Внести ясность

Поезд прибыл на центральный вокзал точно по расписанию, и в распахнутые двери хлынул шум сотен голосов, гудки, объявления информационной службы, топот людей и стук чемоданных колесиков. Мы сошли в числе последних – я ждал, пока Виктория умоется, потом подхватил ее сумку и мы отправились домой. Ко мне домой.

Впервые я вел туда девушку без всяких задних мыслей – хорошо, разве что с легким предвкушением, но не более того, поэтому чопорно отвернулся от подмигиваний нового консьержа. Убитый Монтегю, по крайней мере, никогда не опускался до панибратства. Щелкнул в замке новенький ключ. Я как мог настроился на деловой лад, пока Тори с любопытством осматривалась в типичном холостяцком жилище. Потом попросила разрешения позвонить матери.

- Ты можешь делать все, что хочешь. Я сейчас освобожу тебе кровать.

Шелестя постельным бельем я слышал, как она приглушенно говорила в трубку что-то о ночной поездке, о столице и ни слова обо мне. Это хорошо или плохо? Когда я вышел, неся скомканные тряпки, она уже вытащила из сумки небольшой ноутбук и ловко печатала что-то не хуже заправской стенографистки. Увидев меня, она прикрыла экран и мило улыбнулась:

- Решила проверить, нет ли писем от Эммы.

Я все еще с легким недоверием относился к этой переписке – Маргрета Рипл уж точно не была дурой, которую можно водить вокруг пальца снова и снова.

Я отнес ее сумку в комнату, заварил чай. В наших отношениях наступила легкая скованность – ожидаемая, но все равно труднопереносимая. Мы чинно сидели за столом, словно школьники, оставленные за шалости на час после уроков.

- Оскар не любил детей, - внезапно сказала Тори. – Говорил, что от них много неприятностей и шума. И что если когда-нибудь у него будут дети, то приемные – чтобы сразу взрослые. Ненавидел плач.

- Поэтому он все время издевался над дочкой Софии?

- Он не любил Софию, она его тоже.

- А доставалось ребенку.

Не уверен, что хотел говорить тогда именно об этом. Но как-то так выходило само собой.

- Оскар привык, что после смерти матери, он – самый главный. Потом появилась София...

- Он отказывал отцу в том, в чем не отказывал себе?

- Отец очень любил его.

- Слишком любил, говорят многие.

- Это их не касается.

- Ты все еще защищаешь его? Он ведь...

- Да, девушки постарше всегда нравились ему больше.

Это у нее такая дедукция? Я попытался проследить ход мыслей – я встретил девушку в столице, значит, она уже закончила колледж, значит, она старше Оскара минимум на год.

Ловко.

- Тори, ты не должна думать об этом.

- Не должна? – она вспылила. – Почему это?! Оскар не собирался ни с кем заводить детей! Оскар не любил ее, что за бредовая мысль?! Зачем она рожает, чтобы хвастаться?

- Хвастаться ребенком, у которого нет отца? – ужаснулся я.

- Что у нее осталось хоть что-то...

- Она не стала разговаривать с Павлом, хотя он обещал ей денежную помощь.

- Конечно, зачем делиться?

Лично для меня ребенок – неважно, от кого – не представлялся таким уж сокровищем пиратов, чтобы устраивать священную войну. Его отец в могиле – для любого другого это просто безотцовщина, а его мать – даже не вдова, а просто любовница, оставшаяся ни с чем.

- Зачем Эмма встречалась с ним в тот вечер?

Меня давно мучил этот вопрос. Если Оскар нравился Виктории, и Эмме не нравился – почему именно Эмма назначила ему свидание? Любовное свидание, как настойчиво твердили все свидетели?

- Это уже неважно.

- Как неважно?! Вы что, поссорились? Это такая форма мести, соблазнить парня, который нравится лучше подруге?

- Замолчи!

- Или она собиралась ему рассказать...

- Он и так давно все знал. Не было смысла.

Абсурд. Безусловно, мотив мести выглядел более привлекательно – но тогда идея вселенской дружбы распадалась на куски.

- Ты не должна защищать ее ценой своей совести, - попытался я снова.

- Эмма ни в чем не виновата. Совесть не при чем.

Вот настойчивая, упрямая, безапелляционная, наивная, скрытная, честная, самая лучшая на свете дурочка!

Я нагнулся и поцеловал ее. Долго.

Часы на стене настойчиво стукнули, сообщая о наступлении полудня.

- Кажется, мне пора идти. Где находится эта клиника?

