Глава 19
Глава 19
Бледное сияние солнца просачивалось сквозь стены палатки учеников племени Теней, по которой туда-сюда расхаживала Ветвелапка. Тошнотворный запах сосновой смолы сводил её с ума. Ей так не хватало ароматов лагеря Грозового племени, отдававшего сухой листвой и лестными цветами.
— Может, выйдешь, прогуляешься? — предложила ей Фиалка, наблюдавшая за ней с тревогой.
— Не хочу. Хочу остаться внутри.
Ветвелапка была вся на иголках, в прямом и в переносном смысле. Чужое племя: что ей среди него гулять? Она тут никого не знала. Кошка не переставала ругать себя за то, что пришла сюда и так по-глупому попалась. Весь вчерашний день она провела, забившись в угол палатки учеников, пока Фиалка тренировалась со Светлоспинкой. У входа в палатку ей регулярно оставляли дичь и пропитанный водой мох, чтобы кошка утоляла жажду. И хотя Сумрачные коты хорошо её кормили, ей было очень плохо, пока Фиалка не вернулась. А Львинолапка и Королап, которые спали с ними в палатке, возвращались только по ночам, и едва замечали её существование. Ветвелапке было даже легче оттого, что они оба уходили поутру и весь день проводили на поляне.
Фиалка недовольно склонила голову набок.
— Ты не можешь сидеть здесь вечно.
— Я надеюсь, что мне и не придётся! — воскликнула Ветвелапка, вздрогнув.
Фиалка пропустила её слова мимо ушей.
— Светлоспинка согласилась дать мне передышку от тренировок, чтобы я могла провести время с тобой. Она тоже о тебе беспокоится. Говорит, молодым кошкам нельзя оставаться без упражнений. В лесу стоят Юные Листья, всюду пахнет дичью…
— Я за этой смолой ничего не чувствую, — проворчала Ветвелапка. — К тому же, Враноклюв никогда не даст мне выйти в лес. Ночью его воители ни на мгновение не отходили от палатки. С меня глаз не спускают!
— Я понимаю, что тебе не очень приятно находиться здесь. — Фиалка с сочувствием посмотрела на сестру. — Но хотя бы попробуй провести время с пользой.
Снаружи послышалась поступь лап.
— Травогрудка говорит, Грозовые коты умеют лазать по деревьям, — мяукнул Завиточек.
— А мне она сказала, что непослушных котят они выкидывают в озеро, — дрожащим голосом добавила Ландыш.
— Не будь жабоголовой! — фыркнул Завиточек. — Тебе не по возрасту верить в байки из детской. Мы же уже меньше, чем через луну станем учениками!
— А что, если от неё пахнет, как от попы? — озаботилась Ландыш.
— Тихо ты! — У входа раздался шорох, и внутрь ворвался Завиточек. — Мы пришли к тебе, — сказал он Ветвелапке. — Ты не против?
— Нет, наверное… — Ветвелапка неуверенно покосилась на чёрно-белого котика.
— А она там? — пропищала Ландыш, опасливо зыркнув из-за выхода.
— Конечно, там! — Завиточек закатил глаза. — Где ей ещё быть?
Серебристая кошечка вползла в палатку и посмотрела на Ветвелапку широченными глазками.
— Сегодня ты выглядишь, как обычная кошка!
— А как я, по-твоему, должна была выглядеть? — насупилась Ветвелапка, посмотрев на Ландыш.
— Прошлой ночью, под луной… — Задумалась Ландыш. — Ты была страшной, как лисица.
— Просто у тебя пух вместо мозгов! — Повела усами Фиалка.
— Никакой не пух! — Обиделась Ландыш. — Углехвост и Крысоус говорят, что все коты Грозового племени — лисы под кошачьей шкурой.
— Углехвост и Крысоус — пара дряхлых балаболов! — сердито процедила Ветвелапка, махнув хвостом.
— Можно я им скажу, как ты о них думаешь? — Ландыш коварно ухмыльнулась.
— Нет! — ужаснулась Ветвелапка, встав на дыбы.
