Часть 2.Глава 19. Поле. Тишина.Мы
После всех событий — исчезновения Саши, ареста Антона, таинственного исчезновения Валерия — семья медленно начинала восстанавливаться.
Варя снова вернулась к своим рисункам. Миша подрос, уверенно бегал по дому с деревянным мечом и кричал, что он будет «героем, как папа».
Петя и Т/И молча смотрели друг на друга, чувствуя, что всё стало слишком тяжёлым. Любовь не ушла. Но их накрыла усталость.
И однажды Петя сказал:
— Поехали. Только ты и я. Детей отвезём к бабушке. А потом — в тишину.
Т/И лишь кивнула.
⸻
Они ехали по пустой загородной трассе. Окна открыты, ветер развевает волосы. В машине играла старая кассета — что-то из 90-х, из юности. Песня, под которую они когда-то впервые поцеловались.
Поле встретило их звёздной тишиной. Бесконечный простор, шорох травы и ночное небо. Петя разложил одеяло прямо на мягкой траве, достал термос с чаем и плед.
— Я так соскучилась по нам, — тихо сказала Т/И, ложась рядом.
— А я — по твоим глазам, когда ты просто счастлива. Не мама, не учительница, а просто ты. Моя.
Он поцеловал её в висок, потом медленно скользнул губами к шее. Она вздохнула. Спокойно, глубоко. Словно только сейчас вспомнила, как это — дышать полной грудью.
Петя аккуратно уложил её на спину, склонился над ней. Его рука скользнула по телу, будто впервые. Он никуда не спешил — лишь чувствовал. Каждое движение — нежность, каждое прикосновение — признание в любви.
Трава касалась её плеч, прохладный воздух щекотал кожу, но рядом было его тёплое тело. Она прижалась ближе, шепча его имя, утопая в этих ощущениях.
Он вошёл в неё мягко, будто боялся спугнуть этот момент. Медленно, размеренно, в ритме дыхания и шелеста ночи. Она выгибалась навстречу, обвивая его ногами, вжимаясь, словно желая раствориться в нём.
Петя шептал ей что-то на ухо — несвязные слова, ласковые, живые. Их звёздное небо было свидетелем чего-то настоящего, почти священного.
Когда всё закончилось, он прижал её к себе и укрыл пледом.
— Знаешь... — прошептал он, уткнувшись носом в её волосы. — Я хочу ещё одного ребёнка. С тобой. Только с тобой.
Она улыбнулась сквозь сон:
— Только если ты опять отвезёшь меня в поле.
Они сидели в машине, окна запотели от ночной прохлады и тихого дыхания. Внутри было тепло, уютно — и тихо. Только редкий шелест ветра снаружи и стук сердца, который Т/И слышала внутри себя.
Петя включил мягкую музыку на магнитоле, бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, убедился, что вокруг никого, и снова посмотрел на неё. В темноте её лицо казалось ещё нежнее. Он протянул руку и осторожно положил её ей на колено. Т/И вздрогнула, но не отпрянула — наоборот, будто приблизилась ещё ближе.
— Ты такая красивая сейчас, — прошептал он, почти не касаясь губами её щеки. — Всегда была, но сейчас... особенно.
Она посмотрела на него. Глаза отражали мерцающий свет приборной панели, и в этом взгляде было всё — доверие, любовь, волнение.
Его ладонь медленно скользнула выше, он вставил два пальца в нее , осторожно, будто спрашивая разрешение каждым движением. Протяжный тихий стон. Она не сказала ни слова — только положила свою руку на его, слегка сжав пальцы. Просила продолжить . Он делал это жадно как будто последний раз.
Он наклонился ближе и коснулся её губ. Поцелуй был мягким, почти невесомым, но за ним стояло всё — тоска, накопленная нежность, страсть, которую они хранили друг для друга.
— Мы как будто вернулись в ту осень, — сказала Т/И, отрываясь от него на секунду. — Когда ты впервые поцеловал меня на крыше.
Петя улыбнулся.
— А я каждый раз целую тебя, будто в первый. И в последний.
Они медленно переместились на заднее сиденье. В машине было тесно, но в этом было что-то особенно близкое, интимное. Их тела знали друг друга, но каждый раз открывались заново. Никакой спешки — только желание чувствовать рядом любимого человека, слышать его дыхание и знать, что они снова одни, без дел, забот, угроз и суеты.
На короткий миг мир за пределами машины перестал существовать. Были только они. Их прикосновения, их дыхание, их любовь. В поле, под звёздами, среди тишины и бесконечного пространства....