Глава 2
— Слушай, я не советчик в таких делах, — Джисон заливает две кружки кипятком, к несчастью, кофе кончилось и пришлось пить зелёный чай, единственное, что оставалось в ординаторской. — Думаю Хван Хёнджин не случайно выбрал нашу больницу.
— С чего ты решил?
— Минни, включай мозги, — Хан ставит чай напротив, — много ли в Нью-Йорке врачей с именем Ким Сынмин? В городе тысяча клиник, а он выбрал именно нашу, именно тебя. Ну, то есть приём у тебя. Совпадение одно на миллион.
— Предпочту думать, что я такой вот невезучий, — от долгого разговора голос Сынмина охрип.
— А кроме этого? — не унимается Джисон.
— Закончу работу, допишу все истории, сдам карты. Ты ведь не забыл, что у нас двухнедельный отпуск с завтрашнего дня?
— Сынмин…
— После работы зайду за любимым виски и забуду весь день как страшный сон. Он начался дерьмово и закончился не лучше.
К чаю Сынмин так и не притрагивается. Он возвращается в свой кабинет, снимает халат и остаётся в любимой серой толстовке и джинсах, дописывая накопившиеся за два дня документы. Заканчивает с наступлением позднего вечера. Разумеется, хирург мог справиться куда быстрее, но уставший от работы мозг постоянно терял концентрацию. В мыслях всплывали тёмные волосы, красивые руки, в ушах звучал знакомый голос. Сынмин бы с радостью закричал во весь голос от злости, но боялся разбудить уже уснувших пациентов на этаже, а может и на соседних.
Наконец-то разобравшись со своим скромным завалом, стал собираться домой. Накидывает капюшон толстовки, поверх неё кожаную куртку и меняет рабочие классические ботинки на чёрные кроссовки. Стиль одежды Сынмина никак не сочетается с привычным на работе. В жизни он любит мешковатую одежду преимущественно в уличном стиле. На работе же ходит в рубашках, брюках и умело скрывает забитое татуировками плечо.
От работы до дома идти всего пять минут, если торопиться, десять, если решил поразмыслить о наболевшем, и семь, если неспешно. По пути был круглосуточный магазин, именно в такие Сынмин и заходит исходя из своего рабочего ритма. Закидав в тележку продукты, он направляется в отдел алкоголя. Сложив руки на груди, перебирает взглядом этикетки на бутылках с виски. И выбрав пару, кидает к остальному.
— Надеюсь дома у тебя есть что-то существеннее фруктов, — Сынмин вздрагивает от голоса точно за спиной.
— Второй раз за день, — не поворачиваясь говорит он, — удивительное совпадение.
Губы Хёнджина трогает едва заметная ухмылка. Сынмин хватается за тележку и привычным шагом идет на кассу.
— Сбегать от меня вошло в привычку?
— Никуда я не бегу, — Ким выкладывает продукты на ленту.
Он нервничает в присутствии Хёнджина, наблюдающего за ним, как он расплачивается за покупки, складывает всё по пакетам, выходит из магазина. Как идет за ним до самого дома, не сказав больше и слова. Как тот поднимается с ним в лифте, выходит следом. И как они оба останавливаются у его квартиры. Сынмин ставит пакеты на пол и открывает дверь. Он стоит так несколько минут, тупо оглядывая тёмный коридор из приоткрытой двери.
— Давай помогу сделать выбор, — тихо, над самым ухом говорит Хёнджин.
Хван вынимает руки из карманов пальто и с продуктами проходит первым. Сынмин следует за ним, скидывая обувь и включая тёплое неяркое освещение.
— Чего ты хочешь, Хёнджин?
— Поговорить, раньше у нас это неплохо получалось, — он встаёт напротив, сокращая расстояние до считанных сантиметров, — и чтобы ты наконец посмотрел на меня.
Сынмин поднимает глаза впервые за вечер пересекаясь с прожигающими всё внутри напротив, получая в ответ тёплую улыбку и любимую родинку под левым глазом.
*
С волос стекает вода, падая мелкими каплями на серую футболку. Сынмин в очередной раз проходится полотенцем по волосам, впитывая в него остатки влаги. Его он, к слову, сразу забросил в стиральную машинку и вышел из ванной. Своего гостя застал за удивительно прекрасным занятием. Хёнджин с закатанными до локтей рукавами своей чёрной рубашки мыл фрукты и складывал их в глубокую тарелку. Мужчина залипает на тонкие длинные пальцы и изящные запястья старого знакомого. Сердце пропускает пару ударов и, поскольку скрывать своё молчаливое присутствие больше было невыносимо, Ким подходит ближе.
— Хёнджин.
— Как прошёл твой день? — мужчина оборачивается, ловя зрительный контакт.
— Вполне привычно, а вот закончился очень неожиданно, — голос Сынмина ниже обычного, он заметно нервничает.