Завиток не сводил с неё глаз.
— Правду говорят, что ты особенная?
Ветвелапка переглянулась с сестрой. Она уже давно не думала об этом: всё это время она просто старалась стать самой лучшей воительницей в племени.
Раз Ветвелапка молчала, Фиалка решила ответить за неё.
— Одному Звёздному племени известно, особенные мы или нет. И нам они этого не говорят. — Фиалка подбрела ко входу в палатку и глянула наружу. — А чего вы сюда пришли-то?
— Просто заскучали, — протянул Завиток.
— Травогрудка не отходит от Змейки, — печально промяукала Ландыш.
— Она заболела, — добавил Завиток.
— Надеюсь, она поправится ко времени нашей церемонии имянаречения, — пробормотала Ландыш, перемявшись с лапы на лапу.
Ветвелапке стало невероятно жалко котят.
— А хотите, мы с вами поиграем? — предложила она. — Мы можем показать вам охотничьи приёмы.
— Это было бы чудесно! — Глаза Завитка сразу просияли.
Ветвелапка было прижалась к земле, намерившись продемонстрировать ему, как надо подкрадываться к добыче, но в ответ получила лишь недоумённый взгляд котёнка.
— Ты это собралась показывать в такой тесноте? — промяукал он. — Тут нам не хватит места, пойдём наружу!
— Наружу? — пролепетала Ветвелапка. У неё сердце ёкнуло.
— Хорошая мысль! — Обрадовалась Фиалка, затолкав сестру к выходу. — Давай-ка, Ветвелапка, марш на улицу!
С большой неохотой Ветвелапка позволила Фиалке вытолкать себя из палатки. Ландыш и Завиток проскочили мимо неё и пулей понеслись по поляне.
Ветвелапка же замялась у выхода. Утро едва наступило, бледные лучи с трудом сочились сквозь густые кроны, разбрызгивая свой свет по лагерю солнечными лужицами. Ветвелапка продолжала стоять у края поляны. Воители племени Теней с деловым видом сновали туда-сюда. В нескольких хвостах от кошки сидел Когтегрив и внимательно слушал Рыжинку.
— Снежинка и Сосногривка слегли с болезнью, — говорила тому рыжая воительница. — В палатке целителей не осталось места, так что Враноклюв помогает с переводом всех больных в палатку воителей.
— Мы заметили, — буркнул Камнекрыл.
— Пока им не полегчает, — продолжила Рыжинка, пропустив его слова мимо ушей. — Разместите свои гнёзда в палатке старейшин.
— Вот радость-то. — Хлыстолёт закатил глаза. — Теперь нам ни за что не выспаться! Крысоус храпит, как барсук!
— Придётся потерпеть, — раздражённо одёрнула его Рыжинка. — Вам всем придётся сегодня совершить по два выхода на охоту. Когтегрив, можешь потренировать Львинолапку, пока Снежинка не поправится?
— Возьму её с собой на охоту, — согласился Когтегрив.
— Прекрасно. — Рыжинка обернулась к Углехвосту. — Сможете ваши тренировки тоже сосредоточить на охоте? К вечеру нам нужна жирная куча с дичью, — распорядилась она, покосившись на худощавую мышь и обглоданного дрозда: остатки со вчерашнего улова. Затем очередь дошла до Светлоспинки.
— Поведёшь Фиалку на охоту?
— Честно говоря, я пообещала, что она сможет провести утро с сестрой, — ответила Светлоспинка.
Взгляд Рыжинки скользнул на Ветвелапку. В её глазах читалось облегчение.
— Наша гостья, наконец, выползла из своего логова.
Рыжинка вежливо поклонилась ученице, отчего та удивлённо заморгала.
— Можешь что-нибудь взять из кучи, если голодна, — крикнула воительница с противоположного конца поляны.
— Бл… Благодарю! — заикаясь, ответила Ветвелапка.
— Говорила же тебе, — ухмыльнулась Фиалка, потеревшись бочком о сестру. — Не так страшно племя Теней, как Грозовое его малюет!
