Эпилог
***
Прошло шесть лет, и связь таяла на глазах.
Разобравшись с жильём на первое время, все принимаются учить новый язык, Дэвиду же приходиться вспоминать письменную грамматику с нуля. Вначале группа открыто лексике завидовала. Первый, кто спокойно мог поддержать диалог с незнакомцем, кроме Дэвида, был Уильям, а после него группа одновременно достигает того же успеха через неделю. Всем по курсу конечно же тогда купил Норман, он же и разговаривал с ними по телефону только на французском, что те скорее запомнили азы. Спустя месяц, когда Норман снова случайно оказывается во Франции, он просит всех собраться и на встрече задает единственный вопрос: «Будете оставаться?» Только Джон заявляет, что хочет уехать.
— Почему ты не хочешь оставаться? — проскулила Женнифер и уперла руки в бока. Джон выдохнул и прислонился спиной к стене. Глаза облазили комнату и, наконец, веки зажмурились. Брюнет парировал:
— Мне здесь не нравится.
— Кхм, — вмешался Норман, — разговаривайте на французском. — Джон закатил глаза. Его акцент сильнее выделялся, нежели у других, но его это не волновало.
— Мне дискомфортно находится в этом городе. Не нравятся жители, и мне чужд менталитет. — пожал плечами Джон и заглянул в огорченные глаза Женнифер. Она подошла к Джону и погладила плечо, не прекращая зрительный контакт.
— Ты уверен?
— Франция – открытая страна. Я могу в любой момент вернуться. — Джон не выдержал. Он убрал ее руку и отвел взгляд на подоконник. Уильям и палился на них. Взгляд его был рассеян, он часто моргал.
— Джон, ты же понимаешь, что это будет только за твой счет? Я не помогу. Делай, что хочешь, у тебя есть официальное гражданство. — Норман убрал руки крест-накрест. Он чуть нахмурился, рассуждая: — Я только дам тебе улететь куда ты хочешь. Без меня в роли гида и прочее.
— Джон, может останешься с нами... — расставила руки Женнифер. Ее брови нежно поднялись, она жестом позвала к себе.
— Ты только подумай... — вступил в разговор Дэвид. Он слез с кресла и уперся рукой о плечо Анжела. — Здесь и сейчас у тебя ровно столько же возможностей, сколько их будет в любой другой стране. Джон, ты абсолютно везде будешь чужим, и только пока ты с нами: ты – наш.
После этого возникла тишина. Джон сжал пальцами переносицу, потирая кожу, и выдавил фразу, окончившую дискуссию.
— Да, ты прав.
После этой встречи вопросов об уезде из страны не поступает и по сей день. Норман первый, кто уходит, не ожидая того, что за ним пойдут. Анжел подбегает к нему и мурлычет (в связи с его бархатным голосом акцента почти не ощущается) на французском о том, что хочет прогуляться с ним.
Солнце как раз вышло. Все сияет в лучах летающего объекта и заставляет чуть пощуриться. Норман незамысловато кивает, и Анжел краснеет, улыбаясь. Беседа начинается с рассказа о том, какая атмосфера играет у Анжела на работе. Он первый, кто устроился на работу, потому что однажды не захотел выкидывать диплом о среднем специальном образовании и смог его найти, когда уезжал в неизвестное. Диплом был той формы, которая позволяла принять ее другим государством. Спустя год, после его выпуска, форму изменили на ту, что принимается только в Новой Америке. Хотя, государственная больница сама его позвала работать, когда он спас жизнь незнакомцу.
— Звучит, как сказка... — пролепетал Норман, поднимая брови. Анжел легко засмеялся, разводя руками:
— Я тоже не поверил, когда мне предложили. А на собеседовании я им показал диплом. Но всё так чудно вышло... — Норман достал сигарету из портсигара. Тлеющий огонек отразился в голубых глазах блондина, и он достал ещё одну сигарету.
— Ох, нет-нет. Я не курю. — Норман замер взглядом на пару секунд и вернул сигарету в портсигар.
Норман действительно удивляется этому. Анжел же, когда замечает, что достаточно располагает к себе, просит его рассказать о себе или дать номер. Вечером они созваниваются, и у них получается уютный диалог, в ходе которого между ними возникает понимание, что они будут дальше общаться.
Анжел, как и Женнифер, старается со всеми ребятами сохранить общение. Джон не исключение. Однако, с ним возникают трудности, после упоминания которых, трясутся руки. Женнифер зовет на совместный ужин. Уилл и Женнифер живут вместе, но уже отчетливо ясно, что ненадолго.
Анжел сжимал в пальцах кружку остывшего какао. Женни не спешила спрашивать о том, как прошла встреча. По его красным глазам и воротнику кофты всё отчетливо видно. Уилл на лоджии играет шесть этюдов Эрнста. Он репетировал для своего небольшого оркестра, в котором Уилл теперь устроился скрипачом. Женнифер взяла курсы по педагогике и хочет стать репетитором, но пока работает в прачечной. Уилл считает ее обучение абсурдным и унизительным ей, потому что она играет на гитарах лучше, чем некоторые мужчины. Они уже успели устроить одну склоку из-за этого. Перетирка закончилась, и каждый остался при своем мнении.
