Глава 15
ЛИСА.
Холодный пластик моего ледяного латте не успокаивает мои нервы и ладони, когда мы приближаемся к поместью Кинга.
«Неплохое место», — комментирует Чонгук, ведя наш арендованный внедорожник вдоль озера Дарлинг.
«Здесь действительно красиво».
Я смотрю на голые ветки деревьев, когда мы проезжаем мимо, и жалею, что у нас не было возможности сходить на то осеннее свидание.
«Лалис», — Чонгук кладет руку на центральную консоль, обращаясь ко мне.
Я вытираю конденсат с ладони о джинсы, затем кладу свою руку в его.
«Извини, я не знаю, почему я так нервничаю».
Он сжимает мои пальцы.
«Не извиняйся. Ты можешь чувствовать, что хочешь».
«Ладно, извини», — фыркнул я. «Не извини».
Чонгук усмехается.
«Ты разберешься».
«Поверни сюда».
Я ставлю кофе в подстаканник, затем вытираю ладонь о штанину.
Чонгук следует моим указаниям, и буквально через минуту я вижу границу владений Кинга. Высокий забор и маячащие ворота, с вооруженной охраной, становятся ближе с каждой секундой.
«Это тот, вон тот», — показываю я.
Чонгук начинает замедляться, и я вижу, как по крайней мере трое мужчин по ту сторону ворот подходят ближе.
Чувство вины и паника накатывают на меня.
«Чонгук».
Моя рука дрожит в его руке.
«Есть еще кое-что о моем брате…»
Но вот мы на месте. И один из мужчин, вошедший через защищенный боковой вход, приближается к окну Чонгука, на боку у него видно оружие.
Чонгук опускает тонированное стекло, кладя левую руку ладонью вверх на подоконник.
Сдавленный звук застрял у меня в горле, когда охранник вытащил пистолет из кобуры.
«Добрый день», — Чонгук приветствует охранника слишком спокойно.
«Мы здесь, чтобы увидеть Кинга».
Когда Чонгук говорит «мы» , охранник отходит в сторону, чтобы заглянуть за массивную фигуру моего мужа и увидеть пассажирское сиденье.Я узнаю его в тот же момент, когда он узнает меня.
«Привет», — машу я ему рукой.
Охранник, имени которого я не помню, подходит ближе к окну Чонгука. Я чувствую, что у ворот есть движение, но не спускаю глаз с охранника.
«Лиса, ты в порядке?»
Охранник прищурился, и я проследил за его взглядом туда, где Чонгук все еще держал меня за руку.
«Ага».
Я пытаюсь не выдать стресса в голосе.
«Кинг дома? Я уже написала ему и сообщила, что собираюсь зайти».
Когда я это говорю, я не помню, называла ли я когда-либо имя Кинга перед Чонгуком. Но он просто спросил Кинга по имени, так что, должно быть, я это сделала.
Охранник делает шаг вперед, и рука Чонгука, лежащая на подоконнике, сжимается в кулак.
«Этого достаточно».
«Иди на хуй», — рявкает охранник на Чонгука, и у меня отвисает челюсть.
«Ты не в моем вкусе», — отвечает Чонгук.
«А теперь впусти нас».
Охранник разворачивается и машет людям внутри здания, чтобы они открыли ворота.
«Не могу поверить, насколько он был груб», — шепчу я, потому что окно Чонгука все еще открыто.
Чонгук пожимает плечами.
«Он просто делает свою работу».
Когда мы проходим через ворота, все сотрудники службы безопасности держат руки на прикладах своих пистолетов.
Я никогда не видела их такими нервными.
Я делаю медленный вдох, пока мы поднимаемся по подъездной дорожке.
"Чонгук, мой брат…»
Почему это так сложно?
Мой брат — один из лидеров преступной организации под названием Альянс, и они делают много плохих вещей. Но он хороший парень. Большую часть времени. За исключением того, что, женившись на мне, ты никогда не сможешь от меня избавиться. И теперь ты тоже станешь частью этой жизни.
«Коротышка».
Чонгук поднимает наши соединенные руки и целует мои костяшки пальцев.
«Я справлюсь с твоим братом».
Я смотрю на его профиль, пока он паркуется перед огромным домом.
Его идеально очерченная челюсть, очерченная темной растительностью на лице. Его татуировки подчеркиваются ярко-белой рубашкой на пуговицах, которую он носит, рукава закатаны, когда он вынес большую часть моих коробок из моей квартиры и засунул их в багажник этого автомобиля — доказывая, что его мускулы не только для показухи.
И глядя на него, я думаю, что он может быть прав. Один на один, я уверена, он мог бы выстоять против Кинга. Но меня беспокоит все остальное в Кинге. Потому что вам нужна армия, чтобы пойти против Альянса. И я сомневаюсь, что у бизнесмена из Чикаго она есть под рукой.
Чонгук переворачивает мою руку и целует мое запястье.