Пока она говорила, мимо пронеслись Туманница и Волнохвост, по дороге сбив котят, шатавшихся по поляне.
— Эй! — обиженно крикнул им вслед Завиток. — Глаза разуйте!
Но воители его проигнорировали.
— Вы опоздали на утреннее построение, — рявкнула на них Рыжинка.
— Ну и что? — Волнохвост презрительно вильнул хвостом.
— Сегодня всё племя должно охотиться, — объяснила ему Рыжинка.
— Но мы вчера охотились целый день! — Распушилась Туманница. — Может, сегодня границы обойдём?
— Границы никуда не убегут, — возразила Рыжинка. — А в племени слишком много больных, и им нужен уход.
— Но больные всё равно ничего не едят! — Волнохвост остановился перед кошкой и почесал лапой нос. — Зачем нам столько ловить?
— Вот именно! — одобрительно замяукала Туманница. — Нам нужно ровно столько дичи, сколько…
Её оборвал резкий вопль. У кучи с дичью Королап и Львинолапка вырывали друг у друга дрозда, перетягивая его каждый к себе и рыча сквозь зубы, вонзённые в птичью плоть.
— Неужели трудно просто поделиться? — рыкнула Рыжинка.
Королап бросил в сторону воительницы пренебрежительный взгляд и выдрал дрозда у ученицы. Львинолапке оставалось лишь рычать довольному котику вслед, пока тот уносил добычу прочь.
— В Грозовом племени ученикам не разрешают есть, пока они остальному племени что-нибудь не поймают, — шепнула сестре Ветвелапка, прильнув к ней поближе.
Та пожала плечами.
— Это — всего лишь остатки со вчерашней ночи.
У Ветвелапки шкура встала дыбом от удивления. Она, конечно, знала, что порядки в племени Теней отличались от Грозового племени, но ей казалось, что Воинский Закон был для всех единым.
Ветвелапка всё продолжала думать, как два племени могли так отличаться друг от друга, как Львинолапка, зашипев и издав воинственный вопль, метнулась за братом и вскочила ему на спину. Выбив дрозда из его хватки, она принялась молотить кота задними лапами.
— Она выпустила когти! — ахнула Ветвелапка, в шоке наблюдая за клочками шкуры Королапа, взмывшими в воздух. Котик силился вырваться и вопил от боли. Ветвелапка обернулась к старшим котам, надеясь, что кто-нибудь из них бросится через поляну и разнимет дерущихся учеников.
Туманница уселась и принялась вылизывать своё пузо, а Рыжинка продолжала раздавать приказы, как ни в чём не бывало.
— Когтегрив, — кивнула она тёмно-полосатому коту. — Ты охотишься в районе канав. Там точно должны быть мышиные гнёзда.
Ветвелапка не в силах была молчать.
— Вы что, не собираетесь остановить их?!
Королап извернулся, вырвался и накинулся на сестру. Ударив лапами ей в плечи, он повалил кошечку и вдавил её морду в землю, попутно раздирая ей бока когтями. Льнолапка завыла от боли.
Углехвост непринуждённо повернулся к Ветвелапке.
— Они сами решили подраться, — мяукнул он. — Дай им закончить.
— Но они же могут поранить друг друга! — воскликнула Ветвелапка.
— Если поранятся, — подняла глаза Туманница, — то будут сами виноваты.
— Прекратите! — Ветвелапка помчалась к дерущимся ученикам. Вонзив когти в загривок Королапа, она стащила того с сестры.
Глаза кота наполнились яростью. Он сделал выпад и расцарапал ей морду. Опешив, кошка сделала шаг назад, скривившись от боли. Львинолапка вскочила на лапы и тоже махнула когтями в её сторону, зашипев. Ученики обступили её с двух сторон, и грудь Ветвелапки свело от тревоги. Она, как могла, отбивалась от котов, стараясь при этом не причинить им вреда.
— Стойте! — Прокатился по поляне крик Рыжинки. Кошка неслась к ним на всех парах. Она моментально встряла между ними и прекратила драку, оттеснив учеников племени Теней. — Враноклюв пообещал, что ей не причинят вреда.
