Глава 11
Доминик
Прошло почти две недели с момента их последней встречи. Доминик перед этим успел обменяться с Женнифер номерами, и один раз они созванивались: это был самый повседневный звонок из всех. Джон тоже написал ему номер, но номер Кристофера взамен он не потребовал. Это обрадовало Доминика: он не собирался с кем-то начинать близкое общение, а заостренное внимание Джона его напрягало.
Все на протяжении одиннадцати лет использовали одного, государственного оператора связи по решению властей. Первые три цифры номера у всех были одинаковыми. Казалось, что это усложняло работу для нахождения хозяина той или иной сим-карты на фоне общего списка, но некоторые ряды цифр на номере давали единую информацию, например, следующие две должны были совпадать с местом регистрации номера – номером штата. Нельзя было иметь более одной симки. Все члены группы «В костюмах» имели чужие сим-карты, и это, конечно же, сыпалось в копилку преступлений. А подстрекание завести и у Кристофера тоже сим-карту на другого человека – тем более. И, конечно же, каждый разговор прослушивался. Определенные слова вызывали массу претензий со стороны полиции, например, простые: теракт, музыка, старые названия некоторых штатов, и сложнее: жертва, политик(-и) и имена организаторов переворота.
На протяжении всего времени, не посвященной группе, а значит, — и работе, Доминик успел написать в своем ежедневнике всё, что хотел, но не успевал. За половину месяца ему позвонили более шести раз по поводу переноса операции. Люди сверху просили его уточнить причину, и Доминик отвечал, что ждет наилучшего момента. Волновало только то, что он был десять дней наедине с сигаретами и без барабанной установки.
Доминик не мог оставить без внимания сон, что вторил событиям прошлого. То, как он пробрался в оккупированное здание за своим напарником. Как добрался до подвала, места, где капитаны предположили, что заложник будет там. Пересёкся в тухлом освещение с Нэдом выслушивая мольбы о помощи. Доминик рассмотрел, как собственными наручниками привязали напарника к решетке. Без выстрела было не вскрыть, и даже при имеющимся снаряжении, Доминик ушел без него. Считал его мертвым. Удивлению не было предела, когда Нэд без одного глаза вернулся в отдел. Как он его вбил в стену и прозвал «Предателем», Нэд пообещал, что перейдет дорогу. Так и случилось.
Сегодня группа и он встретились для определения места концерта, а также времени начала. Женн ему позвонила, передав: «Да-да, приходи второго апреля на наше место. Зачем? Думаю, Уилл сам всё объяснит» Скользкая фраза заставила руки затрястись. Но ведь они не могли все понять? Да и откуда такие гнетущие мысли?
— Да, вчера ночью он ушел и не вернулся. Хотя я уговаривал остаться, ему нужен покой, — Анжел мягко прошептал Женнифер. Доминику показалось, что ее лицо побелело. Блондин был тоже встревожен, но кажется почти не волновался, — Я ему сказал о нашем месте.
Женнифер хмыкнула и погладила волосы, убирая за ухо, что кстати было проколото в мочке. Уилл закатил глаза и жевал губу. Девушка аккуратно уточнила:
— Ты думаешь, что он придет? — Анжел пожал плечами, и стало тихо.
Доминик почувствовал взгляд Джона. Усилилось желание убраться отсюда подальше и поскорее. Женнифер переглянулась с Уиллом, он ещё выглядел недовольным, поэтому та ткнула пальцем в плечо. Уилл перестал хмуриться, продолжая жевать губу.
Короткий стук, и все напряглись, как струны гитары. Джон первый очнулся от ступора и шагнул к двери. Мужчина назвал нужный код, Доминик не сразу определил, что это — Дэв. Зайдя, он плотно затворил дверь и усмехнулся, оглядывая всех. Женн улыбнулась ранее незнакомой Донни улыбкой, — острой и пылкой, как раскаленный нож:
— Я тебя уже хоронить думала! — парень ответил той же ухмылкой:
— Не дождешься! Я из живучих, — Дэвид гордо поднял подбородок, скрещивая руки на груди. Он уставился, как Анжел закатил глаза, улыбаясь свежими глазами. Дэвид подошел и потрепал его по голове, разбрасывая чужие желтоватые волосы, — Ну да, не обошлось без настоящей магии твоей заботы!
