Глава 14
Оборвался календарь,
Лист упал с ветвей.
Тает, тает тёмный дым
Над полынью дней.
Обнажённые сады,
Бессловесный зов.
Тихо стелется к ногам
Траурный покров.
Это — Велесова Ночь,
Ночь забытых душ.
В мрачном вальсе осень кружит
В ожидании стуж.
Агния Воронцова. «Последний танец осени»
Я медленно поднимаюсь на верхний этаж Академии. На каждой ступени лестницы расставлены горящие свечи. Напольные чугунные канделябры с чёрными и бордовыми свечами освещают сумрачный коридор к дверям праздничного зала. Громкий стук моих каблуков раздаётся эхом в пространстве. За закрытыми дверями уже звучат ноты дивной траурной мелодии, ласкающей слух.
Подхожу ближе, и, набрав полную грудь воздуха, толкаю массивные двери. Каменные стены зала освещены бордовым светом. Ломящиеся от различных яств столы украшены дорожками из сухоцветов и ягод рябины. Слева в углу стоит высокое зеркало в золотой оправе, а рядом с ним декоративные клетки для птиц, старинные книги, черепа и несколько винтажных кресел. Очень напоминает сцену в театре, на которую вот-вот должны выйти актёры. Неужто фотозона для студентов?
Я подхожу к столику с приветственными напитками и начинаю искать глазами знакомые мне лица, в надежде увидеть Ладу или Люцею, но натыкаюсь взглядом только на серебристые глаза и чёрные волосы. Вновь понимаю, что рассматриваю парня дольше, чем нужно, и отвожу взгляд, чертыхаясь.
— Пялишься на нашего графа Дракулу? — нахальный голос Августа выводит меня из ступора, — ты выглядишь просто восхитительно, — он исследует глазами каждый дюйм моего тела, на котором красуется изысканное платье.
За это нужно благодарить Ладу, которая любезно одолжила мне одно из своих нарядных платьев, ведь я всё ещё не привезла в Академию свои вещи.
— Ни на кого я не пялюсь, — мямлю я, продолжая разглядывать Микаэля, обнимающего за талию девушку с платиновыми волосами, — это его девушка?
Чёрт побери, Аделаида, держи язык за зубами.
Август улыбается, как Чеширский кот, и протягивает мне бокал, украшенный ягодами рябины.
— Каждая вторая девушка здесь — «его девушка», — продолжает он, делая глоток своего коктейля.
— Что ты имеешь в виду? — я приподнимаю бровь.
— Все студентки нашего Дома — его поклонницы, да и вашего, кстати, тоже, — хмыкает парень, салютуя мне бокалом. — Но близко он подпускает только избранных.
Кривлю лицо, не понимая, шутит он или нет. Выпиваю свой напиток за несколько глотков и ставлю фужер обратно на поднос.
— Ну хотя бы он не спит со всем, что движется, как некоторые, — Люцея появляется возле нас так незаметно, что я вздрагиваю от испуга.
Благодаря открытому вечернему платью в глаза бросается изящная татуировка на её груди в форме летучей мыши.
— Не-е-ет, — растягивает буквы Август, — я выбираю только самых лучших, — он касается её плеча и проводит пальцами по голой коже, отчего девушка закатывает глаза.
Я удивлённо смотрю на двойняшек, не понимая, что между ними происходит.
— Честно говоря, я удивлена, что у него есть поклонницы после произошедшего на парах, — мысли о Микаэле всё никак не выходят из моей головы.
— Ты про то, что он сказал Ладе? — усмехается Август.
— Да… и почему он вообще так её назвал?
— Ходят мифы, — парень наклоняется к моему уху и начинает шептать, — что первые потомки её клана выглядели как зелёные человечки, потому что были детьми богини луны Куутар, — он отодвигается и начинает хохотать.
Я стою с каменным выражением лица, глядя на него как на идиота.
— Ладно-ладно, — он слегка поднимает руки, — не злись, но это действительно ещё цветочки по сравнению с тем, что бывает обычно.
— И всех это устраивает?