Ветвелапка поспешила удалиться, а Фиалка тут же подскочила к сестре.
— Тебе просто стоило дать им закончить драку.
— Это что, нормально?! — Ветвелапка уставилась на сестру, дрожа всем телом.
— А в Грозовом племени такого не бывает? — озадачилась Фиалка.
— Нет!
Ветвелапка ушам своим не верила. Она завертела головой: ни один воитель не удивился происходящему. Да и окровавленные ученики едва ли сильно переживали по поводу своей драки. Завиток и Ландыш смотрели за сценой преисполненными восхищения глазками.
— Зачем ты их остановила? — спросил Завиток, шустро подскочив к Ветвелапке.
— Теперь мы не узнаем, кто бы выиграл, — вторила ему Ландыш.
Ветвелапку начинало тошнить от этого племени. «Как же я хочу домой!» Вдруг она очень сильно забеспокоилась за Фиалку. «А ведь она здесь выросла. Интересно, она такой же стала? Не удивительно, что Фиалка уходила к бродягам!» Погрузившись в размышления, кошка едва заметила, как зашуршали листья у входа в палатку воителей, и оттуда прохромал Лужесвет. Целитель едва держался на лапах, а глаза его застилала пелена усталости.
— Как больные? — поинтересовалась подоспевшая к нему Рыжинка.
— Делаю всё, что в моих силах. — Лужесвет посмотрел на палатку через плечо. — Мне нужно больше пижмы и огуречника.
— Пусть Львинолапка и Королап сходят, наберут, — предложила Рыжинка.
— А это обязательно? — насупилась Львинолапка. — Травы собирать скучно. — Драка с братом уже вылетела у неё из головы.
— Да, обязательно, — строго ответила им Рыжинка. — А Светлоспинка сходит с вами, чтобы вы не отвлекались.
— Мы пойдём, когда доедим, — заявила Львинолапка черепаховой кошке.
Она нагнулась и отгрызла кусок дрозда, перепачкавшегося в грязи во время драки. Королап смахнул струйку крови с морды и устроился завтракать рядом с сестрой.
Ветвелапка непонимающе уставилась на них. И зачем они дрались за дрозда, раз всё равно решили поделить его? И как они могли есть, пока их больные соплеменники страдали без лекарств?
— Я могу помочь. — Предложила она свою помощь Лужесвету. — Я раньше помогала Ольхолапу. Знаю, как выглядят огуречник и пижма. Если хотите, я могу сходить, нарвать немного.
— Нет. — Рыжинка впилась в неё глазами. — Ты не покинешь лагерь.
— Тогда позвольте мне помочь вам чем-нибудь ещё. — Ветвелапка умоляюще посмотрела на Лужесвета: его шкура вся иссохла, и из-под неё проглядывали рёбра. Судя по всему, кот не спал и не ел нормально уже несколько дней.
— Я принесу тебе поесть. — Ветвелапка поспешила к куче дичи и схватила сморщенную мышь. Дотащив её до Лужесвета, ученица положила её к лапам кота. — Вот, кушай. А я проведаю больных.
Лужесвет посмотрел на неё с благодарностью.
— Дубравнику нужна вода.
— С этим я справлюсь, — ответила Ветвелапка.
— Кудряшке тоже. — На едва гнущихся лапах он сел на землю и стал жадно заглатывать мышь. — У задней стены палатки воителей есть мох, но его нужно вымочить.
Ветвелапка мановением носа подозвала к себе Фиалку.
— Пошли, поможешь мне.
Рыжинка едва находила слова благодарности.
— Ты очень добра к нам.
— Раз я живу с вами, — рассудила Ветвелапка. — То от меня должна быть польза. — Вильнув хвостом, она зашла в палатку воителей.
Лишь оказавшись во мраке палатки она почувствовала, как её с головой накрыл кислый смрад.
— Фууу… — протянула Фиалка, вошедшая следом за ней.
— Не обращай внимания на запах.