Доминик готов был поспорить с тем, за сколько секунд, в глазах Джона сбежались свинцовые тучи. Женнифер оглядела Доминика, подмигивая, и восторженно заявила:
— Наконец-то мы все в сборе, ребята...
Уилл похлопал в ладоши, качая головой и задумчиво мечтая вслух:
— Я уже представлял твой голос на сцене, Женн, — девушка хмыкнула, ставя руки крест-накрест:
— Джоэль говорил, что я пою хуже Дэвида... Нет, спасибо, — Женнифер закатила глаза. Дэвид залился смехом, вытирая искры с глаз:
— Вот уж, не думал, что Джоэль такого мнения о моем исполнении! Мне он утверждал, что мне до уровня Анжела ползти, как до Европы!
Все, смеясь, обернулись на блондина, а Анжел присвистнул, играя глазами. Доминику тоже нравилось, как он берет разные ноты, и от чего-то он тоже улыбнулся, представляя на месте Анжела, другой блондинки – Алекс. Он пролепетал нарочито высоким голосом:
— Не зря участвовал во всех хорах.
Все заняли свои любимые места: Дэвид уперся локтями на высокий комод, Анжел сел на подлокотник дивана, Уилл и Женнифер на сидушки того же дивана, Доминик хорошо оперся спиной на прохладную стенку за диваном, чтобы всех видеть, Джон предпочел сесть на стул ногами вперед спинки, смотря на всех опирая подбородок на пальцы.
Уилл прочистил горло и, прежде чем начать, назвал каждого ласково – «умница» или «молодец». «Умница Кристофер, что терпишь нас на протяжение долгого времени» на ровне с подобными фразами, как — «Молодец Дэв, что не проигнорировал просьбу Анжела прийти сюда» или «Умница Джон, что вынуждаешь нас бояться своей тени, потому что ты стоишь позади», не казались странными, а — смешными, сплачивающими. Со всех окончательно спало напряжение.
Уилл огласил, что все билеты превысили плановую продажу, что не замедлило улыбку на лице Женнифер и Дэвида. Агент выдаст наличные частями из-за объёма. Все банкоматы зарегистрированы в банках, съем денег до ста долларов никогда не вызывал вопросов, съём денег до пятисот долларов – мог, если в истории снятие часто повторялось, все суммы более тысячи – обязательно с разрешением органов, а чтобы получить разрешение нужно было указать причину съема. Об этом знал даже Доминик, хотя у него не слишком большая зарплата. Интересно было бы узнать агента, чтобы его тоже словить в полицейский наряд, но такую информацию можно было достать из Уильяма, когда их поймают.
Доминик уже продолжительное время смотрел в одну точку, не слушая их. Женнифер помахала рукой, и залипание развеялось, он проснулся. Доминик узрел приятную улыбку на лице. Она не привлекла внимания других.
Неожиданный аккуратный стук заставил всех замолчать. Они никого не ждут, кто это мог быть? У Доминика шумно забилось сердце. В голову врезалась мысль: — «Нет, это не может быть он».
К двери подошел Уильям. Прозвучал совершенно незнакомый голос с правильным ответом. Лидер замер. У Доминика закружилась голова, он уперся на стену, чтобы не упасть. Слабость в ногах не прекратилась даже после глубокого вдоха. Благо побелевшего лица никто не видел.
Уилл мешкал, но всё же открыл ее.
В тихое помещение шагнул Эддард. Доминику показалось, что его вырвет, но, когда глаза Нэда нашли его, ноги Доминика перестали быть ватными. Он почувствовал, что за тем, куда смотрит Нэд, следят и все остальные. Абсолютно все в комнате уставились на Доминика. Эдд улыбнулся, уголки губ казались тоньше лезвия ножа:
— Крис-то-фер... Вот я тебя и нашел, — Нэд, зная его настоящее имя, произнес его фальшивое по слогам. Он был выше любого присутствующего человека здесь, а Доминика выше на полфута, и судя по тому, как он оглядел всех, он понял это, — Мм...
Уилл прочистил горло, прежде чем спросить:
— Откуда ты знаешь код? — Эддард обернулся и буркнул:
— Выбил из какого-то парня, — затем Нэд обвел комнату ещё раз, — Вы мне не нужны, — пока взгляд не заострился на Женнифер, он ухмыльнулся и подал ей руку, — Хотя, тебя бы я трахнул.
