Боль не имеет границ
Коммунизм хрипнула, обведя взглядом изрядно еë доставшую комнату, которая буквально пропиталась болезненными возгласами и хрипами девушки. Голубые глаза наполнились злобой и ненавистью, к тому кто обязательно вернëтся и зайдëт в камеру к своей личной жертве, чтобы вновь над ней поиздеваться.
Будто ответ на предположение девушки в сторону еë камеры раздался скрип чëрных лакированных сапог. Дверь комнаты рвано взвизгнула и на пороге явился безумно счастливый ариец, который уже не мог дождаться новых криков и болезненных возгласов Коммунизм. Девушка повернула к нему голову и зашипела.
- Змейка~. - фыркнул ариец, подойдя к лежащей на полу жертве и дëрнув еë за поводок на себя. - Ко мне.
Лицо Коммунизм искривилось, но дëрнутая на себя шлейка заставила девушку сдвинуться с места. Блондинка, не в силах встать нормально на ноги, на четвереньках подползла к нацисту. Парень хищно оскалился, наблюдая как русская устало ложится около его ног, едва ли не уткнувшись носом в носки его чëрных лакированных сапог.
- Хорошая девочка~. - кратко промурчал ариец, дëрнув поводок вверх тем самым приказывая встать. Коммунизм, к удивлению фюрера, его послушалась и с трудом встала на полусогнутые ноги, слишком больно чтобы сейчас сопротивляться.
На лице нациста зазмеилась злобная усмешка, парень пододвинул к себе корыто с мутной водой.
- Я слышал вы, русские, хорошо дышите под водой. Почему бы это не проверить? - хихикнул Нацизм, окунув голову пленницы в воду. Хрупкое тельце вновь упало на пол и забарахталось, воздуха катастрофически не хватало, она не успела заполнить им свои лëгкие. Ариец улыбнулся, оскалив клыки, это ситуация, а особенно борющаяся за жизнь военнопленная, забавили его. Парень вытащил мокрую голову девушки, а затем резко, не дав набрать достаточно воздуха в лëгкие, опустил обратно. Поверхность жидкости заполнили кровавые пузырьки, под водой раздавалось бульканье. Как только оно затихло Нацизм откинул Коммунизм в сторону, русская закашлялась, жадно глотая воздух и стараясь выплюнуть из лëгких воду с кровью.
- Всë таки вы плохо живëте под водой. Интересно как же вы тогда появляетесь в болотах из под земли, во время военных действий? - хмыкнул ариец, разглядывая революционершу.
Блондинка стукнула себя рукой по животу, выплюнув последнюю струйку воды.
- Больной ублюдок. - хрипло прошипела девушка, взглянув на своего врага.
- Да ну? Правда? - нацист подошëл к ней, схватив за руку и выкрутив сустав под неестественным углом.
Коммунизм выгнулась в спине от боли, открыв рот и зарычав. Еë взгляд уже в который раз мысленно потрошил фрица и развешивали его кишки по деревьям в каком нибудь лесу.
- Я бы на твоëм месте был бы в разы послушнее, а то боюсь суставы не настолько эластичны. - нацист сильнее скрутил руку пленницы, хихикнув.
Еë шипение и болезненный рык ласкали слух, а дëргающюеся тельце вновь и вновь вызывало звериный инстинкт внутри мужчины. Руку ещё сильнее вывернули, почти до вывиха, но как только Коммунизм с ней почти распрощалась, ариец отпустил запястье, хищно улыбаясь.
Острые зубы не предвещали ничего хорошего. Русская на всякий случай вжала шею в плечи, но немцу было нужно нечто другое. Едва заметным рывком руки он достал нож и воткнул его в плечо Коммунизм, принявшись создавать паутину рваных, вряд ли когда нибудь заживущих ран. Пленница скрипела зубами и старалась не кричать, плача от бессилия, что ещё больше забавляло безумца. Грудь, спина, руки, ноги, шея, плечи - всë было в глубоких порезах, которые заходили один на другой, как плетень.