Анжел выдохнул и поставил кружку на стол. Он ссутулился и оперся лицом о ладонь. Женнифер протянула руку и погладила его костяшки на пальцах.
— Ты же знаешь о том, что я еле уговорил его прийти и поговорить со мной. Джон утверждал, что не успел соскучатся по мне, и что встреча будет лишняя. Я хотел попросить прощения и знать, что мы сможем поддерживать связь, хотя бы как знакомые: не рвать последнюю нить.
Женнифер взяла его ладонь в руки и заглянула в глаза. Анжел приковал взгляд на столе. Он тяжело выдохнул, но так и не смог пропихнуть слова, застрявшие в горле. Женни ждала и молчала. Она с самого начала понимала, как всё будет сложно.
Рука Анжела сомкнулась в кулак. Слезы накатили на глаза.
— Я спросил, что мне нужно сделать, чтобы он меня простил за то, что было между нами. — сердце Женнифер шумно забилось. Она сощурила взгляд и прикрыла веки. Анжел всхлипнул, прикрывая слезы пальцами. Шепот оказался чуть громче игры на скрипке. — Он сказал, что не простит меня ни за что. Никогда. Сказал, что испытывает только неприязнь ко мне. — Анжел стиснул свои пальцы до дрожи. Губы смогли разомкнуться, чтобы он добавил: — Потом смеялся, когда я спросил, как это исправить. Джон кричал о том, что мне с ним не о чем говорить. Он хотел уйти...
Женнифер дала ему салфетку, и блондин вытер слезы. Анжел сжал ее.
— Но я попытался его остановить, и он... — он прикусил губу, вдыхая. Женнифер увидела, как дергается его кадык. — начал меня душить. Джон сжал руки так сильно, что я думал: он не отпустит. Я не мог поверить в это, когда он убежал. Джон мне кричал, чтобы я исчез из его жизни, оставил его в покое.
Губы Женнифер задрожали, она проморгалась и обхватила его руку крепче.
— Анжел, ты не виноват.
Блондин вытянул руку и закрыл лицо ладонями.
— Нет, я виноват. — Женнифер встала и, шагнув, заключила в объятия. Рингтон осел в ушах, неприятный, как пыль на руках. Да, новый, но припоминался старый. Шатенка рассмотрела на экране раскладного телефоне «Дэви»:
— Ох, вы общаетесь? Он даже мне не звонит по среди дня, — слабые руки закрыли телефон. Анжел решил позже ответить ему.
— Да, пару раз в неделю... — глаза Женнифер округлились, она улыбнулась. Блондин заглянул в зелень глаз и удивился собственному ответу на беззвучный вопрос, — Нет, я не поделюсь с ним об этом.
Женни погладила его по голове, тормоша пальцами отросшие волосы.
— Почему? — Анжел отрекся из объятий, чтобы заглянуть в ее глаза.
— Он же его найдет и ... всё не обойдётся словами... Я не хочу начинать между ними новый конфликт. — Женни разглядела его узкие зрачки. Музыка скрипки на фоне замолкла и Анжел поразился тому, как шумно стучит сердце. Он приставил руку к ключице и начал считать пульс.
Уилл расправил волосы с крабика, они, светло-русые, раскинулись по плечам. Музыкант внимательно оглядел Анжела и не забыл про Женнифер: подошел и убрал своей рукой прядь ее волос за ухо.
— Анжел, привет. Давно не виделись. — блондин поднял голову и кивнул Уильяму.
— Здравствуй. Да... давно. — музыкант нахмурился, и Анжел понял, что он откровенно пялится на него. Губы дрогнули, пытаясь найти верный вопрос, но он не потребовался:
— Ты под чем-то? — Анжел замер, а Женнифер ущипнула Уилла за плечо. Парень обхватил ее руку своей и так и не оторвал взгляд от блондина. Анжел пару раз моргнул и помотал головой. Уилл хмыкнул, довольный собой: — Давно?
— Уилл, прекращай. — встрял Анжел. Тот слабо улыбнулся, закатив глаза и бросая стервозное:
— Мало ли.
Джон и Анжел с тех пор больше не остаются наедине. Встречи друзей за прошедшие пару лет теперь такие редкие, что их можно пересчитать по пальцам одной руки и недосчитаться двух. Они общаются парами и так же узнают, что там у друг друга. Смены их нынешней работы редко совпадают, да и у Дэвида и Триш к тому времени развиваются романтические отношения из дружеских, где Дэвид совсем забывает номера друзей. Всех, кроме Анжела.
Они сразу после случившегося жили вместе. И живут сейчас вместе в квартире, только спят на одной кровати. Триш ещё привыкает к тому, что на двуспальной постели теперь она просыпается не одна. Пусть Дэвид и не трогает ее, пока спит. Обнимает ее, только с разрешения. Целует, с дозволения.