— А что они с ним сделают? Кто бы сколько ни жаловался на него Хранимире, она всё равно никогда не исключит его из Академии, — он загадочно усмехается. — Микаэль — старший потомок Клана Воды, да к тому же ещё и равк, а его родители — одна из богатейших семей Петербурга, спонсирующая наш пансион. — Август хмыкает. — О-о-о, Вивиана, как ты прекрасна сегодня… — парень резко переключается на другую девушку в толпе и следует за ней.
Я молча перевожу взгляд на Люцею, качая головой, и тут двери со скрипом отворяются, и в зал вплывает высокая фигура. Высокий мужчина со светлыми волосами в белом жакете, на котором вышит золотой герб с изображением финиста.
— Это Ярослав Ольденбургский, — шепчет мне Люцея, делая реверанс, — король Калевалы.
Мужчина с грацией сокола царственно движется сквозь зал, направляясь в мою сторону. Я завороженно смотрю на него, не в силах пошевелиться.
— Поклонись ему, — девушка легонько толкает меня локтем.
Но я продолжаю неподвижно стоять, всё так же испуганно глядя прямо в глаза приближающемуся ко мне мужчине. Я, со своей боязнью незнакомых людей, уже готова провалиться сквозь землю.
Только не ко мне, только не ко мне.
На вид ему не больше тридцати пяти, и я удивлённо выгибаю брови, понимая, что видела его в детстве, когда ездила с бабушкой в Царское село на Петровский бал. С того момента он ничуть не изменился.
Как такое вообще возможно?
Ярослав подходит ко мне, пока я пребываю в лёгком шоке от представленного мне внимания. В горле пересыхает, и я еле подавляю кашель, прикрывая рот ладонью. Все люди в зале удивлённо смотрят на нас, перешёптываясь. И я, так же как и они, не совсем понимаю, что здесь происходит.
— Нам нужно поговорить о твоей бабушке, — спокойным тоном произносит он и удаляется в сторону выхода, но, подходя ближе к дверям, оборачивается к толпе. — Я рад видеть вас всех сегодня. Можете начинать празднование, а я присоединюсь к вам чуть позже.
Двери за мужчиной закрываются, в зале вновь включается музыка, и присутствующие начинают проходить к столам.
Что здесь вообще происходит?
Эта мысль на повторе крутится в моей голове. Помедлив несколько секунд, я следую к дверям за королем Калевалы.
— Это были вы! Тогда, в Екатерининском дворце. Я помню вас! — я делаю несколько шагов к мужчине, пока детские воспоминания продолжают кружить в моей голове. — Вы были знакомы с моей бабушкой?
До меня не сразу доходит, что человек, стоящий передо мной, является королем.
— Извините, я… — пытаюсь сделать что-то наподобие реверанса, но выглядит эта попытка со стороны должно быть очень смешно.
Мужчина усмехается, подходя к окну.
— Я не просто был знаком с твоей бабушкой, Аделаида. Елена была мне как младшая сестра.
В этот момент моя челюсть чуть ли не падает на пол, и я ошарашенно смотрю на своего собеседника с открытым ртом.
— Что-о-о? — я забываю, как дышать. — Вы же шутите? Как это может быть правдой?
— Елену приютили сёстры Стожары в своём монастыре. Она была совсем малюткой, когда её биологическую семью убили. Мы были с ней очень дружны в детстве, совсем как брат и сестра.
— Она не рассказывала мне об этом, — я отвожу взгляд в сторону, — что с ними произошло?
— Никто до сих пор не знает, что произошло на самом деле, но девушка, которая принесла Елену в храм, сказала, что в их поместье произошло чудовищное убийство. — Он замолкает. — Твоя бабушка была единственной из всей семьи, кто сумел выжить благодаря служанке матери. Она успела сбежать в лес с младенцем в руках.
Я замираю от накатившего ужаса и волнения.
— Бабушка никогда не рассказывала мне о своей настоящей семье, да и о своих способностях тоже. Она только попросила меня, чтобы я разгадала тайну её кулона, — я кручу в руке свой золотой медальон, висящий на шее.
— Когда служанка принесла маленькую Елену в храм семи сестёр, этот кулон уже был на её шее. Это единственное, что у неё осталось от матери. Все те годы, пока мы росли, я наблюдал за тем, как она безуспешно пыталась разгадать загадку этого золотого сердца. Твоя бабушка считала, что в нём содержалась некая сила, принадлежавшая её роду.
