Глава 1
Чтобы вы понимали, работать врачом сложно, особенно когда ты хирург. Физически ты привыкаешь быстро. Бессонные ночи, операции, в любое время и в любом состоянии, входят в привычку. Морально же ты разлагаешься спустя каких-то пару лет.
Вот и Сынмин, устало потирая переносицу, косится на карту пациента. Мёртвого пациента, после проведённой операции. Всё до банального просто. Двадцатипятилетний парень въехал на своём мотоцикле в памятник. Да, именно в памятник, да ещё посреди площади, где и транспорт в любом его виде не должен находиться. Заработал разрыв селезёнки и ничего более. До абсурда простая и банальная операция, выполненная без каких бы то ни было огрехов. Однако, доктору Киму необходимо объяснять родителям пациента, почему его сердце, накаченное наркотой и алкоголем, попросту не выдержало наркоза. Вот и объяснение знакомства со злополучным памятником. Ещё и посмертный эпикриз, ко всему прочему, добавился и в без того загруженное дежурство.
Всего десять минут, несколько таблеток успокоительного для матери, рыдающей на плече своего мужа, и родители парня, кажется, начали принимать глупую и преждевременную кончину единственного ребёнка.
В ординаторской тихо, темно и прохладно. Сынмин заходит сюда с единственной целью – выпить самый вкусный кофе в этой больнице. Подворовывал он у одного из медбратьев и по совместительству лучшего друга. Секрет, где он покупает этот дар небес, Джисон наотрез отказывался раскрывать. Благоразумно принося каждую неделю небольшой крафтовый пакет ароматного кофе, без этикеток и стикеров с названием. Неделя только начиналась, а напитка осталось ровно на одну порцию. Сынмин без зазрения совести высыпает всё в кружку и заливает кипятком, размеренно помешивая ложкой.
– После трех операций тебе нужно что-то покрепче, – следом смачный хлопок двери.
– Твою мать! – Ким вздрагивает, кружка в руках предательски трясётся, окрашивая белоснежный халат коричневыми пятнами, – Джисон! Уже второй за сегодня.
Сынмин запрокидывает голову молясь всем богам, которых в последнее время чуточку недолюбливает. До конца дежурства восемь часов, а после столько же по времени обычная смена, однако оба его халата пришли в негодность. Первый по вине любителя памятников, второй по вине любимого друга.
Джисон картинно закатывает глаза и, слегка похлопывая Сынмина по плечу, открывает шкаф.
– Бери любой.
– Да я уж лучше так похожу, – натягивает улыбку хирург.
Нет, у Сынмина абсолютно никаких загонов по поводу ношения чужой одежды нет. По поводу одежды, а точнее рабочей формы Джисона - есть. С недавних пор друг поменял свой привычный свободный халат, часто неглаженный и часто халат Сынмина (ведь свой он постоянно забывал дома), на обтягивающий и подчёркивающий каждый изгиб подтянутого тела с идеальной тонкой талией. Ким по началу решил, что в их коллективе появилась девушка, когда увидел пять подобных экземпляров на диване в ординаторской, но забежавший следом Джисон расставил всё по местам.
Первый звоночек прозвенел в тот день, когда в кабинет хирурга зашёл познакомиться новый адвокат клиники Ли (в будущем "само совершенство" со слов Джисона) Минхо. Друг подвис, забывая проглотить кофе, и продержался так до самого окончания беседы новоиспечённых коллег. Второй звоночек не заставил себя долго ждать. Хан любезно помогал другу и разгружал его от ненужных проблем. К примеру, по несколько раз в день передавал карты или посмертные эпикризы Минхо. Сынмин особо внимания на это не обращал, до одного прекрасного дня.
– Извините, пациентам сюда нельзя.
Ли Минхо на мгновение замялся, потом ухмыльнулся и подошёл к Сынмину.
– Будем считать, что я высоко оценил вашу шутку, доктор Ким, – у всех в ординаторской в одно мгновение пропала с лица улыбка.
Сынмин перебрал все свои мысли аккуратно разложенные по полочкам, вытаскивая ту, что напоминала бы о мужчине в официальном костюме напротив и с крайне недружелюбным выражением лица.
– Я запрашивал карту пациентки три дня назад, – выдавливает сквозь зубы Минхо, убирая руки в карманы брюк.