«Пойдем, Ангел. Пойдем поздороваемся с твоим братом. Потом я покажу тебе твой новый дом».
Мое сердцебиение удваивается, и я не знаю, от волнения это или от нервов. Поэтому я просто киваю головой.
Чонгук выключает двигатель, а я все еще пытаюсь расстегнуть ремень безопасности, когда он обходит внедорожник и открывает мою дверь.
Он держит меня за руку, пока я спускаюсь. И держит руку на затылке, пока мы идем по тротуару.
Я не знаю, почему я просто не могу успокоиться. Не то чтобы у Кинга на примете был кто-то другой, за кого я могла бы выйти замуж. Мы не из тех семей, которые устраивают браки по договоренности , так что это не будет большой проблемой. Он может быть разочарован моими решениями, но это мои решения.
Я протягиваю руку, которая ближе всего к Чонгуку, и запускаю пальцы в карман его брюк, нуждаясь в дополнительном контакте.
«Всё будет хорошо», — шепчет Чонгук, прежде чем поцеловать меня в макушку.
Затем, прежде чем я успеваю еще немного отложить дело, Чонгук бьет кулаком по входной двери дома Кинга.
Проходит почти минута, прежде чем дверь распахивается.
Но это не Кинг, это его экономка.
«Привет, Лиса», — приветствует меня Джинджер, прежде чем дважды окинуть взглядом Чонгука.
«Заходи. Кинг будет через минутку».
«Спасибо», — пытаюсь я сказать обычным голосом, когда мы входим в парадный вестибюль.
Джинджер улыбается, затем поднимается по парадной лестнице на второй этаж, чтобы продолжить свои дела.
Вход большой и гулкий, и отсюда дом расходится в нескольких направлениях. Это абсурдный дом, но он доказывает, что я не лгала, когда говорила, что Кинг был очень богат.
Я поворачиваюсь к Чонгуку, размышляя, стоит ли мне что-то сказать, чтобы подготовить его, но движение в коридоре позади него говорит мне, что наше время истекло.
Потому что Кинг идет к нам.
«Лиса?» — раздается голос Кинга.
Чонгук смыкает пальцы на моем запястье, когда я обхожу его, чтобы его тело не закрывало Кингу вид на меня.
«Эм, привет», — я улыбнулась своей самой яркой улыбкой.
Кинг улыбается мне в ответ.
«Что...»
Затем Чонгук поворачивается, и мы стоим рядом, все еще держа мое запястье, и улыбка Кинга исчезает.
О Боже, он это не воспримет хорошо.
«Кинг». Я поднимаю свободную руку. «Это...»
«Какого черта ты делаешь в моем доме?» — раздается голос Кинга.
Я начинаю отступать на шаг. Я никогда не слышал Кинга таким громким. Но Чонгук скользит своей рукой вверх по моей руке, чтобы удержать меня.
«Мне жаль», — шепчу я, не понимая, почему он так зол. И не уверена, перед кем я извиняюсь.
Но никто из мужчин меня не слышит.
«Не повышай голос при моей жене».
Тон Чонгука холоден. Лед против огня Кинга.
Кинг останавливается всего в нескольких шагах.
«Что ты только что сказал?»
«Кинг».
Я снова пытаюсь. Это выходит из-под контроля.
«Пожалуйста, не злись».
«Злюсь?»
Он делает еще один шаг вперед. «Ты привел в мой дом Чон Чонгука, главу чикагской мафии, и ты не хочешь, чтобы я злился?»
«Я…» Мое дыхание теперь учащается.
«Что?»
Я смотрю на Чонгука.
Он все еще стоит рядом со мной. Все еще держит меня за руку. Но на его лице выражение, которое я не узнаю.
«Чонгук?»
Я моргаю, глядя на него.
Это не может быть правдой.
Чонгук не может быть таким.
Они не могут знать друг друга.
Яростный взгляд Кинга удерживает меня на месте, пока он указывает пальцем на моего мужа.
«Скажи мне, что он лжет. Скажи мне, что ты не выходила замуж за этотого куска дерьма».
Глава чикагской мафии.
Пока Чонгук все еще сжимает мое плечо, я сгибаю локоть и вытягиваю перед собой левую руку, красивое кольцо сверкает на свету.
Чонгук щелкает языком.
«Это какой-то способ поприветствовать меня в Альянсе?»
Все замедляется.
В одну ужасную, ужасную секунду все замедляется.
Альянс.
Чонгук знает об Альянсе.
Он знает Кинга.
Он из мафии.
Что-то сдавливает мое горло.
Это совпадение.
Это ужасное совпадение.
«Чонгук?»
Мой голос слаб, но я знаю, что он меня слышит, потому что его пальцы сжимают мою руку.
«Что происходит?»
Пожалуйста, пусть это будет какая-то ошибка.
Но он не смотрит на меня. Его глаза все еще прикованы к Кингу.