Я удивлённо приподнимаю брови.
***
— Я не понял, что это было? — Август удивлённо выгибает бровь, дожёвывая канапе, когда я возвращаюсь к друзьям, — о чём с тобой разговаривал король Калевалы?
— М-м-м… — мычу я, рефлекторно проводя пальцем за левым ухом, — он сказал, что рад приветствовать новую студентку.
— Ха! Враньё! — Люцея кивает в мою сторону. — «И интереснее всего в этом вранье то, что оно — враньё от первого до последнего слова», — цитирует девушка слова Воланда.
— Я всё вам расскажу, только немного позже. После бала, договорились? — двойняшки обиженно смотрят на меня, скрестив руки на груди, — обещаю.
— И что же ты собираешься им рассказать? — шею обжигает горячее дыхание и на правое плечо опускается чья-то рука.
Я испуганно вздрагиваю.
— Не бойся, это всего лишь я, — шепчет мне на ухо Микаэль, пока Август заталкивает в свой рот все оставшиеся закуски с подноса.
— Она рассказывает нам о том, как сильно влюблена в тебя, — бормочет он с набитым ртом, хихикая.
Я фыркаю.
— Я скорее влюблюсь в лешего, чем в… — я замолкаю, натыкаясь на серебристые глаза Микаэля.
— Ну это мы еще посмотрим, — мурлычет он, протягивая нам с Люцеей по бокалу багрового напитка.
— Люцея, тост! — бормочет Август.
— «Я пью ваше здоровье, господа!» — торжественно звучит голос девушки, и мы осушаем бокалы до дна.
Свет в зале становится более приглушённым, и включается медленная мелодия. Микаэль протягивает мне руку, приглашая на танец. Я уже было открываю рот, чтобы ответить отказом, но замечаю Ютаса. Суровый взгляд мужчины заставляет меня судорожно вздохнуть. Тело начинает дрожать, но я заставляю себя сделать шаг в сторону Микаэля, и мы выходим в середину зала.
Да успокойся же ты, Аделаида, возьми себя в руки наконец! Перестань так реагировать на него.
Его испепеляющий взгляд продолжает сверлить нас с Микаэлем.
Просто выкинь его из своей головы. Переключись на кого-нибудь другого. Ты не можешь мечтать об отце своей соседки. Это же просто немыслимо!
Выдыхаю и кладу свою руку в ладонь Микаэля, взвесив все за и против. Медленно поднимаю взгляд на парня, пока тот обхватывает мою талию рукой и притягивает к себе.
— Только вот, — я поджимаю губы, глядя на него, — я не умею танцевать.
— Ничего страшного, — он обаятельно улыбается и начинает вести, — я научу тебя.
Когда в зале вновь начинает играть фоновая музыка, Микаэль провожает меня к столу моего Дома.
— Приятного тебе вечера, — шепчет он, наклоняясь к моему уху.
Я прикрываю глаза, лихорадочно выдыхая воздух из лёгких. Когда мои ресницы вновь поднимаются, парень уже исчезает, будто последние несколько минут были не явью, а приятным сновидением.
— Аде-е-е-ель!
Я оборачиваюсь на знакомый голос. Лада машет мне с другого конца стола, подзывая к себе.
— С ума сошла? — лепечет она, когда я подхожу к месту, на котором красуется изящная записка с моим именем. — Зачем ты с ним танцевала?
Она ошарашенно качает головой, напоминая мне старшую сестру, отчитывающую меня за отвратительный поступок. Я молча присаживаюсь за стол, так и не придумав, что ей ответить.
— Он же… — она замолкает, — тебе не следует с ним общаться. Ни к чему хорошему это точно не приведёт.
Перевожу взгляд на девушку, давя насмешливую улыбку.
— Всё хорошо, Лада. Он меня не съел, — усмехаюсь я.
Она фыркает и закатывает глаза.
— Доиграешься ведь.
— А ты чего тут сидишь одна? Почему не танцуешь? — перебиваю я её, чтобы перевести тему.
— Единственный человек, с кем бы я хотела сейчас танцевать, слишком недоступен, — она горестно вздыхает, облокачиваясь головой на руку и направляя свой взгляд в другую сторону.
— Слишком недоступен для тебя?