Я кое-как объяснил ей, куда ехать. Снова спросил себя, должен ли я проводить ее и прятаться за углом соседнего здания в ожидании. Эта было в духе рыцарства, но могла сослужить плохую службу. Я не собирался водить Тори на поводке по городу – у нее был мой телефон и она не должна во время встречи с доктором Рипл отвлекаться на мысли о ком-то еще.

- Ты должна быть очень осторожна. Если честно, шансов немного... ты не видела доктора Рипл, когда та приезжала в Мелаху?

- Нет. Но ты не волнуйся, - моя храбрая девочка нашла в себе силы улыбнуться. – Все не так уж плохо. Если я задержусь – то позвоню.

Она зачем-то прихватила с собой ноутбук и вышла. Готов поспорить, хотя она и не пользовалась духами, что за ней остался легкий, едва уловимый аромат ландышей.

Я постоял у окна, пока тоненькая фигурка в легком плаще – надо бы купить ей куртку потеплее – не скрылась за деревьями. Мне пришла в голову интересная идея – стоило ее опробовать.

Я включил ноутбук.

Новости пестрели сообщениями с расследовании гибели Георга Саблина. Теперь уже представлялось совершенно точно, что одетый в черное преступник, очевидно весьма субтильного телосложения и низкого роста – прокрался буквально между ног у толпящегося народа и ударил беднягу снизу, совершив таким образом насильственное харакири. Почему никто не видел его движений, оставалось неясным; оружие криминалисты однозначно определили как длинный острый нож.

Повсюду мелькали сообщения с просьбой помочь в розыске карлика, если такового видели. Я нашел электронный адрес Тонина – гласность иногда бывает весьма удобной – и написал письмо с просьбой прислать фотографию Эммы. Только сейчас меня осенила идея, что я так и не видел ни разу свою подозреваемую.

Руки настойчиво чесались позвонить в управление еще раз – спросить про Дика. Несмотря на то, что с вероятностью сто один процент мне бы ответили отказом, я едва сдерживался, поминутно поглядывая на телефон. Признаться, что волнуюсь, значило многое.

Чтобы отвлечься, я набрал в поисковике «Центр клинической психологии» – хотелось почитать отзывы тех, кому удалось выбраться оттуда, если таковые имелись. Оказалось, что у заведения госпожи Рипл имеется вполне приличный сайт, на который я и отправился.

Среди множества флеш-меню и красивых картинок легко можно было заблудиться. Я нашел страницу с большим количеством грамот, полученных доктором Маргретой за участие в симпозиумах, конференциях, нашел ее дипломы с отличием из двух университетов – моего собственного и престижного зарубежного. Нашел описание самой клиники – расплывчатое, все фотографии в основном показывали цветущий внутренний двор, стерильно сверкающие кабинеты специалистов и улыбающихся девушек при входе. Ни одной фотографии палат, ни одной фотокарточки врачей-специалистов.

Я пошел дальше и все-таки добрался до отзывов. Они были короткие, но восторженные – как минимум два-три десятка родственников выражали пламенную благодарность за несчастных, которым «очень помогло пребывание в вашей клинике» и бла-бла-бла.

Помимо обратной связи оставалась еще одна вкладка, смысл которой я никак не мог постичь. Она называлась «Або офо». Внутри были только две графы – Имя и Кодовое слово. Под ними – числовая капча. Зачем называть вкладку «Або офо», если можно назвать «Личный кабинет»? Где-то я уже слышал это выражение... как-никак, все-таки преподаю литературу, а не теорию проводимости материалов.

Быстрый поиск по словарям подсказал, что «або офо» - не что иное, как «глаз бури». Место невероятного затишья в центре циклона... и что этим хотела сказать доктор Рипл? Почему человек, залогинившийся на сайте, попадает в глаз бури?

Меня настолько одолело любопытство, что я забыл и про Дика и про Тори. Доктор Маргрета даже на расстоянии умела привлечь внимание. Чтобы дозвониться в рабочий день до приятеля-хакера потребовалось некоторое время, но я оказался невероятно настойчив.

- Ммм... - судя по звуку, Джош проснулся где-то на одну десятую.

- Джош, нашел для тебя интересный орешек. Есть время?

У меня тоже есть свои кодовые слова. Для Джоша возможность взломать какой-нибудь сайт представлялась слаще сна, еды и секса вместе взятых.

Программист, одним словом.

Через час Джош перезвонил мне.

- Им что, защиту службы внешней разведки ставила? Я не могу пробиться на сервер – а это уже кое о чем говорит.

Я хмыкнул и повесил трубку. Другого ответа Джошу не требовалось – теперь он не слезет с иглы, пока не добьется хоть какого-нибудь результата. Поэтому я принял душ и начал готовиться к лекциям на следующей неделе – но получалось из рук вон плохо. Скорее даже совсем не получалось.