Кинг делает еще один шаг вперед, пока не оказывается на расстоянии вытянутой руки.
«Чего ты хочешь?» — выдавливает из себя вопрос Кинг, вступая в схватку с Чонгуком и ожидая его ответа.
Меня.
Пожалуйста, скажи, что ты хочешь меня.
«Присоединиться к Альянсу».
Мои колени слабеют.
Нет. Нет, нет, нет, нет.
Этого не может быть.
Я думала…
Чонгук крепче сжимает мою руку, и я понимаю, что обвисла под его тяжестью.
Я думала, он…
Я пытаюсь вырваться от Чонгука, но его хватка не ослабевает.
«Ни за что», — рычит Кинг.
«Ты серьезно думал, что сможешь провернуть такой трюк и...»
Чонгук обрывает его, делая шаг вперед и увлекая меня за собой. «Никакого трюка. Твоя младшая сестра вышла замуж за меня. Это делает меня членом семьи, и если у тебя есть хоть капля чести, Кинг , ты знаешь, что теперь я часть Альянса».
Печаль, какой я никогда не чувствовала прежде, окутывает меня. И эти последние крошечные кусочки надежды, маленькие сломанные осколки, которые я носила в себе с девяти лет, наконец рассыпаются в песок.
Я была так близко.
Слезы появляются и падают в течение одного удара сердца.
Я была так близко к тому, чтобы получить то, чего всегда хотела.
И все это было гребаной ложью.
Мне нужно приказать своим легким наполниться. Заставить их втянуть воздух.
Все это было подстроено.
Трюк.
Еще больше слез текут по моим щекам.
Я думала, что смогу заставить его полюбить меня.
Из моего горла вырывается странный звук, но его никто не слышит.
Никто не обращает на меня внимания.
Я думала, что хоть кто-то наконец-то проявил заботу.
Но Чонгук никогда не заботился обо мне.
Он сделал это для Альянса.
Он женился на мне ради Альянса.
Кинг вытягивает руку и хватает Чонгука за рубашку спереди. Но Чонгук делает то же самое с Кингом, не отступая от ярости Кинга.
Я не хочу быть так близко.
Я не хочу находиться так близко к этим опасным людям.
Я пытаюсь отстраниться, но Чонгук меня не отпускает.
«Затащить Лису в свою постель — это ничего не значит», — резко говорит Кинг.
И его слова режут мне ребра.
Затащить Лису.
Именно это и сделал Чонгук.
Так почему же так больно слышать, как Кинг говорит то же самое?
И что он имеет в виду, что это не значит ни хрена ? Какая часть не значит ни хрена? Секс?
Или часть про меня ?
Меня охватывает ужас.
А что, если Чонгук сделал все это только для того, чтобы узнать, что я ему не член семьи?
А что, если его план не сработает?
Что тогда со мной будет?
Я поднимаю правую руку и прижимаю ее к сердцу.
Я уже никто.
«Ты мне должен. Помнишь?» — медленно говорит Чонгук.
«Жена за жену, Кинг. Лиса теперь моя».
Лиса .
Я не думаю, что он когда-либо называл меня так. Он всегда называл меня Лалисой. Или Ангелом. Или Коротышка.
Я крепко зажмуриваюсь.
Когда я последовала за ним в ту маленькую комнату. Когда я занялась с ним сексом.
Онемение начинает охватывать меня. Начиная с пальцев ног. До лодыжек.
Я такая дура.
Он у меня на коленях.
Такая грустная, жалкая, изголодавшайася по любви дура.
Я так отчаянно нуждалась в любви, что верила, будто этот горячий мужчина в самолете отчаянно хочет быть со мной.
Мой пупок.
Я была настолько сломлена, что верила каждому комплименту.
Я цеплялась за каждое приятное слово, которое он говорил.
Моя грудная клетка.
Мне было так одиноко, что я по пьяни вышла за него замуж и...
Новая волна грусти наполняет мою грудь, и я смотрю на Чонгука.
«Ты вообще был пьян?» — спрашиваю я эту мысль вслух.
Мне приходится моргать, чтобы разглядеть что-то сквозь слезы, но в глубине души я знаю ответ.
И пустое выражение лица Чонгука, когда он смотрит на меня сверху вниз, — это все необходимое мне подтверждение.
Поэтому я киваю.
Он не был пьян. Только я. Потому что ему было нужно, чтобы я была пьяна. Потому что ему было нужно, чтобы я вышла за него замуж.
Это никогда не было обо мне.
Мои плечи онемели, ужасная боль в сердце наконец притупилась, когда я позволила разрушению победить.
Он никогда меня не полюбит.
Никто никогда этого не делал.
Кинг оттолкнул Чонгука. «Убирайся из моего дома».
Я не поднимаю глаз, чтобы посмотреть, разговаривает ли он только с Чонгуком или с нами обоими.
Ведь это на самом деле не имеет значения, не так ли?
Мне здесь тоже не место.
Я нигде не принадлежу.