Дэвид дернул его за предплечье, огрызаясь:
— Следи за своим языком, сволочь, — Нэд оглядел его корпус и хмыкнул:
— Ты уверен, что можешь угрожать человеку в таком состоянии?
Лицо Дэва сжалось от удара в живот. Он через сжатые челюсти простонав, почти упал. Анжел придержал Дэвида за плечо, пока он согнулся. Встал Джон и убрал стул подальше. Нэд помахал руками:
— Ну-ну-ну, успокойся, — приулыбнулся он Джону, — Я не нарочно...! — очевиднейший сарказм не заставил дрогнуть даже одним мускулом на лице. Нэд не испугался даже их количества.
Он достал из кобуры пистолет Colt 1911, какой был у всех полицейских, и повертел им около лица:
— Вы же не думаете, что сможете угрожать вооруженному человеку?
Ребята не смогли понять, как Доминик уже оказался у незнакомца, а его голос впервые прозвучал твердо, словно удар по металлу:
— Хватит вести себя, как клоун, — Доминик обхватил его пясть, которая держала рукоятку пистолета и опустил. Нэд, как зачарованный, молча повиновался, Доминик прислонил ствол себе в грудь, зная, что палец Нэда на спусковом крючке.
Нэд пялился на него, замирая. Доминик тоже не сводил глаз, они не прерывались ни на секунду. Пальцы Донни в мгновение открыли защелку пистолета и полный магазин выпал на пол. Он пнул его, и тот исчез из поля зрения, закатившись под комод:
— Ты всё ещё думаешь, что можешь угрожать этой игрушкой? — доминирующе прозвучал рокот. Нэд нахмурился, его глаза воодушевленно улыбнулись.
Щелчок. Пистолет был правда игрушкой.
Донни отклонился, пальцы нашли чужое плечо, грубо сжав. Он повернул Нэда в сторону к двери и толкнул. Толкнул человека ростом в шесть с лишним футов:
— Пошли, выйдем поговорим, — Донни усмехнулся, ощущая, как дергается веко, — Раз уж ты так хочешь.
Лицо Нэда исказилось пьяной радостью, и он ушел. Перед тем, как уйти вслед за ним, Доминик обеспокоенно оглядел ребят и кивнул им.
На улице вся напыщенная уверенность исчезла. У Доминика действительно закружилась голова, когда они отходили дальше от входа в спуск подвала. Нэд поправил свои каштановые волосы. Доминик неожиданно выдохнул, когда чужая рука огородила ему путь вперед:
— Мы достаточно отошли, — прошептали губы. Доминик устало нахмурился:
— Как ты нас нашел...? — Эддард проигнорировал, трогая его подбородок, и неожиданно болезненно крепко сжимая:
— Я так соскучился. Почему ты тянешь с окончанием задания, Донни? Предатель хочет убежать? Хотя не важно, я всё равно тут, чтобы обрубить тебе крылья.
У Доминика не хватало слов, которые крутились в голове, чтобы ответить ему. Тело уже трясло не только от холода. На глаза почти накатились слезы.
— Ты мне ответишь? — чувствуя прикосновение шершавых пальцев к своей шее, Доминик начинает мерзнуть изнутри. Он зажмурился и вжался в стену, когда чужой палец обхватил его шею. Нэд не давил, но избавляли от воздуха в легких воспоминания. Доминик делал каждый новый вдох, как последний, страшась, тем, что он действительно может им быть.
Нэд продолжил шептать на ухо, наклоняясь:
— Ты мне чудился другим человеком, пока мы не остались наедине. Вот оно как бывает, да, Крис? — когда он назвал его чужим именем, желудок заколол. Нэд пялился в закрытые веки, держа руку на его шее, а другую – вбитой в стену.
— Я знаю примерно, где ты живешь... — когда Нэд начал, Доминик уже вертел головой в знак отказа, страшась открыть глаза, со сжатыми губами, — позволь мне тебя навестить?
Доминику много раз снился кошмар, который был явью.
Чтобы получить разрешение на посещение архива, нужно поработать в этом подразделение. Доминик тогда плохо знал Эддарда, и был в ярости, что он занял его место. Донни говорил, что нужно в архив, даже не уточняя причину. На деле: он хотел найти информацию об Алекс и Людовике. И, пожалуй, угадал. Донни выловил Нэда на перерыве и дал понять, что возмущен. Нэд приулыбнулся и предложил сделку: он ему уступает место в архиве, если Доминик выполнит любое желание. Страсть найти бывших друзей, даже не дала подумать, – он сразу же дал согласие.