Джош перезвонил еще через два часа.

- Что конкретно тебе надо, чувак? Я могу долбаться в эту стену, пока мозги через нос не вытекут – и без толку.

- Меня интересует только «Або офо».

- Гребаная вкладка... - выругался мой приятель. – Если еще покорячусь, смогу тебе максимум добыть логин-пароль последнего пользователя. И то, если серверные куки...

- Буду ждать.

Я начал беспокоиться – скоро должна вернуться Тори. Если у Джоша не получится, я уже вряд ли смогу уделить ему время.

Сообразив, что дома нечего есть, я быстро сбегал в супермаркет и принес полуфабрикатов. Потом снова принялся гипнотизировать телефон, пролистывая прошлогодний конспект лекций. В конце концов всегда могут посмотреть видеозаписи на сайте университета, поэтому чего ради тут...

Джош перезвонил около четырех.

- Нет для людей ничего святого! – были его первые слова. – Мне-то пофиг, но я бы за такое... еще бы папой Римским назвался.

- О чем речь?

- Да я достал последнюю пару логин-пароль. Бред какой-то.

- И? –я подпрыгивал от нетерпения.

- Логин – «Георг Саблин». Пароль – «центральная площадь». Говорю же, ничего святого – человека только убили, а кто-то его имя в качестве...

У меня внутри все похолодело.

- Джош, скажи пожалуйста – а дату входа ты можешь посмотреть?

- Первого входа? Конечно, могу...тоже мне, вопрос. Давай-ка посмотрим, бамбина миа...давай-ка...Вот, смотри – прошлый понедельник, ближе к вечеру.

За полтора суток до убийства.

Кто-то вводит на сайте психбольницы имя жертвы и место гибели.

Еще скажите, что это было совпадение. Но как, как спецслужбы могли такое проморгать?

Но спецслужбы – это Дик.

- Спасибо, Джош, - выдавил я и повесил трубку.

В дверь позвонили.

Вслед за Тори в мою квартирку ворвалась морозная легкость, волосы у девушки растрепались, глаза блестели. Я не знал, стоит ли рассказывать о компьютерном шпионаже, ведь Тори понятия не имела про убийство заместителя генерального прокурора и вряд ли даже слышала его имя.

- Я видела Эмму! – торжествующе объявила она с порога, прежде чем попасть в мои объятия. – Я ее видела!!

Признаться, это меня сильно удивило. И немного задело. Значит, явиться к доктору Рипл с просьбой помочь оправдать невиновного - это ничто по сравнению с подругой детства. И вид незнакомого мужчины взволнует Эмму гораздо сильнее подруги детства, с которой столько всего всязано. Правду говорят, что в психологи просто так не идут.

- Ты умничка, - я поцеловал ее, потом еще раз.

Девушка выскользнула из моих рук и прошла в комнату.

- Расскажи, как все прошло.

- Я приехала, но меня не сразу пустили. Спрашивали кто я, откуда. Просили удостоверение личности, записали в какой-то журнал. Я волновалась – думала, это все нарочно. За мной спустился санитар – знаешь, такой большой, широкий. Как шкафчик, - она засмеялась. – Оказалось, он очень хороший и давно там работает. Он привел меня к Маргрете.

Вот так запросто называть доктора Рипл по имени? И после этого однокурсники еще называют ее застенчивой!

- Мы мило побеседовали, выпили кофе. Я рассказала, что мама Эммы в больнице и не скоро выйдет. Кстати, Маргрета про тебя говорила – что ты заходил, был очень настойчив и она тебя все равно не пустила. Я было расстроилась, но тут вошла Эмма! Представляешь?!

А чего тут не представлять? Чудесная картина – добрый доктор предстает перед каждым в новом образе. Для меня – женщина-вамп, жестокая и холодная, для Тори – добрая тетушка, радостно помогающая разлученным подругам. Подмостки по ней плачут...

- И как она?

- Лучше, ей там очень помогают, - Тори вся прямо светилась от гордости, непонятно за кого. – Мы просто не могли наговориться – я ей про все рассказала, о тебе тоже. Там есть внутренний двор с садом – ты видел?

Я кивнул, хотя сад помнил очень смутно. Меня же не пустили дальше лестницы.

- Там очень красиво, есть беседка. Мы долго говорили, Эмма больше не хочет там быть. Она хочет навестить маму...

- А доктор Рипл?

- Маргрета ее не отпускает, - погрустнела Тори. – Объясняет, что Эмма еще не готова, нужна длительная реабилитация. И ухаживать за матерью ей рано...

