Приглашение на казнь.
Нацизм вновь идëт по коридорам Рейхстага, счастливо улыбаясь и радуясь всей душой. Его голова переполнена хорошими вестями с фронта, повествующими, что победа немцев не за горами. Скоро СССР будет порабощëн, но для начала нужно избавиться от одной помехи - от Коммунизм. Несмотря на то что ариец оспаривал казнь, желая оставить себе девушку в качестве игрушки, его не послушали, к тому же Рейх был абсолютно за казнь идеологии СССР.
"Нет идеи - нет сопротивления." Таковы были слова Третьего прежде чем он отдал распоряжение о казни. В чëм то немец был действительно прав, но Нацизм не желал признавать этот факт.
Знакомая дверь открывается и перед взором парня милая картина мирно спящей девушки. Скрип двери режет слух и будит Коммунизм, заставляя сесть на полу и поднять взгляд на ненавистного врага. Девушка щурится от слишком яркого света и прикрывает глаза рукой.
- Что тебе, псина? - шипит она, злобно смотря на немца.
- На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий. Знаешь чей он? - хищно разулыбался ариец, подходя к девушке.
- Мой, естественно. Чей же ещё. - неодобрительно фыркнула Коммунизм, усаживаясь поудобнее.
- Верная догадка. Я думаю нам пора выдвигаться. Я бы поиграл с тобой ещё, но, к сожалению, время никого не ждëт. Только для начала у меня есть для тебя сюрприз. - Нацизм свистнул и за его спиной появились два амбала в чëрной форме, которые отцепили Коммунизм от цепи и поволокли на выход следом за нацистом.
Сюрпризы немца никогда не предвещали ничего хорошего, особенно сейчас. Девушка слабо задëргалась в руках двух солдат. Всë таки силы еë не совсем покинули, но нацистам было всë равно. Они волокли еë по приказу фюрера по коридорам тюрьмы через болезненные вопли и стоны советских солдат.
Коммунизм обмякла, смотря за идущими впереди неë подошвами каблуков военных сапог Нацизма. Парень явно не торопился, растягивая момент зрелища.
В конечном итоге они вышли на улицу и жмурящуюся от яркого солнца пленницу поставили на ноги перед рядом связанных людей. Советская идеология признала в них своих солдат и рьяно задëргалась, понимая что сейчас произойдет.
Немец махнул рукой и за несколькими солдатами встали нацисты. Офицеры СС направили дула автоматов на пленных и воздух огласила очередь, а за ней громкий безнадёжный крик Коммунизм. Еë люди один за другим падали на землю, орошая еë кровью.
- Нравится? - улыбнулся Нацизм, подойдя к воющей от ужаса и слëз пленнице.
- Прекрати! Хватит! - взвывала русская, интенсивно дëргаясь в руках немецких солдат.
- Вижу что нравится. - оскалился фюрер.
Снова послышалась очередь и пара тел упали на землю, окрасив еë ещё в более красный цвет.
- Какая жалость. - захохотал ариец, кивнув своим солдатам.
Коммунизм едва сумела среагировать, как ей прилетел удар поддых от одного из немцев, а за ним ещё и ещё один. В конечном итоге девушка лежала на земле пока по еë изломанному и хрупкому телу топтались крепкие чëрные немецкие берцы. Русская тихо стонала, плача и чувствуя адскую боль во всëм теле.
Когда это прекратится? Когда можно будет это всë остановить? Когда она сможет отсюда уйти?
Девушка открывала рот от боли, сжимаясь в попытках увернуться, но ей такой возможности не давали. Ещё серия ударов и пленница перестаëт двигаться, болезненно вздыхая. Нацизм берëт девушку за волосы и волочит к машине, закинув еë на пассажирское сидение, а сам садится рядом с водителем.
- Vorwärts. (Вперëд) - командует фюрер и машина трогается с места, двигаясь к месту казни революционерши.
Коммунизм свалилась и свернулась клубочком на полу машины, стараясь уменьшить удары от тряски, но это помогло не так сильно как ожидалось, поэтому девушка тихо охала, получая новые синяки на и без того не целом теле.