Часто Триш просыпается по ночам и судорожно трогает живот и волосы, дабы убедиться, что это не сон. Она не может иметь детей. Когда ей снится реакция Дэвида на это, Триш ещё долго не может уснуть. Она видит даже не его лицо, нежели его слова.
— А я когда-то мечтал иметь детей... Знаешь, просто мне так нравится смотреть в эти маленькие глазки. Я бы назвал сына Адам. Жаль, что я не могу позволить себе их.
Триш смотрит в зеркало и видит свой, наконец, здоровый ровный тон кожи и зажившие раны на голове. Прошел год, и прохожие на нее снова озираются. Благо, никто её не докучает упрямыми взглядами, пока Дэвид рядом.
Как бы они не были близки, Триш кажется, что их отношения – это ненадолго. Ей в нем многое нравится, даже то, как он открыт, а его забота изо дня в день действительно окрыляет. Однако, она чувствует то, что как бы он не старался рассказать о себе многое, Дэвид не договаривает. Не конкретизирует и поверхностно описывает всё, что касалось Новой Америки и прошлого там. Триш казалось что то, что он скрывает гложет его сильнее, чем кажется на первый взгляд, иначе почему Дэв для нее рассказывает только положительные воспоминания. Он держит её руку и смотрит в будущие, но не лечит раны прошлого.
Их отношения начал Дэвид, после двадцати двух месяцев совместного проживания. Триш с теплотой помнит, как он ласкает ее волосы, перед этим вытерев муку с руки о фартук, и улыбается. Дэвид дарил ласковую улыбку только ей – она знала об этом из разговора с Женнифер. Никому он в осознанные годы так не улыбался. Дэв тогда впервые зарекается о совместном будущем вслух:
— У нас были бы красивые дети. — его взгляд опустился на ее губы. Дэвид хмыкает, — Позволь мне оживить твой цвет губ поцелуем? — после же заглянул снова в глаза и дождался кивка.
Танец губ и легкое сжимание ее одежды. Черт, она не думала, что в ней проснется такое пламя, позволив ему зажечь соринку. Триш будто их поцелуя ждала с первой встречи, когда, нервно теребя волосы в самый первый раз, увидела в нем Дэвида на крыше многоэтажки. Когда они танцевали перед огромной луной. Когда Дэв показал, как управлять мопедом, и Триш чуть не перелетела за руль. Когда вдруг проснулась после кошмара в его объятиях. Она была уверена, что Дэвид не умеет целоваться, но с того момента она уже ни в чем не была уверена, судя по рукам оплетающих ее бедра и залезших под домашние шорты. Триш не противится ласкам, ведь сама уже нащупала что-то поинтереснее.
После такого пыла, Триш не потребовалось задавать насущный вопрос «Что между нами?», ведь она уже всё прочитала в его зрачках и руках. Дэвид приобнимает и мурлыкает на ухо заветное «С этих пор ты – моя.» А Триш игриво скалится и бьёт по груди: «Я уже стала твоей, когда ты меня спас.» Потом пара целуется, и Дэв говорит ей подождать. Он убегает, накидывая футболку и возвращается с двумя кольцами. Триш плачет слезами счастья. «О, поверь мне. Я так долго ждал этого момента.» шепчет Дэвид и рукой вытирает дорожку слез.
Триш однажды, спустя месяц их отношений, запирает их вдвоем в спальне, пряча ключ под матрац. На случай если вдруг Дэвид решит избежать вопросов, без ответов на которые она не уверена будет ли чувствовать с ним комфорт дальше. Откуда это появилось... тревожный вопрос. С того момента, как она поняла, что он много недоговаривает. Триш села на кровать и, обняв колени, ждала, когда он проснется.
Дэвид приоткрыл глаза и сразу же уставился на позу Триш. Он приподнялся и наклонил голову. Хриплый шепот осел в ушах:
— Что такое, Триш? — она прислонила палец к губе, и Дэвид замолк. Он сел и уперся на руки. По одним глазам заметно, что сон сняло, как рукой. Пальцы оправили темно-рыжие волосы, и Дэвид завис, ожидая, что скажет Триш.
— Дэв... Ты что-то от меня скрываешь. — девушка заметила, как вздернулась его бровь, — Может, ты не специально, но не договариваешь. Я хочу знать почему и что.
Дэвид постучал рукой по месту рядом с ним. Триш без слов его поняла, но ей не хотелось сокращать расстояние.
— Ты упоминал, что чувствуешь вину к своим друзьям. Особенно к Анжелу или Женнифер. И ни разу ответил конкретно за что. Ты всегда говоришь, что много о чем жалеешь. Говоришь, что не хотел мне доверять, потому что я женщина. Но почему... Дэв, я же всегда на твоей стороне.
Дэвид нахмурился и лег, убирая одеяло подальше от горячего тела. Вдруг его руки начали непринужденно расчесывать кожу на предплечьях. Пока он молчал, Триш наблюдала, как за тем, как дергаются уголки губ.