К большому новогоднему корпоративу, каждый хотел выделиться чем-то стоящим. Некоторые наградами за храбрость и другую «дичь» нужную, чтобы попрыгать перед важными лицами. Другие – пригласили своих жен. Прекраснейшей парой был майор полиции следственного подразделения и дознания, со своей женой, — лейтенантом подраздела по общественной безопасности. Марк и Триш. Все их знали, и все их почитали. Все на них равнялись.
Доминик даже когда услышал его желание спустя неделю, все равно не верил. Только когда Нэд принес платье своей сестры, он осознал степень беды.
Ужас, который вонзился ему под кожу насекомыми, когда Доминик его примерил – закрытое, плотная ткань, подол до щиколоток. В комплект шла шапочка с темной вуалью. Доминик понял, как сильно он недооценил Нэда, видя в зеркале – себя и его, в готовых костюмах. Длина его волос и закрытый образ, черт, да – никто не догадается.
Эдд пользовался его образом, зная: что тот его ненавидит, что он не сможет позвать на помощь иначе, все поймут, кто он и проблем не оберешься, и, что ему ничего не будет. Нэд хотел знать, на что Доминик способен, ради пыльных бумажек, которые резко стали важны. На ужине, он клал на его ногу ладонь. Никто этого не замечал – это было нормальным. Доминик хотел провалиться сквозь землю от ощущения слабости.
Доминик, когда впервые дал сдачи грубиянам в школе, перестал чувствовать себя хилым. Хулиганы сломали его пальцы в щепки, но второго раза он не допустил. Спустя разговор с Людовиком, уверенность закрепилась. С тех пор Доминик не чувствовал себя слабым. Но сейчас всё вернулось. Безобратно.
Нэду доставало удовольствие перспектива того, что он может унижать сколько вздумается, а Доминик ему ничего не сделает, даже если и возненавидит до глубины души. В танце сотрудники пялились на него, безуспешно пытаясь понять, кто эта незнакомка.
Одна возможность его развращала.
Телесные касания остановились на ноге, и Доминик надеялся на то, что это — все его способности на вечер.
— Любимая, пошли отлучимся, — улыбнулся он, чуть касаясь поясницы.
Доминик увидел двери туалета и начал верить в то, что его вырвет. Хотя он ничего не съел и не выпил. Они молча зашли, но не прошли в кабинку. Нэд схватил руку, чтобы втолкнуть в стену. Эдд ухмыльнулся и зашептал на ухо, чуть клонясь:
— Любимая, и ведь никто не знает о твоем секрете, — он вдохнул его цветочный аромат, прижимаясь носом к затылку, — И ты всё заслужила. М-м, может тебя это устраивает? — Нэд сильнее надавил ребром носа на него, — Мне – безумно нравится.
Доминик молчал. Он щурился. Нос ворочился от мужского одеколона «партнера». Тем не менее, Донни сдерживал слова в голове, хотя знал, что сейчас они одни. В конце концов, Нэду надоело докучать словесно и выводить вальсом на публике. Все в подразделе общественной безопасности знали, что у мужа Триш проблемы с агрессией: по синякам, которые было невозможно скрыть. Да и другие – тоже. Это стало нормально.
Нэд погладил его шею и отщелкнул одну пуговицу на платье. Сразу же пальцы сжал Доминик, останавливая. Через секунду, впервые произнесенным звуком Доминика за вечер, оказался стон. Нэд вбил руку в стену до хруста. Видя живую реакцию, «муж» улыбнулся, наслаждаясь искривленным лицом от боли.
Эдд нашел горло и поднял к своему лицу. Ноги не касались пола. Доминик скоро прошептал, щурясь:
— Что ты делаешь? — Нэд сомкнул руку, чувствуя, как сосуды под кожей горячо запульсировали. Эддард улыбнулся, слыша, как начало биться сердце, видя, как пестреет лицо и наливаются слезами уже покрасневшие глаза.