Нацизм что то весело рассказывал своим солдатам, сидящему за рулëм и следящим за пленницой офицерам. Люди весело смеялись, периодически кивая головой. Пленница тихо вздохнула, закрыв глаза. Она морально готовилась к своей смерти и просила прощения у всех тех, кого она оставит один на один с "фашисткой силой тëмною, с проклятою ордой". Теперь осталась лишь надежда на то что они справятся без неë, что советские солдаты, даже после еë смерти продолжать верить в Победу и пойдут в бой, если не за идею коммунизма, то за свои семьи, за веру в Бога, за мирное небо, за счастье, за любовь, за свободу, за жизнь.
Коммунизм грустно улыбнулась, перед тем проигранным боем она в последний раз поцеловала своих детей перед сном, она в последний раз прочитала им сказку, она в последний раз сказала им всем без исключения что очень сильно их любит, она в последний раз поцеловала любимого мужа, прижавшись к его тëплому большому телу, она в последний раз назвала его "мишкой" перед сном. Слëзы потекли из глаз, она с ними не попрощалась, теперь Союзу и их детям придëт "подарок" от нацистов в виде еë оторванной головы с выпученными глазами. Единственное что теперь ждëт еë впереди это смерть.
Машина спокойно ехала через лес, который находился рядом речкой, заполненной грязью и тиной. Водитель спокойно разговаривал с фюрером о дальнейших планах.
Из темноты леса послышался звериный визг. Нацизм сначала не придал ему значения, мало ли какие твари водятся в русских лесах, но когда на визг ответили стрекотанием птиц, немец понял в чëм дело.
- Aufrollen! (Сворачивай!) - крикнул своему солдату фюрер, но машина потеряла управление и уже кубарем улетела прямо с горки в воду.
Коммунизм подплыла к двери, успев задержать дыхание и принявшись колотить еë ногами. Солдат Вермахта выбил лобовое стекло и, схватив фюрера за воротник формы, выплыл на поверхность, подбираясь к берегу.
- Mein Führer? (Мой фюрер?) - закашлялся солдат, поняв что его товарищи утонули вместе с пленницой.
- Beifall. Hier ist eine hartnäckige Hündin. Es lässt sich nicht einmal so zerstören, wie es sollte. (Чëрт. Вот упëртая сука. Даже не даëт себя уничтожить как следовало бы.) - прорычал Нацизм, ударив рукой по земле. С его фуражки и одежды ручьями текла вода.
На глади воды появились пузырьки, через несколько мгновений на поверхности воды показалась женская голова, нервно хватающая воздух. Коммунизм захватила немного кислорода в лëгкие и огляделась. Еë взгляд упал на врагов сидящих по другую сторону реки.
- Du Bastard! Kreatur! Russisches Schwein! (Сволочь! Тварь! Русская свинья!) - громко прорычал фюрер, встав на ноги и достав пистолет.
Немец направил дуло на голову девушки и положил палец на спусковой крючок. Выстрела не произошло.
- Scheiße. - выругался ариец, попробовав снова выстрелить. Порох в его пистолете промок. Нацизм опустил оружие, злобно рыча на радостно засмеявшуюся девушку.
- Я снова тебя найду и уничтожу на месте! К тебе больше нет милосердия! - кричал Нацизм, выпуская ауру гнева вокруг себя.
- Жду не дождусь. - смеялась Коммунизм, пританцовывая на месте.
Из леса вышел отряд партизан и с радостным смехом увëл за собой свою командиршу, едва ли не неся еë на руках.
Война продолжила свой ход, оборвав немцам шанс на беззаговорочную победу. Союз теперь скрывал свою жену и детей по бункерам и потайным ходам, усложняя нацистам возможность их найти. В воздухе вновь витала надежда на окончание этой войны и победой советского народа. Скоро всë вновь станет мирным и спокойным. Скоро. Очень скоро.
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Расул Гамзатов "Журавли"
×Конец×