— Я не хотел тебе доверять, потому что ты мне показалась стервой и у меня был плохой опыт с подобным. Однажды, когда наша группа только создалась, у нас были такие билеты в виде личных встреч после концерта. Они отлично продавались, пока мы с Джоэлем не передумали и не отменили их совсем. Дело было в несовершеннолетней девушке, которая умоляла меня трахнуть ее. Она была пьяная, но все равно предпринимала попытку раздеть себя или меня. Мне было не смешно: я устал после длинного веселья на сцене и хотел обыкновенной беседы, но она не хотела другого исхода, кроме секса на её день рождение. Я позвал Джо, и он вывел ее.
Дэвид медленно перевел взгляд на Триш и закрыл глаза, растирая веки.
— Ты ведь... мне веришь? Я бы не допустил секса с несовершеннолетней.
Триш посмотрела на его вены на обратной стороне ладони и слабо прошептала:
— Вы после этого перестали устраивать личные встречи?
— Да.
— Я тебе верю.
Дэвид убрал пальцы и взглянул на неё красными глазами. Триш пока не собиралась улыбаться или вступать в объятия. Она наклонила голову, намекая, что хочет слышать всё. Кадык Дэва дернулся, губы медленно подобрали слова.
— И ещё ты знаешь о том, что я пережил смерти всех своих родственников. Я не упоминал то, что я убил свою родную мать, когда она попросила меня вернуться к ней... быть с ней рядом, улететь с ней на самолете отсюда. Я не смог бы и сейчас её простить, наверное. Я из своего детства помню, как слёзно умолял её помочь нам, с папой... Она не питала любви к нам и закрыла дверь перед моим носом.
Триш глубоко вздохнула и не смогла взглянуть на него. Дэвид продолжил:
— Я был холоден к группе, когда они старались делать уступки ко мне. Не ценил их, делал им больно. Поэтому я к ним чувствую вину. Я был особенно строг к Женнифер, потому что она была девушкой Джоэля и мне казалось, что она за ним не ухаживает и не смотрит, короче использует. Просто сидит у него на шее. Я в порыве обиды сказал на всю группу, когда Джо не стало, что она уже посасывает Уиллу, хотя я единственный знал, что это невозможно. Сейчас у нас с ней хорошие отношения, она рада за нас.
Триш покачала головой и легла рядом. Сердце чуть успокоилось внутри и Триш продохнула. Дэв нашел ее холодную, мокрую от пота, руку и обхватил. Пальцы же начали трястись. Тяжелые слова заполнили пространство.
— Анжел – особенный. Я действительно удивлен тем, что мы сейчас общаемся так, будто бы этого не было. Он и привлекает беззаботностью. Я тебе это рассказывал: он присоединился к нашей группе, потому что я его позвал. Ну, спустя полгода... мы устраиваем с Джо посиделку. Казалось, всё будет как обычно: марихуана, бурбон, сигареты, героин и разговоры ни о чем, но Джоэль видит, что за мной увязывается Анжел и зовет его с нами. В итоге все заканчивается тем, что мы с Анжелом не один раз трахаемся, а на это пялится Джо.
Триш садится на кровать и через плечо смотрит на Дэвида чужим взглядом. Кожа лица чуть белеет, она переспрашивает:
— Ты? ...С парнем?
Дэвид перетер веки на глазах двумя пальцами.
— Триш, это не так важно. Это всё наркотики. Анжел этого, откровенно говоря, не помнил и я надеялся, что утащу это в могилу, раз и Джо не проболтался. Но так выходит, что пробалтываюсь я, и мне становится страшно. Я не хочу уходить от ребят, из группы. Я решаю рассказать о себе и ... понимаю, что ошибался. Они всегда были не против меня, а за. После этого состоялись выяснения один на один с Анжелом и он меня прощает. Стоит сказать, после того секса я завязал с наркотиками, а Анжел наоборот подсел. В этом я тоже виноват. И в том, что вообще допустил его на нашу «вечеринку» с Джоэлем. Меня... поражает то, что я ему доверяю, как и он — мне. — Дэвид замолкает и спустя минуту шепчет, — Извини, что... я такой. Я уже исправился, но... мне кажется, что мои ошибки найдут меня в любом месте, как сейчас... И мне страшно, как ты на меня теперь посмотришь.
Триш оправила свои рыжие волосы и долго не могла снова взглянуть на него. Дэвид закрыл лицо и ощутил, как рябь сковывает движения. Она обернулась и нашла подходящие слова:
— Это всё?
— На самом деле, я ещё много воровал у тех, кто нуждался, много пил, курил травку и делал всякие дурости по молодости. Дрался, избивал, преследовал. Запугивал тех, кто был слабее. Неоднократно участвовал в оргиях. Меня в принципе все знают, как мерзкого человека. Правда, сейчас я уже в другой стране... и они наверняка меня забыли.
— Дэв, — кратко позвала Триш,он сразу замер — всё нормально. Я знаю тебя, как прекрасного человека.