— А вот мой вполне ожидаемо, — Хван тепло улыбается поглядывая на часы, идеально обрамляющие запястье. — О, как раз вовремя.
Квартиру заполняет звук дверного звонка.
— Это ещё кто? — Сынмин оборачивается, порываясь открыть дверь, но тонкие пальцы останавливают его, хватая за предплечье.
— Доставка еды, — Хёнджин выхватывает бумажник из кармана брюк и по-хозяйски направляется к выходу. — Я соскучился по этому взгляду.
Сынмин смотрит в зеркало и замечает свои увеличенные вдвое обычного удивлённые глаза.
— Ты же не думал, что я буду спокойно смотреть, как ты пьянеешь от виски, имея в своём арсенале одни лишь фрукты, — Хван возвращается на кухню, держа в руках две коробки с пиццей поверх которых стоит ещё три контейнера с едой. Он расставляет всё на стол в гостиной перед большим телевизором, туда же опускается и тарелка с несчастными фруктами.
Ким стоит как вкопанный, переваривая фразу Хёнджина. Думая про себя, как хорошо, что тот не знает насколько сильно сам Сынмин скучал всё это время. Как он проживал каждый их совместный момент, стоило закрыть глаза и забыть обо всех повседневных заботах и проблемах. Как он оставался наедине с собой после работы в этих четырёх стенах. Наедине с собой и своими воспоминаниями.
— Эй, ты меня слышишь?
Мужчина вздрагивает, в тот самый момент, когда перед его глазами щёлкают длинные пальцы, вырывая из окутавших мыслей.
— Что?
— Говорю, неси виски.
Сынмин послушно отлипает от стены и достаёт из холодильника купленную бутылку. Разливает виски по двум стаканам добавив в каждый по три кусочка льда. Один ставит перед Хёнджином, уже успевшим расположиться на диване, а второй продолжает сжимать в руках, присаживаясь на противоположную сторону, сохраняя максимальное расстояние с гостем. Хван поворачивается боком, откидывая голову на спинку дивана и подгибая под себя ноги.
— Думаю мне стоит сразу рассказать всё как есть.
Ким продолжает сверлить взглядом собственные пальцы, охватывающие стакан.
— Наша компания открывает в Нью-Йорке свой офис. Два месяца назад я узнал от своего друга, что в их клинике есть хирург с именем Ким Сынмин. В общем, после этого я попросил руководить открытием этого самого офиса, — Хван несколько минут ждёт ответной реакции, но её так и не последовало. Он набирается смелости, несмотря на видимое равнодушие напротив и садится ближе к мужчине, практически вплотную. — Прости я не удержался. Мне нужно было тебя увидеть. В последнее время я столько думал о нас, что ещё немного и точно свихнулся бы.
Ким разом выпивает всё виски, слегка морщится и наливает новую порцию до самых краёв. Собирается повторить, как пальцы Хёнджина смыкаются поверх его собственных, останавливая.
— Сынмин, посмотри на меня, — просьбу пропускают мимо ушей, — помнишь как мы раньше…
— Хёнджин, — сквозь зубы выдавливает мужчина, — я готов говорить с тобой о чём угодно, но не о нас.
Хван коротко кивает и садится на прежнее место, хватая со стола пульт от телевизора.
— Тогда просто посмотрим фильм. Не против?
Сынмин кивает в знак согласия и боковым зрением следит за тонкими пальцами, ударяющими по кнопкам, выбирая в библиотеке онлайн проката. Он уверенно пролистывал все мелодрамы, триллеры и артхаус. Выбирает кажется из комедий и боевиков. Как банально. Подумал Ким, отпивая виски. Алкоголь его расслабляет, после тяжёлого рабочего дня, а точнее почти двух и осознания неожиданной встречи. Он прокручивает в голове сотни таких вот моментов. В мыслях с Хёнджином он встречался в разных ситуациях, при разных обстоятельствах и наверно тысячи раз за всё время. И на удивление, на каждую такую встречу ему было что сказать. В своей голове разумеется, но когда он сталкивается с ним в реальности, всё его сознание заполняет одна мысль. Засунуть язык куда поглубже и сбежать. Бежать до тех пор, пока Хёнджин не пропадёт из поля зрения. Самый большой страх Сынмина это увидеть осуждение и разочарование в любимых глазах. Именно он был виноват в том, что их начавшиеся отношения не сложились. Даже не так. Ким просто не дал им шанса. Сбежал без ответов и объяснений. А что теперь можно сказать и какой смысл вообще говорить?
Какого было удивление мужчины, когда при встрече в тёплых карих глазах он увидел нежность и тоску. А сейчас и вовсе признание в том, что Хёнджин сам желал встречи, думал о нём и не сдержался.
— Пойдёт?