Ветвелапка провела много времени в палатке целителей Грозового племени, так что сразу узнала запах болезни. Но таким сильным она его чуяла впервые. Кошка склонилась над гнездом, ближайшем ко входу. Там лежал пожилой кот — неподвижно, как пойманная дичь. Его шкура свалялась, а мох под ним пропитался запахом поганого места.
— Кто это? — шепотом спросила Ветвелапка.
— Дубравник, — ответила Фиалка. — Один из старейшин. — Она шагнула к соседнему гнезду. — А это — Кудряшка. — Плешивая кошка переваливалась с бока на бок в не менее обгаженном гнезде.
В нескольких гнёздах поодаль чёрная кошка приподняла голову и обессилено прохрипела:
— Горло болит…
— Сосногривка, мы принесём тебе воды, — заверила её Фиалка. — Тебе полегчает.
Кошка зашагала между гнёздами и стонущими котами, пока не остановилась у небольшой подстилки у самой дальней стены палатки. Там лежала молодая королева, свернувшись вокруг корчившейся на сухом папоротнике кошечке, и не сводила с неё тревожного взгляда.
— Травогрудка, — тихо поздоровалась Фиалка. — Как Змейка?
Травогрудка подняла на неё глаза, полные слёз.
— Я никогда не видела её такой больной.
Змейка застонала, и Травогрудка провела по кошечке лапкой, убаюкивая дочь.
Ветвелапка задрожала. Сумрачные коты были серьёзно больны! Теперь она поняла, почему Враноклюв пошёл на такой отчаянный шаг, оставив её в заложниках. Племени Теней была жизненно необходима медуница. Под шкурой кошки вскипела злость: вот бы Однозвёзд мог воочию увидеть, какие страдания он спровоцировал своим упрямством! Она повернулась к Фиалке.
— Где вы смачиваете мох?
— В луже у палатки старейшин, — ответила Фиалка.
— Поняла. — Проследовав к дальней стене палатки, Ветвелапка нашла стопку мха, о которой говорил Лужесвет. Она набрала себе увесистую охапку в челюсти и направилась прочь из палатки.
Фиалка последовала за ней, набрав ещё больше. Они прошли мимо Королапа и Львинолапки, которые, едва переставляя лапы, выходили из лагеря вслед за Углехвостом и Когтегривом. Фиалка обогнала сестру и привела её к нужной лужице. Вода оказалась там чистой. Канавка, в которой она собралась, была укреплена по краям ветками папоротника. Ветвелапка опустила мох в воду.
— Как только мы удостоверимся, что все попили, нам нужно набрать свежих подстилок. — Она стала смотреть по сторонам и довольно быстро обрадовалась, обнаружив искомые кусты папоротника в углу.
— Откуда ты знаешь, что делать? — удивилась Фиалка; казалось, сестра произвела на неё недюжинное впечатление.
— Мне довелось много времени проводить в палатке целителей, — объяснилась Ветвелапка. — Как видишь, я многому научилась. — Она нагнулась и вынула пропитавшийся мох из лужи, а затем поторопилась обратно в палатку.
Пока Фиалка доносила мох до гнезда Сосногривки, Ветвелапка склонилась над Дубравником. Старик не открывал глаз. Ученица придвинула мокрый мох поближе к его щеке.
— Попробуй хоть чуть-чуть слизнуть? — убеждала она его.
Дубравник прокряхтел, но глаз не открыл. Подобрав мох зубами, Ветвелапка занесла его над губами кота и аккуратно прижала к ним, чтобы вода потекла тому в рот. Дубравник дёрнулся и закашлялся, но немножко всё-таки проглотил.
Фиалка обернулась к ней от гнезда Сосногривки.
— Она не пьёт. — Взгляд сестры помрачнел от страха.
— Глотать больно, — просипела чёрная кошка.
— Давай, я попробую. — Ветвелапка пересекла палатку и отодвинула Фиалку в сторону. — Можешь пока принести воды Кудряшке и остальным, хорошо?
Фиалка коротко кивнула и направилась к выходу, задержавшись лишь, чтобы захватить мох, сложенный у гнезда Дубравника.