Она увидела, как накатывают слезы на его глазах. Триш подлезла и крепко обняла. Дэвид тяжело выдохнул и выдавив из себя последний вопрос:
— Ты разочарована, узнав обо мне всё плохое?
Триш залезла пальцами в его волосы, прижимая к себе, и прошептала:
— Нет. Я бы разочаровалась, если бы ты мне не рассказал об этом.
Она поняла, как же ошибалась, думая, что не сможет полностью доверять ему. Обняв крепче и ощутив то, как дрожат его плечи. Триш поняла, что он плачет в ее руках. Чуть закопавшись в его темно-рыжих волосах, она начала напевать народную колыбельную Франции. Ладони мягко гладят спину. Эту колыбельную она нашла в кармане куртки с сигаретами. Кажется, обычная реклама о демографии страны, но Триш сходила на эту встречу и у какой-то взрослой женщины узнала о том, как поется колыбельная.
Глаза, которыми на неё взглянул Дэвид, Триш видела каждый день – ласковые и нежные, но сейчас в них играло спокойствие, какого она ещё не видела. Они залезли под одеяло и продолжали обниматься.
Когда же паре надоело, Дэвид выпучивает глаза на ключ от спальни, спрятанный под матрацем. Он хихикает, и напряжение спадает:
— Я, конечно, знал, что у тебя проблемы с доверием, но, чтобы настолько...
Триш улыбается, показывая передние зубы.
Следующие месяца проходят также гладко, как проходили до отношений, но теперь они вместе спят, и часто обнимаются перед сном. Женнифер больше всех визжала в трубку, когда узнала об этом от Дэвида. Вернее, она одна так отреагировала. Теперь они уже полгода вместе и следуют определенным планам, которые вместе поставили. Они хотят построить свой дом с участком. Правда об этом никто кроме них не знает, они не хотят это распылять, ведь жизнь продолжается. Они во Франции уже два с половиной года.
Норман после общения с Анжелом начал всё чаще замечать его странные повадки, помимо того, что он опаздывает. Он слишком часто заботиться о том, чем от него пахнет или Анжел в туалете смотрит за тем, насыщенные у него десны или нет. Поначалу, Норман не замечал в этом ничего странного, пока Анжел не рассказывает ему о том, как прошла встреча с его давним другом.
— И я, после этой встречи, все чаще не могу уснуть без шума в комнате. Просто не вывожу мысли и их прокрутку в голове. — Анжел опер лицо о руки. Кофейня была с теплым освещением, и его кожа впервые не казалась бледной, а здоровой. Они сидели за столиком напротив друг друга в бардовых креслах, Норман постоянно залипал на них взглядом, потому что они напоминали ему о стриптиз-клубах, где он бывал по случаем выходного дня. Сегодня тоже выходной, но особенный: посвящённой встрече с другом.
— Ты слишком часто тревожишься по мелочам. Расслабься – почитай газету или... — Анжел нахмурился и поднял руку, чтобы предупредить Нормана о его вставке.
— Нет... Я читаю газеты и статьи экспертов про то, что назревает третья мировая война, меня, поверь, не успокаивают. — Норман заглядывает в глаза и уводит взгляд на отражение Анжела в окне. У него отрасли волосы, и стало заметно темные корни.
— Тогда читай журналы. Не думай об этом. Я иногда в блокноте рисую цветы: ромашки или одуванчики, когда чувствую, что на меня давит ситуация, на которую я не могу повлиять.
— Меня тревожит то, что я виноват перед Джоном. Виноват в том, как он ко мне относится. Прошло два года, а я не могу избавиться от этого... — Анжел опустил глаза на стол и покрутил ложкой остатки сахара на дне чая. Норман отпил теплый глинтвейн и переспросил:
— От чего ты не можешь избавиться?
— Я всё ещё употребляю. — Норман выпрямился и уставился на него.
— Ты серьёзно? — хмурится он и слышит, как некоторые посетители обернулись на его тяжелый тон. Он не перешел на шепот, Норман цокнул на английском: — Где ты их вообще берешь?
— Не важно... — побледнел Анжел. Норман встал из-за стола и отрезал:
— Это мерзко. Если это так, то я не удивлен, что Джон так к тебе относится.
Анжел уже на улице догнал и вцепился в плечи.
— Я знаю! Я ненавижу это... и я хочу от этого избавиться. Действительно, по-настоящему! И я уже пытался, но не получалось довести до конца... — прокричал Анжел на английском. Он сжал куртку сильнее, и Норман остановился. Обернувшись, он рявкнул на него:
— Ты хоть понимаешь, что, чтобы бросить, нужно этого хотеть!? Реально, хотеть!
— Норман, я уже подобрал несколько клиник по реабилитации наркозависимых! — руки рухнули с плеч, от бессилия. Тот лишь закатил глазами:
— Чем они тебе помогут?
— Я хочу избавиться от зависимости. Я хочу, чтобы они меня направили, помогли...