Я не смог сдержать усмешки. Пришел черед ответить доктору Рипл той же монетой.

И только не говорите, что моя идея была дурацкая. Я и сам знаю, знаю, знаю!!

Знаю это сейчас, но задним умом все мы хороши.

- Я думаю, нам нужно забрать ее оттуда, - я произнес эти слова прежде, чем смог все обдумать как следует.

Пару секунд Тори смотрела на меня как загипнотизированная.

- И ты тоже?! – она просияла и хлопнула в ладоши. – Я так и подумала. Надо составить план, мне Эмма многое рассказала.

Вот мне бы взять и сказать ей, что я собираюсь освобождать Эмму вовсе не для ухода за Глэдис. Что я сдам ее полиции, как только мы покинем здание больницы. Что Тори не виновата, а виноват Робинсон, который насиловал ее подругу, довел до срыва и ей ничего не оставалось, как убивать от собственной боли. Я должен был сказать все это – но промолчал.

- Какой у вас план?

- Смотри, - она достала ноутбук, быстро зашла на какой-то сайт и выдала мне план здания.

Я тихо обалдевал.

- Откуда ты...

- Эмма подсказала. Эта клиника занимает исторический особняк, - моя красавица мило улыбнулась и я вспомнил, что имею дело с отличницей курса. – Поэтому можно найти его планировку, историю, имена тех, кому он принадлежал раньше. Да все, что угодно. Вот смотри, ее комната – на пятом, самом последнем этаже. Вроде как там воздух лучше. То есть никаких шансов пробраться в окно или из окна. Слишком опасно.

Весьма логично.

- Мы с тобой придем сегодня поздно вечером...

- Прямо сегодня?

- Ну да, а какая разница? – она не обратила внимания на мое удивление. – Мы пойдем вот сюда, здесь кухня и столовая. Есть заезд для грузовика, он не всегда закрывается. Проберемся внутрь – там везде системы слежения, но Эмма обещала нас встретить уже на первом этаже. Не придется особо рисковать.

- Вы договорились на конкретное время?

- Около полуночи самое оптимальное. Она сказала, у охраны заканчивается смена и заступают новые. Канитель и все такое.

Я смотрел на нее и не узнавал. Глаза горели, пальцы летали по клавиатуре, она планировала совершенно безумное похищение собственной подруги так, словно занималась этим всегда. Этакая ипостась Джеймса Бонда. Я не мог не восхититься, но подсознание звонило во все колокола, предостерегая от необдуманных поступков.

Я внезапно вспомнил, что не спросил о самом главном.

- А ты не видела там случайно...кого-нибудь еще знакомого?

- Например кого?

Соврать или сказать правду? Дик ведь...

- У моего коллеги, с которым я приезжал в Мелаху, случился нервный срыв, - гореть мне в аду за такую ложь. – Мне не сказали, в какую клинику его положили. Я подумал, может быть ты его там видела.

- Не видела.

Она немедленно потеряла к этому интерес.

- Ладно, пойдем вместе, - вздохнул я. – Только по пути заглянем в одно место.

Я обязан предупредить Дика. Или хотя бы попытаться.

Я слишком много ему должен.

Все бы отдал за то, чтобы иметь возможность с ним поговорить. Посоветоваться, объяснить, что у меня нет выбора – и что я уже не знаю, как выпутаться.

Мы провели остаток дня, просто глядя в телевизор. Я прибрался – почему-то не хотелось уходить, как прошлый раз, оставив в квартире полный разгром; Тори что-то печатала, потом перебралась ко мне на диван. Я приобнял девушку – такую тоненькую, такую хрупкую. Скоро ей предстоит потерять самого близкого человека, меня переполняло сочувствие, но что можно сделать? Передать Эмму в государственную клинику?

Нет.

Это неправильно.

Она же убийца...

- Что случилось? – кажется, я больно сдавил Тори плечо.

- Извини.

Мы сходили перекусить в китайскую забегаловку напротив, потом договорились, что по очереди примем душ. Время клонилось к девяти вечера, скоро надо было выходить. В ванной забурлила вода, я прислушался.

Меня осенила дикая, совершенно неправильная идея.

Проходя мимо стола, я краем глаза заметил, что Тори не выключила ноутбук. Знаю, это в высшей степени неправильно на любой стадии отношений – но я хотел знать, что ей на самом деле писала Эмма. Если она задумала что-то плохое...

Я не стал садиться, чутко прислушиваясь к звукам из ванной комнаты. Пролистнул список входящих писем – и похолодел.

Тори не получала писем от Эммы. Ни сегодня, ни вчера, ни раньше.