— Я понимаю, что больно, но тебе нужно пить.
Ветвелапка поднесла влажный мох ко рту королевы. Когда влага попала ей в рот, Сосногривка приоткрыла глаза и проглотила воду, закашлявшись. Затем она откинула голову назад, полностью распахнув веки и посмотрев на Ветвелапку.
— Фиалка? — рассеянно мяукнула она. — Это ты?
— Я её сестра, — тактично ответила Ветвелапка.
— Львинолапка? Доченька?.. — Сосногривка была не в себе, её глаза метались из стороны в сторону. — Где Лужесвет и Королап? Я хочу, чтобы вы все были рядом.
— Лужесвет кушает, — мягко ответила ученица.
— А Королап? — В незрячих глазах королевы читалась паника.
— Он тоже твой котёнок?
— Да. — Сосногривка приподнялась на обессиленных лапах. — Он в порядке? Не заболел, нет?
— Он цел, — успокоила кошку Ветвелака, уложив её обратно на живот.
— А ты, Львинолапка? — Сосногривка посмотрела на неё в упор. — Ты не заболела?
— Нет.
Ветвелапка задумалась, сказать ли Сосногривке, что она не Львинолапка. Но Сосногривка была в таком отчаяние, и смотрела на неё такими жалобными глазами, что кошка не решилась. На неё так ещё никто не смотрел.
— Королап… — прохрипела Сосногривка. — Приведи его сюда. Я хочу побыть с вами и Лужесветом.
— Он на тренировке.
— Но он мне нужен! — надрывалась Сосногривка.
— Я с тобой! — У Ветвелапки ком стал поперёк горла. Знала ли Львинолапка, как сильно её любила мать?
— Сосногривка?
В палатку вошёл Лужесвет. Взгляд Сосногривки тут же просиял, словно один лишь взгляд на своего ребёнка облегчал королеве боль. Ветвелапка отошла в сторону, дав Лужесвету занять своё место.
— Мы всем дадим воды, — сказала она целителю. — А затем наберём свежих папоротников им на гнёзда.
— Им нужно дать травы, — устало проговорил Лужесвет, взглянув на неё.
— Они у тебя есть?
Ветвелапка осмотрела углы палатки. Лужесвет кивнул в сторону кучи измельчённых листиков.
— Там и пижма, и огуречник, и мать-и-мачеха. — От изнеможения он едва выговаривал слова. — Мне нужно пережевать их в кашицу, а иначе они их не проглотят.
— С этим я справлюсь, — заверила кота Ветвелапка.
— Но ты же не целительница, — усомнился Лужесвет.
— Мне довелось помогать Воробью и Ольхолапу. — Ветвелапка приблизилась к травам. — А тебе необходимо отдохнуть. Ты ничем не поможешь племени, если упадёшь в обморок от истощения.
— Я только глаза прикрою… — Лужесвет волочил хвост по земле. — На мгновение… — Он опустил голову в гнездо матери. Сосногривка, почувствовав рядом сына, расслабилась, и мирно засопела, ероша целителю шкурку своим дыханием.
Когда глаза Лужесвета сомкнулись, а его дыхание выровнялось, Ветвелапка склонилась над кучей трав. Она набрала охапку в рот, как это всегда делал Ольхолап, и принялась пережёвывать листья в кашицу.
В палатку прокралась Фиалка, и из её пасти свисал пропитанный водой мох. Ветвелапка кивнула в сторону заснувшего целителя, призывая сестру не разбудить его ненароком. Та посмотрела на Лужесвета: при взгляде на кота ей сразу стало теплее на душе. Кошка сложила влажный мох рядом с Дубравником и поспешила подсесть к Ветвелапке.
— Что ты делаешь? — шепнула она.
— Распределяю травы по больным, пока Лужесвет отдыхает. — Ветвелапка подошла к гнезду Дубравника и сплюнула кашицу себе на лапу, а затем стала растирать её по губам больного кота. Она почувствовала, как его язык коснулся подушечки её лапы: значит, траву он слизнул.