Норман застыл взглядом на дрожащих губах и переместил на краснеющие глаза. Анжел выдохнул и закрыл лицо руками, сваливаясь ниже. Руки на груди сжались, лицо нахмурилось. Норман увел его за плечо в сторону от прохожих и ждал, когда Анжел наконец сможет выдавить:
— Я не знал с кем мне этим поделиться... Норман, пожалуйста, помоги мне.
Блондин внимательно оглядел его опустошенное лицо и нахмурился. Норман прошептал, возвращаясь на французский:
— Если ты гарантируешь то, что вернешься нормальным, я тебе сам устрою экскурсию по центрам наркозависимых. — Норман выдержал лицо таким же, несмотря на то что сердце, от наступившей улыбки на лице Анжела, замерло.
Следующие полгода проходят в глазах Анжела днем сурка. Имея небольшой опыт ломки, стравляться с этим не чуть проще, ему нужно было время. Норман думал над тем, чтобы его навестить спустя три месяца, но Анжел выбрал клинику, где гостей не принимают. За тот период, когда Норман снова освобождается от рутинной работы, он не спешит в бар или клуб. Он хочет отдохнуть через разговоры, как они болтали с Анжелом по телефону или вживую. Тогда, у него впервые появились друзья – растения. Норману по душе были взращивать необычные росинки или кактусы дома и разговаривать с ними. Когда Анжел впервые вышел из клиники, Норман сразу повез его обозревать собственные террариумы, и плантации, взращенные с зернышка или косточки.
Однако, больше всего, его радует не исчезнувший блик в глазах Анжела.
Женнифер к тому времени окончила учебу в колледже на педагога. Ей безумно понравились курсы и Женни захотела работать в этой сфере. Собралась маленькая компанией, чтобы отметить это и другое – победу в зависимости у Анжела. На удивление, на эту вечеринку приехал Дэвид и Триш, поэтому тусовка приобрела ещё и третье наименование «Годовщину отношений Дэва и Триш». Женнифер они подарили сертификат из магазина канцелярии, а Анжелу Дэвид принес новый медицинский халат. Он оказался женским, и все хохотали на взрыв, когда он накинул его на себя и смог застегнуть только одну пуговицу. Дэвид выбирал...
В уголке этой вечеринки, Дэвид и Анжел успевают уединиться в туалете.
— Я хочу, чтобы все мы собрались... всей группой. — уголки губ блондина опустились, а лицо сморщилось. Дэвид затянулся и выпустил сигаретный дым:
— Спустя... Когда мы там в последний раз виделись?
— В полном составе три года назад. Ты же знаешь Женнифер работает, Уилл постоянно ездит по городам. Я... Только что вышел. Джон я не знаю где, но я уверен, что Женнифер осведомит меня. — потер переносицу Анжел.
— А мы с Триш копим на наш собственный дом. Не знаю, как ты собираешься наш собрать: все заняты. — развел руками Дэвид.
— Вы? Вау, это достойная цель... — улыбнулся блондин и убрал с его лица ниспадающую челку. — А, Норман... Давай я его тоже позову?
— Мне абсолютно все равно на него. Будет он или нет. Я, конечно, ему благодарен, но ты знаешь. — Дэвид хмыкнул, видя улыбку блондина снова. Анжелн тронул заросшую мочку уха за медными волосами
— Знаю-знаю. Благодарность не возрастёт в дружбу. Он хороший человек. Он ... помог мне исправиться. — Дэвид убрал руку с краснеющего уха:
— А вы... — Анжел в недоразумении столкнулся с ним взглядом и закатил глаза, упрекая:
— С чего ради?
— Ну, он за тобой по пятам ходит... — поднялись бровки Дэвида, несмотря на хмурое лицо Анжела. Блондин тыкнул указательным пальцем в плечо.
— Он натурал, я уверен. Всё! — вздергивает руками Анжел. Дэвид посмеялся. — Закрыли тему.
Дэвид улыбается, прикрывая глаза. Анжел медленно обернулся на зеркало сзади и понял, что синяки под глазами остались.
— Анж, давай ты мне сделаешь какао... то самое! Со молоком, взбитыми сливками и крошкой шоколадного печенья поверх... — Дэвид мечтательно поднял взгляд на блондина. Анжел, нежась, пригладил его скулу и промурлыкал:
— Твое любимое. Помню. — он погладил по голове и нахмурился, рассуждая. — Думаешь, у Женнифер найдется всё прямо сейчас? — Дэвид пролепетал, трогая его запястье:
— Не обязательно сегодня. Просто, в следующий раз.
Незримая надежда витает в голове. Анжел мечтает встретиться, как в старые времена, но за работой и домашними делами проходит месяц, два, затем полгода.
Когда наступает зима, Анжел вспоминает о том, как впервые попал в группу. Какими шумными были Джоэль с Дэвидом и как остальные пялились. В голову встревают похороны Джоэля и слезы Женнифер. А сейчас, выйдя из булочной с лимонными пирожными, которые в группе никто кроме него не любил, Анжел замечает. как девушка выходит из телефонной будки. Он подбегает туда и прикрывает дверь. Сам от себя не ожидая, сразу вставляет монетку и набирает номер Женнифер.
