густым от бурлящей энергии, которая оживленно пульсировала по собравшейся толпе зевак.

Каллум грозно шагнул вперед, словно буквальное воплощение тупой горы мускулов и неудержимой решимости. В его глазах снова загорелся яростный огонек как молчаливое обещание того, что он сделает все, что в его силах, чтобы этот поединок был для его противника последним. Марк тоже занял свою позицию. Мое сердце учащенно колотилось, словно отбивающий ритм боевой барабан с трибун. Сидевшая по правую руку от меня Арритикка начала в нетерпеливом волнении перебирать золотые браслеты на своей руке.

Бреанн занял место на своем каменном троне, дав правой рукой символический сигнал, и дуэль началась. Первые попытки Марка были неловкими и неуклюжими. Его недостаточный боевой опыт был болезненно очевиден. Каллум двигался с плавной грацией хищника, которая на первый взгляд противоречила его огромным размерам. Марк изо всех сил старался не отставать, но каждое его движение встречало быстрый и мощный ответ.

Собравшиеся зрители радостно наблюдали за тем, как Каллум снова и снова с ужасающим хищным боевым криком беспощадно наносил свои мощные удары по слабеющему Марку.

Через несколько мгновений Каллум нанес свой очередной точный разящий удар, и из обнаженного плеча Марка на песок хлыстнула густо-алая струйка крови. Сбитый с ног ужасающим напором, он оказался на каменистом песке, его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Толпа радостно взревела, предвкушая скорое поражение чужака. Сердце мое снова болезненно екнуло, не в силах сидеть, я нервно вскочила со своего места, но вездесущая Арритикка снова схватила меня за плечо и усадила обратно.

— Пришла пора разыграть твою козырную карту, – наклонившись ко мне, шепнул мне на ухо Уолли.

Я перевела на него удивленный взгляд.

— Пользуясь тем, что нравы у этих племен, мягко говоря, весьма свободные, и живя в своем замкнутом сообществе, эти мужественные бойцы активно катаются на радужном пони, практикуя однополые отношения...

— А, теперь понятно, почему те древние кельты так загадочно вымерли! – хихикнула сидевшая позади меня Лира.

— А вождь сам открыто заявил, что особо не горит желанием жениться на тебе, – с усмешкой продолжил Уолли, – Тебе остается только еще больше убедить и заякорить его в этой фазе отрицания. Подумай. Тебе даже ничего особенного для этого не придется делать... Просто нужно сказать все как есть. Что ты не умеешь ни стирать, ни готовить, и никогда не поднимаешь за собой сиденье унитаза в ванной комнате, а еще любишь везде разбрасывать свои вещи...

— Про унитаз им как раз самое важное, конечно... – усмехнулась Лира.

— Заткнись, Уолли... – не скрывая своего раздражения, ответила я, не сводя глаз лежащего на арене Марка. – Сейчас вот вообще не до твоих дурацких шуточек за триста...

С трудом поднявшись на ноги, покрытый ранами и измученный, Марк продолжил бой. Каллум снова начал наступать с яростной скоростью. Его искусно наточенный, плавно рассекающий воздух меч размытой дугой косил углы, уменьшал расстояние, все время норовя найти еще один не тронутый участок кожи своего противника, чтобы показать всю смертоносность своего намерения.

— Дави его Кулли, дави! Молодец! – подбадривал своего фаворита сидевший на своем роскошном троне вождь, стоявшая у подлокотника его кресла корзинка желтыми ягодами заменяла ему попкорн.

— Куллиан Могучий Воин! – раздались поддерживающие крики толпы.

— Лысый червь, – прокомментировал Уолли.

С гримасой боли Марк успешно парировал его новый удар, и я словно почувствовала как шок от этого удара отдается в его отяжелевшей руке. Ему потребовалось какое-то время, чтобы приспособиться к стилю боя Каллума, сочетающему в основном только грубую силу и безжалостный напор. Марк тоже владел боевыми искусствами, но сильно уступал дикарю в росте и массе тела. Он был воином, который сражается не только телом, но и умом, однако пока не мог придумать как ему решить эту головоломку. Он сражался с той неистовой животной силой, которая в любой момент могла сокрушить его, если он дрогнет, но во взгляде его спокойных бирюзовых глаз читались ледяное спокойствие и такая решимость, словно это был бой не за победу в испытании, а на смерть.

Словно чтобы специально все еще больше усложнить, погода начала стремительно портиться, срываясь то резким порывом ветра, то холодным проливным дождем, и воинам теперь было необходимо сражаться не только против друг друга, но и против капризов природной стихии. Марк сосредоточился на ритме боя, приливах и отливах атаки и защиты. Каллум был все так же неумолим, его удары были точны и сильны, но Марку начало удаваться находить моменты ясности среди грозового хаоса его атаки.

Скандирование толпы становилось все громче и громче, наполняя воздух стремительно нарастающим ритмом, который, казалось, отражался от стен арены гулким зловещим эхом. Бой разворачивался как своеобразный ритуальный танец, который все время менял свой ритм и рисунок в зависимости от перевеса сил на арене.

По мере того как битва разгоралась, действия Марка становились более уверенными. Ему удалось сдержать первоначальный яростный напор своего противника, дав тому понять, что одной грубой силой в этом поединке победу не одержать. Темно-аспидное небо на горизонте озарилось ярким зигзагом молнии, и некоторые зрители в толпе осенили себя защитным знамением. На свирепом лице Каллума все чаще проскальзывало удивление, когда Марку раз за разом удавалось просчитывать ходы своего соперника и с растущим проворством отбивать град его атак.