– Джисон-и, – Сынмин поворачивает взгляд на друга и молчаливо посылает все известные ему проклятия.
Медбрат умело скрывает довольную улыбку, поспешно просит прощение за свою забывчивость и протягивает документ адвокату. А потом тысячу раз извиняется уже перед другом и объясняется. Из бессвязного потока Сынмин смог уловить две вещи. Первое - Хан по уши влюбился и его до ужаса раздражало безразличие Минхо. Он, как оказывается, подобным образом решил привлечь хоть немного внимания к своей персоне. Второе - Джисон та ещё нерешительная особа, которая ходит вокруг да около прощупывая почву. На минуточку, прошло три месяца. Да, именно (за это время хирург успешно забыл, как выглядит их адвокат, ведь после первого знакомства друг таскался к Минхо по любому поводу, не обременяя его). Сынмин не злился, но уж лучше бы Джисон поскорее признался в своих голубых планах Ли Минхо, не известно, что его гениальный мозг ещё выкинет за это время.
Из мыслей вырывает стук металла. Джисон вертится у зеркала, цепляя на своё законное место серёжки, поправляя рубашку поверх чёрных джинсов и зачёсывая назад тёмно-синие волосы.
– Уж не со своим ли идеальным адвокатом идёшь на свидание?
– Если бы, – Хан с досадой выпячивает губы, – в клуб. Надо развеяться.
– Завтра два часа в клинике, – любезно напоминает Сынмин, – и ты мне нужен трезвым. Один я приём после дежурства не осилю.
– Когда я тебя подводил с приёмами?
– Тебе все случаи пересказать?
Джисон наиграно округляет глаза, смахивая на двадцативосьмилетнего ребёнка с таким выражением лица ещё больше чем обычно. Потом заливисто смеётся и машет другу на прощание.
– До завтра.
– Ты главное больницы утром не перепутай, – не выдерживает Сынмин.
В ответ получает средний палец.
***
Стрелка медленно двигалась к двенадцати часам. Время двухчасового приёма
неумолимо приближалось. Сынмин на дух не переносил обязательную работу в клинике. По большему счёту из-за того, что эта часть работы была ужаснее, чем подробное заполнение историй болезни после обходов. Плановые приёмы заключались в выписке направлений и кучи анализов. Изредка попадались действительно интересные случаи, но чаще всего приходилось объяснять мнительным пациентам преклонного возраста, что боль в суставах — нормально. Некомфортно, неприятно, однако в их возрасте вполне нормально.
Спустя минуту в кабинет заваливается нечто не выспавшееся, помятое, но уже трезвое. Встречают медбрата чересчур громкими аплодисментами. Джисон непроизвольно морщится и затыкает пальцами уши, бормоча что-то неразборчивое.
– Тебя можно поздравить, сегодня ничего не перепутал.
– Заткнитесь, доктор Ким, – медбрат проходит мимо, попутно натягивая халат. За столом его уже ждала бутылка воды и обезболивающие, – спасибо. И ещё. После того раза у меня в бумажнике записан адрес и название нашей больницы.
Джисон откидывается на спинку стула и прикрывает глаза, вызывая своим заявлением лёгкую усмешку друга.
– Ты чего такой загруженный? Вроде развлекаться ночью ходил, а не на похороны, – Сынмин замечает припухшие и красные глаза друга.
В ответ последовал вымученный смешок.
– Оказывается в мой любимый клуб взяли нового бармена и несложно сопоставить моё везение с данным событием. В общем, это мой бывший.
Сынмин вскинул бровь, ожидая продолжения.
– Естественно я поехал в другой, – Хан приоткрывает один глаз, – а там встретил Минхо.
– Оу! – Сынмин и не пытается скрывать удивления вперемешку с излишней заинтересованностью.
– С девушкой! Ким, он был с девушкой, – Джисон отворачивается и разом осушает половину бутылки. – В общем, с мужиками покончено.
– Я слышу от тебя это каждый месяц, – Сынмин закатывает глаза, – можно подумать проблема в самих мужчинах, а не в том, что ты выбирать их не умеешь.
– Кто бы говорил. У тебя когда последний раз были отношения? Год назад или два. Может и мне пора отдохнуть от этого дерьма.