— А? Анжел, привет. Я? Я сейчас в Ла-Рошель, меня сюда устроили на работу. Я – круто, а ты? Джон? Ох... ну, мне он в последнее время вообще на отвечает на звонки. Тем более он подписал контракт пару месяцев назад. Да, военный, представляешь? Фу, ох уж эти лимонные пирожные.
Анжел ощутил, как ослабли его руки, палец соскочил с провода телефона. Блондин даже не замечает того, как он накручивает шнур. Короткий разговор, ей надо бежать: у нее плотный график. Джон вообще в другой части мира в морской пехоте. Блондин чуть оправляет волосы у лица и, жмурясь, закидывает следующую монетку. Голос Уильяма даже на французском кажется строгим.
— Анжел? Случилось что-то? Я в Париже, всё в том же симфоническом оркестре. Бордо? О господи, там ближайшие пару лет концертов не будет. Ой, всё, мне надо бежать. Пока-пока, Анжел.
Анжел упирается лбом в стекло, и пальцы с трубки соскользывают.
Но проходит неделя, наступает всё такая же дождливая пара, какая была, но теперь с цветочками. Погода не греет, и мысли печалят. Анжел с заходит в кафе, где ждет Норман и замирает. На столике стоят цветы. Блондин медленно подходит и проводит ладонью по плечу своего друга.
Норман дарит белые гвоздики под предлогом – «Ну, первый день весны же». Анжел теряет дар речи, но не забывает поблагодарить – обнимаясь.
— И вот, Джон непонятно где, Уильям в Париже, а Женнифер просто занята всё время. Дэвид тоже на двух работах батрачит, чтобы скорее достичь цели, да и у него скоро семья там, дети. Мне кажется, в этом мире один я располагаю свободным временем. Ну и... — блондин проскользнул нежным взглядом по глазам Нормана, — ты чуть-чуть тоже.
Норман хмыкнул и осмотрел крону стриженных деревьев. Его руки убраны в карманы, где он играется с монетками и прячется от холода. Анжел вдохнул полную грудь свежего воздуха.
— Норман, а как бы ты поступил в моей ситуации? Только честно.
— Думаю, я бы бросил ее на этапе создания.
Резкий ответ остановил блондина, но после он быстро очутился подле Нормана. Губы вздрогнули.
— Ты прав, но я так не смогу поступить...
И всё же поступил. Анжел отпустил идею медленно и почти незаметно.
Всё началось с того разговора и закончилось, спустя второй новый год. Прошло два года, и каждый день не отличался от предыдущего. Вера таяла на глазах, а Анжел перестал выдергивать из календаря листки. Потому что каждый листок он сохранял, чтобы видеть сколько именно дней прошло с последней встречи. Визуально там накопилась целая коробка и Анжела отягощал их вид. Гора бумажек валялась в коробке каждый день, пока Анжел их не выбросил.
Когда он забыл про эту встречу, то казалось, что про неё никто и не вспоминал.
В вилле Нормана стоит дымок на полу. Стопы взбираются в домашние шлепки, и уже легче воспринимается холодок. Анжел — гость, но каждую полочку знает наизусть – скидывает шарфик и надевает мягкие тапочки, которые Норман поставил для него. Гости – редкое явление. Норман дает пакет с вином и ромом отнести на кухню. Тот скорее оглядывается на лестницу, ведущую на второй этаж, и закрывает дверцу на замок.
— Анжел! — окликает блондин и тот разворачивается. — Можешь далеко не убирать.
Прибегая назад, Анжел набок наклоняет голову:
— Будешь пить? — Норман промычал:
— Посмотрю.
Блондин, улыбаясь, закатывает глаза. После он убивает волосы со лба и заводит за ухо. Руки стискиваются на груди.
— Ну, с чем тебе помочь нужно было? — Норман ощущает на себе его взгляд и опирается рукой на стену. Анжел также прислоняется к стене и заглядывает в его глаза.
— На втором этаже есть чердак, там нужно прибраться и разложить посуду, чтобы после увезти в дом престарелых. — Анжел кивнул. Пару шагов и Норман хватает его за руку. — Пошли со мной, а то выключатель не найдешь.
Деревянная лестница остается позади. Мгла спереди. Анжел заходит, не боясь, и водит по стене рукой. Его лицо хмурится, выставляя одну руку перед собой.
— Норман, включай свет. Не видно же ничего.
Рука во что-то врезается и Анжел понимает, что это чей-то пиджак. Он отскакивает, включается свет.
Дэвид ловит его пясть обратно, вскрикивая:
— Бу!
Затем мир в глазах искрится. Это слезы. Женнифер закручивает хлопушку, и взрыв красного и синего вдруг окрашивает лица. Анжел осматривает Женнифер, что недавно окрасилась в черный. Рука Дэвида сжимается на боку и тот его разворачивает в зал. Уильям! Его официальный костюм не сочетается с его ростом, и Анжел заливается смехом. Ладонью он вытирает слезку, а Уилл цокает, пусть и улыбается. Он стоит перед аквариумом, что отлично сочетается с его цветом глаз.