Зрители, поначалу пренебрежительно относившиеся к чужаку, начали его открыто поддерживать, чувствуя изменение импульса поединка. Используя рельеф местности в своих интересах, Марк выманил Куллума на неровную, скользкую от дождя каменистую землю, где природная сила и ловкость великана уже были в значительной степени нивелированы.

Раздался последний удар гонга, бой приближался к своей кульминации. Оба противника были уже порядком утомлены и измотаны, и окончательно стало ясно, что в этой дуэли победит тот, кто первым сумеет воспользоваться одним решающим моментом. Яростно оскалившись хищными зубами, Каллум всю оставшуюся силу вложил в свой мощный выпад, но Марк был к нему уже готов. Он уклонился от его атаки, ловко развернувшись на своем пятаке так, чтобы пустить инерцию удара соперника против него же самого и точно направить свой меч в последнем, решающем ударе так, что лезвие по-киношному остановило свое смертоносное движение лишь в нескольких миллиметрах от горла обескураженного Каллума, оружие которого со звонким лязгом упало на каменистую землю вместе с ним.

— Да! Это победа! – радостно воскликнул Барнс, в победном жесте взметнув вверх свою сжатую в кулак ладонь.

— Ну, лично я не сомневался в исходе поединка... – со скучающим видом произнес сидевший рядом Уолли.

— Еще бы! – с усмешкой съязвила Лира.

В грозовом влажном воздухе повисла тяжелая, гробовая тишина. Едва держащийся на ногах Марк, не в силах привести в порядок свое сбившееся дыхание, одиноко стоял посреди арены, склонившись над побежденным противником, как будто еще не до конца веря в происходящее.

Резко поднявшись со своего трона, вождь племени бросился к арене в сопровождении своей немногочисленной свиты. Подняв с земли лежавшего почти бездыханным Куллума, он сначала удостоверился, что тот жив и подождал пока он придет в порядок, и только потом подошел к Марку. Прочитать эмоции на его обветренном, грубом лице было несложно. В нем читалось и легкая злость, и заметное удивление, и некоторая доля почтения проявленному мужеству в поединке с более сильным соперником.

— Победив лучшего воина в нашей долине, ты доказал, что ты достойный член нашего племени и имеешь право на свою женщину, — своим сорванным за время поединка голосом торжественно объявил вождь. – Ты больше не чужак, ты один из нас! В следующий праздник мы со всеми почестями и согласно нашим традициям отпразднуем твою свадьбу со своей избранницей!

Ликующая толпа разразилась приветственными криками и аплодисментами, которые громогласным эхом разнеслись по арене, смешиваясь с раскатами грома.

— Подождите... Подождите... – Я немного не понял, – чуть отдышавшись, перебил его Марк. – Это значит, что ВЫ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ не отпустите нас обратно, и мы все равно навечно должны остаться в этой долине?

— Да, обратного пути отсюда нет, – кивнул лысой головой Бреанн. – Все, кто попадают сюда, остаются здесь навсегда. Таков закон долины!

— Закон! Закон! – радостно подхватила толпа хором.

— Да, это знак! Такова воля духов! – подхватили другие.

— Вот это поворот, – усмехнулся Уолли.

— Я так и знала... – вздохнула Лира.

— Хорошенькое, конечно, дело! – вставая со своего места, упавшим голосом произнес Барнс.

Не в силах больше сдерживать слезы, я воспользовалась временным замешательством жрицы, и, проскользнув по рядам, выбежала на арену навстречу Марку, но запнулась о попавший мне под ноги камень и упала, больно проехавшись о жесткий с мелким камнем песок, мгновенно разодрав свои коленки. Подбежавший ко мне Марк, нервно рассмеявшись, нежно подхватил меня на руки и прижал к себе, пока я покрывала его лицо поцелуями.

В этот момент, словно гром среди ясного неба, до нас начали раздаваться странные звуки.

— Чудовищная дьявольская птица! Чудовищная птица летит к нам! – послышались вокруг испуганные истошные крики.

Мы подняли наши взгляды в грозовое небо, на котором маленькой черной птицей показался приближавшийся к нам эликоптер. (1) Медленно начиная снижение, он зловеще нависал над ареной, поднимая вокруг вихрь закручивающегося спиралью красного песка.

По толпе пробежали нестройные, беспокойные крики, и все начали спешно покидать свои места, в панике разбегаясь в разные стороны. Первым место боя покинул в обнимку со своим лучшим воином грозный вождь, остальная часть его свиты тоже незаметно уползла.

— Духи неба пали! Духи неба пали!

— Духи дали свой знак, – произнес Марк, наблюдая за тем, как эликоптер продолжает медленно снижаться, совершая мягкую посадку в самом центре арены.

Поднявшийся вверх песок и мелкие камни больно хлестали по глазам, и я отвернулась в сторону, прижавшись лицом к груди Марка.

Как только звуки двигателя смолкли и остановился винт эликоптера, дверь черной металлической птицы эффектно взметнулась ввысь, и на багровый песок вступила чья-то смутно знакомая нога в черном элегантном бархатном ботинке.

— О! Я вижу, что прервал вас на самом интересном месте! Может быть, мне нужно было заскочить к вам позднее? – донесся до нас игривый мелодичный баритон.

— Заткнись, Грэг, – улыбнулся Марк.

(1) Модифицированная, усовершенствованная модель вертолета, которая может летать на более далекие расстояния.