— Для всех, — еще раз наигранно вздыхает она, что заставляет меня нахмуриться.
Что она имеет в виду?
Я слежу за её взглядом, не сразу понимая, на кого именно она смотрит. Но когда глаза натыкаются на Ярослава, сидящего прямо по курсу, мои брови тут же взлетают вверх.
— Не-е-ет, — я расплываюсь в улыбке, — ему же лет сто.
— Какая разница, сколько ему лет, если он всегда выглядит на тридцать? — она поворачивается ко мне, пока я давлю смех, рвущийся наружу. — Кстати, ты знала, что Микаэлю примерно столько же?
Я открываю рот от изумления.
— Микаэлю сто лет? — лепечу я.
— Да нет же, ему около тридцати. Точно не знаю, может быть, чуть больше, но какое это имеет значение, если равки не стареют?
— Действительно, — я на секунду собираюсь с мыслями, — что тогда он делает в Академии? Он же должен был окончить её ещё лет пять назад.
— Микаэль — вечный пятикурсник, поэтому он практически не посещает пары.
Я вопросительно приподнимаю брови.
— Когда я только поступила на первый курс, он уже учился на пятом. А сейчас я перешла на третий, а он всё ещё остался учиться на пятом. Кажется, его родители настояли на том, чтобы он жил на территории Академии. Подробностей я не знаю.
— Ясно. Ну что ж, тогда тебе нужно уходить в монастырь Стожар, чтобы попытать счастье стать невестой Ярослава, — перевожу я разговор на предыдущую тему.
— Адель! — взвизгивает девушка, начиная улыбаться.
— Ну а что?
— Тогда всему нашему Дому нужно туда уйти, — бормочет Лада, закатывая глаза.
— Да ладно, всё настолько плохо? — я начинаю хохотать.
— А чему ты удивляешься? Он же так красив, — мечтательно произносит она, хлопая ресницами.
Я цокаю языком, глядя на неё как на безумную.
— Он вообще знает, что у него так много поклонниц в Академии?
— Думаю, да, но какая разница? Его это не интересует, он ведь полубог.
— Вот-вот, поэтому тебе лучше перестать витать в облаках и найти себе кого-то из своего окружения, — я утешительно кладу руку на её плечо. — У меня до сих пор не укладывается в голове, как Ярослав может быть связан со всем этим, ведь он из Небесного Клана.
Девушка глядит на меня как на полоумную, а потом заливается звонким смехом.
— Адель, он не просто связан со всем этим, он вообще-то самый сильный шаман в Карелии. Он ведь единственный, кто обладает силой Абсолюта.
Точно.
Пока Лада тянется за яблоком в чёрной карамели, я разглядываю фиолетовый напиток, из которого торчит еловая веточка, от которой исходит тонкая струйка дыма, живописно растворяясь в воздухе. От этой картины меня отвлекает звук отодвигающегося стула напротив.
Аркадия.
Девушка стеснительно улыбается, теребя в руке прядь русых волос. Она выглядит как лесная фея из сказки.
— Не знала, что отец отпустил тебя на бал, — хмыкает Лада, разглядывая девушку.
— Отпустил только с условием того, что сам будет здесь, — она опускается на стул напротив нас.
— Да ладно! Не верю, что Ютас пришёл сюда ради этого. Он же терпеть не может все эти сборища. — Она смеётся. — За эти годы учёбы здесь я не помню ни единого раза, чтобы он появлялся на праздниках Академии.
Я опираюсь головой на руку, прикрывая рот ладонью, чтобы никто не заметил моей глупой улыбки. Аркадия что-то бормочет в ответ, и начинает накладывать себе еду.
— Как ты себя чувствуешь? — интересуюсь я у неё.
— Папа дал мне лечебный сбор трав, сбивающий температуру, поэтому сейчас мне уже намного лучше.
— О, Веледара! — радостно взвизгивает Лада, вскакивая из-за стола, — наконец-то ты вернулась в Академию.
К нам подходит темноволосая девушка с красными кошачьими стрелками на глазах и заострённым носом, в котором красуется аккуратный пирсинг септума.
— Адель, рада представить тебе мою лучшую подругу, — сияет Лада.
— Приятно познакомиться, — улыбаюсь я.