Вдруг Анжел замечает большую фиолетовую ленту, висящую на стене – «В костюмах» и понимает, что только он не на официальном. Уголки губ поднимаются, и Анжел крепко обнимает Дэвида, следом Уильяма и замирает от того, что здесь стоит он. Джон. Опираясь плечом на стену, Джон стискивает руки на груди, зорко оглядывая Анжела. Видимо, брюнет в том же пиджаке, какой он носил в Новой Америке, и видимо он ему мал. Джон увеличился в размере, и по-армейски обстриг волосы – значит, недавно вернулся. Анжел чуть бледнеет, но его тут же загребает в объятия Женнифер.
Щелчок. Норман держит в руках фотоаппарат, из которого вылетает птичка.
— Сколько мы не виделись?
— Шесть лет.
Джон трогает плечо Анжела шепчет на ушко просьбу отойти. Анжел смотрит в глаза Женнифер и кивает.
Блондин опирается на стену спиной, чуть ссутулившись. Первый этаж, они за лестницей. Шум гулких голосов доносится эхом. Анжел хмурится, смотря в пол.
— Хей... — шепчет Джон и, наконец ощутив на себе взгляд, выдавливает: — Ты правда завязал?
Воздух в легких теряется, и Анжел усмехается, мурлыча на французском:
— Четыре года уже ни-ни.
Руки Джона загребают в объятия. Он выдыхает, и стискивает Анжела:
— Я скучал. — Глаза Анжела краснеют, накатывают слезы. Моргая, он приобнимает в ответ. Руки дрожат, он слышит, как же долбится внутри чужое сердце. Неудержимо быстро.
Пальцы Джона стискивают его кофту, и это выбивает последние силы.
Анжел ощущает каменные руки, стискивающие его, и не решается выходить из объятий, пусть уже и жарко. Шум голосов остался будто позади, а сердце не могло остановиться. Анжелу почудилось дежавю. Один толчок и они расходятся.
Джон делает шаг назад и удивляется тому, как холодно. Анжел чуть краснеет и молвит скудное:
— Спасибо.
Вернувшись ко всем, им хлопают и тут же наливают по бокальчику шампанского. Группа включает музыку. Дэвид с Женнифер начинают танцевать. Жалюзи опускаются, и зал погружается в вечеринку. Норман достал зеркальную круглую лампу и теперь огоньки света расстилаются по стенам и их улыбкам. Компания усаживается на диван и передает вторую бутылку вина по рукам, играя в карты. Тот, кто проигрывает, должен будет угадать какой-нибудь факт из жизни группы до встречи.
С горьким воплем первым проигрывает Дэвид и, корча лицом втыкается взглядом в Уильяма.
— Тебя отшивали девушки из-за роста. — лицо Уилла бледнеет, и он кивает. Дэвид заливается смехом, а потом передает бутылку Уиллу. Он ее допивает, и они раскладывают следующую партию.
В этот раз с треском проигрывает Женнифер и ее пара глаз оказывается на Джоне. Будучи чуть пьяной, она рьяно смеется и вкидывает руку вперед.
— Джон, ты не занимался сексом весь срок в контракте. Да...? — её челюсть отпадает от того, как он хмыкает и вертит носом. — Черт! Ты... бросил курить!
— Так точно, капитан. — все заливаются смехом, пусть и недавно замарали, как истуканы.
Время подходит к утру. Норман сделал с десяток фото. Особо говорливые – Дэвид и Женнифер успели рассказать всё в деталях и похохотать до слёз с шуток ребят. Они лежат на полу, убрав столик в угол, и просто держат друг друга за руки. Уильям первый вырубается, но за ним отсекаются и другие. Анжел понимает, что не уснет на полу, отклеивает свои пальцы от Женнифер.
Выходя в коридор, он вздрагивает от страха. Норман помахал рукой и позвал к себе.
Джон, слушая мирное дыхание, не смог уснуть. Он встает и допивает все остатки алкоголя. Он так не привык к тишине, к долгим разговорам. Слушая истории других, Джон улыбался. В конце концов он успел со всеми обняться, до того, как Анжел и Норман приехали. Вечеринка прошла именно так, как они планировали. Джон находит кресло-качалку на кухне и засыпает прямо в нем.
Женнифер в полудреме ворочится во сне и находит чью-то руку. Дэвид вскакивает и медленно падает назад на мягкий ковер. Рука Женни стискивается, и Дэвид слышит:
— Дэв... Дэв, обещай, что эта — наша не последняя встреча... Я доверяю тебе все наши следующие вечеринки.
Уголки губ замирают, а Женнифер снова впадает в сон, будто бы не пробуждалась.
— Обещаю. Я не подведу.
Проворковал Дэвид,выдыхая. Веки прикрываются, и Дэвид засыпает, стискивая её ладонь