Ким переводит взгляд на экран. Очередной супергеройский блокбастер. Хуже точно не будет. После одобрительного кивка, Хёнджин нажимает Play и комнату заполняет звук, доносящийся из дорогой аудиосистемы, выполняющей роль домашнего кинотеатра. Сынмин откидывается на спинку дивана, заметно расслабляясь. Такой вот парадокс. Пока вокруг была абсолютная тишина, мужчина понемногу сходил с ума утопая в собственных мыслях. А стоило разбавить оглушающую тишину, как тому становилось лучше и дышать куда легче. Ким списывает это на затянувшееся одиночество, а его психотерапевт говорит — подобное следствие глубокой душевной травмы. А травма была и довольно-таки глубокая, правда Сынмин сам её себе нанёс. Вот такой вот он мазохист, а вернее придурок.
Хёнджин присоединяется к Киму, попивая виски маленькими порциями, но в отличие от своего старого знакомого не отказывался всё закусывать пиццей, попутно комментируя происходящее на экране.
— Господи, это такое клише, — Сынмин морщит нос, его забавлял фильм настолько, насколько тот был плох, — вот почему он просто не мог выстрелить.
— Может эта пафосная речь пришла режиссёру в голову и ради неё сняли весь этот бред, — подхватывает Хван слегка смеясь.
Прошла добрая половина фильма, а сюжет так и не выстраивался в голове. Все мысли заполняли шутки Хёнджина и его мелодичный голос, какое тут дело до мирового блокбастера и профессионального дубляжа. Ким расслабился куда больше, чем следует. Виной тому был алкоголь, он в этом точно уверен. Ведь первая бутылка закончилась и он её выпил практически самостоятельно. Съел пару кусков пиццы и его заметно мутило. А в голове боролось две крайности. Одна рвалась вон из этой чёртовой квартиры, а вторая в чужие руки, спотыкаясь о собственный стыд и страх перед этим человеком. Сынмин всё-таки осушил остатки виски в стакане и налил снова. Сколько можно? Промелькнула мысль в его голове.
— Хёнджин, — мужчина поднимает тёмные глаза и не моргая ожидает продолжение, — я так заебался.
— Тяжёлая смена? — пытается угадать тот.
Сначала следует кивок, а потом резкий отрицательный взмах головой. К чёрту всё. Сынмин садится ближе и опускает голову на колени Хвана. Он лежит на спине, прикрывая глаза и глубоко выдыхая. Мысли словно ураган носятся по пьяной голове. Вот он опять в прошлом, их первое знакомство. После у себя дома на диване возле Хёнджина. А сейчас он вовсе проснётся и окажется, что сегодняшняя встреча глупый и наивный сон. Очередной сон.
— Сынмин, — близко, совсем над ухом, звучит его имя, а кожу обдаёт горячим дыханием. В волосах мужчина чувствует чужие пальцы, аккуратно перебирающие его пряди, касаясь коротко выбритых висков, — ты уснул.
Ким с трудом разлепляет глаза. Фильм давно закончился, а вокруг удушающая тишина.
— Иди ложись в кровать, а я поеду в отель.
Хёнджин помог подняться. Да, ему потребовалась для этого помощь. Пьяный и уставший за два дня физически и морально Сынмин валится с ног, едва переступая с одной на другую. Его укладывают на кровать, заботливо кутают в одеяло, совсем как ребёнка, и направляются к выходу.
— Стой! — Сынмин повышает голос, выпрямляясь на кровати, немного трезвея. — Какой отель?
— В котором я остановился.
— Ты ведь пьяный, куда ты поедешь, — выпивший Сынмин тупит не по детски, его айкью в таком состоянии стремится к нулю.
— Я выпил раз в десять меньше тебя, и не переживай, вызову такси, — Хёнджин смеётся, своим удивительным голосом, отчего по спине Кима бегут мурашки.
— Останься, — вырывается неосознанно, быстрее, чем поток собственных мыслей, — мне так будет спокойнее.
Хван опускается на край кровати обдумывая предложение.
— Одеяло есть?
— В шкафу, — Сынмин пальцем тыкает в тёмный предмет интерьера, затесавшийся в угол комнаты.
— Переночую в гостиной, — он достаёт одеяло и, кажется, прихватывает подушку любезно упавшую под ноги. В дверях он оборачивается и добавляет. — Спокойной ночи.
Сынмин кивает, падает назад уставшей головой. Спокойной ночи точно не получится, когда предмет его ночных кошмаров лежит прямо через стенку. Алкоголь растворяется в крови молниеносно, мысли опять наполняют всё существование Сынмина. По привычке он тянется к прикроватной тумбочке, кладёт на неё телефон. Его песня уже стояла на повторе, совсем тихо. Ким заучил текст наизусть. Два года одна и та же мелодия. Скажете псих? Сынмину будет на это абсолютно насрать. Да он псих, который влюбился в парня одиннадцать лет назад и любит до сих пор. Мысли и воспоминания, о котором мешают жить и вообще существовать в привычном состоянии. А музыка, на самом деле любая, но эта песня в особенности, помогает немного забыться и раствориться в давно заученной мелодии. Прошло два года, а он так и не научился засыпать без этой песни.