Но она получала письма от Маргреты Рипл.

Я наугад открыл одно. Потом еще одно.

Мир вокруг рушился со скоростью вселенной, сворачивающейся в спираль. Это вовсе не Эмма убивала.

Убивала Виктория Ларие.

Может быть, мстила за подругу и за холодность со стороны Оскара. Может быть, еще по какой-то причине.

Но только единственный свидетель, который мог ее выдать, был надежно заперт в психиатрической клинике доктора Рипл.

Тори рассказывала Маргрете обо всем: о нашем с Диком приезде, о моих ухаживаниях, о том, что попытка выдать меня за убийцу провалилась. Я читал и не мог оторваться, не мог осознать, как сильно ошибался все это время. Она ни разу не сказала, как именно совершила все эти преступления, но знала о них столько, что сомнений не оставалось. Я открыл письмо, датированное днем, в который погиб Оскар Крамен. Так и есть – Тори писала, что, возможно, потребуется забрать Эмму из Мелахи уже ночью.

Сделать самую лучшую подругу приманкой жертвы...

Оставался вопрос – как они познакомились, почему стали так близки, но это дело для суда, не для меня. Маргрета приезжала в Мелаху – это я уже проверил, вполне возможно, так они и встретились. Я поспешно ушел в кухню, удостоверившись, что оставил все в прежнем виде. Скоро вода перестала литься, стукнула дверь и передо мной возникла настоящая Венера, окутанная парами и закутанная в длинное банное одеяло.

- Готовлю чай, - боюсь, мой голос прозвучал суше, чем обычно. – Будешь?

- Мне и так жарко, - она вступила на кухню босыми ногами, оставляя мокрые следы на плитке. – Я бы предпочла что-то охлаждающее.

Совсем как в дешевом эротическом кино, она достала из холодильника кубик льда и облизала. Губы налились красным, талая вода стекала вниз, прямо в декольте. У меня перехватило дыхание.

Еще утром, устрой эта красавица такое представление, она бы уже лежала на кухонном столе...дальше додумывайте сами. Но сейчас – отвращение пересиливало похоть.

Видя, что я не реагирую должным образом, она скорчила удивленную рожицу и подошла вплотную.

- У нас еще есть немного времени, - послышался призывный шепот совсем рядом с моим ухом. – Рядом с Эммой я уже не смогу лишиться девственности так просто.

О, силы небесные! Она еще и...

Напряжение зашкаливало. Я обнял ее за голые плечи, притянул к себе. Сейчас или никогда, сейчас или...

- Все слишком опасно, Тори. Я отвечаю за тебя...за вас обоих...

Она резко отстранилась, снова это обиженное выражение лица.

- Ты тоже, как и...

- Нет, что ты! – я попытался поцеловать ее, но девушка ускользнула. – Все слишком серьезно, чтобы вот так, впопыхах...

- Я не должна была тебе говорить!

- Ты молодец, что сказала. Это меня отрезвило...я знаю, это может быть болезненно для...

- Заткнись!

Верите или нет, но мне полегчало. Пусть лучше ненавидит меня.

- Пора собираться.

- Пойду высушу волосы.

Милый диалог. Я не стал пытаться восстановить отношения, у меня и так было о чем подумать.

Я внезапно вспомнил, как впервые ее увидел. Это было утром, на платформе – мы с Диком только что сошли с поезда. И почему, почему, почему мне с тех пор ни разу не пришел в голову вопрос – а откуда ехала сама Виктория?

Она ехала из столицы, вот откуда. Она даже упомянула об этом при родителях. Ехала, убив Робинсона...

Голова раскалывалась, болело в груди.

Я принял таблетку анальгина, сам не зная зачем. Лекарствами подобное не лечится.

Теперь я понимал, что должен освободить Эмму. Все, что рассказала Тори, наверняка вранье – Эмму держат там взаперти, ее нужно вытащить. Накачали наркотиками, надеюсь, бедняжка там вообще еще жива. Но почему Тори сама так активно рвется освобождать подругу? Может быть, надеется, что нас убьют?

Я машинально переоделся, проверил ключи, выключил звук у мобильника. Кошелек на месте, удостоверение личности пускай остается дома.

Виктория ждала меня у двери: вся собранная, неприступная и далекая. Я не сделал попытки приблизиться – открыл дверь, пропустил ее вперед, запер замок.

- Выйдем на одну остановку раньше, пройдемся пешком.

Она кивнула, не оборачиваясь.

Если она все врала... если она все врала...

Я остановился, в голову ударила кровь.

Она могла соврать и про Дика.

Она могла видеть его.

А если видела – то выдала.