Хрипы пленницы прокатывались по стенам камеры и коридора, пугая не только узников, но и надзирателей.
Вскоре этот вид развлечения наскучил фюреру и он принялся просто избивать тело советской идеологии, не оставляя на ней живого места. Коммунизм открывала рот, стараясь стерпеть невыносимую боль и не погрязнут в вечном небытии. Всë тело кроме головы, которая будто налилась свинцом, горело от всë новых и новых ударов. Девушка уже даже перестала вскрикивать в надежде, что молчание быстро надоест мучителю, но оно наоборот развеселило Нацизм ещё больше. После избиения парень, наступил каблуком на тонкие пальцы девушки, слушая их хруст и полухрип - полувой прелестницы серпа и молота.
Кажется Коммунизм вспомнила все молитвы, которые знала, даже те которые запрещал еë отец, но они ей не помогали, будто не слыша еë просьб без посредников, которых идеология так жестоко расстреляла и сослала в дальние края своей страны.
В это время пальцы русской ломались, как сухие тростинки, один за другим, вызывая болезненные стоны и вопли из разодранной от собственных криков глотки. Тело девушки совсем обмякло, желание чтобы всë закончилось быстрее росло в черепной коробке главы Красной Армии. Девушка так сильно отвлеклась на боль в пальцах, что настолько округлила глаза от ужаса, когда ариец принялся вырывать еë ногти вместе с мясом, что еë голубая радужка была едва различима.
Десять ногтей кучкой сложились перед лицом Коммунизм, рука в белой перчатке подняла голову девушки на себя и сжала подбородок, заставив открыть рот. Только сейчас девушка заметила, что здесь накурено было так, что точило горло, еле светили лампы в дыму, в полумраке, сырости и холоде. Русская хмыкнула, улыбнувшись своему своевременному наблюдению, которое вновь отвлекло еë от действий фюрера.
Ариец хмыкнул, проследив взгляд Коммунизм.
- Тебе не стоит отвлекаться так сильно. - оскалился немец, воткнув нож в язык девушки, водя лезвием внутри и превращая этот орган в кусок едва живого мяса. Слëзы градом катились по молодому женскому лицу, капая на грудь и штаны солëными бриллиантами. Рот нациста исказила злобная усмешка, парень приблизился к губам девушки, подмяв их своими и проникнув языком в рот пленницы. Революционерша слабо дëргалась, плача и стараясь спрятать раненный язык, в который впились клыки врага, насыщая хозяина новой порцией крови. Пока железный но сладкий привкус оставался на языке и клыках немца, ариец аккуратно водил ножом по телу Коммунизм, оставляя на еë спине, шее и животе незамысловатый рисунок в виде алой дорожки, огибающей тело девушки.
Резко челюсти нациста сомкнулись и парень отстранился, держа в зубах кусок красного мяса - языка девушки.
- Сегодня я оставлю тебя пораньше. - оскалился нацист, прожевав мясо и проглотив его. - В конце концов перед твоей смертью я хочу сделать тебе подарок. К сожалению, я не могу воспользоваться правилом ещё Первого Рейха: "Кто хотел умереть, тех силой заставляли жить." Я мог бы, но это слишком глупо не воспользоваться таким удачным шансом, верно?
Парень расхохотался, смотря на сжавшуюся девушку, которая явно предпочла бы смерть чем существование под наблюдением Нацизма, который пустил в ход лишь небольшую часть своей больной фантазии. Глаза русской вновь стали влажными, а девушка издала невнятный стон боли, тем самым вызвав смех арийца.
- Не скучай здесь. Твоя смерть придëт завтра. - мурлыкнул нацист, выйдя из комнаты и заперев еë на ключ.
- Завтра. - счастливо мурлыкнул фюрер, двинувшись в сторону кабинета одного из палачей.