— Когда раздашь всем воду, сможешь набрать папоротников, чтобы мы им сделали чистые гнёзда?
— Разумеется.
Фиалка выбежала из палатки. Ветвелапка смотрела ей вслед. Она почувствовала невероятное облегчение: Фиалка искренне стремилась помочь своему племени. Детство среди Сумрачных котов не превратило её в Королапа и Львинолапку. По правде говоря, в ней и вовсе было не чувствовалось племя Теней.
***
Ветвелапка свернулась в гнезде рядом с Фиалкой. Всё тело ныло от усталости. Королап и Львинолапка уже давно заснули, досыта наевшись дичью, которую больные всё равно не могли съесть. Её сестра приподнялась и начала вылизываться.
— У меня нет сил привести себя в порядок, — шепнула Ветвелапка.
— Я так не могу, у меня вся шерсть травами пропахла! — Жаловалась Фиалка в промежутках между движениями языка.
Ветвелапка кое-как вычистила кашицу из лап, но их привкус по-прежнему ощущался во рту, несмотря на двух съеденных полёвок. Её нутро всё ещё сводило от волнения. Дубравник был тяжело болен. И Змейка тоже. Да и все остальные вели с болезнью неравный бой. Что, если кто-нибудь из них не переживёт этой ночи?
Хоть Лужесвет отдохнул — весь день проспал, пока они с Фиалкой ухаживали за больными. И то его разбудила Сосногривка, к которой, кстати, вернулся рассудок. Проснувшись и обнаружив сына, спавшего рядом с её гнездом, она не удержалась и слишком громко заурчала.
Ветвелапка вспомнила тот взгляд, которым королева смотрела на свою предполагаемую дочь, и мысль о нём впилась в бок ученицы острой иглой.
— Как думаешь, наша мать любила нас так же, как Сосногривка любит Лужесвета, Королапа и Львинолапку?
Фиалка перестала вылизываться.
— Я никогда не думала об этом.
— А почему? — нахмурилась Ветвелапка, задумавшись, почему Фиалку никогда такие вещи не заботили.
Фиалка опустила лапу, которую вылизывала.
— Полагаю, я всегда считала, что раз её больше нет, то и нет причин думать про неё.
— Ты скучала по ней?
— У меня была Сосногривка.
— Но она твоё имя сегодня не называла, — тихо заметила Ветвелапка. — Она звала только собственных котят.
Ветвелапка выискивала во взгляде Фиалки хоть какое-то подобие реакции, но та даже ухом не повела. Ей стало жалко сестру: и когда Фиалка перестала считать, что её хоть кто-то может любить?
— Видимо, я рассудила, что лучше Сосногривка, чем ничего, — беспечно мяукнула Фиалка.
Ветвелапка задумчиво устаивались в полоток. У неё хотя бы Лилия была. Королева Грозового племени обожала её, относилась к ней со всей добротой. Но Ветвелапка всегда понимала, что не была ей настоящей дочерью.
— Представь, что где-то там есть кошка, которая любит нас так же, как Сосногривка любит своих котят.
— Ах, Ветвелапка. — Взгляд Фиалки был преисполнен сочувствия к сестре. — Вечно тебе кто-то нужен рядом!
— А тебе разве нет? — растерялась Ветвелапка, нахмурившись.
— Скажем так, я никогда не рассматривала такую возможность. — Она прикоснулась мордочкой к щеке Ветвелапки. — Но я рада, что у меня есть сестра.
Сердце Ветвелапки распирало от любви.
— Я тоже. — Она посмотрела Фиалке в глаза, надеясь найти во взгляде сестры такие же чувства. — Видишь, моё пребывание в племени Теней дало нам шанс снова узнать друг друга.
Фиалка заурчала и прижалась к Ветвелапке. Её глаза заволокло пеленой сна.
— Давай никогда не забывать, что мы есть друг у друга. Мы сёстры, и наши узы крепче, чем у соседей по палатке или соплеменников. Мы всегда будем вместе, и никакая сила нас не разлучит.
— Обещаешь?
Волнение затрепетало в животике Ветвелапки.
— Обещаю.