Хирург мгновенно замыкается, опускает взгляд на сцепленные пальцы. Хан это замечает, не мог не заметить привычную реакцию друга. Да, последние отношения у того и правда были слишком давно. Слишком неправильные и слишком болезненные. Вновь утопать в подобном, как выразился Сынмин, дерьме ему не хотелось. Да и что плохого в одиночестве, комфортном одиночестве, хоть у Кима оно таковым не являлось.
– Извини.
– Давай уже начинать.
Сынмин подкатывает стул к компьютеру и в несколько кликов открывает рабочую программу. Всего восемь пациентов. Не много и не мало, в прочем как обычно. Он допивает вторую кружку кофе, в то время как Хан осушает очередную бутылку с водой. Ночная смена выдалась на удивление спокойной, Ким почти всё время проспал, однако чувствовал себя не менее измотанным, как и его друг.
– Последний пациент, – Джисон отталкивается от стола и направляется к двери, – мистер Хван.
Следом за Ханом в кабинет прошёл высокий мужчина, одетый в чёрное. Цвет пиджака отлично сочетался с таким же угольно-тёмным цветом волос. Чёлка падала на глаза, скрывая глубину карих глаз. Сынмин на долю секунды цепляется за того, кто садится напротив. В его мыслях всплывает совсем другой образ, он сжимает кружку в руке и со стуком опускает на стол. Переключая внимание на монитор, хирург погружается в заполнение документации.
– Здравствуйте, по какому поводу обращаетесь?
– Мой лечащий врач из Атланты должен был отправить медицинскую карту в вашу больницу, – знакомый голос бьёт по барабанным перепонкам Сынмина.
– Минуту, сейчас проверю, – к разговору подключается Джисон, - Хван Хёнджин. Да, все документы пришли, – пара кликов и атмосферу разбавляет звук работающего принтера.
Несколько мучительных секунд Сынмин ждёт, когда карта пациента распечатается, бегая взглядом от работающей машины к своему другу и обратно.
– Вы будете наблюдаться в нашей больнице? – Хан проверят наличие всех распечатанных страниц.
– Временно.
– Тогда необходимо заполнить несколько документов.
– Конечно, – Хёнджин же за всё время и не думал повернуться к медбрату, который вёл с ним диалог, уделяя всё внимание врачу напротив.
Сынмин уже начал мысленно считать до тысячи, и почти дошёл до финальной цифры, как телефон лежащий рядом завибрировал, спустя пару секунд ещё раз. Вспотевшей рукой он нажимает на кнопку блокировки, всматриваясь в уведомления. Джисон раскладывает перед Хёнджином два заявления и любезно предлагает ручку для их заполнения. Мужчина не спеша ставит подписи в документах, пока Сынмин прожигает взглядом пальцы, изящно сомкнувшиеся вокруг неё. Телефон вновь вибрирует, или Киму уже кажется. Он резко встаёт, стул катится и ударяется о стену.
– Сынмин? – медбрат круглыми глазами смотрит на друга, стремительно покидающего кабинет.
– Экстренная операция, – бросает тот, в довершение хлопая дверью, не замечая, как Хёнджин чуть ли не подрывается в его сторону, выпуская ручку на стол.
В замешательстве кажется были все в приёмной палате, включая чашку недопитого кофе. Джисон слегка улыбается пациенту и тянется к телефону Сынмина, проверяя сообщения на экране. Бегло читает, прикусывая губу и сводя брови на переносице.
*
– Сынмин, какого чёрта! – Хан любил эффектные появления, поэтому в очередной раз сопровождает его звонким хлопком двери. Он бросает чужой телефон на кожаный диван.
Джисон находит своего друга в ординаторской. Тот сидит на этом самом диване, с опущенными на колени руками и зарывшегося пальцами в волосы. На его приход Ким никак не реагирует, просверливая взглядом точку на полу между чёрных ботинок.
– Давно у нас на операции вызывает круглосуточная доставка? – Джисон садится на корточки напротив друга.
– Он ушёл? – не поднимая головы, отзывается Сынмин.
– Кто?
– Хёнджин.
– Да, сразу же, как заполнил документы, – с непониманием отвечает Хан. – Ты из-за него, как из горящего дома сбежал? Вы знакомы.
Последняя фраза друга звучит как утверждение.
– Расскажешь?
Сынмин рвано пожимает плечами, словно продрог на морозе. На его колено опускается ладонь Джисона. Он едва заметно кивает.