Руки Доминика царапали его, сжимали кисть, там, где сходятся вены и артерии, пытались оттолкнуть. Хоть чуть-чуть дать вдохнуть кислород. У ног не было пространства для хорошей замашки, поэтому пинки были не ощутимы. Все бестолку. Только когда руки Донни значительно ослабли и повисли, Нэд отпустил свою руку, но не дал Доминику упасть.
Шумный вдох и тут же рассеянный толчок. Мир перевернулся и залился красками.
Доминик рухнул на колени и прислонил руку к шее, ощущая вмятины. Ныла голова, сердце кололо под шеей. От разума не осталось и следа. Не прошло и секунды, как Эддард поднял его на ноги за ворот и прокатил по стене. Нет, он не хотел сразу же продолжать: Нэд хотел, чтобы он полностью вернул сознание.
Открылась дверь. На них не обратили внимания, в конце концов, шляпка с вуалью у Донни была закреплена невидимками на совесть. Спасибо сестре.
— Ой, Нэд, ну ты хоть бы девушку увел в более приличное место... — сказал, кажется какой-то сержант, видя псевдопоцелуй через тюль. Эдд отстранился, усмехаясь:
— Все в порядке, она сама предложила такое место, — они вдвоем насмешливо хохотнули и продолжили заниматься своими делами.
Когда человек ушел, Доминик всплакнул от нового круга удушья до ещё одной потери сознания. Слабость ощущалась гирью на макушке, червями под кожей и тошнотой.
Доминик очнулся на холодном полу туалета. Глаза слепило освещением, и он отвернулся, укладывая голову набок. Донни обомлел, а Нэд ему улыбнулся, лежа рядом:
— М-м, думал ты не проснешься. — его веки зажмурились, вынуждая брови нахмурится. Кошмар ещё не окончился.
Брюнет не спешил открывать глаза. Его продолжительное время продувал холодный ветер, но сейчас это волновало меньше всего. Пусть и кожа отозвалась одобрительными мурашками, когда теплая рука прислонилась к щеке. Нэд погладил костяшками руки и молчал вместе с ним, ожидая ответа. Грудь Доминика сжималась, от осознания того, на что он способен. Но он справился: открыл веки и упрямо взглянул, игнорируя страх. Нэд цокнул:
— Это первый этаж? — он не ждал ответа, но улыбнулся, — Обожаю твое говорящее обо всем лицо! — он наклонил голову в бок, — Третий?
Доминика передернуло, и он снова зажмурился. Нэд провел по его волосам и тихо ответил на свой вопрос:
— Значит, второй...
Брюнет в мгновение остался один, Эддард ушел, но не забрал с собой тревогу. Доминик спустился по холодной стене и прижал пальцы к глазам, унимая дрожь. Как же он слаб.
Он не заметил, сколько времени прошло. Женнифер нашла его и затащила назад. Доминик не собирался оглядывать всех и просто прошел к своей куртке, чтобы одеться. Нужно скорее уйти, избежать возможных допросов. Ненужных и выпытывающих вопросов. Сбежать. От Эддарда, что хочет неутолимой мести, от целого мира, от прошлого.
Уйти Доминик всегда мог, но куда?
— Крис... ? ...Кристофер! — Женнифер подбежала и приобняла его. Дэвид угрюмо молчал, за него на рубашке ответило пятно крови о его самочувствии. Джон выглядел шокированным, — О. Господи, Крис, ты весь дрожишь.
— Надо было ему врезать всё-таки... — вдруг прошептал Дэвид, — Крис, ты... выглядел так, будто идешь на верную смерть. Прости, что не ... вмешались.
Доминик не мог что-то ответить. От чего-то, не было ни слов, ни эмоций. Анжел шагнул и кожа на руке, была ласковее, чем он себе представлял. Блондин погладил его по щеке. Доминик ужаснулся. Его собственные щеки — мокрые от слез. Доминика оглушило. Он вдохнул, пытаясь сообразить с какого момента он заплакал, и не найдя ответа, понял, что с самого начала. Он прикрыл лицо рукой и согнулся от фантомной боли в груди.
Анжел ничего не говоря приобнял его, гладя по голове. Женнифер обняла его сзади. Кажется, кто-то положил свою теплую руку, поглаживая.
— О, черт, я его убью следующим. Обещаю, — суровым тоном произнес Дэвид.
— Чур, я тебе помогу, — хмуро заметил Джон и, судя по расположению его голоса, это была его теплая рука.
Доминик не мог перестать плакать от устрашающей ностальгии.